Произнесенная к Епископам на источниках Латеранских.
Чтение Св. Евангелия: Лк. 10:1-9.
После сего избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти, и сказал им: жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков. Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте. В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему; и если будет там сын мира, то почиет на нем мир ваш, а если нет, то к вам возвратится. В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои; не переходите из дома в дом. И если придете в какой город и примут вас, ешьте, что вам предложат, и исцеляйте находящихся в нем больных, и говорите им: приблизилось к вам Царствие Божие.
1. Господь и Спаситель наш, возлюбленнейшая братия, иногда увещевает нас словами, а иногда делами. Ибо самые дела Его суть заповеди, потому что, когда Он молча что-либо делает, тогда дает разуметь, что мы должны делать. Ибо вот Он посылает учеников на проповедь по два, потому что две заповеди любви, а именно: любовь к Богу и ближнему; и менее, нежели между двумя, не может быть любви. Ибо ни о ком не говорится, что он имеет любовь к самому себе. Господь посылает учеников на проповедь по два, поскольку этим Он молча внушает нам, что тот, кто не имеет любви к другому, никак не должен принимать на себя обязанности проповедника.
2. Но хорошо говорится, что послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти. Ибо Господь шествует за своими проповедниками, потому что проповедь предшествует, - и Господь приходит в обитель души нашей тогда, когда предходят Ему слова увещания, и через них приемлется в уме истина. Поэтому-то тем же проповедникам Исайя говорит: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему (Ис. 40:3). Поэтому-то и Псалмопевец говорит им: превозносите Шествующего на небесах (Пс. 67:5). На запад же Господь восходит потому, что откуда Он подвергся страданию, оттуда Воскресением проявил большую Свою славу. Восходит именно на запад, потому что Воскресением попрал смерть, которую претерпел. Итак, мы Восшедшему на запад пролагаем путь, когда проповедуем вашим душам славу Его, для того, чтобы и Сам, после Шествующий, озарил их присутствием любви Своей.
3. Но послушаем, что Господь говорит посланным проповедникам: и сказал им: жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. Для многой жатвы мало делателей, потому что без тяжкой скорби говорить не можем, что много есть таких, которые слушали бы о добрых делах, но не достает таких, которые говорили бы о них. Вот мир наполнен священниками, однако же на жатве Божией весьма редко можно найти делателя, потому что мы, хотя принимаем должность священническую, но не выполняем обязанностей этой должности. Но взвесьте, возлюбленнейшая братия, взвесьте, что говорится: молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. Вы за нас молитеся, чтобы мы могли достойно трудиться для вас, дабы язык не уставал от увещания, дабы, после того, как мы заняли место проповедничества, наша молчаливость не осудила нас пред Праведным Судией. Ибо часто язык пропинается от собственного нечестия проповедников, но часто и по виновности предстоящих не предлагаются им слова проповеди. Язык препинается от собственного нечестия проповедников потому, что Псалмопевец говорит: грешнику же говорит Бог: что ты проповедуешь уставы Мои? (Пс. 49:16) И наоборот, голос проповедников замолкает от порока предстоящих, как говорит Господь к Иезекиилю: и язык твой Я прилеплю к гортани твоей, и ты онемеешь, и не будешь обличителем их, ибо они мятежный дом (Иез. 3:26). Ясно Он говорит как бы так: "У тебя отнимается слово проповеди потому, что когда народ разгневал Меня своими действиями, тогда он соделался недостойным увещания к истине". Но за чей именно порок отымается у проповедника слово, определить трудно. Но решительно известно, что молчаливость Пастыря вредна, иногда для него самого, а всегда - для предстоящих.
