Хотя Исайя и затмил его в борьбе с религиозной и социальной развращенностью своих соотечественников, Михей был его решительным союзником в пророчестве на темы осуждения и надежды [1]. В отличие от сплошного, смелого разбора проблем своего времени Исайей, его младший современник дает им тонкое, но точное описание.
В определенном смысле, краткость работы компенсируется ее силой и глубиной. Действительно, мало найдется у пророков мест, равных пламенной ярости его осуждения иерусалимских руководителей в Мих. 2:1-13 и Мих. 3:1-12.
Введение
Пророк. Большинство из того, что известно о жизни Михея и его окружении, выводится из контекста и тона его писаний, поскольку он почти не дает прямой информации о себе. Его имя - сокращение от Mikayaha ("Кто как Бог?") (Обратите внимание на еврейский текст Иер. 26:18). Его родной город Морасф - это, по-видимому, Морешеф-Геф (см. Мих. 1:14) - деревня, расположенная в 40 км южнее Иерусалима, вблизи филистимского Гефа. Некоторые строки свидетельствуют о том, что он был сельским жителем, возможно, крестьянином.
Введение
Пророк. Большинство из того, что известно о жизни Михея и его окружении, выводится из контекста и тона его писаний, поскольку он почти не дает прямой информации о себе. Его имя - сокращение от Mikayaha ("Кто как Бог?") (Обратите внимание на еврейский текст Иер. 26:18). Его родной город Морасф - это, по-видимому, Морешеф-Геф (см. Мих. 1:14) - деревня, расположенная в 40 км южнее Иерусалима, вблизи филистимского Гефа. Некоторые строки свидетельствуют о том, что он был сельским жителем, возможно, крестьянином.
Он нападает на преступность и развращенность Иерусалима и Самарии, как человек, не чувствующий себя дома ни в одной из столиц (Мих. 1:1,5-9; Мих. 3:1-4,12), и настойчиво показывает, как надвигающееся наказание обрушится, на города и села его родной местности - южной Иудеи (Мих. 1:10-16). Его протесты против угнетения и эксплуатации бедных отмечены убежденностью и страстностью человека, отождествляющего себя с их участью.
Исайя и Михей представляют собой интересное сочетание: аристократ, советник царей и сановников, и крестьянин или землевладелец, чьи случайные посещения столицы лишь подтверждали то, что он говорил в своем родном городе. Отличаясь в окружении и воспитании, они обладают одинаковой милостью и убежденностью. Оба решительно поддерживают завет, преданно защищая заветную веру Израиля.
Как и Амос (Ам. 7:14-15), Михей, видимо, не был профессиональным пророком. Он безжалостно критикует пророков, которые "предвещают за деньги" (Мих. 3:11) или ставят свое послание в зависимость от того, как к ним относятся (Мих. 3:5), противопоставляя себя им. Его полномочие - в Духе Божием, Который дает ему смелость и твердость говорить убедительно и ясно (Мих. 3:8). Этим сильным ощущением призвания проникнута почти каждая строка.
Исайя и Михей представляют собой интересное сочетание: аристократ, советник царей и сановников, и крестьянин или землевладелец, чьи случайные посещения столицы лишь подтверждали то, что он говорил в своем родном городе. Отличаясь в окружении и воспитании, они обладают одинаковой милостью и убежденностью. Оба решительно поддерживают завет, преданно защищая заветную веру Израиля.
Как и Амос (Ам. 7:14-15), Михей, видимо, не был профессиональным пророком. Он безжалостно критикует пророков, которые "предвещают за деньги" (Мих. 3:11) или ставят свое послание в зависимость от того, как к ним относятся (Мих. 3:5), противопоставляя себя им. Его полномочие - в Духе Божием, Который дает ему смелость и твердость говорить убедительно и ясно (Мих. 3:8). Этим сильным ощущением призвания проникнута почти каждая строка.
Пылко, но точно он говорит о проблемах своего времени в свете заветных обязательств Израиля. За заветом, несмотря на нарушение его Израилем, стоит Бог завета, Который еще приведет Свой народ к будущей славе.
Дата. Написание Книги (Мих. 1:1) помещает Михея в царствование Иоафама, Ахаза, и Езекии (ок. 735-700 гг. до Р. Х.). Общепризнанно, что, по крайней мере, Мих. 1:2-9 написаны до разрушения Самарии в 721 г. Обращение сторонников Иеремии к пророчествам Михея подтверждает связь последнего с временами Езекии:
"И из старейшин земли встали некоторые, и сказали ко всему народному собранию: "Михей Морасфитянин пророчествовал во дни Езекии, царя Иудейского..."" (Иер. 26:17-18)
Точную дату остальных частей пророчества определить трудно. Некоторые считают, что суд над Иудеей, описанный в Мих. 1:10-16, относится к нашествию Сеннахерима в 701 г., однако А. Бентзен, среди прочих, датирует его периодом до 711 г., утверждая, что Геф еще не находился под властью Ассирии [2]. Часто считается, что указание на человеческие жертвы (Мих. 6:7) отражает ужасное царствование Манассии, когда такие обряды были обычным явлением, однако 4 Цар. 16:3 приписывает такую практику и царствованию Ахаза.
Короче говоря, причин сомневаться нет, и существует множество свидетельств в поддержку предания о том, что Михей, как и Исайя, пророчествовал накануне и непосредственно после падения северного царства. Угроза наказания, нависшая над Иерусалимом (Мих. 3:12), и указания на Ассирию как на основного противника (Мих. 5:5-6 [МТ 4-5]) предполагают период между падением Самарии в 721 г. и чудесным изгнанием армии Сеннахерима, осадившей Иерусалим.
