Большинство ученых причисляют два главных «Послания из уз» к девтеропаулинистским, считая их произведением скорее подражателя, чем самого апостола Павла. Но я тут принадлежу к упрямому меньшинству, в частности, потому, что понимание других Посланий, которого давно придерживаюсь, заставляет думать, что различия между теми и этими не столь существенны, как часто думают, а в иных случаях и просто отсутствуют.
Возьмем опять же тему воскресения. Часто говорят, а иногда принимают как очевидное, что Послания к Ефесянам и Колоссянам существенно отличаются от остальных Посланий Павла именно в этом; что везде воскресение верующих ожидается в будущем, а в разбираемых Посланиях оно уже теперешняя реальность: «если вы были воздвигнуты с Мессией, ищите горнего» (Кол. 3:1). Но хотя оба эти Послания делают акцент на настоящем времени, а не на будущем, в обоих есть отчетливые признаки того, что автор, - которого я буду называть «Павел», охотно оставляя в стороне вопрос об авторстве, - прекрасно сознает будущее измерение и не сводит инаугурационную эсхатологию к духовности, при которой Конец уже наступил, полностью осуществился и теперь соприсутствует с обычным течением нашей жизни.
Так дело обстоит уже в Еф. 1:14, где образ «наследия», рассматривавшегося в Гал 3 и 4 в категориях обетовании Аврааму, снова появляется в словах о Духе, как «залог наследия нашего, пока мы не вступим в обладание им» (arrabon tes kleronomias hemon eis apolytrosin tes peripoieseos). Как и в Гал. 4:7, дар божественного Духа дает знание о будущем «наследии», которое обещано, но еще не вручено [919]. Очевидно, Павел видит существование как взаимосвязи, так и разрыва между нынешним христианским опытом и осуществлением христианской надежды; все еще остается «наследие», что говорит о будущей надежде не как о состоянии бытия христианина, но как о владении и ответственности. «Наследование» грядущего века подобно тому, как израильтяне «наследовали» Землю обетованную. Кроме всего прочего, Еф. 1:3-14 - это пересказ истории Исхода.
Это ведет Павла к молитвенному прославлению нынешнего положения Церкви, ожидающей такого полного наследия (Еф. 1:15-23). Ключ к этому месту - пересказ истории об Иисусе, подчеркивающий силу Божью, которая воскресила его из мертвых и (это отдельное событие) посадила одесную всемогущего Бога на небесах, подчинив все под ноги Его. Мы снова видим, что тут используется Пс. 8:7, чтобы указать на нынешнее господство Мессии надо всем миром во исполнение Божьего замысла о человеческом роде. И сила, которая совершила все это, продолжает Павел, действует и в нас (Еф. 1:19). Как в Флп. 3:10, будущая надежда предвкушается в нынешней реальности.
Рассказав о всемогущем Боге и Иисусе, в форме повествования об Исходе (Еф. 1:3-14) и истории о победе Бога в Мессии над всеми властями мира (Еф. 1:20-23), Павел переходит к рассказу о том, как человечество перешло от всеобщей смерти к жизни в Мессии (Еф. 2:1-10, особенно в Еф. 2:5-6). Нынешнее состояние тех, кто «в Мессии», состоит в том, что они уже «воскрешены в Мессии» и посажены с ним на небесах. Другими словами, сказанное о Мессии в Еф. 1:20-23 относится и к тем, кто пребывает «в нем». Это часть главного ответа Павла на наш второй вопрос, касающийся метафорического использования «воскресения» в раннем христианстве: «воскресение» указывает не на восстановление Израиля, не на «возвращение» из изгнания и избавление от гнета, как в Иез 37, но на восстановление человечества, которое достигается через Добрую весть, на «возвращение» из плена греха и смерти. Не приуменьшая надежды на будущее воскресение, тот факт, что Церковь живет в интервале между воскресением Мессии и своей окончательной новой жизнью, означает, что использование понятия «воскресение» как метафоры можно применить для обозначения конкретной христианской жизни, как в Еф. 2:10: «Мы - Его творение, будучи созданы в Мессии Иисусе на добрые дела, в которых Бог предназначил нам ходить».
