Глава 2

Ст. 1-2 Вы сами знаете, братия, о нашем входе к вам, что он был не бездейственный; но, прежде пострадав и быв поруганы в Филиппах, как вы знаете, мы дерзнули в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие с великим подвигом

Велики и ваши подвиги; но и мы не человеческое проповедовали слово. Здесь (апостол) хочет выразить то, что и выше говорил, именно, что свойства проповеди обнаруживаются с обеих сторон – как со стороны чудес и решимости проповедников, так и со стороны ревности и усердия принимающих. «Вы сами знаете, братия», – говорит, – «о нашем входе к вам, что он был не бездейственный», то есть, не обыкновенный, не случайный. Едва избавившись от великих опасностей, от смертей, от поражений; мы тотчас же впали в новые опасности. Но «но, прежде пострадав», – говорит, – «и быв поруганы в Филиппах, как вы знаете, мы дерзнули в Боге нашем проповедать». Видишь ли, как опять все приписывает Богу? «Проповедать вам благовестие Божие с великим подвигом». Нельзя, говорит, сказать, чтобы там мы подвергались опасностям, а здесь – нет. Знаете и вы, какова эта опасность и каков нужен был подвиг – быть у вас. (Апостол) гово­рит это и коринфянам в послании к ним: «И был я у вас в немощи и в страхе и в великом терпении» (1 Кор 2:3).

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

но, прежде пострадав и быв поруганы в Филиппах, как вы знаете, мы дерзнули в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие с великим подвигом

См. Толкование на (1 Сол 2:1)

Ст. 3-4 Ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых [побуждений], ни лукавства; но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить [нам] благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

Видишь ли, что, как я уже сказал, от твердости проповедников заимствуется доказательство Боже­ственности их проповеди? Если бы, значит, проповедь наша была не такова, если бы она была обманом, то мы не подвергли бы себя таким бедствиям, которые не дают нам и вздохнуть свободно. Что же из этого следует? Если бы нас не одуше­вляло нечто, ожидаемое в будущем, если бы мы не уверены были, что надежда наша несомненна, то мы не оставались бы столь бодрыми среди страданий. В самом деле, кто решился бы ради здешних благ потерпеть столько бедствий и прово­дить жизнь страдальческую и полную опасностей? Да и кого бы убедил такой проповедник? Не достаточно ли было бы для устрашения учеников одного того, что они видели бы учителей своих постоянно в опасностях? Но с вами не случилось этого. «Ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых [побуждений], ни лукавства». Дело наше, говорит, не обман, не обольщение, в которое бы мы вда­лись, не из рода дел темных, каковы дела чародеев и волшебников, – это выражается словом: «от нечистых побуждений», – не зло­намеренное, не мятежническое какое-нибудь, как дело Февды: «Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить [нам] благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши». Ви­дишь ли, что это не тщеславие? «Но Богу» – говорит, – «испытывающему сердца наши». Мы ничего, говорит, не делаем из угождения людям; да и для чего мы стали бы делать что-нибудь такое? Похвалив таким образом самих себя, в словах: не потому, чтобы мы хотели угождать людям, или домогались от людей чести, – апостол продолжает: «Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить [нам] благовестие». Если бы Бог не знал, как бы так говорит он, что мы совершенно отреклись от всего житейского, то не избрал бы нас. Как Он искусил нас, такими мы и остаемся. «Испытующему», – говорит, – «сердца наши», то есть, (Бог) искусил нас и вверил нам благовествование. Итак, как оказались мы пред Богом безукоризненными, такими и остаемся. Доказательством подобного достоинства нашего слу­жит то, что нам вверено благовествование. Если бы в нас было что-нибудь дурное, то Бог не искусил бы нас. Слово же – искусил (…..) употреблено здесь в смысле – нашел стоящими доверия (…..) и вверил, а не в смысле – испробовал, потому что мы только действуем вследствие испытания, а Бог не имеет нужды в испытывании. Таким образом, мы говорим так, как свойственно искушенным от Бога и признанным достойными благовествования. «И говорим, угождая не человекам», то есть, не ради вас все это делаем.