4. Но, о если бы мы тогда исполняли обязанность нашего места в невинности жизни, когда не имеем достаточной силы проповедовать! - Ибо присовокупляется: се, Аз посылаю вы яко овцы посреде волков. Но многие, когда принимают права правления, воспламеняются к терзанию подчиненных, с ужасом властвуют и вредят тем, которым долженствовали быть полезными. И поскольку они не имеют внутренней любви, то желают казаться господами; совсем забывают о том, что они - отцы; место смирения переменяют на возвышение владычества, - и если когда по внешности ласковы, то внутренно свирепствуют. О них-то некогда говорит Истина: берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Мф. 7:15). О противном всему этому нам необходимо надобно подумать, потому что мы посылаемся, как овцы среди волков, для того, чтобы, сохраняя чувство невинности, не подвергаться угрызению злобы. Ибо тот, кто занимает место проповедника, не должен наносить зла, но переносить оное, так чтобы ему самой своей кротостью укрощать гнев людей свирепых и чтобы лечить греховные раны у других, хотя бы сам был и ранен оскорблениями. И если иногда ревность правоты побуждает кого прогневаться на подчиненных, то самый гнев должен иметь основание в любви, а не в жестокости, так, чтобы соблюдать и внешние права вразумления, и внутренно любить отеческой любовью тех, которых, по внешности как бы преследуя, наказывает. Это начальствующий выполняет хорошо тогда, когда пристрастно не умеет любить самого себя, когда не желает ничего мирского, когда отнюдь не преклоняет выи души под тяжести земного наслаждения.
5. Поэтому и присовокупляется: не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте. Ибо у проповедника такое должно быть упование на Бога, чтобы он, совсем не занимаясь содержанием в настоящей жизни, знал однако же, что оно у него есть для того, чтобы, занимая ум свой временным, не потерять заботы о Вечном для других. Ему на пути не дозволяется даже приветствовать кого-либо для того, чтобы показать, с какой поспешностью должен быть продолжаем путь проповедничества. Если бы кто захотел разуметь эти слова иносказательно, то во влагалище бывают завязаны деньги, а завязанные деньги суть сокровенная премудрость. Итак, кто имеет слово премудрости, но небрежет о передаче его ближнему, тот как бы деньги держит в мешке завязанными. Посему-то написано: скрытая мудрость и утаенное сокровище - какая польза от обоих? (Сир. 20:30) Но что означается пирою (сумою), если не тяжести века? И что в этом месте означается сапогами, если не примеры мертвых дел? Итак, кто принимает обязанность проповедования, для того недостойно нести тяжесть обязанностей века сего, дабы, отягчив ею свою выю, не затрудниться в выпрямке ее для небесного проповедания. Он не должен смотреть на примеры дел глупых, дабы не думать, будто дела свои укрепляет мертвыми кожами. Ибо есть многие, которые свое нечестие защищают нечестием других. Поскольку, рассуждают они, то-то другие сделали, то думают, будто и им позволительно делать то же. Эти люди что другое делают, если не стараются укреплять ноги свои кожами мертвых животных? Но всякий, приветствующий на пути, приветствует по случаю пути, а не по усердию к желаемому спасению. Итак, кто проповедует слушающим о спасении не по любви к Небесному Отечеству, а по домогательству наград, тот как бы на пути приветствует, потому что по случаю, а не по усердию, желает спасения слущающим.
6. Далее следует: в какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему; и если будет там сын мира, то почиет на нем мир ваш, а если нет, то к вам возвратится. Мир, преподаваемый устами проповедника, или почиет в доме, если в нем будет сын мира, или возвращается к тому же проповеднику, потому что или будет кто-либо предопределен к жизни и последует небесному слову, которое слышит; или, - если никто не захочет слушать, - сам проповедник не останется без плода, потому что мир к нему возвращается, так как награда от Господа воздается ему за труд делания.
7. Но вот Тот, Кто запретил носить суму и мешок, дозволяет содержаться и питаться от той же проповеди. Ибо присовокупляется, в доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои; не переходите из дома в дом. Если мир наш принимается, то достойно, чтобы мы пребывали в том же самом доме, ядуще и пиюще, что есть у них, дабы иметь земное вознаграждение от тех, которым предлагаем награды Небесного Отечества. Поэтому и Павел, взирая на это самое, как на малость, говорит если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? (1Кор. 9:11) И замечательно то, что присовокупляется: ибо трудящийся достоин награды за труды свои, потому что уже в награду вменяются за делание самые средства содержания, дабы здесь началась та награда за труд проповеди, которая там дополняется видением Истины. В этом деле надобно размыслить о том, что за одно наше дело даются две награды: одна на пути, другая в Отечестве; одна поддерживает нас в труде, другая вознаграждает нас по воскресении. Итак, награда, получаемая нами в настоящее время, должна производить в нас то, чтобы мы усильнее стремились к награде следующей. Итак, каждый древний проповедник должен был не для того проповедовать, чтобы получить награду в этом времени, но для того получать награду, чтобы иметь силу проповедовать. Ибо кто проповедует для того, чтобы здесь получить награду или похвалы, или подарок, тот без сомнения лишает себя Вечной Награды. Но кто желает или тем, что он говорит, нравиться людям, для того, чтобы словами его возбуждалась любовь, не к нему, а к Богу, или полу чает земные награды в продолжение проповеди для того, чтобы от недостатка не утомиться в проповеди, тому, без сомнения, ничто не препятствует к получению награды в Отечестве, потому что на пути он взял только издержки.
