2Тим. 2:15-18

Путь истины и путь ошибок (2Тим. 2:15-18)

Павел побуждает Тимофея выступать среди лжеучителей настоящим учителем истины. Павел употребляет слово парастесай, переведенное в Библии как представлять. Слово парастесай воистину означает представляться, являться для выполнения службы. Во всех следующих словах и фразах раскрывается идея полезности в услужении.

Достойный, в греческом докимос характеризует все, что было проверено опробовано и признано пригодным для применения. Так, например, оно характеризует золото или серебро, очищенные в огне от всех примесей. Таким образом, этим словом характеризуют настоящие, не фальшивые деньги, как бы мы сказали, неподдельные, полновесные. Этим же словом характеризуется камень, оттесанный так, что он как раз может быть уложен в стену здания. Камень, в котором была обнаружена трещина или иной дефект, маркировали буквой а, адокимастос, что значило: проверен, испытан и требует исправления. Тимофей должен был проверить себя, может ли он быть достойным орудием для выполнения работы Христовой, и следовательно безукоризненным работником, за которого не приходится стыдиться.

И далее Павел призывает Тимофея верно преподавать слово истины. Греческое слово, переведенное как верно преподавать, представляет особый интерес. Это слово ортотомейн, в буквальном смысле значит правильно разрезать, правильно кроить, и оно наводит на много мыслей. Кальвин ассоциировал это слово с отцом, главой семейства, делящим за трапезой пищу между членами семьи и разрезающим ее таким образом, чтобы каждый получил справедливую порцию. Беза ассоциировал это слово с разделкой священных жертвенных животных, с тем, чтобы надлежащие части попадали на жертвенник, или к священникам. Греки сами употребляли это слово в трех различных смыслах: они употребляли его в смысле прокладывать прямую борозду плугом в поле; и для работы каменщика, обрабатывающего камень так, чтобы он хорошо подходил в соответствующее место при кладке здания. Таким образом, человек, верно преподающий слово истины, идет прямой дорогой истины и не позволяет сманивать себя на приятные, но никчемные обходные пути; он прокладывает прямую борозду через поле истины, он устанавливает в нужное место каждый элемент истины, как каменщик укладывает камень, чтобы каждая часть его попала на свое место, и не нарушила бы равновесие всей конструкции.

Лжеучитель же, напротив, занимается "непотребным пустословием", как сказал Павел. А потом Павел употребляет очень интересную фразу. Греки очень любили употреблять, в значении преуспевать, слово прокоптейн, которое в буквальном смысле означало срубать, удалять помехи с дороги, чтобы обеспечить прямое и непрерывное продвижение. Павел говорит, тем самым, что эти неразумные пустословы все более и более погрязают в безбожии и неверии, то есть они идут в обратном направлении. Чем больше они говорят и рассуждают, тем дальше удаляются они от Бога. Таким образом, у нас есть простой способ проверки: если в конце разговора мы стали ближе друг другу и к Богу – все хорошо; но если мы в результате воздвигли преграды между собой и удалились от Бога, то все плохо. Цель всякой христианской дискуссии и всякого христианского действия заключается в том, чтобы привести людей ближе друг к другу и к Богу.

Потерянное воскресение (2Тим. 2:15-18, продолжение)

Среди лжеучителей Павел особо выделяет Именея и Филита. Мы не знаем, кто они. Но мы можем бросить короткий взгляд на их учение или по крайней мере на один аспект его. Они утверждали, что воскресение уже имело место. Это, конечно, не имеет никакого отношения к воскресению Христову, они имели при этом в виду воскресение христиан после смерти. Нам известны два ошибочных взгляда на проблему воскресения христиан, получившие определенное распространение в ранней Церкви:

1) Утверждали, что подлинное воскресение христиан имеет место в момент крещения. Павел действительно в Рим. 6 ярко описал, как христианин умирает в момент крещения и воскресает к новой жизни. Были такие, которые утверждали, что воскресение происходит в момент крещения и что оно является воскресением к новой жизни во Христе, здесь и нынче, а не после смерти.

2) Иные же утверждали и учили, что воскресение каждого человека имеет значение лишь в том смысле, что человек продолжает жить в своих детях. Сложность положения заключалась в том, что такое учение находило отзвук как среди иудеев, так и среди греков в Церкви. Среди иудеев фарисеи верили в возрождение тела, а саддукеи – нет. Любое учение, сводившее на отрицательную концепцию жизни после смерти, играло на руку саддукеям. Да и фарисеи, были очень богатыми людьми и материалистами, у них слишком много было в этом мире, чтобы они были заинтересованы в каком-либо грядущем мире.

Еще большие трудности возникали в отношениях с греками. В эпоху раннехристианской Церкви греки, в общем, верили в бессмертность, но не в возрождение тела. Своей высшей точки мысль древних достигла в философии стой. Стоики верили, что Бог – это как бы мы сказали, огненный дух. Жизнь человеческая – искра этого огненного духа, искра самого Бога, искра Божия. Но стоики далее верили, что, когда человек умирает, искра эта возвращается к Богу, Который впитывает в Себя эту искру. Это, несомненно, благородная идея, но она начисто отрицает личную жизнь после смерти. Кроме того, греки считали, что тело само по себе пагубно. У них был своего рода лозунг, основанный на игре слов "сама сема", "тело – могила". Но их последним желанием была вера в возрождение тела, и потому, они тоже были готовы принять такое учение о возрождении тела, которое согласовывалось бы с их собственными верованиями.

Совершенно очевидно, что христианин верит в воскресение тела.

Он верит, что он воскресает сам со своим "я"; христианин совершенно серьезно верит в то, что и после смерти останется он сам. Любое учение, лишающее человека этой уверенности в личную жизнь каждого, бьет в самый корень христианской веры.

Когда Именей, Филит и им подобные учили о том, что воскресение уже было, будь то в момент крещения человека или в его детях, то против этого не выступали ни иудеи-саддукеи, ни греческие философы, но тем самым подрывалась одна из главных концепций христианской веры.

к оглавлению