Хотя это и может быть правдой, но когда мы высказываем предположения о псевдонимном характере книг НЗ (что я сделаю), остаются некоторые проблемы, которые нельзя упускать из виду. Читателям следует помнить об этом при чтении следующих глав. Я привел примеры ветхозаветной псевдонимии, когда названного автора и сами произведения разделяют столетия; следовательно, они не вполне сопоставимы с работами, написанными через несколько лет после смерти Павла. Мы говорим об учениках Павла или сторонниках паулинистской богословской школы как о псевдонимных авторах, но мы не знаем точно, кто же именно это был. (Высказывались предположения об авторстве Силуана, Тимофея, Тита и даже Луки в различных работах.) Насколько близким к исторической личности Павла должен быть человек, чтобы писать от его имени? Не появлялись ли эти книги в результате обыкновенного знакомства с работами Павла и под влиянием написанного им ранее письма? (Такие предположения высказывались, чтобы объяснить литературную зависимость 2 Фес. от 1 Фес., и Еф. от Кол.) Некоторые ученые датируют Пастырские послания 125 годом н. э. или даже более поздней датой. К этому времени Павел как минимум полвека покоился в Боге. Как долго после смерти учителя можно было писать от его имени, опираясь на его авторитет, тогда как другие христианские авторы постапостольского периода писали от своего имени? Чем канонические псевдонимные работы отличаются от апокрифов, написанных от имени заметных личностей НЗ, но отвергнутых церковью как неканонические? [341].
Следует ли считать аудиторию (церковь), к которой обращено письмо, исторической? Например, если считать письмо 2 Фес. псевдонимным, то было ли оно написано к церкви в Фессалониках, как и 1 Фес., или его автор просто копировал обращение, так как использовал 1 Фес. как образец для изложения своей темы? Как в I веке более широкая аудитория восприняла бы письмо, на первый взгляд, посвященное проблемам церкви в Фессалониках? Знала ли аудитория, которая первой получила псевдонимное письмо, что оно фактически было написано другим человеком от имени Павла? Уменьшилась ли бы авторитетность письма, если бы это стало известно? Считал ли автор письма, что такая информация существенна? (2 Пет. придает апостольскому статусу автора центральное значение, см. например, 1:16). Включила ли бы в канон эти письма более поздняя церковь, если бы было известно, что они псевдонимные? [342]. Процент ученых, которые считают, что автор письма не соответствует указанному в письме имени, различен для каждого отдельного письма, поэтому все еще необходимо задать вопрос и найти на него ответ: какое влияние на понимание письма/послания оказывает решение вопроса псевдоэпиграфии?
Каковы критерии определения подлинности и псевдонимии? Они включают себя дату написания, форму, стиль, лексику и богословские взгляды [343]. В главе 15 («Классификация»), главе 20 («Для размышления») и главе 23 мы уже сталкивались с некоторыми проблемами, связанными с этими критериями, но так как мнение ученых по поводу того, писал ли Павел 2 Фес., разделились почти поровну, мы можем проверить их на деле в следующей главе.