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

См. Толкование на (1 Сол 2:3)

Ст. 5-8 Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны

«Никогда не было», – говорит, – «у нас пред вами слов ласкательства», – то есть, мы не льстили, как это делают обманщики, люди, ищущее коры­сти или власти. Нельзя сказать, что мы льстили, чтобы достиг­нуть власти или что мы решились на это для денег. В свидетели этого, хотя это было очевидно, он призывает, наконец, их самих. Льстили ли мы, говорит, вы знаете. В сви­детели же того, что было неочевидно, то есть, проповедовал ли он ради любостяжания, призывает самого Бога. «Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других. Мы могли бы явиться с важностью, как апостолы Христовы», то есть не требуя почестей, не тщеславясь и не окружая себя копьеносцами, хотя, если бы мы и делали это, не сделали бы ничего странного. Если посланники царя пользуются честью, тем более можно нам. И не сказал: мы терпели бесчестие, или: не пользовались честью, что значило бы упрекать (фессалоникийцев), но: мы не искали. Итак, если мы не искали славы, хотя и можно было искать, и самая проповедь того требовала, то каким образом мы делаем что-ни­будь для славы? Между тем, если бы мы и искали, то и того нельзя было бы поставить нам в вину, потому что тем, ко­торые посланы к людям от Бога, по всей справедливости надлежит, как явившимся ныне с неба вестникам, пользо­ваться большою честью. И, несмотря на все это, мы не делаем ничего подобного, чтобы заградить уста противников.

И нельзя сказать, будто мы с вами поступали так, а с другими иначе. В самом деле, (апостол) то же говорил и в послании коринфянам: «Вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо» (2 Кор 11:20). И еще: «в личном присутствии слаб, и речь [его] незначительна» (2 Кор 10:10). И еще: «Простите мне такую вину» (2 Кор 12:13). Таким образом и там показывает, что он был весьма смиренным, потому что перенес много (бедствий). А здесь говорит и о деньгах: «Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны» «Но были», – говорит, – «тихи», то есть, мы не обнаружили ни грубости, ни притеснения, ни высокомерия, ни хвастовства; а слова: «среди вас» означают то же, как если бы кто сказал: мы такие же, как и вы, и не получили никакого высшего жребия.

«Как кормилица», – говорит, – «нежно обходится с детьми своими». Таким должно быть учителю. Льстит ли кормилица дитяти, чтобы заслужить у него славу? Ищет ли она денег от малюток? Бывает ли высокомерна с ними и сурова? Напротив, не бывает ли она нежнее самих матерей? Здесь (апостол) обнаруживает в себе нежную любовь. «Так»,– говорит, – «из усердия к вам» то есть, усердствуя к вам; мы, говорит, преданы вам до такой сте­пени, что не только ничего не берем от вас, но, если бы нужно было, не отказались бы отдать вам и свои души. Итак, человеческий ли это расчет, скажи мне? Но кто будет столько безрассуден, чтобы сказать это? «Восхотели передать», – говорит, – «вам не только благовестие Божие, но и души наши». Последнее, следовательно, труднее первого. А что больше приносит пользы? От благовествования действительная польза для них; но пре­дать душу – подвиг больший по своей трудности. В самом деле, не все равно – проповедовать только, и – отдать душу. Первое само по себе досточтимее, последнее гораздо труднее. Мы готовы были, говорит, если бы это было нужно, и души свои истощить для вас. Так как (апостол) и прежде хвалил и теперь хвалит (фессалоникийцев), то и говорит поэтому: мы делаем это не для выпрашивания денег, не из лести, не для снискания у вас славы. Обрати однако внимание! Так как (фессалоникийцы) оказали много подвигов, и их следовало без­мерно хвалить и им удивляться, чтобы они явили себя еще более непреклонными, то похвала такого рода могла показаться подозрительною. Поэтому, устраняя всякое подозрение, он гово­рит о своих бедствиях. С другой стороны, опасаясь, чтобы не подумали, что он говорит о бедствиях с целью показать, как он трудился для них и какою, следовательно, честью должен у них пользоваться, он, сказав о бедствиях, прибавил: «потому что вы стали нам любезны», показывая таким образом, что мы даже охотно отдали бы вам свои души, потому что были вам совершенно преданы. Итак, благовествование мы возвещаем вам потому, что Бог повелел нам это; но, со своей стороны, мы вас столько любим, что, если бы нужно было, отдали бы вам даже свои души. Так-то должен любить истинно любящий. Он не откажет даже в своей душе, если бы у него потребовали ее и если бы это было возможно. Но что я говорю: потребовали? Он сам вызовется на такое пожертвование. Ничего, подлинно ничего не может быть сладостнее такой любви. Для нее ничто не представляется прискорбным. Верный друг поистине – услада жизни. Верный друг поистине – твердый покров.

