Великое открытие (Еф. 3:1-7)
Когда Павел писал это послание, он находился в римской тюрьме в ожидании суда императора Нерона, в ожидании прибытия иудейских обвинителей – людей с мрачными лицами, ядовитой ненавистью и надуманными злобными обвинениями. В тюрьме у Павла были некоторые привилегии, потому что ему позволили остановиться и жить в доме, который он сам для себя снял, и где его могли навещать его друзья; но днем и ночью он оставался узником, скованным у запястья цепью с римским солдатом, охранявшим его, чтобы Павел не мог сбежать.
И поэтому Павел называет себя "узником Иисуса Христа". Вот еще один яркий пример того, что христианин живет всегда двойной жизнью и всегда в двух мирах. Всякий другой сказал бы, что Павел был узником римского правительства; и он действительно был им. Но он не считал себя узником римского правительства, а думал о себе как об узнике Христа. Многое определяется точкой зрения на обстоятельство. Рассказывают интересный случай, произошедший с архитектором Кристофером Вреном во время строительства собора св. Павла в Лондоне. Однажды он обходил стройку, смотрел, как она продвигается, подошел к одному работнику и спросил его: "Что ты делаешь?" Тот ответил: "Я обтесываю камень с такими вот размерами". Врен подошел к другому и задал ему тот же вопрос. Человек ответил: "Я получаю за мою работу вот столько-то денег". Тогда Врен подошел к третьему и опять спросил, что он делает. Человек замолчал на момент, выпрямился и ответил: "Я помогаю Кристоферу Врену строить собор".
Человек, который находится в тюрьме за великое дело, может либо ворчать, что его используют не по назначению, или же может с блеском в глазах говорить, что он знаменосец великого дела. Один видит в темнице наказание, другой – привилегию. Когда мы переносим трудности, терпим материальный ущерб, или теряем любовь людей ради соблюдения христианских принципов, мы можем сами считать себя либо жертвой людей, либо поборником дела Христа. Нам надо брать пример с Павла: он видел в себе не узника Нерона, а узника Христа.
В этом отрывке Павел вновь возвращается к идее, которая лежит в самой основе настоящего послания. Павел получил в откровении великий секрет Божий: любовь, милосердие и благодать Божий предназначены не только для одних иудеев, а для всего человечества. Когда Павел встретил Христа на дороге в Дамаск, Он внезапно дал ему откровение, что Бог посылает его к язычникам. "Открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету, и от власти сатаны к Богу и верою в Меня получили прощение грехов и жребий со священными" (Деян. 26:18).
Это был совершенно новым открытием. Главным грехом древнего мира было презрение. Иудеи презирали язычников, считая их бесполезными в глазах Бога. В худшем случае они существовали, по их мнению, только для того, чтобы быть потом уничтоженными. "Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся" (Ис. 60:12). В лучшем случае они существовали для того, чтобы быть рабами Израиля: "труды Египтян и торговля Ефиоплян, и Савейцы, люди рослые, к тебе перейдут, и будут твоими; они последуют за тобою, в цепях придут, и повергнутся перед тобою" (Ис. 45:14).
Люди, привыкшие думать так, не могли себе представить, что благодать и слава Божий предназначены и для язычников. Греки презирали варваров – а для греков все другие народы были варварами. Один грек говорил, нападая на христиан, что "варвары могут случайно наткнуться на истину, но нужен грек, чтобы понять ее".
И это межрасовое презрение не кончилось с древним миром. В одной шотландской жалобе английскому королю, относящейся к шестнадцатому столетию, читаем: "Ваш народ считает другие народы варварами, потому что они отличаются от Вашего". В одном английском журнале 1858 г. опубликована рекомендация не называть впредь английских граждан варварами в китайских официальных документах.
Но в древнем мире эти барьеры были непреодолимыми. Никто и представить себе не мог, чтобы Божий привилегии были предназначены для всех людей. Это откровение дано Павлу. Вот почему он занимает в истории Церкви такое важное место; потому что, не будь его, может быть, христианство сегодня и не было бы мировой религией, а мы сами не были бы христианами.
Самосознание Павла (Еф. 3:1-7, продолжение)
Когда Павел думал об этом откровении, он думал нечто и о себе:
1. Он считал себя приемщиком откровения. Он не мог и подумать, что он открыл универсальную любовь Божию, а что Бог открыл ее ему. Истина всегда ниспосылается человеку Богом. Бывает, что ученый, после долгих размышлений и экспериментов, все еще ничего положительного не достиг. Вдруг результат осеняет его и открытие сделано. Бог дал ему его.
Павел никогда не стал бы утверждать, что он первым открыл необъятную любовь Божию; он сказал бы, что Бог поведал ему эту тайну, которой он до этого никого не удостоил.
2. Павел видел себя служителем благодати. Обсуждая с руководителями Церкви свою миссию к язычникам, он говорит о благовестии для необрезанных, вверенных ему и о "благодати, данной мне" (Гал. 2:7, 9). Когда он пишет римлянам, он говорит о "данной мне от Бога благодати" (Рим. 15:15). Он чувствовал себя служителем, передающим людям благодать Божию. Важный факт христианской жизни состоит в том, что нам дано бесценное богатство Христово, которым мы должны делиться с другими. Важно предостережение, что если мы хотим присвоить его себе лишь в единоличное пользование, неисследимое богатство Христово нас дальше не сопровождает.
3. Павел считал служение честью, ибо слугой он стал через свободный дар благодати Божией. Свое служение он считал не тяжкой обязанностью, а радостной привилегией. Иногда чрезвычайно трудно убедить людей служить Церкви. Учить для Бога, петь для Бога, управлять делами для Бога, отдать долю нашего времени, таланта и имущества Богу – не обязанность, к которой нужно принуждать, а привилегия, которую мы должны бы радостно исполнять.
4. Павел видел себя узником Иисуса Христа. Он не надеялся, что служение его будет простым и легким; он не полагал, что его верность Христу освободит его от трудностей. Ф. Р. Молтби говорил, что Иисус обещал Своим ученикам три вещи: что "они будут счастливы, бесстрашны и всегда в тревогах". Страдать за Христа – не наказание, а наша слава, потому что тогда мы разделяем страдания Самого Христа и можем доказать нашу верность Ему.