8. Но что мы (чего, впрочем, без скорби говорить не могу, что мы, Пастыри, делаем, - мы, которые и награду получаем, и однако же отнюдь не делатели? - Потому что в ежегодную награду получаем плоды Св. Церкви, но для Вечной Церкви не трудимся проповеданием. Помыслим, какого осуждения достойно без труда получать здесь награду за труд. Вот мы живем от приношения верующих - но сколько мы трудимся для душ верующих? - Мы принимаем в награду свою то, что верующие принесли для искупления грехов своих, однако же не употребляем, как бы следовало, против тех же самых грехов усилия или молитвы, или проповеди. Едва находим кого-либо, открыто оправдывающим себя. И еще (что важнее), если иногда будет лицо, в мире сем могущественное, то, быть может, заблуждения этого человека превозносятся похвалами для того, чтобы он, если бы стали говорить противное, во гневе не лишил подарка, который давал. Но мы непрестанно должны помнить, что написано о некоторых: грехами народа Моего кормятся они, и к беззаконию его стремится душа их (Ос. 4:8). Почему же они называются снедающими грехи народа, если не потому, что поблажают грехам нечестивцев, дабы не лишиться временных наград? Но и мы, живущие от приношений верующих, делаемых ими за грехи свои, если едим и молчим, то, без сомнения, снедаем грехи их. Итак, помыслим, какой важности преступление перед Богом снедать цену за грехи и ничего не делать против грехов проповедью! - Послушаем, что говорится голосом блаженного Иова: если вопияла на меня земля моя и жаловались на меня борозды ее; если я ел плоды ее без платы и отягощал жизнь земледельцев (Иов. 31:38, 39). Ибо земля вопиет против своего владетеля тогда, когда Церковь справедливо восстает против своего пастыря. А бразды ее плачут, когда сердца слушающих, удобренные голосом проповеди и силою обличения от предшествующих отцов, видят нечто такое, что заставляет их плакать о жизни пастыря. Добрый владелец этой земли никогда не ест плодов с ней без денег, потому что благоразумный пастырь наперед платит талант слова, дабы не принимать от Церкви награды содержания к обвинению своему. Ибо мы тогда едим плоды от земли своей за цену, когда, принимая церковные пособия, трудимся в проповедании. Ибо мы проповедники будущего Судии. Итак, кто будет возвещать о грядущем Судии, если молчит проповедник?
9. Затем нам надобно подумать о том, чтобы каждый, сколько может, сколько достанет сил, старался возвещать заведываемой им Церкви и страх будущего Судии, и радость Царства. И кто не имеет достаточной силы одним и тем же голосом увещания убедить вместе всех, тот должен поодиночке настроять каждого, сколько может, назидать частными разговорами, простым увещанием искать плода в сердцах детей своих.
Ибо мы непременно должны думать о том, что говорится Святым Апостолам, а через Апостолов и нам: Вы - соль земли (Мф. 5:13). Итак, если мы соль, то должны исправлять души верующих. Итак, вы, пастыри, подумайте, что вы пасете животных Божиих. Об этих-то именно животных говорится Богу через Псалмопевца: животная Твоя живут на ней (Пс. 67:11 - церковно-славянский перевод). И часто мы видим, что камень соли кладется скотам одушевленным для того, чтобы они лизали этот камень соли и улучшались. Итак, священник в народе должен быть подобен этому камню соли между скотами одушевленными. Ибо священнику необходимо надобно стараться о том, что говорить каждому порознь, чем увещевать каждого, приноровительно к его состоянию, для того, чтобы имеющий общение со священником был приправляем вкусом Вечной Жизни, как бы от прикосновения к соли. Ибо мы не соль земли, если не исправляем сердец слушающих. Эту приправу к кушанью доставляет ближнему именно тот, кто не лишает его слова проповеди.
