Текст печатается с разрешения фонда Колумбийского Университета, США.
Когда мы говорим о типах религиозных людей, мы имеем возможность характеризовать их чрезвычайно многообразно. Одни подходят под характеристику мистиков, другие могут быть отнесены к рационалистам, иные христиане - православные, католики, протестанты, есть среди этих типов верующих и сектанты. Одних можно определить как тип религиозно-философский, другой как бытовой. Но есть еще одна характеристика - ЦЕРКОВНЫЕ ЛЮДИ.
Каждое из приведенных выше определений нуждается в пояснении. Что под ним подразумевается? Мне бы хотелось в этой статье попытаться проследить, что скрывается под выражением «церковные люди» и каковы особые черты церковного человека.
Если мы посмотрим в словарь Даля, то найдем следующие строки объясняющие слово «церковность»: «Думаю, что далее XIX века не стоит идти в поисках современного смысла этого слова, потому что оно не древнего происхождения. Всего вероятнее, что его родоначальниками были славянофилы и, главным образом поздние славянофилы. Чаще всего оно стало употребляться в связи с лозунгом оцерковления жизни. Предполагалось как бы, что оцерковление жизни имеет своим плодом церковность того, кто на этот путь вступил. Но редко кто из говорящих об оцерковлении жизни, дает точное определение этого понятия, тем более понятия церковность». Со своей стороны, несмотря на то, что существуют разные взгляды, мне бы хотелось разобрать их и дать собственное толкование церковности.
Что означает:
1. Церковность есть посильное посещение всех церковных служб и знание устава. Это, конечно, совершенно внешнее и формальное определение понятия и вряд ли питательное для религиозного сознания. Думается мне, что такое умонастроение было бы правильнее назвать храмовым благочестием. Тут явно смешивается понятие церковь и храм, а всеобъемлющая Церковь Христова умаляется до пределов данного храма и служение Церкви - до пребывания на всех богослужениях этого храма. Первое, что мы должны сделать, это постоянно помнить о достаточно существенной разнице между этими понятиями. Христос говорит: «Созижду Церковь Мою и врата адовы не одолеют Ее». И ОН же предрекает разрушение храма Иерусалимского.
Из этого примера ясно, в чем тут разница.
2. Церковность есть активное переживание всех событий церковного годового круга. Ведь церковный человек целиком захвачен теми событиями, которые в данный день празднует Церковь. Это и переживание Евангельских событий, двунадесятых праздников, или память известного святого, или мало известного святого и т. д. Человек, активно живущий церковной жизнью начинает жить как бы двойной жизнью. С одной стороны, его существование проходит в сегодняшнем мире, где каждый день полон своих событий: люди умирают, рождаются, страдают, радуются, грешат, каются, а, с другой стороны, человек живет годовым богослужебным кругом. Он наполнен совсем другими событиями. И поэтому церковный человек должен все больше и больше переключать дух свой, свои чувства, свои переживания в этот мир церковных событий, все больше и больше сравнивая этот мир с миром окружающей его «обычной» жизни.
Кстати, такое положение (или точку зрения) церковности критиковать не трудно. Вряд ли она реально представлена кем-либо и вряд ли можно искренне говорить, что всякий молящийся может искренне и глубоко переживать память каждого святого с такой же интенсивностью и эмоциональностью, как радость или горе ближнего их смерть или рождение. Можно говорить о правильности такой точки зрения при одном допущении, что Христова Церковь когда-то существовала и кончилась, что она не живет вечной жизнью, что Она не осуществляется повсюду в современном мире и даже в нас самих.
Действительно, если не сделать такого чудовищного допущения, то не будет понятно, отчего мы должны любить образ Божий и давно ушедших из этой жизни угодников, а не образ Божий в том человеке, который стоит рядом. И более того, будет не понятно, отчего Крест, подымаемый на плечи в IV или IX в. в., должен вызывать в нас больше волнения, чем Крест, подымаемый сегодня, рядом с нами? Но Христова Церковь живет и осуществляет себя всюду, как в прошлом, так и в настоящем и в будущем! И вечно воплощается Истина Евангелия, вечно рождается Христос, вечно распинается, вечно воскресает и возносится.
Безусловно, что церковные богослужения говорят нам наглядно обо всем этом, но они не исчерпывают осуществления Божией правды в мире, и человек, во имя церковности, не смеет закрывать глаза на эту правду и видеть ее только в богослужебном круге.
3. Третье определение церковности связывает ее с таинственной стороной жизни Церкви, с участием христиан в церковных таинствах. Здесь нужно отметить важность приготовления к Евхаристии. Невозможно возразить по существу против решающего значения стоящего за Таинством Евхаристии для души молящегося. Но необходимо уточнить, что Таинство Евхаристии есть Богочеловеческое Таинство. Духом Святым преосуществляются Дары, принесенные человечеством, подобно тому как наитием Духа Святого на Деву Марию Бог воплотился в человеческом теле. Сын Божий стал сыном Давидовым.
Верующий человек к этому таинству Боговоплощения в Евхаристии готовит не только хлеб и вино, но и свое тело и свою душу. Во время причащения человек принимает Бога в себя и как бы воплощает в себе Бога. И в этот момент высшей церковной жизни человека от него требуется не только механическое следование за тем, что происходит в Церкви, но и обязательное соединение и принадлежность к Его миру, к Его страданию, подвигу и Его Кресту.
Молящийся в себе приносит этот мир для соединения его с Богом. В этом таинстве Церковь требует от молящегося всей его человеческой активности, всего его человеческого служения, которое он приносит к Чаше и освящает. И поэтому можно сделать вывод, что неправильно будет утверждать, что церковность это простое участие в таинственной жизни Церкви. Нет, участие в таинственной стороне жизни Церкви предполагает вечное стремление к полноте Боговоплощения и к тому, чтобы весь мир стал достойным этого Боговоплощения.
4. Церковность это есть понимание вселенского соборного значения дела Христова! Здесь я подошла к самому важному и последнему определению церковности. Это понятие должно противополагаться не отказу от храмового благочестия, а наоборот (в противоположность индивидуальному, личному) организацию всей своей жизни и сил подчинить служению этому соборному вселенскому делу Христову, Телу Христову, Богочеловечеству и братьям Христовым по плоти. Это должно быть противоположностью, по которому идут индивидуалисты, отгораживающие себя от мира, не чувствующие его божественного происхождения и религиозного значения. Если же подлинная церковность есть, то храмовое благочестие и жизнь, подчиненная церковному кругу ее, никогда не помешает.
И еще одна оговорка. Мы предостерегаем, от подмены понятий православный или христианин. Здесь вопрос не в принципиальном различии, а в ударении и в оттенке, в личной одаренности верующего и его души. А поэтому путей много и обителей в доме Отца нашего много.
Париж, 1937 г.