Дата. Написание Книги (Мих. 1:1) помещает Михея в царствование Иоафама, Ахаза, и Езекии (ок. 735-700 гг. до Р. Х.). Общепризнанно, что, по крайней мере, Мих. 1:2-9 написаны до разрушения Самарии в 721 г. Обращение сторонников Иеремии к пророчествам Михея подтверждает связь последнего с временами Езекии:
"И из старейшин земли встали некоторые, и сказали ко всему народному собранию: "Михей Морасфитянин пророчествовал во дни Езекии, царя Иудейского..."" (Иер. 26:17-18)
Точную дату остальных частей пророчества определить трудно. Некоторые считают, что суд над Иудеей, описанный в Мих. 1:10-16, относится к нашествию Сеннахерима в 701 г., однако А. Бентзен, среди прочих, датирует его периодом до 711 г., утверждая, что Геф еще не находился под властью Ассирии [2]. Часто считается, что указание на человеческие жертвы (Мих. 6:7) отражает ужасное царствование Манассии, когда такие обряды были обычным явлением, однако 4 Цар. 16:3 приписывает такую практику и царствованию Ахаза.
Короче говоря, причин сомневаться нет, и существует множество свидетельств в поддержку предания о том, что Михей, как и Исайя, пророчествовал накануне и непосредственно после падения северного царства. Угроза наказания, нависшая над Иерусалимом (Мих. 3:12), и указания на Ассирию как на основного противника (Мих. 5:5-6 [МТ 4-5]) предполагают период между падением Самарии в 721 г. и чудесным изгнанием армии Сеннахерима, осадившей Иерусалим.
Сходства темы и ударений с Исайей, особенно в пророчестве о мире (см. Ис. 2:2-4), поддерживают такой вывод.
Целостность. В то время как гл. 1-3 почти всеми признаются подлинными пророчествами Михея [3], большие сомнения возникают по поводу датировки речей в гл. 4-7. Упоминания о Вавилоне, например, рассматриваются как указания более позднего происхождения пророчеств в Мих. 4:6-8,9-13. Однако союз Езекии с Беродах Баладаном (4 Цар. 20:12-19) указывает на то, что этот древний город был известен во времена Михея, хотя его расцвет наступил лишь век спустя.
В течение последнего века исследователи Библии склонны были ограничивать роль великих пророков проповедью осуждения. Соответственно, проблески надежды, которые часто сопровождают осуждения, обычно рассматривались как не принадлежащие самим пророкам позднейшие вставки, сделанные после пленения. Для Книги Михея было модно приписывать места, касающиеся будущей надежды Иудеи (напр., Мих. 2:12-13; Мих. 4:1-4; особ. Мих. 7:8-20), редактору времен плена или после него [4].
Целостность. В то время как гл. 1-3 почти всеми признаются подлинными пророчествами Михея [3], большие сомнения возникают по поводу датировки речей в гл. 4-7. Упоминания о Вавилоне, например, рассматриваются как указания более позднего происхождения пророчеств в Мих. 4:6-8,9-13. Однако союз Езекии с Беродах Баладаном (4 Цар. 20:12-19) указывает на то, что этот древний город был известен во времена Михея, хотя его расцвет наступил лишь век спустя.
В течение последнего века исследователи Библии склонны были ограничивать роль великих пророков проповедью осуждения. Соответственно, проблески надежды, которые часто сопровождают осуждения, обычно рассматривались как не принадлежащие самим пророкам позднейшие вставки, сделанные после пленения. Для Книги Михея было модно приписывать места, касающиеся будущей надежды Иудеи (напр., Мих. 2:12-13; Мих. 4:1-4; особ. Мих. 7:8-20), редактору времен плена или после него [4].
К счастью, в последние годы акцент стали делать на элементах будущего избавления. А. Капельруд резюмирует двойственный аспект пророческих посланий - осуждение и надежда:
"Акцент делали на осуждении и надвигающемся разрушении; однако существуют убедительные причины полагать, что, хотя такие пророчества преобладали, они не были последним словом пророков. Возможно, они были более сдержанны в своих обещаниях на будущее потому, что текущая ситуация давала им больше поводов для подчеркивания мрачной стороны их посланий" [5].
Рисунок 30
Поток Гихон у восточного конца водопроводного туннеля, построенного Езекией, во дни царствия которого пророчествовал Михей.
Хотя и допуская редакционный процесс, Капельруд обоснованно отрицает мысль о том, что редакторы могли сочинить и вставить новые места в писания пророков.
Проанализировав различные эсхатологические места, которые признавались не принадлежащими Михею, Капельруд заключает: "Мы не можем априорно утверждать, что содержание гл. 4-5 и 7 непременно требует того, чтобы их рассматривали как вставки в слова пророка" [6].
Предубежденный подход к этим писаниям крайне опасен. Как сказал Христос: "Дух дышит, где хочет" (Ин. 3:8). Пророки были творческими мыслителями, вдохновленными Духом Господним и управляемые словом, которое они получали - словом как осуждения, так и милости [7].
Послание
Композиция. Основа композиции книги - двойственное пророчество об осуждении и милости. Главное здесь - тема пророчеств, а не их хронологическая последовательность. Для композиции важнее не то, когда они были произнесены, а то, что в них говорится.