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других

См. Толкование на (1 Сол 2:5)

мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

См. Толкование на (1 Сол 2:5)

Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны

См. Толкование на (1 Сол 2:5)

Ст. 9-12 Ибо вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедывали у вас благовестие Божие. Свидетели вы и Бог, как свято и праведно и безукоризненно поступали мы перед вами, верующими, потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу

Учитель ничего не должен считать для себя обременительным, что клонится к спасению учеников. Если блаженный Иаков днем и ночью до изнурения трудился на страже овец, то тем более должен делать все тот, кому вверены души, (хотя бы) занятия его были изнурительны или унизительны, имея в виду только одно – спасение поучаемых и проистекающую отсюда славу Божию. Смотри поэтому, как и Павел, будучи проповедником и апостолом вселенной и удостоившись столь высокой чести, работал собственными руками, чтобы не отяготить поучаемых. «Ибо вы помните», – говорит, – «братия, труд наш и изнурение». Выше сказал он: «мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы» (ст. 7). То же говорит и в послании коринфянам: «Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования». (1Кор 9:13). Но я, говорит, не хотел этого, а трудился сам. И не просто трудился, но с великим старанием. И смотри, что говорит: «вы помните»,– не сказал: благодеяния мои, но: «труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедывали у вас благовестие Божие». Но коринфянам говорит иное: «Другим церквам я причинял издержки, получая [от них] содержание для служения вам». (2 Кор 11:8). Там он тоже работал, но не упомянул об этом, а употребил другое (выражение), более язвительное, как бы говоря: вам служа, я питался от других. Но здесь (говорит) не то, – а что же? – «ночью и днем работая». Хотя и там он говорит: «Будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал», и: «Другим церквам я причинял издержки, получая [от них] содержание для служения вам» (2Кор 11:9), но здесь показывает, что люди (которым он пишет) находятся в бедности, а там нет. Поэтому-то он постоянно призывает их самих в свидетели: «Вы», – говорит, – «свидетели и Бог», доставляя чрез это словам своим большую степень достоверности и присовокупляя (доказательство), которое особенно могло их убедить, так как первое для несведущих может показаться неверным, а последнее не оставляет никакого сомнения. И ты не удивляйся этому,– потому что (апостол) не обращал внимания на то, что он, Павел, говорит это, а на то, что он очень желал убедить их. Поэтому говорит: «Свидетели вы и Бог, как свято и праведно и безукоризненно поступали мы перед вами, верующими». Нужно было опять похвалить их: поэтому он предпосылает то, что достаточно могло уверить их (в его бескорыстии). Он рассуждает так: если я, находясь в нужде там, ничем не пользовался, то тем более – теперь. «Как свято и праведно и безукоризненно поступали мы перед вами, верующими, потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли». Сказав выше о своем обращении с ними, здесь говорит о своей любви к ним, и в этом выражалось более, нежели одно покровительство. И сказанное им чуждо надменности: «как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу». Сказав: «и умоляли» он упомянул об отцах, показывая тем, что хотя мы «и умоляли», однако не употребляли при этом насилия, а (поступали) как отцы. «С каждым из вас». Удивительно! При таком множестве не пропустить никого – ни малого, ни великого, ни богатого, ни бедного! «Умоляли», – сказал он,– о чем? О перенесении всего. «И утешали и свидетельствовали». «Умоляли»: следовательно (апостолы) не искали славы; и «свидетельствовали», следовательно не льстили. «Жить достойной жизнью перед Богом, призывающим вас в свое Царство и в свою славу». Смотри опять, как (апостол), повествуя (о прежде случившемся), и учит и убеждает: если (Бог) призвал в царство, то должно переносить все. Мы молим не о том, чтобы вы дали нам что-нибудь, но о том, чтобы вы получили царство небесное.