10. Но мы истинно проповедуем другим правду тогда, когда проповеданное доказываем делами, когда мы сами бываем проникнуты Божественною любовью, и ежедневные пятна человеческой жизни, которая без виновности протекать никак не может, омываем слезами. Но мы тогда истинно сокрушаемся о себе, когда тщательно пересматриваем деяния предшествовавших Отцов для того, чтобы от очевидной славы их наша жизнь казалась нам презренной в собственных наших глазах. Тогда истинно сокрушаемся, когда тщательно исследуем заповеди Господни и стараемся сами себя усовершить через то, через что ужеусовершились, как мы знаем, те, которых мы почитаем. Посему-то написано у Моисея: и сделал умывальник из меди и подножие его из меди с изящными изображениями, украшающими вход скинии собрания (Исх. 38:8) [35]. Моисей поставляет медную умывальницу, в которой священники должны умываться, и входит во Святая Святых, потому что Закон Божий повелевает нам омываться через сокрушение для того, чтобы наша нечистота была не недостойна к проницанию чистоты тайн Божиих. Эта умывальница, - хорошо сказано, - сделана из зеркал постниц, которые постоянно находились при дверях Скинии. Потому что зеркала постниц суть Божий заповеди, в которые всегда смотрятся святые души и замечают, нет ли на них каких пятен нечистоты. Порочные помыслы исправляют, и как бы сияющие лица поправляют по отраженному изображению, потому что когда они тщательно вникают в заповеди Господни, тогда без сомнения узнают по ним, как то, что может в них нравиться Небесному Мужу, так и то, что не может нравиться. Они, доколе прибывают в этой жизни, никак не могут входить в Вечную Скинию. Впрочем, постницы пребывают при дверях Скинии, потому что святые души, даже тогда, когда еще тяготятся слабостью плоти, непрестаемой любовью наблюдают за вступлением во вход вечный. Итак, Моисей устроил умывальницу для священников из зеркал женщин, потому что Закон Божий предлагает умывальницу сокрушения о пятнах грехов наших, когда дает нам видеть те Небесные Заповеди, которыми святые души благоугодили Верховному Жениху. Если мы прилежно смотрим на них, то замечаем пятна внутреннего нашего образа. А замечая пятна, мы сокрушаемся от скорби покаяния; сокрушаясь же, мы как бы умываемся в умывальнице из зеркал постниц.
11. Но в то время, когда мы сокрушаемся о себе, весьма необходимо иметь попечение и о жизни вверенных нам. Посему горесть сокрушения должна поражать нас так, чтобы не отклоняла, впрочем, от стражи ближних. Ибо что пользы, если мы, любя самих себя, оставим ближних? Или наоборот, что пользы, если мы, любя или ревнуя о ближних, оставим самих себя? - Ибо на украшение Скинии заповедуется представлять червленицу, сугубо пряденую (Исх. 25:4), для того, чтобы пред очами Божьими наша любовь расцвечивалась любовью к Богу и ближнему. Но кто чисто любит Творца, тот истинно любит себя. Итак, червленица сугубо прядется тогда, когда душа воспламеняется любовью к себе и ближнему по любви к истине.
12. Но, между тем, нам надобно знать, что ревность о правоте против нечестивых дел ближних должна быть употребляема так, чтобы в горячности расправы отнюдь не уничтожалась добродетель кротости. Ибо гнев священника отнюдь не должен быть опрометчив и бурен, но должен быть умиряем важностью намерения. Итак, мы должны и терпеть тех, которых исправляем, и исправлять тех, которых терпим для того, чтобы, в случае недостатка одного из этих двух (качеств), действие священника не выразилось или в раздражении, или в потворстве. Ибо поэтому-то, при устроении храма, на основаниях его изображены ваятельным искусством львы и волы, и Херувимы. Потому что Херувим есть полнота ведения. Но что значит, что на основаниях не поставляются ни львы без волов, ни волы без львов? Ибо основание в храме что другое означает, если не священников в Церкви? Они, когда несут заботу об управлении, тогда, подобно основаниям, как бы держат наложенную на них сверху тяжесть. Итак, на основаниях изображаются Херувимы, потому что требуется, чтобы умы священников были преисполнены ведением. Но через львов изображается ужас свирепства, а через волов - терпение кротости. Итак, на основаниях не изображаются ни львы без волов, ни волы без львов, потому что в священнической груди всегда должна быть сохраняема добродетель кротости вместе со страхом строгости для того, чтобы и гнев растворяла кротость, и ту же самую кротость, дабы она не доходила до слабости, воспламеняла ревность в управлении.