Некоторые исследователи разделяют Книгу на две части, в каждой из которых за пророчеством о суде следует послание надежды:
Часть 1
- Послания об осуждении (Мих. 1:2 - Мих. 3:12)
(краткий проблеск надежды в Мих. 2:12-13)
- Послания надежды (гл. Мих. 4:1-13 - Мих. 5:1-15)
Часть 2
- Послания об осуждении (Мих. 6:1 - Мих. 7:7)
- Послания надежды (Мих. 7:8-20) [8]
Несколько более удовлетворительный, хотя и более сложный, анализ - разделение на три части, предложенное L. C. Allen [9]:
Часть 1 (Мих. 1:2 - Мих. 2:13)
- Долгое осуждение (Мих. 1:2 - Мих. 2:11)
- Краткая надежда (Мих. 2:12-13) [10]
Часть 2 (гл. 3-5)
- Долгое осуждение (Мих. 3:1-12)
- Краткая надежда (Мих. 4:1-5)
- Надежда для оставшихся в горе (Мих. 4:6-8)
- Долгое горе; краткая надежда (Мих. 4:9-10)
- Краткое горе; долгая надежда (Мих. 4:11-13)
- Краткое горе; более долгая надежда (Мих. 5:1-6 (МТ. 4:14 - 5:5))
- Надежда для оставшихся в горе (Мих. 5:7-9 (МТ. 5:6-8))
- Долгое осуждение (Мих. 5:10-14 (МТ. 5:9-13))
- Краткая надежда (Мих. 5:15 (МТ. 5:14))
Часть 3 (гл. 6-7)
- Долгое осуждение (Мих. 6:1 - Мих. 7:7)
- Краткая надежда (Мих. 7:8-20)
Такая композиция не представляется случайной, а видимо, была сознательной попыткой Михея и его учеников подчеркнуть двойственную природу его пророчества, концепцию о том, что оставшиеся будут спасены, и главную надежду на мессианское избавление (Мих. 5:1-6 (МТ. 4:14 - 5:5)).
Первые послания осуждения (Мих. 1:2 - Мих. 2:11). Вслед за вводным торжественным объявлением об осуждении всех народов, обе столицы указывают как источники отравы, которая запятнала весь народ. Осуждение Самарии описано подробно (Мих. 1:5-9). Затем кратким, почти телеграфным языком, описывается суд над Иудеей в его исполнении над городами и селами гор и долин (Мих. 1:10-16).
"Акцент делали на осуждении и надвигающемся разрушении; однако существуют убедительные причины полагать, что, хотя такие пророчества преобладали, они не были последним словом пророков. Возможно, они были более сдержанны в своих обещаниях на будущее потому, что текущая ситуация давала им больше поводов для подчеркивания мрачной стороны их посланий" [5].
Рисунок 30
Поток Гихон у восточного конца водопроводного туннеля, построенного Езекией, во дни царствия которого пророчествовал Михей.
Хотя и допуская редакционный процесс, Капельруд обоснованно отрицает мысль о том, что редакторы могли сочинить и вставить новые места в писания пророков.
Проанализировав различные эсхатологические места, которые признавались не принадлежащими Михею, Капельруд заключает: "Мы не можем априорно утверждать, что содержание гл. 4-5 и 7 непременно требует того, чтобы их рассматривали как вставки в слова пророка" [6].
Предубежденный подход к этим писаниям крайне опасен. Как сказал Христос: "Дух дышит, где хочет" (Ин. 3:8). Пророки были творческими мыслителями, вдохновленными Духом Господним и управляемые словом, которое они получали - словом как осуждения, так и милости [7].
Послание
Композиция. Основа композиции книги - двойственное пророчество об осуждении и милости. Главное здесь - тема пророчеств, а не их хронологическая последовательность. Для композиции важнее не то, когда они были произнесены, а то, что в них говорится.
Некоторые исследователи разделяют Книгу на две части, в каждой из которых за пророчеством о суде следует послание надежды:
Часть 1
- Послания об осуждении (Мих. 1:2 - Мих. 3:12)
(краткий проблеск надежды в Мих. 2:12-13)
- Послания надежды (гл. Мих. 4:1-13 - Мих. 5:1-15)
Часть 2
- Послания об осуждении (Мих. 6:1 - Мих. 7:7)
- Послания надежды (Мих. 7:8-20) [8]
Несколько более удовлетворительный, хотя и более сложный, анализ - разделение на три части, предложенное L. C. Allen [9]:
Часть 1 (Мих. 1:2 - Мих. 2:13)
- Долгое осуждение (Мих. 1:2 - Мих. 2:11)
- Краткая надежда (Мих. 2:12-13) [10]
Часть 2 (гл. 3-5)
- Долгое осуждение (Мих. 3:1-12)
- Краткая надежда (Мих. 4:1-5)
- Надежда для оставшихся в горе (Мих. 4:6-8)
- Долгое горе; краткая надежда (Мих. 4:9-10)
- Краткое горе; долгая надежда (Мих. 4:11-13)
- Краткое горе; более долгая надежда (Мих. 5:1-6 (МТ. 4:14 - 5:5))
- Надежда для оставшихся в горе (Мих. 5:7-9 (МТ. 5:6-8))
- Долгое осуждение (Мих. 5:10-14 (МТ. 5:9-13))
- Краткая надежда (Мих. 5:15 (МТ. 5:14))
Часть 3 (гл. 6-7)
- Долгое осуждение (Мих. 6:1 - Мих. 7:7)
- Краткая надежда (Мих. 7:8-20)
Такая композиция не представляется случайной, а видимо, была сознательной попыткой Михея и его учеников подчеркнуть двойственную природу его пророчества, концепцию о том, что оставшиеся будут спасены, и главную надежду на мессианское избавление (Мих. 5:1-6 (МТ. 4:14 - 5:5)).
