Как мы уже сказали (см. «Полезная информация»), термин «иудаизм» применим к периоду израильской истории, который начался в 539 году до н. э. с персидского освобождения пленников из Иуды, томившихся в Вавилоне, которое позволило им вернуться в Иерусалим и его окрестности [3]. Во многих отношениях послепленный иудаизм был наследником допленной религии Иудейского царства. Храм был восстановлен, совершались жертвоприношения, воспевались гимны и псалмы, отмечались главные паломнические праздники [4]. Постепенно возник еще один важный фактор - собрания для молитвы, благочестивого чтения, размышления и наставления (они стали называться «синагогами») [5]. Феномен пророчества во многом угас, и иудаизм обрел новую окраску, начиная с проповеди Ездры о Законе (Неем. 8:1 - Неем. 9:37) около 400 года до н. э. [6] На первый план все более выходило соблюдение Торы (Закона Моисеева), которое мыслилось как следствие Единобожия. Отношение к Храму до 70 года н. э. часто провоцировало разделения между иудеями, а разногласия по поводу толкования Закона существовали как до 70 года (см. кумранские тексты), так и после него.
Изображая маккавейскую борьбу при Ионафане (около 145 года до н. э.), Иосиф Флавий дает знаменитое описание: «В это время существовало среди иудеев три hairesies (партии, секты, школы; в позднем словоупотреблении - «ереси»), которые отличались различным друг от друга мировоззрением. Одна из этих haireseis называлась фарисейской, другая саддукейской, третья ессейской» (Древности 13.5.9; #171) [7]. Интерпретируя этот отрывок, следует соблюдать осторожность.
(1) Вспомним современную ситуацию: деля американцев на католиков, протестантов и иудеев, часто игнорируют большое число людей, не имеющих четкой религиозной идентичности. Аналогичным образом, вполне вероятно, что различия между тремя течениями, упомянутыми Иосифом, не играли роли для многих иудеев.
(2) Различия между этими течениями не всегда были чисто религиозными (по крайней мере, религиозными в нашем понимании).
(3) Нам очень мало известно о том, как возникли эти разделения; научные концепции на сей счет во многом основаны на догадках.
(4) Не до конца понятна специфика каждого течения. Иосиф Флавий упрощает ситуацию, чтобы сделать ее более понятной для римского читателя, а информация из поздних раввинистических источников достаточно субъективна.
С учетом этих факторов я попытаюсь представить наиболее вероятную картину, исходя из имеющихся данных.
Корни саддукеев, видимо, уходят к садокидскому храмовому священству и его почитателям [8]. В качестве особого движения они выделились, очевидно, в маккавейскую эпоху, идентифицируя себя со священством Иерусалимского храма (тогда как другие от негоотвернулись). Проблематичность такой идентификации станет очевидной, если вспомнить столетие между Маккавейским восстанием против селевкидов (175 год до н. э.) и римским вторжением (63 год до н. э.; см. выше, главу 4). Саддукеи все больше отождествлялись с правящей эллинизированной аристократией (вроде бы далекой от народа). Впрочем, о саддукеях мы знаем особенно мало: Иосиф почти ничего не сообщает, а поздние раввинистические тексты говорят о них в полемических тонах [9].
Некоторые ученые усматривают истоки ессеев в атмосфере иудейских апокалиптических чаяний (около 200 года до н. э.) [10], однако, по мнению большинства ученых, ессеи выросли из оппозиции к событиям в Храме после 152 года. То были хасидеи («благочестивые»), ранее примкнувшие к Маккавейскому восстанию (1 Мак. 2:42), отчасти из‑за замены сирийцами садокидских первосвященников, а впоследствии ощутившие себя преданными Ионафаном и Симоном, братьями Иуды Маккавея, которые приняли эту честь от сирийских царей [11]. Наши знания о ессеях значительно увеличились после открытий, сделанных у Мертвого моря в Кумране после 1947 года: найдены свитки или фрагменты около 800 рукописей, которые, по мнению большинства ученых, принадлежали библиотеке ессеев, живших на этом месте приблизительно между 150 годом до н. э. и 70 годом н. э. [12] В «Иудейской войне» (2.8.2-13; #119-161) Иосиф Флавий долго и восхищенно описывает необычайное благочестие и общинную жизнь ессеев, чем‑то напоминавших монашеское движение [13]. Многие черты, упомянутые Иосифом, вроде бы подтвердились кумранскими рукописями и археологическими раскопками в Кумране. По словам Иосифа (Древности 13.5.9; #172), ессеи верили в предопределение; это может быть эллинизированной формулировкой кумранского тезиса о том, что каждым человеком руководит либо Дух Истины, либо Дух Лжи. «Учитель Праведности», почитаемый в кумранских текстах, возможно, был садокидским первосвященником, который увел этих хасидеев в пустыню, где древние евреи очищались во времена Моисея. Кумраниты считали, что Храм испорчен и им заправляют нечестивые священники. Кумраниты образовали общину «нового завета» и стремились к совершенству, чрезвычайно строго соблюдая Закон (в интерпретации Учителя), и ожидали скорого мессианского пришествия, через которое Бог истребит всякое нечестие и покарает их врагов.