13. Но для чего мы об этом говорим, когда видим, что еще многие отягощаются делами жесточайшими? Ибо вам, Епископам, я говорю со слезами, потому что мы узнали, что некоторые из вас рукополагают за награды, духовную благодать продают и от чужих беззаконий со вредом греха собирают временные выгоды. Почему же не приходит на вашу память то, что глас Господень, заповедуя, говорит: даром получили, даром давайте (Мф. 10:8)? - Почему не представляете пред очи ума вашего, что Искупитель наш, вошед во храм, седалища продающих голубей опрокинул и деньги у меновщиков рассыпал (Ин. 2:15-16) [36]? Ибо кто ныне в храме Божием продавцы голубей, если не те, которые в Церкви принимают мзду за рукоположение? - Через это именно рукоположение низводится с небеси Дух Святой. Следовательно, продается голубь, потому что возложение руки, через которое приемлется Дух Святой, продается за деньги. Но Искупитель наш опрокинул седалища продавцов голубиных, потому что опроверг священство таких продавцов. Поэтому-то священные правила осуждают ересь симонийскую [37] и повелевают лишать священства тех, которые за даруемые степени священства домогаются платы. - Итак, седалище продавцов голубиных опрокидывается, когда те, которые продают духовную благодать или перед людьми, или перед очами Божиими, лишаются священства. В предстоятелях много есть и других зол, которые только скрываются от глаз человеческих. И большей частью священники выдают себя людям за святых, но не стыдятся оказываться гнусными в своих глазах, перед очами внутреннего Судии. Приидет, подлинно приидет тот день, - не далек он, - в который явится Пастырь Пастырей и выведет наружу дела каждого, и Тот, Кто через предстоятелей наказывает только преступления подчиненных, гневно осудит пороки предстоятелей лично Сам. Почему и вошед во храм, Он лично Сам сделал бич из веревок и, выгоняя из Дома Божия нечестивых торговцев, опрокинул седалища продавцов голубиных (Ин. 2:15-16); потому что, хотя Он преступления подчиненных наказывает через пастырей, но преступления пастырей наказывает лично Сам. Вот этому только люди не могут поверить, потому что оно совершается сокровенно. Подлинно приидет Тот Судия, перед Которым молчанием никто не может утаить себя, Которого запирательством обмануть невозможно.
14. Есть и другое, возлюбленнейшая братия, что в жизни пастырей меня тяжко огорчает, но дабы кому не показалось, быть может, обидным то, что я утверждаю, то я и себя равно обвиняю, хотя, будучи принужден необходимостью варварского времени, очень неохотно пребываю в этом. Ибо мы впали во внешние занятия, и одно приняли из чести, а другое выражаем обязанностью деятельности. Мы оставляем служение проповеди, и к наказанию нашему, как вижу, называемся Епископами, - мы, которые удерживаем имя чести, а не силу. Ибо те, которые нам вверены, оставляют Бога, а мы молчим. Они валяются в нечестии, а мы не простираем к ним руки исправления. Ежедневно гибнут от многих беззаконий, а мы небрежно смотрим, как они стремятся в преисподнюю. Но когда мы можем исправить чужую жизнь, если небрежем о своей? Ибо занятые мирскими заботами, мы внутренне делаемся тем нечувствительнее, чем усерднейшими кажемся ко внешнему. Потому что душа от привычки к земной заботе делается нечувствительной к желанию небесного; и когда, по самой своей привычке, она делается твердой от влияния сего века, тогда она не может размягчаться к тому, что относится к любви Божией. Потому Святая Церковь хорошо говорит о слабых своих членах: поставили меня стеречь виноградники, - моего собственного виноградника я не стерегла (Песн. 1:5). Ибо виноградные лозы суть наши действия, которые мы совершаем в ежедневном нашем труде. Но будучи поставлены стражами в виноградех, мы не сохраняем нашего винограда, потому что, когда мы запутываемся во внешних действиях, тогда небрежем об исполнении нашего долга. Я, возлюбленнейшая братия, думаю, что Бог ни от кого не терпит более, как от священников, когда видит, что те, которых Он поставил для исправления других, подают собой примеры нечестия, когда грешим сами мы, которые имеем обязанность обуздывать грехи. Часто, - что еще важнее, - священники, которые долженствовали бы раздавать свою собственность, похищают даже чужое. Часто они смеются, если видят кого живущим смиренно и воздержно. Итак, рассудите, что должно делаться со стадами, когда пастырями их бывают волки? Ибо принимают стражу над стадом те, которые не страшатся делать засады для стада Господня, от которых стада Божий должны быть оберегаемы. Мы не желаем никакой пользы для душ, проводим каждый день в своих занятиях, желаем земного, напряженным умом домогаемся славы человеческой. - И поскольку мы, по тому самому, по чему мы превознесены над прочими, имеем большую свободу делать что-либо, то мы служение принятого благословения обращаем в повод к честолюбию, дело Божие оставляем, а занимаемся земными делами; занимаем место святости, а запутываемся в земных делах. Подлинно исполнилось на нас то, что написано: и что будет с народом, то и со священником (Ос. 4:9). Ибо священник не различается от народа тогда, когда никакой заслугой не превосходит деятельности своего народа.