Первые послания осуждения (Мих. 1:2 - Мих. 2:11). Вслед за вводным торжественным объявлением об осуждении всех народов, обе столицы указывают как источники отравы, которая запятнала весь народ. Осуждение Самарии описано подробно (Мих. 1:5-9). Затем кратким, почти телеграфным языком, описывается суд над Иудеей в его исполнении над городами и селами гор и долин (Мих. 1:10-16).
Вряд ли у кого-либо из пророков найдется место с такой длительной игрой слов, которую невозможно передать в переводе, а загадочные намеки на различные города делают толкование чрезвычайно сложным. Возможно, вместо того, чтобы пытаться определить историческую ситуацию, следует попробовать проникнуть этими отчаянными рыданиями, скорбью позора и могильным ужасом, которые обрушатся на всю страну, когда придет суд [11].
Источниками и центрами зла могли быть столицы, однако оно распространилось на самые отдаленные окраины страны.
Затем, пророчествуя о скорби, Михей обрушивается на грехи, которые сделали наказание необходимым. Как и Амос (напр., Ам. 4:1; Ам. 5:10-12), он был разгневан своенравным и бессердечным угнетением бесправной бедноты богатым правящим классом (Мих. 2:1-5,8-9). Как и Исайя (напр., Ис. 30:10-11; ср. Ам. 2:12), Михей осуждал вызывающее сопротивление Израиля пророческому слову, особенно когда оно предсказывало наказание (Мих. 2:6-11).
Первый намек на надежду (Мих. 2:12-13). Это пророчество надежды - луч света в первых трех главах Книги. Оно помещено в этом месте не потому, что Михей пророчествовал осуждение и наказание одновременно - это лишь смутило бы его слушателей, - а потому, что те, кто сохранил и отредактировал его высказывания, хотели подчеркнуть, что осуждение никогда не бывает последним словом Господа к Своему заветному народу.
Вероятным обстоятельством этого обещания Божественного избавления является победа Бога над Сеннахиримом и его ассирийской армией в 701 г. Обратите внимание на сходство между этими стихами и предсказанием Исайей спасения уцелевших (4 Цар. 19:30-34; ср. Ис. 37:31-34).
Затем, пророчествуя о скорби, Михей обрушивается на грехи, которые сделали наказание необходимым. Как и Амос (напр., Ам. 4:1; Ам. 5:10-12), он был разгневан своенравным и бессердечным угнетением бесправной бедноты богатым правящим классом (Мих. 2:1-5,8-9). Как и Исайя (напр., Ис. 30:10-11; ср. Ам. 2:12), Михей осуждал вызывающее сопротивление Израиля пророческому слову, особенно когда оно предсказывало наказание (Мих. 2:6-11).
Первый намек на надежду (Мих. 2:12-13). Это пророчество надежды - луч света в первых трех главах Книги. Оно помещено в этом месте не потому, что Михей пророчествовал осуждение и наказание одновременно - это лишь смутило бы его слушателей, - а потому, что те, кто сохранил и отредактировал его высказывания, хотели подчеркнуть, что осуждение никогда не бывает последним словом Господа к Своему заветному народу.
Вероятным обстоятельством этого обещания Божественного избавления является победа Бога над Сеннахиримом и его ассирийской армией в 701 г. Обратите внимание на сходство между этими стихами и предсказанием Исайей спасения уцелевших (4 Цар. 19:30-34; ср. Ис. 37:31-34).
Как Исайя, так и Михей предвидели время, когда преследуемые группы уцелевших израильтян будут искать убежища в Иерусалиме, где иностранный захватчик будет держать их пленниками до тех пор, пока властью Яхве, их Царя, они не будут освобождены, чтобы вновь расселиться по своим городам - возможно, тем, что были столь яростно атакованы в Мих. 1:10-16.
Второе послание осуждения (Мих. 3:1-12). Для Михея правители иудеев пали окончательно. Далекие от того, чтобы защищать завет, они бесчеловечно эксплуатировали угнетенных крестьян, пренебрегаемых всеми, кроме истинных пророков (Мих. 3:1-4). С враждебностью, близкой к презрению, Михей как истинный посланец Божий (Мих. 3:8) особенно выделяет ложных пророков (Мих. 3:5-7).
Второе послание осуждения (Мих. 3:1-12). Для Михея правители иудеев пали окончательно. Далекие от того, чтобы защищать завет, они бесчеловечно эксплуатировали угнетенных крестьян, пренебрегаемых всеми, кроме истинных пророков (Мих. 3:1-4). С враждебностью, близкой к презрению, Михей как истинный посланец Божий (Мих. 3:8) особенно выделяет ложных пророков (Мих. 3:5-7).
Эти профессионалы потеряли чувство истинной миссии, предлагая пустые и ложные послания. Когда плата была им по душе, они говорили оптимистически; когда же нет - они пророчествовали о жестоких вещах. То, что они говорили, зависело не от слова Божиего, а от награды слушающих. Не имея ни смелости, ни проницательности, они тщетно надеялись на защиту Божественного присутствия в храме, не зная, что этот символ завета сам будет разрушен Богом (Мих. 3:12).
Второе послание надежды (Мих. 4:1 - Мих. 5:15 [МТ 5:14]). Из мрачного настоящего, в котором царит религиозная и социальная испорченность, пророк смотрит в будущее, в котором идеал завета будет полностью реализован. Мих. 4:1-13 рисует его картину мессианского царства, а Мих. 5:1-15 изображает мессианского царя. Контраст между современными пророку днями и последними днями (Мих. 4:1) очевиден почти в каждой строке.
1) Мессианское царство (Мих. 4:1-13). Центральное положение храма (Мих. 4:1), вселенская роль Бога (Мих. 4:2), беспримерный мир (Мих. 4:3), нерушимое благополучие и безопасность (Мих. 4:4) и непогрешимая преданность Богу (Мих. 4:5) - вот одни из главных черт великолепного будущего Израиля.
