О жизни Афраата немногое известно, - мы знаем о нем только по его творениям. В древности его назвали "персидским мудрецом..." Жил он в Персии, во времена Сапора II-го, - он упоминает о тогдашнем гонение на христиан. Афраат был епископом, Иаков было его епископское имя. Где он был епископом, сказать трудно. Как епископ, он обращается от имени где-то собравшегося собора к клиру Сельскаго и Ктесифона. Это было в 344-м году. Год смерти Афраата неизвестен.
С именем Афраата связана книга "Слов" или "гомилий", их двадцать два, по числу согласных сирийского алфавита. Это есть именно книга, - систематическое изложение веры. В известном смысле, это - аскетическая книга. Автор касается и философских вопросов. Но греческого влияния не чувствуется. В этом главный интерес слов Афраата. Это - исповедь древнейшего сирийского христианства, еще вовсе не затронутого влиянием эллинизма...
Написана книга в два приема: первые десять гомилий относятся к 336-337 годам, остальные - к 343-344. В последней говорится о гонениях в Персии, - она писана приблизительно в августе 345-го года.
Афраат говорит не от себя, но от Церкви, - и говорит по Писаниям. Ибо в священных писателях говорит Христос и Дух. Афраат говорит прежде всего о Христе, о пришедшем Мессии. Его проповедь коротка: "Мы знаем только, что Бог Един, и Един пришедший Мессия, и Един Дух, и едина вера, и едино крещение. Говорить больше нам не дано. Если скажем больше, - ошибемся; если будем наследовать, - окажемся беспомощными".
И в другом месте: "Вот вера. Если человек верует в Бога, Господа всего, сотворившего небо и землю... Который Адама создал по образу своему, дал закон Моисею, послал апостолам Духа своего, послал в мир своего Мессию, и если человек верует в воскресение мертвых и в тайну крещения... Это есть вера в Церковь Божию..."
Из веры рождается любовь и надежда, - человек очищает себя, творит дела света, дела веры, чтобы стать обителью Мессии, чтобы в нем вселился Дух... Однако, не следует стилизовать Афраата под адогматического моралиста. Его вера реалистична, хотя язык неотчетлив. И в его гомилиях не трудно собрать свидетельства о догматах веры. Афраат говорит о крещении во имя Трех, "с призыванием трех великих и славных имен".
О Христе он учит, как о Сыне Божием, как о Боге, рожденном от Бога, от его сущности, как о света от света, как о Царе и Сыне Царя. Дух есть Дух святости, спрославляемый со Отцем и Сыном, и Он открывался в обоих Заветах и обитает в нас. Характерно, что Духа Святого он называет Матерью нашей, - рядом с Отцом небесным. Это связано конечно с тем, что ruah женского рода (среднего рода нет в семитических языках)...
Христос приходил нас избавить от греха, и, Сам кроме греха, за наши грехи умер, как жертва живая. Мы усваиваем плоды крестной смерти, потому что он принял нашу природу. И восходя ко Отцу, Он вознес ее с собою... Афраат ясно различает Божеское и человеческое во Христе, но видит в нем одно лицо. Об Евхаристии он говорит реалистически и называет ее жертвоприношением. Своеобразны эсхатологические представления Афраата.
Он различает в христианах тело, душу и Дух, который они получают в крещении и который пребывает в них до греха или до смерти, когда Он восходит к Богу, от которого исходит... О грешных он является обвиняющем свидетелем перед Христом. О праведных умоляет Спасителя, чтобы воскресит их и снова соединит душу с телом. Бессмертная душа в смерти тела впадает в сон и спогребается с телом. Умершие только спят и в смутных грезах предчувствуют, что их ожидает, - поэтому одни спят радостно, другие мучительно.
Через 6000 лет после сотворения мир достигнет предела существования, мертвые воскреснут, и воскреснут в погребенных телах. Праведных Дух ожидает у гробницы и с последней трубой соединится с ними, преобразить их тела, поглотит души и сделает их всецело духовными. Тела грешников останутся земными. На последнем суде будут судимы только обыкновенные грешники, - великие грешники, как напр. идолопоклонники, не призываются на суд, но сразу по воскресении возвратятся во ад, где и теперь уже пребывают.
Во ад низойдут и осужденные на последнем суд, - и каждый подучит соразмерное воздаяние, - навсегда. Навсегда получат блаженное воздаяние и праведники, - и тоже в меру дел своих. Будущий рай Афраат ярко живописует. - В целом исповедание Афраата просто, наивно, почти сказочно.
Афраат был проповедником морального ригоризма и прежде всего проповедником девства. Он не отрицал брака вообще, но, по-видимому, отрицал возможность брака после крещения. И супруги после крещения как-будто должны были разлучаться. Точно в крещальные обещания входят обеты девства, воздержания, постничества... Любопытно своеобразное понимание Афраатом слов: "оставит человек Отца своего и матерь свою" (Быт. 2:24).
Афраат был проповедником морального ригоризма и прежде всего проповедником девства. Он не отрицал брака вообще, но, по-видимому, отрицал возможность брака после крещения. И супруги после крещения как-будто должны были разлучаться. Точно в крещальные обещания входят обеты девства, воздержания, постничества... Любопытно своеобразное понимание Афраатом слов: "оставит человек Отца своего и матерь свою" (Быт. 2:24).
Это значит: вступающий в брак оставляет Отца своего Бога и Матерь свою, Духа святого... Поэтому, - заключает он, - "чье сердце расположено к брачному союзу, пусть вступает в такой союз прежде крещения, чтобы не отречься во время борьбы. И кто боится и содрогается пред жребием борьбы, пусть возвращается вспять, чтобы не разбить сердец братьев своих, как сокрушил он сердце свое..."
В одной из своих гомилий Афраат говорит о "сынах завета", b'nai Q'yama. Из древних сирских мученических актов мы знаем и о "дщерях завета" b'naith Q'yama. Во всяком случае это не монахи в собственном смысле слова. Скорее это своего рода регулярные миряне. Можно даже спрашивать, не совпадают ли для Афраата понятия "Завета" и Церкви. Здесь нужно вспомнить о древне-христианских девственницах, о чине вдовиц, и о других подобных низших чинах клира.
Афраат стремится раздвинуть рамки этих чинов до пределов Церкви. Пусть лучше немощные медлят с крещением, но не следует понижать суровой дисциплины для верных. Эти регулярные миряне, по-видимому, жили вместе, имели свои храмы, состояли под особым руководством епископа или клира вообще. Особых требований Афраат к ним не предъявляет кроме обета девства, и ограничивается общими назиданиями. Образ и пример для них дал во Христе, - и истинный "сын Завета" наслаждается Единственным от лона Отца.
"Завет" есть некое обручение с Женихом небесным. И первая заповедь - подражание уничижению Христа. Афраат призывает боле всего к внутреннему бдению и деланию, - к хранению души. Затем советует труд, как средство помогать нуждающимся. Особо советует чтение Писания. - "Сыны Завета" продолжали существовать в сирийской церкви, как особая организация, и тогда, когда здесь распространилось монашество в тесном смысле слова.
И в начале V-го века Раввула составляет для них особые правила. Это особый род аскетов в миру. По правилам Раввулы видно, что они не порывали семейных связей и не давали обета бедности, хотя и отдалялись от мира. К VI-му веку этот архаический институт растворяется в обще-монашеской организации, так что Иоанн Ефесский именем "сынов завета" обозначает или низших клириков или новоначальных иноков.
