Библейская герменевтика изучает общие принципы библейского истолкования. Она возникла, как можно было заметить, независимо от античной герменевтики, но позднее, со временем, восприняла ее основополагающие элементы. Первым и основным принципом библейской герменевтики уже начиная с эпохи Ветхого Завета, было отношение верующих к Священному Писанию как к Слову Божию.
Такое отношение требовало к себе принципиально иного подхода, чем тот, который обычно использовался при истолковании литературных произведений античности или поздней классики. Поэтому как для иудаистов, так и для христиан на протяжении всей их истории главной целью герменевтики и ее экзегетических методов, используемых в истолковании, было открытие истины и ценности Библии.
Священный статус Библии в иудаизме и в христианстве покоится на убеждении, что эта книга является вместилищем божественных откровений. Такое общее понимание Библии как Слова Божьего не является, тем не менее, результатом одного единственного (или однородного) принципа ее интерпретации. Многовековая практика истолкования и комментирования Библии выработала самые разные подходы и требования к пониманию содержания и смысла Библии.
Некоторые ее толкователи настаивали на том, что интерпретация Библии должна всегда быть буквальной, на том лишь основании, что Слово Божье эксплицитно и полно. Другие настаивали на том, что Слово, содержащееся в текстах Библии должно всегда иметь более глубокий духовный смысл, потому что Божье послание и истина являются самоочевидно глубокими. Утверждалось, например, что некоторые части Библии должны трактоваться буквально, а другие - переносно и т. д. В результате, в библейской герменевтики возникли и оформились четыре главных типа истолкования: буквальное, моральное, аллегорическое и мистическое (или анагогическое).
Буквальное истолкование утверждает, что библейский текст должен быть истолкован согласно его простому значению, переданному посредством грамматической конструкции (т. е. посредством предложения), которое понимается и истолковывается согласно историческому контексту. Буквальное значение считается передающим намерение автора. Этот тип истолкования довольно часто (но не необходимо) ассоциируется с верой в вербальную инспирацию Библии, согласно которой индивидуальные слова божественного послания были божественно выбраны. Такие взгляды не могли не подвергаться критике. Экстремальные формы этого взгляда критиковались на основе того, что они не учитывают в точности очевидную индивидуальность стиля и словаря, обнаруженного у различных библейских авторов.
Например, Иероним - влиятельный библейский исследователь 4-го столетия - защищал буквальное истолкование Библии в противоположность характерному для того времени аллегорическому истолкованию, которое он считал избыточным. Первенство буквального смысла текста Библии над всеми остальными типами истолкования позднее защищали такие различные личности, как Фома Аквинский, Николай Илларийский, Жан Коле, Мартин Лютер и Жан Кальвин.
Вторым типом истолкования библейской герменевтики является моральное истолкование, которое стремится установить экзегетические принципы, по которым могут быть в дальнейшем извлечены этические уроки из различных частей или различных мест Библии. Письма Варравы (100 г. н. э.), например, иллюстрируют особенность «морального истолкования» при истолковании законов поста, предписанных книге Левитов. Так, закон поста запрещает употреблять в пищу плоть некоторых животных (или, согласно тайному учению Каббалы, этот закон интерпретируется как запрет поедать часть живого создания). Но не на том основании, что мясо данного животного по каким-то причинам вредно для человека, а скорее из-за пороков, образно ассоциированных с этими животными.
Более сильным аргументом в пользу значения «морального истолкования» является отношение к древним иудейским пророкам [1]. Согласно учению иудаизма, пророки, представляющие Бога, требуют только святых действий. Подобный принцип понимания и морального истолкования широко используется в период поздней античности, когда миф интерпретируется греческими герменевтиками согласно принципу моральной реабилитации действий и поступков героев мифа и завершается (в частности, у Платона) их полной моральной идеализацией.
Аллегорическое истолкование - третий тип библейской герменевтики, истолковывает библейские повествования как имеющие второй уровень понимания - по ту сторону личностей, вещей и событий, упомянутых в тексте. Частной формой аллегорического истолкования является типологическое истолкование, согласно которому ключевые фигуры, главные события и отдельные предписания из Ветхого Завета рассматриваются как типы пророческих предзнаменований личностей, событий и объектов в Новом Завете. Согласно этой теории понимания, Бог подразумевается с самого начала, поэтому такие образы, как, например, Ноев ковчег Ветхого Завета ассоциативно и аллегорически воспринимается и рассматривается как «тип» христианской церкви.
Филон Александрийский - эллинизированный еврейский философ и современник Иисуса Христа, известен тем, что написал аллегорический комментарий Септуагинты, т. е. греческого перевода Пятикнижия. Например, уже в самом начале грекоязыческого толкования Библии возникло представление о божественных словах, творящих мир. Эта интерпретация была хорошо знакома Филону, повторялась и развивалась им.