Второе послание надежды (Мих. 4:1 - Мих. 5:15 [МТ 5:14]). Из мрачного настоящего, в котором царит религиозная и социальная испорченность, пророк смотрит в будущее, в котором идеал завета будет полностью реализован. Мих. 4:1-13 рисует его картину мессианского царства, а Мих. 5:1-15 изображает мессианского царя. Контраст между современными пророку днями и последними днями (Мих. 4:1) очевиден почти в каждой строке.
1) Мессианское царство (Мих. 4:1-13). Центральное положение храма (Мих. 4:1), вселенская роль Бога (Мих. 4:2), беспримерный мир (Мих. 4:3), нерушимое благополучие и безопасность (Мих. 4:4) и непогрешимая преданность Богу (Мих. 4:5) - вот одни из главных черт великолепного будущего Израиля.
Мих. 4:1-3 - это, по-видимому, песня, знакомая как Исайи, так и Михею, который, должно быть, заимствовал ее из общего источника, по всей вероятности, из храмовых служб (см. Пс. 44:1-18, Пс. 46:1-10, Пс. 75:1-13). Мих. 4:4 - добавление самого Михея, основанное на его озабоченности судьбой своих сельских соотечественников, чьи земли захватывались самым жестоким образом:
"Но каждый будет сидеть под своею виноградною лозой и под своей смоковницей, и никто не будет устрашать их".
Его сострадание к беспомощным членам общества вновь проявляется в том, как он изображает почетное место, которое займут калеки и отверженные в новом веке (Мих. 4:6-7).
Великий грядущий день должен был не только возвратить веру завета, но и восстановить великолепие жизни времен Давида (Мих. 4:8). После периода плена (Мих. 4:9-10) Иудея будет вновь собрана в месте, господствующем над остальными народами. Вновь грядет священная война, и Израиль станет орудием суда над другими народами (Мих. 4:11-13; ср. Пс. 2:1-12).
2) Мессианский царь (Мих. 5:1-15 [МТ 4:14 - 5:14]). Вслед за Исайей, Михей ждет царствования Истинного Сына Давида, Который будет олицетворять идеальные черты Своего предка. Упоминается о том, что местом Его рождения будет Вифлеем (Мих. 5:2 [МТ 1]), чтобы подчеркнуть простое и скромное происхождение как Давида, так и его будущего Преемника, Который будет истинным Пастырем Своего народа (Мих. 5:4 [МТ 5:3]).
"Но каждый будет сидеть под своею виноградною лозой и под своей смоковницей, и никто не будет устрашать их".
Его сострадание к беспомощным членам общества вновь проявляется в том, как он изображает почетное место, которое займут калеки и отверженные в новом веке (Мих. 4:6-7).
Великий грядущий день должен был не только возвратить веру завета, но и восстановить великолепие жизни времен Давида (Мих. 4:8). После периода плена (Мих. 4:9-10) Иудея будет вновь собрана в месте, господствующем над остальными народами. Вновь грядет священная война, и Израиль станет орудием суда над другими народами (Мих. 4:11-13; ср. Пс. 2:1-12).
2) Мессианский царь (Мих. 5:1-15 [МТ 4:14 - 5:14]). Вслед за Исайей, Михей ждет царствования Истинного Сына Давида, Который будет олицетворять идеальные черты Своего предка. Упоминается о том, что местом Его рождения будет Вифлеем (Мих. 5:2 [МТ 1]), чтобы подчеркнуть простое и скромное происхождение как Давида, так и его будущего Преемника, Который будет истинным Пастырем Своего народа (Мих. 5:4 [МТ 5:3]).
Чудо этого хорошо известного пророчества заключается не в том, что Михей упоминает Вифлеем, а в том, что Суверенный Господь устроил так, что Христос родился в Вифлееме, несмотря на то, что Его семья жила в Назарете (Лк. 2:1-20).
Говорится о том, что Израиль в будущем одержит победу над Ассирией (Мих. 5:5-6 [МТ 5:4-5]), которая была главным врагом в течение полутора веков. Характерно, что пророки не предсказывают временные промежутки (исключение - семьдесят лет Иеремии и семьдесят седьмин Даниила), видя событие, но не всегда то, когда оно должно произойти.
Говорится о том, что Израиль в будущем одержит победу над Ассирией (Мих. 5:5-6 [МТ 5:4-5]), которая была главным врагом в течение полутора веков. Характерно, что пророки не предсказывают временные промежутки (исключение - семьдесят лет Иеремии и семьдесят седьмин Даниила), видя событие, но не всегда то, когда оно должно произойти.
Таким образом, Ассирия означает любую нацию, противостоящую народу Божиему. Иудея в конечном итоге одержит победу, но не благодаря своей мощи, а благодаря своему Богу (Мих. 5:7-15 [МТ 5:6-14]).
Третье послание осуждения (Мих. 6:1 - Мих. 7:7). Эта часть, как и некоторые другие обвинительные речи, начинается словом «слушайте» (см. Мих. 1:2; Мих. 3:1,9; Мих. 6:9; Ам. 3:1; Ам. 4:1; Ам. 5:1). Сценой является зал суда, или точнее, городские ворота, где в то время происходило большинство судебных процессов. В суде между Господом и Его народом, свидетелями выступают горы [12].