Фарисеи не были священническим движением и, видимо, маккавейская узурпация первосвященства мало повлияла на их взгляды. Все же их название («отделившиеся») связано с тем, что, в конце концов, они обособились от хасмонейских преемников Маккавеев, которые, к их неудовольствию, обретали все больше светских черт. У фарисеев была концепция двух Законов: Письменного и Устного (по их мнению, также восходящего к Моисею). Их интерпретации были менее строгими, чем ессейские, но более новаторскими, чем саддукейские (саддукеи консервативно ограничивались письменным Законом) [14]. Например, в отличие от саддукеев, фарисеи признавали воскресение мертвых и существование ангелов - верования, которые появились в послепленный период.
Отношения между этими движениями подчас накалялись. Приведем несколько примеров такого антагонизма, ибо они помогают понять религиозные конфликты в НЗ.
• Саддукеи. Первосвященники, связанные с саддукеями [15], часто прибегали к насилию. В конце II века до н. э. некий первосвященник, видимо, пытался погубить кумранского Учителя Праведности в день, когда кумраниты праздновали по своему календарю День Искупления (lQpHab 11:2-8). В 128 году до н. э. Иоанн Гиркан разрушил самаритянское святилище на горе Гаризим, где когда‑то молились Богу еврейские патриархи (Древности 13.9.1; # 255-256). Несколько десятилетий спустя Александр Яннай убил 6000 иудеев на праздник Кущей, когда (фарисеи?) оспорили его право занимать должность первосвященника (Война 1.4.3; # 88-89; Древности 13.13.5; # 372-373); позднее он распял 800 человек (по-видимому, среди них были и фарисеи), а их жены и дети были безжалостно убиты у них на глазах (Война 1.4.6; # 97; 1.5.3; # 113; Древности 13.14.2; # 380).
• Фарисеи. В 135-67 годы до н. э. фарисеи подогревали в народе ненависть к первосвященникам Иоанну Гиркану (Древности 13.10.5-6; # 288, 296) и Александру Яннаю (Древности 13.15.5; # 402), а когда царица Саломея предоставила им возможность, они казнили и изгнали своих религиозных/политических противников (Древности 13.16.2; # 410-411) [16].
• Ессеи. Кумраниты (видимо, ессеи) считали, что саддукейские иерархи в Иерусалиме - нечестивые священники и нарушители заповедей. Критически относились они и к фарисеям. Например, они ругали «Яростного Льва (первосвященника Александра Янная)… (который) учинил месть над толкователями скользкого (фарисеями), который вешает людей живыми» (4QpNah 1.4-7)*. Восхваляя Учителя Праведности, они говорят и о некоем (ессее?) - глумливом лжеце (CD‑A 1.14-21).
Все эти инциденты имели место до Ирода Великого и римской префектуры в Иудее (соответственно, и до рождения Иисуса), - возможно, потому, что такие сильные правители, как Ирод и римские наместники, не потерпели бы таких религиозных междоусобиц.
В связи с НЗ и жизнью Иисуса возникают три важных вопроса.
(1) Какое направление иудаизма было самым важным во времена проповеди Иисуса? Иосиф Флавий (Война 2.8.14; # 162; Древности 18.1.3; # 14) называет фарисеев ведущей сектой, чрезвычайно влиятельной среди городского населения. Это объясняет, почему до нас дошло больше преданий о конфронтации Иисуса с фарисеями, чем с какой‑либо другой группой, - своего рода отражение их значимости [17]. Проблематичнее следующее сообщение о них Иосифа (Древности 18.1.3, 4; #15. 17): якобы «все священнодействия, связанные с молитвами или принесением жертв», исполнялись в соответствии с фарисейскими толкованиями, а саддукеям оставалось подчиняться. В нескольких случаях, где «Древности» подчеркивают значение фарисеев, «Война» (более раннее произведение) не упоминает о них. Поэтому вполне возможно, что в «Древностях» (90-е годы) Иосиф преувеличивает фарисейское влияние. Как раз тогда возрастала роль раввинов, и Иосиф, возможно, хотел убедить своих римских спонсоров, что фарисейские предшественники раввинов (см. ниже) тоже были значимыми [18]. Поэтому далеко не факт, что суд первосвященников над Иисусом проводился по правилам фарисеев (евангельские повествования практически не упоминают в этой связи о фарисеях).
