2. Первоначальное назначение побуждения к написанию

Послание апостола Иакова назначено было и послано двенадцати коленам, находящимся в рассеянии (Иак. 1:1). Выражение: двенадцать колен есть древнее теократическое обозначение всего народа еврейского, как одного народа Божия, в отличие от прочих народов, язычников (см. прим. к Деян. 26:7); следовательно, послание написано к евреям. Но все содержание послания показывает, что выражение это означает собственно христиан из евреев, так как в нем раскрывается, собственно, учение христианское и читатели предполагаются верующими ему и проповеднику его - писателю послания.

Впрочем, речь писателя обращается, по-видимому, нередко и к евреям вообще, то есть и к неуверовавшим еще во Христа, так как веровавшие и неверовавшие евреи довольно долго не очень отделялись одни от других и имели общие собрания, как то несомненно видно из многих мест книги Деяний апостольских, и так как апостол Иаков праведный пользовался величайшим авторитетом и среди неверовавших во Христа евреев и потому мог обращаться и к ним с властным словом в надежде, что оно будет принято и ими. Далее: выражение - двенадцать колен, которые в рассеянии, в тесном смысле слова означает только евреев, живших вне Палестины, в странах язычников; но в смысле более обширном оно не исключает и палестинских собственно евреев. А что оно употреблено здесь и в этом более обширном смысле, на это указывает также содержание послания, которое имеет приложение ко всем христианам из евреев и евреям, хотя главным образом оно назначалось для внепалестинских читателей.

Итак, послание Иаковлево первоначально назначалось и послано было к христианам из евреев, живших между язычниками, но обращалось и к неверовавшим во Христа евреям, а равно простиралось и на евреев и христиан из евреев, обитавших и в Палестине. Назначая свои послания первоначально для тех или других частных обществ и Церквей или их представителей, апостолы, без сомнения, имели к тому побуждения частные в состоянии и потребностях тех обществ в данное время, которыми и определялось самое содержание посланий, хотя и не ограничивалось только сим, и писатели могли раскрывать те или другие пункты христианского учения и по своим соображениям, независимо от состояния и потребностей тех обществ. Посему из содержания самих посланий можно угадывать побуждения к написанию их, но осторожность требует не в каждом пункте излагаемого в том или другом послании учения видеть непременно отношение к состоянию и потребностям того или другого общества в данное время; в противном случае можно впасть в погрешности и прийти к произвольным заключениям.

То же должно сказать и в отношении к посланию апостола Иакова. Без сомнения, побуждения к написанию его лежали и в состоянии и потребностях христиан из евреев и евреев в данное время, но не каждый пункт в раскрываемом в нем учении имеет основание свое именно в этих потребностях и состоянии; апостол мог говорить о том или другом и независимо от них, по своему усмотрению. Благоразумие и осторожность требуют руководиться при сем, как и при суждении в этом отношении и о других посланиях, во-первых - прямыми указаниями послания на состояние и потребности общества, и во-вторых - более общими пунктами учения, раскрываемого в послании. Правда, и в этих случаях трудно отделить то, что раскрывается по непосредственным потребностям и состоянию читателей и что - независимо от них, но все же при сем менее опасности впасть в произвол в суждении о побуждениях к написанию послания.

Как ни различны могли быть внешнее положение и внутреннее состояние христиан из евреев и евреев, находящихся в рассеянии в различных странах мира, но могло быть в этом положении и в этом состоянии и много общего, обусловливаемого и общим отношением христиан из евреев к своим неверующим соплеменникам и язычникам, и общим отношением евреев к их уверовавшим соплеменникам и язычникам, и общим отношением тех и других к уверовавшим из язычников, и общими национальными недостатками еврейского племени, и, наконец, общими слабостями человеческой природы в ее соприкосновении с Евангельским учением и жизнию по Евангелию, что все порождало разные нестроения, для устранения которых и для разъяснения в противоположность им истинной жизни по Евангелию и написано все это послание.

Христиане из евреев в рассеянии, к которым, главным образом, писано это послание, по указаниям этого послания терпели, как видно, довольно много притеснений извне и переживали разные внутренние нестроения. Угнетаемые и соблазняемые со стороны своих неверующих соплеменников, они подвергались опасности изменять вере, колебались, смущались (гл. 2-4; Иак. 5:7-11; ср. Евр. 10:24-39; Евр. 12:1-13). Среди внешних бедствий некоторые уклонялись от истинного взгляда на источник, из коего происходили бедствия и всякие искушения (Иак. 1:12-21) и неправильно смотрели на молитву (Иак. 1:5-8; Иак. 5:17-18; ср. Евр. 10:35), на добрые дела и веру и их взаимное отношение (Иак. 1:22-27; Иак. 2:14-26); из самомнения охотно становились учителями других, не имея к тому ни надлежащей подготовки, ни призвания (гл. 3; ср. Евр. 13:9).

Богатые превозносились над бедными, позволяли себе несправедливости, а им дозволяли пользоваться предпочтением в церковных собраниях (Иак. 1:9-11; Иак. 2:1-13; Иак. 5:1-6). Из чувственных побуждений возникали у них раздоры и распри (Иак. 4:1-12); пристрастие к мирским благам было сильно, братская же любовь во многих охладевала (Иак. 4:13-17; Иак. 5:13-20). Все эти и подобные нестроения во внутреннем и внешнем быте, к коим и всегда были склонны евреи и христиане из евреев, не отрешившиеся еще от прежних воззрений, склонностей и образа жизни, нестроения, которые писатель послания с высшей христианской точки зрения называет искушениями, и побудили апостола Иакова написать послание, главный предмет коего составляют рассмотрение этих искушений и разнообразные внушения по поводу их, для устроения жизни по высшим христианским началам, причем апостол имел в виду устроением высокой нравственной жизни из евреев привлечь в христианское общество и неверующих их соплеменников.