Третье послание осуждения (Мих. 6:1 - Мих. 7:7). Эта часть, как и некоторые другие обвинительные речи, начинается словом «слушайте» (см. Мих. 1:2; Мих. 3:1,9; Мих. 6:9; Ам. 3:1; Ам. 4:1; Ам. 5:1). Сценой является зал суда, или точнее, городские ворота, где в то время происходило большинство судебных процессов. В суде между Господом и Его народом, свидетелями выступают горы [12].
Затем в истинно пророческой манере упоминаются великие и милостивые деяния Божий во время Исхода как доказательство Его верности Своему народу (Мих. 6:3). В этом судебном заседании Бог выполняет тройную роль, выступая в качестве истца, обвинителя и судьи. В ответ народ, в лице своего представителя, спрашивает, как он может искупить свое непослушание:
"Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или бесчисленными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего - за грех души моей?" (Мих. 6:7)
Однако Бог хочет нечто большее, чем самое дорогое ритуальное служение. Ответ пророка - классическое выражение нравственных духовных аспектов истинной веры завета: честного поведения; сострадания, особенно к слабым и бедным; преданного послушания и соучастия с Богом (Мих. 6:8).
В следующем пророчестве, обвинительной речи (Мих. 6:9-16), Божественное обвинение становится более конкретным. Насилие, обман, жульничество и другие беззакония принесут в землю крах и запустение. Упоминания об Амврии и Ахаве могут указывать на то, что это пророчество было произнесено до падения Израиля в 721 г., или, что та же развращенность, которая в свое время погубила северное царство, распространилась и в Иудее (Мих. 6:16).
Картина предательства и угнетения завершается в Мих. 7:1-7, являющегося, фактически, псалмом личного недовольства. Страдая от разложения своих соотечественников и огорченный полным распадом личных и общественных ценностей (Мих. 7:5-6), Михей подтверждает свою веру в спасающего Бога, от Которого, в конечном счете, зависит все [13].
Третье слово надежды (Мих. 7:8-20). Здесь важно не возвращение или покаяние народа, а вмешательство Божие. Это Он приносит свет и исполняет осуждение (Мих. 7:8-9), посрамляет врагов, которые смеялись над Израилем и его слабостью (Мих. 7:10,16-17), и возвращает народ под Свою опеку как в старые времена (Мих. 7:14-15). Это Он герой искупительного рассказа - прощающий, сострадательный, верный Бог:
"Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего?.. Ты явишь верность Иакову, милость Аврааму, которую с клятвою обещал отцам нашим от дней первых" (Мих. 7:18-20).
Литературная форма Мих. 7:8-20, по-видимому, продолжает литургическую структуру Мих. 7:1-7:
- Мих. 7:8-10 - исповедание и вера в спасение Господне (выраженные представителем народа)
- Мих. 7:11-13 - обетование восстановления (спасительная речь) Израилю и осуждения другим народам (по-видимому, пророком в храме)
- Мих.7:14 - молитва о Божественном благословении (народом)
- Мих. 7:15 - обетование Божественного избавления как нового Исхода (видимо, пророком)
- Мих. 7:16 - развития обетования (спасительная речь): смятение народов и их последующая боязнь Яхве
- Мих. 7:18-20 - хвалебная песнь Господу за Его уникальное всепрощение и непоколебимую верность(собранием)
Этот литургический рисунок указывает на влияние израильских религиозных обрядов на пророческие писания. Пророки осуждали слабость общественного богослужения (напр., Ам. 5:21-24) лишь потому, что они глубоко верили в его необходимость как выражение заветных обязательств.
"Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или бесчисленными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего - за грех души моей?" (Мих. 6:7)
Однако Бог хочет нечто большее, чем самое дорогое ритуальное служение. Ответ пророка - классическое выражение нравственных духовных аспектов истинной веры завета: честного поведения; сострадания, особенно к слабым и бедным; преданного послушания и соучастия с Богом (Мих. 6:8).
В следующем пророчестве, обвинительной речи (Мих. 6:9-16), Божественное обвинение становится более конкретным. Насилие, обман, жульничество и другие беззакония принесут в землю крах и запустение. Упоминания об Амврии и Ахаве могут указывать на то, что это пророчество было произнесено до падения Израиля в 721 г., или, что та же развращенность, которая в свое время погубила северное царство, распространилась и в Иудее (Мих. 6:16).
Картина предательства и угнетения завершается в Мих. 7:1-7, являющегося, фактически, псалмом личного недовольства. Страдая от разложения своих соотечественников и огорченный полным распадом личных и общественных ценностей (Мих. 7:5-6), Михей подтверждает свою веру в спасающего Бога, от Которого, в конечном счете, зависит все [13].
Третье слово надежды (Мих. 7:8-20). Здесь важно не возвращение или покаяние народа, а вмешательство Божие. Это Он приносит свет и исполняет осуждение (Мих. 7:8-9), посрамляет врагов, которые смеялись над Израилем и его слабостью (Мих. 7:10,16-17), и возвращает народ под Свою опеку как в старые времена (Мих. 7:14-15). Это Он герой искупительного рассказа - прощающий, сострадательный, верный Бог:
"Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего?.. Ты явишь верность Иакову, милость Аврааму, которую с клятвою обещал отцам нашим от дней первых" (Мих. 7:18-20).
Литературная форма Мих. 7:8-20, по-видимому, продолжает литургическую структуру Мих. 7:1-7:
- Мих. 7:8-10 - исповедание и вера в спасение Господне (выраженные представителем народа)
- Мих. 7:11-13 - обетование восстановления (спасительная речь) Израилю и осуждения другим народам (по-видимому, пророком в храме)
- Мих.7:14 - молитва о Божественном благословении (народом)
- Мих. 7:15 - обетование Божественного избавления как нового Исхода (видимо, пророком)
- Мих. 7:16 - развития обетования (спасительная речь): смятение народов и их последующая боязнь Яхве
- Мих. 7:18-20 - хвалебная песнь Господу за Его уникальное всепрощение и непоколебимую верность(собранием)
Этот литургический рисунок указывает на влияние израильских религиозных обрядов на пророческие писания. Пророки осуждали слабость общественного богослужения (напр., Ам. 5:21-24) лишь потому, что они глубоко верили в его необходимость как выражение заветных обязательств.
