(1) Было бы интересно перечислить различия в учении и сделанных акцентах в 1 и 2 Фес., а затем постараться объяснить их. Кроме очевидных различий в соответствующем эсхаталогическом учении, существуют и более тонкие расхождения. Например, 1 Фес. свойственен просительный и увещевательный тон, а в 2 Фес. делается больший акцент на авторитетное учение и традицию (paradosis: слово, отсутствующее в предыдущем письме). В 1 Фес. (1:5; 2:1-9; 3:4) Павел в качестве примера приводит себя, Павел же из 2Фес. 2:15 и 2Фес. 3:6,14 больше говорит об апостольством авторитете. Могут ли эти особенности служить аргументом для датировки 2 Фес. девтеропаулинистским периодом, когда он почитался основателем церквей (Еф. 2:20)?
(2) Какова христология 2 Фес. и как она сопоставима с христологией 1 Фес.? Например, обратите внимание на использование титула «Бог» в 1Фес. 1:4; 1Фес. 5:23,24 и использование «Господь [Иисус]» в почти таких же фразах в 2Фес. 2:13; 2Фес. 3:16; 2Фес. 3:3. Если 2 Фес. было написано в более поздний период, не стало ли возвеличивание Иисуса более развитым [359]? Отметьте, однако, что именование Иисуса Господом связано не столько с воскресением, сколько с парусией. Не проявление ли это более ранней христологии (см.: BINTC 110-112)?
(3) Идут серьезные споры по поводу идентификации человека греха, сына погибели и посредника сатаны, который сидит в храме Божьем и выдает себя за Бога (чей приход связывается с отступлением; 2:3-5, 9-10), а также силы, удерживающей его (to katechōn, ho katechōn). Мы можем здесь только обозначить этот вопрос. По поводу аргументов за и против предложенных вариантов читателям лучше обратиться к комментариям. В соответствии с датировкой 2 Фес. человека греха часто отождествляют с римским императором, претендовавшим на божественность (Калигула, Нерон, Домициан) [360], а удерживающую силу - с римским законом или с человеком, которые препятствовали усилению имперского почитания. Другие претенденты на роль сдерживающей силы - сам Бог, который, согласно еврейским взглядам, связал узами падших ангелов до конца света и отсрочил время суда [361], или божественный план о том, что Евангелие будет провозглашено во всем мире. Несколько богословов [например, Гиблин (Giblin)] толкует katechon/katechōn как «удерживающую» силу, враждебную Богу, подразумевая лжепророка, который ввел фессалоникийцев в заблуждение относительно дня Господнего. Большей частью участники дискуссии полагают, что автор ясно представлял себе, кто такие человек греха и сила, удерживающая его. Однако может случиться и так, что автор заимствовал образный ряд из предания и что, будучи не в состоянии определить их [362], в сложившейся ситуации он полагал только, что человек греха еще не пришел и, таким образом, удерживающая его сила должна была действовать. [Тот факт, что аудитория уже слышала и знала о них (2:5-6), отнюдь не означает, что все личности были установлены].
Современные читатели должны подумать о более актуальном вопросе. Следует ли верующим ждать отступления, человека греха и силы, удерживающей его? Этим ожиданием отмечена вся христианская история, на протяжении которой с Антихристом отождествлялись самые различные лица [363]. Однако, уже в НЗ времена мы видим попытки подхода к таким ожиданиям на более обыденном уровне. Автор 1Ин. 2:18-19 считает ожидаемыми антихристами тех людей из своей общины, которые стали отступниками. Можно ли понимать символизм 2 Фес. просто как напоминание о том, что у Царства Божьего всегда есть противники и что перед окончательным наступлением этого Царства во Христе и через Него сопротивление будет особенно яростным? Некоторые исследователи утверждают, что 2 Фес. делает эсхатологию излишней. Если поставить вопрос проще, делает ли оно излишними попытки точно определить, что же произойдет, интенсивность которых заставляет думать, что это основной религиозный вопрос.
