Иисус Христос испытывает радость во Святом Духе, что Его Отец, Господь неба и земли, "утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам". Да и младенцам не непосредственно, ибо "все предано Мне Отцем Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть" (Лк. 10:21 и сл.). И эта воля Сына обращается, соответственно воле Отца, отнюдь не к разумным и премудрым, а - к нищим духом.
В книгах премудрости Премудрость Божия изображается распространившейся на все творение. Следовательно, она узнаваема для каждого. И тем не менее царь, желающий стяжать ее себе, должен просить о том со смирением: "Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше святого Твоего Духа?" (Прем. 9:17). Премудрость уже при сотворении мира была со-трудницею. Она имеет на земле место отдохновения - гору Сион (Сир. 24:10). Вся рассеянная между народами мудрость собирается здесь, и отсюда она снова распространяет свои ветви и плоды (Сир. 24:16 и сл.). И вот теперь она снова сгустилась и определилась во Христе Иисусе, в этой воплощенной Премудрости Отца, в этой разлитой над тварным миром Мудрости, обитающей в том числе и в Израиле. Тот Дух, о котором молится царь Соломон, желая стяжать Премудрость, - этот Дух присущ Иисусу Христу изначально. В этом Святом Духе заключается и открывает себя связь между "Отцом, Господом неба и земли", и Его Божественной, но отправленной в мир Премудростью, т.е. Его Словом. Слово же превечно было со-трудником в деле творения мира, а теперь Оно стало центром и целью творения. Оно же в совершенной свободе опосредует Премудрость, которая от Отца исходит и восходит снова ко Отцу. Что Христос открывает - это есть Отец, известный Ему Одному; далее, Он Сам непосредственно разъясняет Отца; наконец, в откровении участвует и Дух Святой, которым обладает Христос и который только и сообщает способность понимания этого откровения.
Итак, всемирная премудрость сводится к премудрости Израиля и отсюда к Премудрости Иисусовой, и об этом сведении, как о полноте намерения Отца, особо радуется Христос. Подобное сведение представляет собой преткновение для мира, который сознает собственный ум и свою мудрость. Для мира христологическая концентрация - это непомерно занесшаяся претензия, может быть, даже ограбление мира в его лучших достижениях. Такое разумение тем легче понять, потому что Христос выставляет глупцами всех тех людей, которые столь хлопочут ради приобретения мудрости и разума. Именно они представлены как неразумные, от которых "сокрыто" искомое, а немудрящие, совсем не притязающие на премудрость, получают ее себе в достояние, и при этом совсем даром. Перед нами как раз то, что "для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие... потому что немудрое Божие премудрее человеков" (1 Кор. 1:23-25).
Следовательно, надо было бы ожидать, что народы, которые до пришествия Христова все свои силы направляли на поиски Божественной Премудрости, после пришествия и имевшего место во Христе сведения откажутся от дальнейших поисков. Действительно, претензии Христа не остаются прикровенными: "голос" Его посланников "прошел по всей земле, и до пределов вселенной слова их" (Пс. 19:5, Рим. 10:18). Отсюда вытекает, что ни в коем случае нельзя удовлетворяться одной лишь мирской наукой и техникой. Ликующее слово Христово ничуть не страдает от распространившегося безбожия, будь оно марксистского или позитивистского пошиба. Пусть рядом с ним плодятся секты, но пережитки великих развитых языческих религий все же обречены на исчезновение.
Пребывают, однако, младенцы, которым открывается Бог-Отец. "Посмотрите, братия, кто вы, избранные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых" (1 Кор. 1:27). (Правда, не все из них способны испытывать стыд.) И чем техничнее становится мудрый мир, тем больше появляется "отходов" мира машин: пролетариат displaced persons, нежелательные лица, beat people, миллионы беженцев и миллионы оказавшихся за бортом общества. Грешный мир во все больших масштабах плодит неразумие. Он порождает совсем не ту нищету духом, которую в своих заповедях блаженства прославляет Христос. И тем не менее среди бесчисленного множества могут-таки найтись люди, которые вновь откроют для себя Единого, Воплощенную Премудрость. Атеизм и позитивизм - это навоз, удобряющий христианское насаждение, отчего оно растет еще лучше. Христиане и в дальнейшем едва ли одержат победу, - и так даже лучше, - но они будут противостоять. "Претерпевший же до конца - спасется" (Мк. 13:13).
