Ты от небытия в бытие нас привел ecи…
Будучи знанием Отца, благодарение есть каждый раз и узнавание мiра. Узнавание его, как нам Богом данного, и узнавание самих себя, как призванных Богом «из тьмы в чудный свой свет» (1 Пет. 2:9) и получивших «великие и драгоценные обетования, дабы мы через них сделались причастниками Божьего естества» (2 Пет. 1:4). Только предстоя во Христе, Сыне Божьем, Отцу, познаем мы и себя и мiр знанием, ставшим невозможным во тьме «мiра сего», но восстановленным, возвращенным нам через усыновление наше Отцу.
Действительно, ни в чем столь не очевидна тьма неведения, в которую погрузило нас наше отпадение от Бога, как в поразительном незнании человеком самого себя, и это - несмотря на ненасытный интерес, с которым потерявшее Бога человечество изучает себя и в своих «sciences humaines» стремится проникнуть в тайну человека. Мы живем в эпоху безудержного нарциссизма, всеобщего «оборота на себя». Но, как это ни звучит странно и даже страшно, чем стихийнее этот интерес, тем очевиднее, что питается он каким-то темным желанием расчеловечить человека.
«Мы убеждены, - пишет Леви-Стросс, один из вождей антропологического структурализма, - что конечная цель науки о человеке не в утверждении человека, а в его растворении…». И ему, хотя и по-разному, вторят и современная лингвистика, и психология, и социология. «Вся археология нашей мысли, - пишет Мишель Фуко, другой властитель дум, - без труда доказывает, что человек есть изобретение недавнее, и предвозвещает, возможно близкий, конец его…». Разгадка тайны человека оборачивается отрицанием уже не только тайны, но и самого человека, растворением его в том однообразносером и бессмысленном мiре, в котором, по словам Нобелевского лауреата Жака Моно, безраздельно царит ледяной закон «случайности и необходимости…».
Так вот, именно на эту, не только современную, а извечную ложь о мiре и человеке отвечает, ее разрушает каждый раз благодарение, приносимое Церковью. Каждый раз оно есть явление человека - себе, явление в свете Божьего Лица его сущности, его места и призвания в мире, и потому - акт, обновляющий и воссоздающий человека. В благодарении узнаем и исповедуем мы прежде всего Божественный источник и Божественное призвание самой жизни. Бог, утверждает молитва благодарения, из небытия в бытие привел нас, и это значит - сделал нас причастниками Бытия, то есть не только того, что от Него, но и пронизано Его присутствием, светом, мудростью, любовью; тем, что, вслед за свт. Григорием Паламой, православное богословие называет божественными энергиями и что делает мiр призванным и способным к преображению в «новое небо и новую землю», а царя твари - человека - к обожению, к «причастию Божеского естества».