Более того, парадигма исповедания, молитвы, хвалебной песни и пророческого ответа в Мих. 7:1-20 указывает, что пророческие слова оказали влияние на форму и содержание израильского богослужения и таким образом внесли свой вклад в его обновление.
Если так, слова Михея вполне могли повторяться как часть храмовой литургии через много лет после его смерти - это свидетельство того, что окончательный замысел всех слов Бога Своему народу - не уведомление, а прославление Его милости и благости в богослужении и послушании [14].
Для дальнейшего чтения:
Smith, L. P. "The Book of Micah". Inter? 6 (1952): 210-227. (Хороший краткий обзор.)
Snaith, N. H. Amos, Hosea and Micah. London: 1956. Pp. 83-111. (Экзегетический и описательный комментарий.)
Wolff, H. W. Micah the Prophet. Trans R. D. Gehrke. Philadelphia: 1981. (Описание и современное приложение.)
Van der Woude, A. S. "Micah in Dispute with the Pseudo-prophets". VT 19 (1969): 244-260.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1]. Черты сходства между Исайей и Михеем могут отражать нечто большее, чем просто общее время и место служения. Собрание и редактирование пророчеств Михея могло быть выполнено той же группой учеников ("школой Исайи"), которая окончательно скомпоновала слова Исайи. Б. С. Чайлдз видит в этом процессе редактирования слов Михея в рамках, близких к богословию Исайи, шаг к развитию канона пророческой литературы; Old Testament as Scripture, pp. 434, 438.
[2]. Introduction 2:147.
[3]. Многие ученые рассматривают Мих. 2:12-13 как не вписывающееся в общую картину беспросветного осуждения; см., однако, L. С. Alien, The Book of Joel, Obadiah, Jonah, and Micah. NICOT (Grand Rapids: 1976), p. 242, в которой приводится убедительное доказательство принадлежности этих стихов Михею.
[4]. Напр., Ц. Куль., далеко не самый радикальный критик, утверждает, что в последних четырех главах "имеется ряд вставленных пророчеств о спасении, сделанных во времена плена или после него" и что "конец Книги относится к периоду плена или раннему периоду после пленения": The Old Testament: Its Origins and Composition, p. 214. См. также А. Вейзера. который несколько более сдержан в своей оценке целостности Книги: "… нельзя привести каких-либо убедительных доказательств ни в пользу, ни против подлинности пророчеств в гл. 4-7. С другой стороны, пророческая литургия в Мих. 7:8-20, несомненно, не должна быть отнесена ко временам Михея", а приписана периоду после пленения: Old Testament, pp. 254f.
[5]. Eshatology in the Rook of Micah. VT 1 1 (1961): 394.
[6]. Там же, р. 405. В отличие от осторожности Капельруда, Дж. Л. Мейз занимает крайнюю позицию: "Высказывания самого Михея находятся лишь в первых трех главах"; Micah. OTL (Philadelphia: 1976), р. 13.
[7]. Обратите внимание на чрезвычайно осторожный вывод Г. В. Андерсон: "Рассматривая многообразие осуждений и обещаний в учении таких пророков, как современники Михея, Осия и Исайя, нереалистично утверждать, что пророк не мог предсказывать суровое наказание, а на другом этапе своего служения - обещать восстановление"; A Critical Introduction to the Old Testament, p. 156. Тщательное рассмотрение см. в кн. K. Jeppesen "New Aspects of Micah Research", JSOTS (1978): 3-32.
[8]. См. Mays, Micah, pp. 4-12, 23-33. Чайлдз правильно критикует Мейза утверждение, будто основное послание первой части (гл. 1-5) относится к власти Господа над народами, в то время как вторая часть (гл. 6-7) рассматривает Его власть над Израилем. Хотя надежда, провозглашаемая Михеем, несомненно, касается всех народов (Мих. 4:1-4), основная часть пророчеств, особ. гл. 1-3, адресована Израилю; Old Testament as Scripture, p. 432. Дж. А. Согин выявляет аналогичную структуру, однако разделяет ее на четыре части: "гл. 1-3, угрозы; гл. 4-5, обещания; Мих. 6:1 - Мих. 7:6, дальнейшие угрозы; Мих. 7:7-20, новые обещания", Introduction, р. 271.
[9]. "Micah", р. 260: он признает, что обязан E. Nielsen, Oral Tradition. SBT (Chicago: 1954); B. Renaud, Structure et attaches litteraires de Michee IV-V (Paris: 1964); и J. T. Willis, "The Structure of the Book of Micah", Svensk Exegetik Arsbok 34 (1969): 5-42.
[10]. Слова «долгое» и «краткое» относятся к длине отрывка, говорящего об осуждении, горе или надежде.
[11]. Два возможных события, оба ассирийские нашествия, были предложены для этой картины суда на юго-западной Иудеей: походы Саргона II против филистимлян (720 или 714-711 гг.) и жестокие осады Сеннахирима (701 г.).
[12]. Хеттские юридические документы, особенно имеющие форму договора, начинаются призыванием богов в свидетели. Отрицая это многобожие, ветхозаветный суд призывает в свидетели элементы творения, например: "Слушайте небеса, и внимай, земля; потому что Господь говорит" (Ис. 1:2).
