Христианская надежда (Евр. 11:1-3)
Для автора Послания к Евреям вера – это абсолютная убежденность в истинности ее предмета и в том, что ожидаемое сбудется. То не надежда, что смотрит в будущее тоскливым желанием; надежда взирает в будущее со страстной убежденностью. В эпоху ранних гонений однажды привели к судье простого скромного человека. Он заявил судье, что не отступится и не поколеблется в своей вере, потому что убежден в том, что, если он бы верен Богу, Бог будет верен ему. "А ты и вправду думаешь, – что такие, как ты взойдут к Богу и Его славе?" "Я не думаю, – ответил тот, – я знаю". Одно время Буньяна мучили сомнения. "Все считают свою религию единственно истинной, – говорил он, – и иудеи, и мусульмане, и язычники; а что, если и вся наша вера и Христос и Священное Писание – тоже всего лишь такое умозаключение?" Но когда свет истины озарил его, он выбежал с криком: "Теперь я знаю! Теперь я знаю!" Христианская вера – это надежда, обратившаяся в уверенность.
И эта христианская надежда направляет все поведение человека. Он живет в ней и он умирает в ней; и лишь это обладание позволяет человеку поступать так, как должно.
Моффат выделяет три аспекта христианской веры.
1. Это вера в Бога, вопреки всему мирскому. Если мы будем жить по мирским стандартам, мы вполне можем обеспечить себе благосостояние, уют и покой; если же мы будем жить по нормам Божиим, мы вполне можем ощутить на себе боль, потери и нелюбовь людей. Христиане убеждены в том, что лучше пострадать, нежели процветать с мирянами. В Книге пророка Даниила есть рассказ о том, как Седрах, Мисах и Авденаго были поставлены перед выбором – либо повиноваться Навуходоносору и поклониться царскому идолу, либо повиноваться Богу и быть брошенными в раскаленную печь. Без малейшего колебания они выбрали Бога (Дан. 3). Когда Джона Буньяна судили за произнесение недозволенной проповеди, он сказал: "Перед тем, как явиться в суд, я молил Бога, чтобы, если я могу сделать больше добра, оставаясь на свободе, чем в тюрьме, то пусть я останусь на свободе, если же нет – да будет на то воля Его". Христиане подходят к этому вопросу так: в плане вечности лучше пожертвовать всем ради Бога, нежели верить в земные награды.
2. Это вера в дух, вопреки чувствам. Чувства говорят человеку: "Бери все, что ты можешь взять и достать, к чему ты можешь притронуться и чем ты можешь насладиться". Чувства нашептывают человеку ловить момент удачи; дух же говорит, что существует нечто за пределами этого. Христианин скорее верит в дух, чем в чувства.
3. Это вера в будущее, вопреки настоящему. Когда-то давно Эпикур сказал, что самое главное в жизни – наслаждение. Но он подразумевал под этим вовсе не то, что думают очень многие люди. Он настаивал на том, чтобы люди смотрели вперед: то, что приятно нам сейчас, может принести нам позже страдание; то, что причиняет нам сейчас ужасную боль, может принести нам впоследствии радость. Христианин убежден в том, что в конечном счете, человек не может уничтожить правду, ибо "велика правда и в конечном счете она восторжествует".
На первый взгляд может показаться, что Сократа убили его судьи, и что Понтий Пилат сокрушил Христа, но история вынесла совсем другой приговор: она оправдала Иисуса и Сократа и осудила их судей. Фосдик где-то сказал, что когда-то император Нерон приговорил апостола Павла к смерти, но прошли годы и настало время, когда люди дают своим сыновьям имя Павел, и своим собакам – кличку Нерон. Могут просто возразить: "Почему я должен отказываться от наслаждения в настоящем ради неопределенного будущего?" На это христианство отвечает: будущее не неопределенно, потому что оно принадлежит Богу; и уже достаточно того, что Бог заповедал и Бог обещал.
Автор Послания к Евреям идет дальше и говорит, что Бог именно потому утвердил великих подвижников веры, что они жили в соответствии с этими принципами. Все они отказывались от того, что мир называет величием и всецело доверились Богу – и история подтвердила их правоту.
Но автор идет еще дальше: он заявляет, что вера – это также убежденность в том, что Бог сотворил этот мир и что мир видимый произошел из мира невидимого. Этот удар был направлен против господствовавшего убеждения о том, что Бог сотворил мир из существовавшей, но бывшей, естественно, несовершенной, материи, что, в свою очередь предполагало, что этот мир с самого начала был несовершенным. Автор же Послания к Евреям настаивает на том, что Бог работал не с существующей материей, а создал мир из ничего. Утверждая это, он не думал о научной стороне проблемы, он лишь хотел подчеркнуть, что этот мир – мир Божий.
Если мы сможем понять это, то для нас вытекают из этого два следствия: во-первых, мы будем относиться к этому миру соответствующим образом. Мы будем пытаться пользоваться всем, что есть в этом мире, так, как бы этого хотел Бог. Во-вторых, мы будем помнить, что хотя, на первый взгляд, это не всегда очевидно, Бог определенным образом управляет этим миром. Когда мы верим, что этот мир – мир Божий, в нашей жизни пробуждается новое чувство ответственности и новое миропонимание, потому что все принадлежит Богу и все находится в руках Его.