(2) Кто такие фарисеи и каких взглядов они придерживались? Евангелия часто изображают фарисеев ханжами [19] и черствыми законниками. Подавляющее большинство ученых считают, что здесь есть преувеличение, отражающее позднюю иудео-христианскую полемику. В противовес появилась тенденция рассматривать последующих раввинов как зеркальное отображение фарисеев и проецировать на фарисеев времен Иисуса раввинистические взгляды, засвидетельствованные в Мишне (кодифицирована около 200 года н. э.), - взгляды, далекие от ханжества и жесткого законничества. В частности, известные учителя, действовавшие до гибели Храма (70 год н. э.), часто считаются фарисеями, хотя тому нет подтверждения в древних документах [20]. Однако это спорно. Конечно, существует определенная преемственность между фарисеями начала I века и раввинами II века; конечно, во времена Иисуса некоторые фарисеи учили высокой этике. Однако иудейский ученый Ш. Коэн справедливо предостерегает против широкой атрибуции дораввинистических традиций фарисеям. (Более того, следует крайне осмотрительно использовать в евангельской экзегезе другие материалы Мишны: например, чин пасхального седера и определение кощунства. События 70 года изменили многие детали в таких вопросах, а Мишна отражает идеализированный ракурс II века). Также проблематична взаимосвязь между фарисеями и писцами-книжниками. Скорее всего, свои писцы-книжники были и в среде саддукеев и ессеев, но, видимо, большинство чиновников, получивших соответствующее образование, были все же фарисеями.
(3) Как Иисус был связан с этими течениями? Мнения ученых расходятся, и некоторые пытаются определить Иисуса в одну из групп. Ни из чего не видно, что Иисус был саддукеем: не священник и не аристократ, Он придерживался взглядов, во многом противоположным саддукейским [21]. Вера в ангелов и воскрешение тела, а также эсхатологические чаяния, приписываемые Ему в Евангелиях, сближают Его с ессейской и фарисейской мыслью. Еще до кумранских открытий возникали смелые гипотезы о том, что Иисус был ессеем. Казалось, Он подходит под образ ессеев у Иосифа Флавия и Филона: глубокое благочестие, пренебрежение земными благами, акцент на безбрачие. Когда были открыты рукописи, одни усмотрели параллель между Иисусом и Учителем Праведности, а другие предположили, что некоторые из своих идей Он почерпнул у ессеев [22]. Все же в НЗ ничего не сказано о связи Иисуса с какой‑то отдельной общиной; мы читаем, что Иисус бывает в Иерусалимском храме именно тогда, когда в Иерусалим стекаются другие иудейские паломники (а не в соответствии с особым календарем кумранских ессеев); Его достаточно свободное отношение к Закону далеко от ессейской суперстрогости. Чаще высказывают гипотезы об Иисусе-фарисее [23], - исходя из (сомнительной) посылки, что нам известны взгляды фарисеев времен Иисуса и что они были сродни мишнаитским. Однако Евангелия, видимо, правы: Иисус не относился ни к какому конкретному течению (см. Meier, Marginal 1.345-349 - Он был просто благочестивым иудеем).
Не только Иисуса, но и ранних христиан пытались соотнести с кумранскими сектантами [24]. Иногда доходит до абсурда: скажем, отыскивают в кумранских текстах шифрованные упоминания об Иисусе и Павле. Можно услышать конспирологические теории о заговоре христианских ученых или даже Ватикана, якобы пытающихся скрыть, что рукописи опровергают христианство. К сожалению, из‑за шумихи в прессе такие фантазии лучше известны, чем серьезные исследования [25]. Отметим некоторые серьезные гипотезы.
(1) Влияние иудейских течений на церковные структуры. Помимо гипотезы о том, что должность христианских пресвитеров/старейшин смоделирована по образцу синагогальных старейшин, заслуживает внимания версия, согласно которой христианские блюстители/епископы (episkopoi) смоделированы по образцу кумранских «блюстителей».
(2) Наименования. Ранние христиане называли свое движение «Путем» и делали упор на koinōnia («общность/община»). Не отражает ли это идеологию кумранских ессеев, которые ушли в пустыню приготовить путь Господу, а устав своей общины назвали «Правилом единства»?
(3) Богословие. Некоторые ученые находят следы кумранского влияния в дуализме Евангелия от Иоанна, выраженном в категориях света и тьмы, правды и лжи; в борьбе между Светом миру (Иисус) и властью тьмы (Лк. 22:53), в борьбе между Духом истины и князем этого мира (Ин. 16:11).