15. Призовем на помощь слезы Иеремии; пусть он обсудит смерть нашу и, плача, да говорит: каким образом потемнело золото, изменился цвет прекрасный; рассыпались камни святилища во главе всех улиц (или площадей) (Плач. 5:1) [38]. Потемнело золото, потому что жизнь священников, некогда сияющая славою добродетелей, ныне за низкие дела является неодобрительной. Изменился цвет прекрасный, потому что расположение к святости через земные и презренные дела дошло до бесславия презрения. Но камни Святилища хранились внутри и не были взимаемы на грудь Первосвященника иначе, как тогда, когда он, входя во Святая Святых, являлся во Святилище Своего Создателя. Итак, мы, возлюбленнейшая братия, не камни ли Святилища, потому что обязаны всегда являться во Святилище Божием, нам нет никакой необходимости быть видимыми отвне, т. е. быть видимыми во внешних делах? Но эти камни Святилища рассыпались в главе всех улиц (или площадей), потому что те, которые по жизни и молитве долженствовали бы быть всегда внутри, по нечестивой жизни проводят время на торжищах. Вот уже почти нет ни одного мирского дела, которым не занимались бы священники. Итак, когда поставленные в святое состояние занимаются внешними делами, тогда как бы камни Святилища лежат на дворе. Поскольку слово: улица (или площадь) с греческого означает широту, то камни Святилища бывают на улицах (или площадях) тогда, когда набожные люди идут широкими путями мира. Не только на улицах (или площадях), но и в главе всех улиц (или площадей) рассыпаны, потому что и совершают дела мира сего по желанию, и однако же домогаются высшей почести по духовному званию. Итак, (камни Святилища) рассыпались в главе всех улиц (площадей), потому что и лежат, не исполняя своей обязанности, и желают быть чтимыми за видимую святость.
16. Вы видите, каким мечом мир посекается, вы зрите, от каких ежедневных преследований гибнет народ; за что это, если не преимущественно за нашу греховность? Вот города опустошены, лагери рассеяны; Церкви и Монастыри разрушены, поля превращены в пустыню. Но виновниками смерти для гибнущего народа мы, которые долженствовали быть вождями его к жизни. Ибо за нашу греховность повержена толпа народа, потому что, по нашему нерадению, она не обучена была для жизни. Чем же мы назовем души людей, если не пищей Господа, когда они созданы для того, чтобы в теле Его переваривались, т. е. чтобы стремились к приумножению Вечной Церкви? Но приправою для этой пищи должны были быть мы. Ибо, как сказали мы несколько впереди, посланным проповедникам говорится: вы - соль земли (Мф. 5:13). Итак, если народ есть пища Божия, то приправой для этой пищи должны быть священники. Но поскольку когда мы перестаем употреблять святую проповедь и учение, соль теряет силу, то она не может приправлять пищи Божией, и потому не принимается Виновником то, что по нашей глупости не сберегается. Итак, подумаем о том, кто покаялся, будучи некогда обращен нашим словом, кто исправился в своем поведении от нашего выговора, кто оставил роскошь по нашему наставлению, кто бросил сребролюбие, кто гордость? Подумаем, какую пользу для Бога сделали мы, которые, по принятии таланта, посланы от Него на делание? Ибо Он говорит: дал им десять мин и сказал им: употребляйте их в оборот, пока я возвращусь (Лк. 19:13). Вот Он уже грядет; вот Он требует прибыли от нашей купли. Какую прибыль душ мы покажем Ему от своего делания? Сколько пригоршней душ представим пред Лицо Его от сеяния нашего слова?