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

Свидетели вы и Бог, как свято и праведно и безукоризненно поступали мы перед вами, верующими

См. Толкование на (1 Сол 2:9)

потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих

См. Толкование на (1 Сол 2:9)

мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу

См. Толкование на (1 Сол 2:9)

Ст. 13-16 Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, - каково оно есть по истине, - которое и действует в вас, верующих. Ибо вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев, которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся, которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись, и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца

«Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не [как] слово человеческое, но [как] слово Божие, - каково оно есть по истине, - которое и действует в вас, верующих». Нельзя сказать, говорит он, что мы одни поступали во всем безукоризненно, а вы делали нечто несообразное с тем, как мы с вами обращались, потому что вы слушали нас не с таким расположением, с каким слушают людей, но внимали нам так, как будто наставлял (вас) сам Бог. Откуда это видно? Подобно тому, как он, (ссылаясь) на свои искушения, свидетельства фессалоникийцев и совершенные им дела, доказывает то, что проповедовал не из лести и не ради пустой славы, так и то, что они приняли слово его надлежащим образом, он доказывает искушениями (которым они подвергались). Как бы вы, говорит, стали переносить такие опасности, если бы не внимали словам нашим, как словам самого Бога? Впрочем, посмотри и на доказательство. «Ибо вы,» – говорит, – «братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев, которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся, которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись, и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца» (14–16).

«Вы», – говорит, – «братья, последовали примеру Божьих церквей в Иудее». Утешение великое! Нет ничего удивительного, говорит, если (ваши единоплеменники) с вами так же поступают, как те (иудеи) со своими единоплеменниками. Но если и иудеи решились с терпением перенести все, то это служит немаловажным доказательством того, что проповедь истинна. «И вы то же», – говорит, – «претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев». Говоря: и те во Иудеи, он хочет сказать нечто особенное, именно указывает на то, что (иудеи) повсюду радовались тому, что подвизались. Поэтому-то и говорит: «вы то же претерпели». И опять, что удивительного, если они с вами (так поступали), когда дерзнули восстать против самого Господа? Видишь, как (апостол) ввел то, что содержит в себе великое утешение? И к этой мысли он постоянно возвращается, так что, при внимательном исследовании, во всех почти посланиях найдешь, как он, говоря об искушениях, всегда, каким бы то ни было образом, упоминает о Христе. Вот и здесь, обвиняя иудеев, приводит им на память Господа и страдания Господни. До такой степени уверен был он, что в этом заключается величайшее утешение! «Которые убили и Господа», - говорит он. Но, может быть, иудеи не познали Его? Напротив, они знали Его очень хорошо. Да что? Не они ли убили и камнями побили своих пророков, которых писания повсюду носят с собою? Конечно, они поступали так не из любви к истине. Итак, он не только предлагает утешение в искушениях, но и убеждает не думать, будто иудеи так поступают из любви к истине, и не смущаться этим. «И нас», – говорит, – «изгнали», – т. е. и мы претерпели от них бесчисленные напасти. «И Богу не угождают, и всем человекам противятся, которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись». «Противятся», – говорит, – «всем человекам». Каким образом? Таким, что если должно проповедовать всей вселенной, а они препятствуют, то они общие враги вселенной. Они убили Христа и пророков, оскорбляют Бога; они – общие враги вселенной; они и нас, пришедших на дело спасения, гонят; что же удивительного, если они поступили и с вами так же, как и в Иудеи? «Препятствуют нам», – говорит, – «говорить язычникам, чтобы спаслись». Подлинно, (одной) зависти свойственно препятствовать спасению всех. «И через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца». Не будет уже более того, что было прежде, не будет возврата, не будет предела, наступает гнев неизбежный. Из чего же это видно? Из предсказания Христова. Ведь утешительно не только иметь соучастников в скорбях, но и слышать о казни своих притеснителей. Если же опечаливает их замедление (грядущего гнева), то да послужит утешением то, что притеснители уже более не восстанут. При том, сказав слово: «гнев», (апостол) сократил даже самое замедление, снова показывая, что он (гнев) должен последовать, так как предназначен и предсказан.