Восстание 66-70 годов и гибель Иерусалимского храма изменили картину иудаизма. Революционеры вроде сикариев, зелотов и «четвертой философии» были истреблены; кумранское ессейское поселение погибло в 68 году; прекращение храмовых жертв ослабило позицию саддукеев, ибо их верхушка состояла из священнических семей. Не вполне ясно, в какой мере фарисеи повлияли на возникающее раввинистическое движение [26]. Как бы то ни было, после 70 года раввины, мудрецы Израиля, постепенно завоевали признание как наставники народа; римские власти считали иудейскими представителями тех из них, кто собрался в Ямнии (Явне) неподалеку от побережья. Приблизительно между 90 и 110 годами в Ямнии председательствовал Гамалиил II, сын и внук знаменитых толкователей Закона [27]. После 70 года, говоря об иудаизме, христианские тексты все больше имеют в виду именно этот возникающий раввинистический иудаизм. Временами конфликт между верующими в Иисуса и вождями иудейских синагог был острым. Он отражен в резкой антифарисейской риторике (Мф. 23), упоминании о бичевании христиан в «их (то есть иудейских) синагогах» (Мф. 10:17), рассказе об изгнании «ученика Его» из синагоги (Ин. 9:28, 34). Ряд ученых упоминает в этой связи «биркат ха-миним», так называемое «благословение» (скорее уж проклятие!) против еретиков [28]. Однако датировка его 85 годом сомнительна, а представление о нем как об универсальном иудейском декрете против христианства и вовсе (скорее всего) ошибочно. Скорее, в тех или иных местах синагоги иногда переставали терпеть христиан [29]. Постепенно (в начале II века?) это «благословение» против еретиков и инакомыслящих стало пониматься как включающее христиан, а гораздо позже - как сформулированное специально против них. В конце II века пути иудеев, не верящих в Иисуса, и христиан разошлись полностью, хотя в некоторых местах это могло произойти и ранее.
Читателям НЗ необходимо знать о постбиблейской иудейской литературе (большая часть которой была написана после НЗ) [30].
• Таргумы - арамейские переводы библейских книг. Одни из них дословные, другие очень вольные. Делались для иудеев, которые перестали говорить по-еврейски. В Кумране найдены таргумы Иова (созданы до 70 года н. э.) и парабиблейский «Апокриф Бытия» (вольный арамейский пересказ Быт.). До наших дней сохранились более поздние таргумы Пятикнижия и Пророков, созданные в Палестине и Вавилоне (см. NJBC 68.106-115); корни древнейших из них, возможно, уходят к II веку н. э.
• Мидраши. Вольные толкования на Пятикнижие (впоследствии и на другие библейские книги), создававшиеся с III века н. э. [31]
• Мишна (евр. «повторение») - письменная кодификация иудейского устного закона на еврейском языке. Осуществлена около 200 года н. э. под руководством рабби Иуды ха-Наси. Название намекает на ее вторичность по отношению к (первому) Закону (Пятикнижию). Мишна приписывает свои материалы примерно 150 учителям, жившим между 50 годом до н. э. и 200 годом н. э. Однако во многом она представляет собой литературный отклик на проблему римской оккупации (особенно в связи с отсутствием Храма). Многие правила Мишны идеалистичны: например, объясняется, как должен функционировать Храм, хотя к 200 году он уже давно был разрушен.
• Тосефта (арам, «дополнение»). Еще одно собрание законов и толкований, в каком‑то смысле дополняющее Мишну (и организованное аналогичным образом). Ученые обычно датируют ее III‑IV веками н. э., но некоторые из ее традиций могут быть более древними.
• Талмуд (евр. «учение») - арамейский комментарий на Мишну. Есть два больших свода этих комментариев: Палестинский Талмуд (завершен в V веке) и Вавилонский Талмуд (VI век). Это богатейшая компиляция нюансированных дискуссий о заповедях, а также преданий, библейских толкований, рассказов и т. д.
Использовать эти иудейские материалы в новозаветной библеистике непросто. Проблема: поскольку почти все они были записаны после НЗ, в какой степени они проливают свет на жизнь Иисуса и ранней церкви? Некоторые ученые, исходя из той посылки, что предания в этих (и даже еще более поздних) текстах отражают раннюю иудейскую мысль, обычаи и категории, цитируют отрывки, написанные в разбросе от 100 до 1000 лет после Иисуса. Другие исследователи (включая меня) призывают к крайней осторожности: прежде чем использовать тот или иной раввинистический материал, нужно удостовериться, что он был известен до 70 года [32].
*Комментарий на Книгу Наума цит. по пер. И. Д. Амусина. - Прим. ред.