Это позволяет Павлу набросать более широкую картину объединения всего человечества в Мессии (Еф. 2:11-22), для которого опять–таки воскресение Иисуса составляет прочную имплицитную основу. Бог Завета упразднил, говорит Павел, вражду между иудеями и эллинами во плоти Мессии (Еф. 2:24, 16), чтобы создать единое новое человечество в нем. Это предвосхищает Еф. 4:13, где образ «зрелого человечества», возрастающего во всем, чтобы уподобиться Мессии, снова перекликается с другими отрывками у Павла, где смысл воскресения - в новом утверждении божественного замысла о человечестве. Воскрешенный род человеческий - это человечество, достигшее своей конечной цели.
Такое метафорическое употребление - воскресение в настоящем как основа христианской жизни - мощно звучит в Еф. 5:14, где, в отрывке, во многом перекликающемся с 1Фес. 5:1-10, Павел цитирует что–то вроде первохристианского гимна или поэтического пассажа:
Вставай, спящий!
и воскресни из мёртвых!
и будет светить тебе Мессия.
Как и в Флп. 2:12-16, мрак нынешнего мира противопоставлен свету нового дня, тому свету, которым христиане вместе с Мессией уже должны светить. И это, как и в Послании к Филиппийцам, перекликается с обетованием Дан. 12:3, но переносит его из будущего в настоящее, - что, однако, не абсолютизирует инаугурационную эсхатологию. Окончательное воскресение остается уделом грядущего («наследие» все еще относится к будущему, как это видно в Еф. 1:14 и Еф. 5:5), но ожидающие его уже должны сиять подобно светилам в настоящей жизни. Как ясно говорит последняя глава Послания к Ефесянам, христианам еще предстоит битва (Еф. 6:10-20), враг еще не сокрушен окончательно, но эсхатология, которая была начата воскресением Иисуса (инаугурационная эсхатология), дает уверенность в победе.
Послание к Колоссянам также не только использует «воскресение» как образ нынешней жизни верующих, но и содержит упование на будущее. Во вводном благодарении подчеркивается, что «надежда уготована вам на небесах» (Еф. 1:5). Как мы увидим из других аналогичных фраз, это не означает, что христиане должны покинуть «землю» и отправиться на «небеса»: «небеса» есть как бы место хранения божественных замыслов о будущем, пока они не осуществятся в новой реальности, в новом веке, когда небеса и земля воссоединятся. Об этом прямо говорит центральный отрывок, Кол. 3:1-4:
1 Итак, если вы были воздвигнуты со Мессией, ищите горнего, где Мессия сидит по правую сторону Бога; 2 о горнем помышляйте, не о том, что - на земле. 3 Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта с Мессией в Боге: 4 когда будет явлен Мессия, жизнь ваша, тогда будете явлены и вы с ним во славе.
«Явление» Мессии и «явление» верующих вместе с ним - это событие, описанное в Флп. 3:20-21, переданное новыми словами; есть и другие переклички с Флп 3. Вопреки расхожим представлениям, Павел не менее охотно говорит о «явлении» Иисуса, чем о его «приходе» или «втором пришествии». И язык, связанный с «явлением» (не в последнюю очередь использование этого понятия в двойном смысле тут), хорошо объясняет, о чем идет речь: небеса и земля непроницаемы друг для друга, но придет день, когда реальность, сокрытая на небесах, - реальность воцарившегося во славе Мессии и Его народа, который в настоящий момент «с ним», - будет явной. Это произойдет в момент воскресения, когда полностью осуществятся христианские чаяния. Нынешнее состояние христиан заключается в том, что благодаря крещению они уже умерли с Мессией и были воздвигнуты с ним, как о том ясно говорит Кол. 2:12: «…погребённые с ним в крещении, в котором вы и воздвигнуты были с ним чрез веру в действие Бога, воздвигшего его из мёртвых». Те, кто были «мертвыми» в своих грехах и как язычники, чужие для народа Завета, «оживлены» с Мессией, а их согрешения прощены (Кол. 2:13). Когда иудеи образно называли «воскресением» «возвращение из плена», они во многом надеялись на окончательное прощение грехов Израиля [920]. Аналогичным образом, когда Павел образно говорит о нынешнем состоянии христиан как о «воскресении», он имеет в виду их пребывание «в Мессии», который в буквальном смысле воскрес. Эта новая метафора имеет силу благодаря упованию на будущее буквальное «воскресение», когда христиане разделят славу Мессии. А пока (ср. Флп. 3:14, 18-19) они должны мыслить о горнем, а не о земном [921].