Другой характерной чертой философии Филона был платонизм, лежащий в основе его философского миросозерцания, однако принимал в его трудах отчетливую мистическую направленность. К такому выводу нас подводит весь текст сочинения Филона, подчиненного главной цели автора - показать, как душа человека возвращается на свою небесную родину, приближаясь к Богу [2]. Комментируя построчно самые разные места Септуагинты, Филон упорно находит в них единую направленность этого подлежащего комментированию смысла.
Конечно, Филон был не первым, кто использовал метод аллегорического истолкования в толковании Ветхого Завета. Такие попытки были предприняты уже во 2 в. до н. э., в частности, придворным философом Птолемея Филометора иудеем Аристобулом, который комментировал Ветхий Завет в духе пифагорейской философии. Наконец, в том же 2 веке до н. э. пифагореец Нумений из Апамеи, который не имел прямого отношения к иудаизму, составил аллегорический комментарий к Ветхому Завету. Нумений интерпретировал его в духе Платона, и ему принадлежит знаменитое высказывание: Кто такой Платон, как не Моисей, говорящий по-аттически?
Вслед за Филоном общая направленность аллегорического принципа истолкования была воспринята христианином Климентом Александрийским, который разыскивал аллегорический смысл библейских текстов и при этом открывал глубокие философские истины в обычном звучании заповедей и повествовании Библии. Его последователь Ориген систематизировал эти герменевтические принципы. При этом он различал буквальный, моральный и духовный смыслы, и признавал духовный - аллегорический смысл в качестве высшего.
Например, размышляя о причинах бытия и причинах различия между людьми, Ориген пишет: «… это различие получило начало не от воли или решения Создателя, но от определения собственной свободы тварей. Бог же, признающий справедливым управлять Своим творением сообразно с его заслугами, направил это различие умов к гармонии единого мира; из различных сосудов, или душ, или умов Он создал как бы один дом, в котором должны находиться сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные, и глиняные, и одни сосуды - для почетного употребления, другие же - для низкого». Таковы, по Оригену, причины разнообразия в мире.
«При таком понимании, - рассуждает дальше Ориген, - Творец не оказывается несправедливым, так как Он поступает с каждым по заслугам, сообразно с предшествующими причинами, счастье или несчастье рождения каждого и все прочие условия существования не признаются случайными, и, наконец, не утверждается существование различных творцов или различие душ по природе» [3]. И смысл этой тайны, согласно Оригену, содержит Священное Писание: (Рим. 9:11-13, 14) или (2 Тим. 2:20-21).
В Средние Века оригеновский троякий смысл Писания, объединяющий в себе буквальный, моральный и духовный смыслы, был расширен путем деления духовного смысла на аллегорический и анагогический смысл.
Четвертый тип библейской герменевтики - анагогическое, или мистическое истолкование. Посредством этого способа интерпретации экзегет (т. е. тот, кто занимается экзегетикой), стремится объяснить библейские события так, будто бы они предсимволизируют воплощение этих событий в реальной жизни. Например, многочисленные мистические истолкования Откровения Иоанна (Апокалипсиса). Такие подходы к Библии характерны и для иудейской каббалы, которая пытается раскрыть нумерологическое значение ивритских букв или слов, придавая им смысл и раскрывая значение преданий, восходящих к устной традиции еврейского народа [4].
Каббала оперирует с буквами еврейского алфавита, которые она рассматривает как активные силы, присваивая каждой из них, под видом иероглифа, особый атрибут божества, что позволяет искусному каббалисту проникать в тайны божества. Владимир Соловьев называл каббалу «мистической философией евреев», в которой рассматривается и разбирается сущность Бога (настолько, насколько это доступно человеческому пониманию), строение Вселенной и эволюция души.
В настоящее время смещение герменевтических акцентов к тем или иным, рассмотренным нами, типам истолкования и объяснения отражает академические и философские тенденции, соответствующие потребности нашего времени. В XX веке уже явно фигурируют историко-критическое, экзистенциональное и структурное истолкование, тогда как на уровне истолкования профетического смысла или апокалиптического материала событий нынешних дней XXI века эти типы интерпретации продолжают энергично развиваться в некоторых кругах.
Примечания:
[1]. При переводе слова «nabi» в греческой Библии использовался уже известный нам термин «prophetes» - профет. Слово это в классическом и эллинистическом мире совмещало несколько значений. Оно могло обозначать человека, выступающего публично, или говорящего от лица кого-то другого, или предсказывающего будущее. В Библии же этот смысл смещается, а само это слово указывает не столько на время (сказать заранее, т. е. прорицать), сколько на замену (говорить вместо кого-то, от лица кого-то), или на место (перед кем-то). Следовательно, первоначально библейские пророки - это не люди, предсказывающие будущее, но говорящие именем Бога, спрямляющие пути Господа.
[2]. См.: Филон Александрийский. Толкования Ветхого Завета. М., 2000.
[3]. См.: Ориген. О началах. Самара, 1993. С. 228-229.
[4]. См.: Папюс. Каббала, или наука о Боге, Вселенной и человеке. СПб., 1910. С. 8-38.