17. Представим пред взоры наши тот страшный день, в который придет Судия и будет рассчитываться со своими слугами, которым вверил таланты. Вот узрят Его в страшном величии среди сонмов Ангелов и Архангелов. На это величественное испытание будет приведено множество избранных всех, и нечестивых, и каждый объявит, что он сделал. Там явится Петр с обращенной Иудеей, ведомой им за собой. Там Павел, ведущий за собой, так сказать, целый мир. Там Андрей, там Иоанн, Фома, ведущие за собой пред лицо Царя своего; первый - Ахаию, второй - Азию, третий - Индию. Там явятся все овны стада Господня с прибылью душ, которые своими святыми проповедями ведут за собою к Богу преданное им стадо. Итак, когда перед взором Вечного Пастыря явится столько пастырей со стадами своими, тогда что скажем мы - несчастные, которые после служения ни с чем возвращаемся к нашему Господу, которые носили имя пастырей, а не можем указать на овец, которых должны были бы воспитать? - Здесь мы называемся пастырями, а туда не приводим стада.
18. Но неужели, когда мы нерадим, и всемогущий Бог оставляет овец Своих? - Отнюдь нет, ибо Он лично Сам пасет их, как обещался через Пророка (Иез. 34:1), - и всех, предопределенных к жизни, учит ударами вразумления, духом сокрушения. Хотя и через нас верующие приходят к святому очищению, благословляются нашими молитвами и через возложение наших рук принимают от Бога Святого Духа, однако же сами достигают до Царства Небесного, а мы, по нерадению своему, стремимся вниз. Избранные, очищенные руками священников, входят в Небесное Отечество, а сами священники нечестивой жизнью спешат к адским наказаниям. Итак, чему мы уподобим злых священников, если не воде Крещения, которая, омыв грехи крещенных, посылает их к Царству Небесному, а сама после стекает в нечистые места? Устрашимся этого, братия; да согласуется самое наше служение с нашим деланием! Будем ежедневно помышлять об отпущении грехов наших, дабы не оставалась преданной греху наша жизнь, через которую Всемогущий Бог ежедневно разрешает других от грехов. Будем непрестанно рассуждать, что такое мы, будем обсуживать свою должность, взвешивать тяжесть, которую приняли. Будем ежедневно давать самим себе те отчеты, которые дадим нашему Судии. И о себе мы должны иметь попечение так, чтобы не оставлять попечения и о ближнем, дабы всякий, кто имеет общение с нами, был приправляем солью нашего собеседования. Когда мы видим кого праздным и рассеянным, того должны увещевать, чтобы он постарался обуздать свое нечестие супружеством, да научится тем, что позволено, препобеждать то, чего не дозволяется. Когда мы видим женатого, должны увещевать, чтобы он употреблял мирскую заботу так, чтобы не предпочитал ее любви к Богу, чтобы исполнял волю супруги так, чтобы не допустить неугодного Создателю. Когда видим клирика, должны увещевать его, дабы он жил так, чтобы показывать пример мирянам для того, дабы не страдало от его порока самое мнение о нашей Вере, если в нем справедливо что-либо будет замечено неодобрительного. Когда видим монаха, должны увещевать его, чтобы он всегда имел перед глазами уважение к своему званию: в делах, в разговорах, в помышлении своем, - для того, чтобы он совершенно оставил принадлежащее миру и нравом представлял пред взоры Божий то, что своим званием показывает взорам человеческим. Если кто уже свят, то да увещевается к возрастанию (в святости), а если кто еще нечестив, то да увещевается к исправлению себя так, чтобы имеющий общение со священником отходил от него приправленным солью слова его. Это, братие, вы тщательно обсуживайте сами с собою, это внушайте и ближним вашим; готовьте вы плод для представления всемогущему Богу от того служения, которое вы на себя приняли. Но то, что мы говорим, удобнее получим от вас молитвой, нежели словом.
Помолимся!
Боже, благоволивый наименовать нас пастырями в народе, сотвори, молим Тя, да имеем силу быть в очах Твоих тем, чем мы называемся на языке человеческом, Господом нашим [39] И. Христом, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков! Аминь.