Ход мысли тут основан на откровении Мессии как образа Бога Творца, «первородного» творения, и нового творения. Раннехристианский гимн в Кол. 1:15-20 проводит параллель между воскресением Иисуса (Кол. 1:18) и сотворением мира (Кол. 1:15), где творение мира есть основа и начало того, что Творец совершил ныне и что вступает в силу, а именно - примирение всех вещей в Нем [922]. Сама форма гимна ясно показывает, что воскресение Иисуса как единичное событие есть не отказ от начального творения, но дело его восполнения: Мессия и Владыка, через которого все было создано, есть тот, в ком все соединится, тот, в ком и через которого все теперь вступают в новые взаимоотношения с Богом Творцом и друг с другом. Этот отрывок лучше раскрывает Павлову космологию (весь этот мир благ, он дан Богом и, несмотря на бунт властей внутри него, примирен со своим создателем) и политические взгляды (все структуры власти в этом мире сотворены в Мессии, через Мессию и для Мессии, ст. 16).
В обоих случаях основой повествования тут является рассказ о воскресении Иисуса. Бог Творец даровал своему народу наследие святых во свете, избавив его от царства тьмы и перенеся в царство своего сына, в котором он обрел искупление и прощение грехов (Кол. 1:12-14). Другими словами, смерть и воскресение Иисуса - своего рода новый исход, «возвращение» из плена греха и смерти, низвержение всех сил и властей, поработивших мир. Как и в Еф 2, ранее отчужденные от Единого истинного Бога, находившиеся во вражде с Ним, примирились с Ним через смерть Иисуса и теперь должны твердо стоять «в надежде Доброй вести», возвещенной «всякой твари поднебесной». Образно говоря, воскресение породило ударную волну, распространившуюся по всей вселенной: началось новое творение, и оно должно теперь осуществиться [923].
Это открывает дорогу новому образу жизни, в котором исполнится замысел Божий о людях. Он включает (Кол. 3:5-11) отказ от безнравственности, злобы и сквернословия, разделения людей по расовым и классовым особенностям. В связи с нашей темой отметим особо контраст между ветхим и новым человечеством (Кол. 3:9-10) - одну из основных тем Послания к Римлянам и Первого и Второго Посланий к Коринфянам. Ритуал крещения показывает, что ветхая человеческая природа упразднена благодаря смерти Мессии; новая природа создана благодаря воскресению Мессии:
…Совлекшись ветхого человека (ton palaion anthropon) с делами его и облекшись в нового, обновляемого к познанию по образу Сотворившего его [924].
Эти стихи стоят в одном ряду с мыслями в Флп 3, и аналогичные утверждения мы встретим в других важных текстах Павла. С точки зрения Павла, воскресение утверждает, а не отрицает творение. Еще до последнего явления Мессии, когда и весь его народ «будет явлен с ним в славе» (Еф. 3:4), новое творение - человек, воссозданный по образу Божию, - должно стать видимым в Церкви.
Послания к Ефесянам и Колоссянам трактуют воскресение в том же ключе, что и другие Послания Павла. Во всех них воскресение Иисуса - это историческое событие, через которое начал действовать замысел Творца о спасении мира от греха и смерти, где вслед за смертью было нанесено поражение греху. И тут, и там наследие народа Мессии остается в будущем. В обоих случаях нынешнюю жизнь христиан можно, метафорически, описать как «воскресение». Однако, в отличие от иудаизма Второго Храма, это обозначает не восстановление этнического Израиля, а прощение грехов и новый тип поведения. Таким образом, если говорить о значении воскресения, рассмотренные нами два Послания передают те же мысли, что и основные Послания Павла.
Примечания:
[919]. См. также Еф. 1:18; Еф. 4:30, и ниже, с. 282–285, 331, о Рим. 8:12-17, 2Кор. 1:22; 2Кор. 5:5.
[920]. См. JVG 268–271.
[921]. Такое мышление бесконечно далеко от позиции изобретенного Робинсоном (Robinson 1982, 19) «левого крыла в паулинистической традиции», которая якобы предвосхищает теоретизирование гностиков.
[922]. О поэзии и богословии данного отрывка см. Wright, Climax, гл. 5.
[923]. См. Wright, Cobssians, 76сл., 84сл. (пер. на рус: Томас Райт, Послания из тюрьмы, М: ББИ, 2009).
[924]. Относительно крещальных обертонов: ср. Кол. 2:12сл.; тема нового творения связывает этот отрывок с предшествующим Кол. 1:18-20, 23.