[13]. Б. Рейке предполагает, что «я» в Мих. 7:1-10 - представитель народа, возможно, представитель царя, возглавляющий народ в литургическом обряде, совершаемом во время осеннего праздника, который включал День Очищения; "Liturgical Traditions inMic.7", HTR 60 (1967): 349-367.
[14]. По поводу важности литургического влияния для роли Михея в каноне см. Childs, Old Testament as Scripture, pp. 437, 439.
Для дальнейшего чтения:
Smith, L. P. "The Book of Micah". Inter? 6 (1952): 210-227. (Хороший краткий обзор.)
Snaith, N. H. Amos, Hosea and Micah. London: 1956. Pp. 83-111. (Экзегетический и описательный комментарий.)
Wolff, H. W. Micah the Prophet. Trans R. D. Gehrke. Philadelphia: 1981. (Описание и современное приложение.)
Van der Woude, A. S. "Micah in Dispute with the Pseudo-prophets". VT 19 (1969): 244-260.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1]. Черты сходства между Исайей и Михеем могут отражать нечто большее, чем просто общее время и место служения. Собрание и редактирование пророчеств Михея могло быть выполнено той же группой учеников ("школой Исайи"), которая окончательно скомпоновала слова Исайи. Б. С. Чайлдз видит в этом процессе редактирования слов Михея в рамках, близких к богословию Исайи, шаг к развитию канона пророческой литературы; Old Testament as Scripture, pp. 434, 438.
[2]. Introduction 2:147.
[3]. Многие ученые рассматривают Мих. 2:12-13 как не вписывающееся в общую картину беспросветного осуждения; см., однако, L. С. Alien, The Book of Joel, Obadiah, Jonah, and Micah. NICOT (Grand Rapids: 1976), p. 242, в которой приводится убедительное доказательство принадлежности этих стихов Михею.
[4]. Напр., Ц. Куль., далеко не самый радикальный критик, утверждает, что в последних четырех главах "имеется ряд вставленных пророчеств о спасении, сделанных во времена плена или после него" и что "конец Книги относится к периоду плена или раннему периоду после пленения": The Old Testament: Its Origins and Composition, p. 214. См. также А. Вейзера. который несколько более сдержан в своей оценке целостности Книги: "… нельзя привести каких-либо убедительных доказательств ни в пользу, ни против подлинности пророчеств в гл. 4-7. С другой стороны, пророческая литургия в Мих. 7:8-20, несомненно, не должна быть отнесена ко временам Михея", а приписана периоду после пленения: Old Testament, pp. 254f.
[5]. Eshatology in the Rook of Micah. VT 1 1 (1961): 394.
[6]. Там же, р. 405. В отличие от осторожности Капельруда, Дж. Л. Мейз занимает крайнюю позицию: "Высказывания самого Михея находятся лишь в первых трех главах"; Micah. OTL (Philadelphia: 1976), р. 13.
[7]. Обратите внимание на чрезвычайно осторожный вывод Г. В. Андерсон: "Рассматривая многообразие осуждений и обещаний в учении таких пророков, как современники Михея, Осия и Исайя, нереалистично утверждать, что пророк не мог предсказывать суровое наказание, а на другом этапе своего служения - обещать восстановление"; A Critical Introduction to the Old Testament, p. 156. Тщательное рассмотрение см. в кн. K. Jeppesen "New Aspects of Micah Research", JSOTS (1978): 3-32.
[8]. См. Mays, Micah, pp. 4-12, 23-33. Чайлдз правильно критикует Мейза утверждение, будто основное послание первой части (гл. 1-5) относится к власти Господа над народами, в то время как вторая часть (гл. 6-7) рассматривает Его власть над Израилем. Хотя надежда, провозглашаемая Михеем, несомненно, касается всех народов (Мих. 4:1-4), основная часть пророчеств, особ. гл. 1-3, адресована Израилю; Old Testament as Scripture, p. 432. Дж. А. Согин выявляет аналогичную структуру, однако разделяет ее на четыре части: "гл. 1-3, угрозы; гл. 4-5, обещания; Мих. 6:1 - Мих. 7:6, дальнейшие угрозы; Мих. 7:7-20, новые обещания", Introduction, р. 271.
[9]. "Micah", р. 260: он признает, что обязан E. Nielsen, Oral Tradition. SBT (Chicago: 1954); B. Renaud, Structure et attaches litteraires de Michee IV-V (Paris: 1964); и J. T. Willis, "The Structure of the Book of Micah", Svensk Exegetik Arsbok 34 (1969): 5-42.
[10]. Слова «долгое» и «краткое» относятся к длине отрывка, говорящего об осуждении, горе или надежде.
[11]. Два возможных события, оба ассирийские нашествия, были предложены для этой картины суда на юго-западной Иудеей: походы Саргона II против филистимлян (720 или 714-711 гг.) и жестокие осады Сеннахирима (701 г.).
[12]. Хеттские юридические документы, особенно имеющие форму договора, начинаются призыванием богов в свидетели. Отрицая это многобожие, ветхозаветный суд призывает в свидетели элементы творения, например: "Слушайте небеса, и внимай, земля; потому что Господь говорит" (Ис. 1:2).
[13]. Б. Рейке предполагает, что «я» в Мих. 7:1-10 - представитель народа, возможно, представитель царя, возглавляющий народ в литургическом обряде, совершаемом во время осеннего праздника, который включал День Очищения; "Liturgical Traditions inMic.7", HTR 60 (1967): 349-367.
[14]. По поводу важности литургического влияния для роли Михея в каноне см. Childs, Old Testament as Scripture, pp. 437, 439.
