Тертулл начал свою речь отвратительной лестью; и он Феликс знали, что каждое слово – ложь. Он и далее продолжает лгать, утверждая, что иудеи арестовали Павла. То, что происходило во дворе храма, было скорее похоже на самосуд, чем на арест. Выдвинутое им против Павла обвинение было тонко извращено и состояло из трех частей:
1. Павел являлся язвою общества и возбудителем мятежа. То есть, иудеи относили Павла к тем мятежникам, которые постоянно разжигали пламя мятежа, во всегда готовом к бунту населении. Тертулл хорошо знал, что терпеливые римляне никогда не потерпят одного: народных беспорядков, поскольку из любой искры могло разгореться пламя. Тертулл сознавал не только ложность этого обвинения, но и его эффективность.
2. Павел являлся руководителем назорейской ереси. Тем самым его приравнивали к мессианскому движению, а римляне понимали, какие беспорядки могут вызвать ложные мессии, и как они возбуждают истерические восстания, которые только в кровавых боях возможно было придушить. Рим не мог пренебрежительно отнестись к такому обвинению. Тертулл знал, что и это ложь, но он знал, что это серьезное обвинение.
3. Павел осквернил храм. Священниками были саддукеи, которые всегда стремились к сотрудничеству с завоевателями; осквернить храм – значило нарушить права и законы священников; и римляне, надеялся Тертулл, примут сторону проримской партии. Обвинение, изложенное Тертуллом, было самой опасной смесью полу правды и извращенных фактов.