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

Ибо вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев

См. Толкование на (1 Сол 2:13)

которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся

См. Толкование на (1 Сол 2:13)

которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись, и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца

См. Толкование на (1 Сол 2:13)

Мы же, братия, быв разлучены с вами на короткое время лицем, а не сердцем, тем с большим желанием старались увидеть лице ваше

Не сказал: разлучившись, но: осиротевши, что гораздо сильнее. Выше говорил о лести, доказывая, что не льстит, что не ищет славы; здесь говорит о любви. Так как выше сказал: «как отец детей, как кормилица», то здесь говорит и другое: осиротевши, что свойственно детям, ищущим родителей. Да при том, они ли осиротели? Не они, говорит, а мы. В самом деле, кто исследовал это чувство, (тот знает), что подобно тому, как малые дети, беззащитные, подвергшиеся безвременному сиротству, сильно тоскуют о своих родителях, не в силу самой природы только, но и вследствие одиночества, – так точно и мы. Этим он показывает и печаль свою, в которой находился по причине разлуки. И того, говорит, нельзя сказать, чтобы мы разлучены были на продолжительное время, но – ко времени, и при том только «лицем, а не сердцем»: ведь мы всегда имеем вас в мысли. Смотри, какая любовь! Хотя всегда имел их в сердце, но желал и личного их присутствия. Не говори мне, что это излишнее мудрствование. Воистину, таково свойство пламенной любви, что она желает и видеть, и слушать любимых, и говорить с ними; и это много содействовало (появлению такого желания). «С большим», - говорит, - «желанием». Что же значит – «с большим»? Полагать можно – или то, что мы весьма дорого ценим вас, или, как вероятно, то, что мы, разлучившись на короткое время, старались опять видеть ваше лицо. Смотри, как блаженный Павел, не имея возможности сам лично исполнить свое желание, исполняет его через других; так, посылая Тимофея к филиппийцам и опять его же к коринфянам, он пребывает с ними при посредстве других, когда не может быть лично. Он любил как бы до исступления, и в чувствах дружества был неудержим и неукротим. «Очень хотели прийти к вам». Таково свойство любви! Впрочем, говорит, я не нахожу никакого к тому другого побуждения, кроме того, чтобы видеть вас.

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

И потому мы, я Павел, и раз и два хотели прийти к вам, но воспрепятствовал нам сатана

Что ты говоришь? «Воспрепятствовал сатана»? Так точно, потому что это не было дело Божие. В послании к римлянам он говорит, что Бог воспрепятствовал (Рим 15:22); и Лука в одном месте говорит, что не допустил их Дух идти в Асию (Деян 16:6); и к коринфянам говорит, что это было дело Духа, – и только здесь, что это дело сатаны. Какое же он разумеет препятствие от сатаны? Какие-нибудь внезапные и сильные искушения. «Когда же», – говорится, – «по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями», он удерживаем был в Элладе три месяца (Деян 20:3). Но иное дело медлить ради устроения чего-нибудь, и при том добровольно, и иное вследствие препятствий. Там именно (апостол) говорит: «Ныне же, не имея [такого] места в сих странах» (Рим 15:23), и: «щадя вас, я доселе не приходил в Коринф». (2 Кор 1:23). Здесь же он не говорит ничего такого, – а что? «Сатана препятствовал. Я Павел», - говорит, «и раз и два». Смотри, какое он обнаруживает честолюбие, как хвалит себя, когда хочет показать, что он любил их больше всех. Говорит: «Я Павел», вместо того, чтобы сказать: я не как другие; другие только желали придти к вам, а я и решался.

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

Ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Не и вы ли пред Господом нашим Иисусом Христом в пришествие Его

Одни ли македоняне упование твое, скажи мне, блаженный Павел? Не одни они, отвечает. Поэтому-то он присовокупил: «Не и вы ли? Ибо кто», – говорит, – «наша надежда, или радость, или венец похвалы»? Не узнаете ли (здесь) языка женщин, пламенеющих нежнейшею любовью, и разговаривающих с малыми детьми? «Или венец», - говорит, - «похвалы». Одного слова: венец ему недостаточно было, чтобы показать блеск (своего украшения), но еще присовокупил и – похвалы. Какая пламенность! Мать и отец, сойдясь вместе и слив свою любовь, никогда не могли бы выразить любви своей наравне с Павлом. «Радость», – говорит, – «или венец»,– т. е. я более, говорит, радуюсь о вас, нежели о венце. И подлинно, представь, насколько возможно, всю Церковь, насажденную и утвержденную Павлом: кто бы не возрадовался о таком ее многочадии и благочадии? Итак, и это не лесть; он не просто сказал: вы, но: и вы вместе с другими. «Ибо вы – слава наша и радость!» (ст. 20).

Беседы на послание к Фессалоникийцам.