1.
В Ветхом Завете физическое рождение определяло принадлежность к избранному народу: только дети Авраама были наследниками обетования Божия. Несмотря на прозелитизм, который особенно был силен ко времени пришествия Христа - «вы обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; но, когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф. 23:15) - сами неофиты не считались во всем истинными членами Израиля, а только их потомки.
В Новом Завете принадлежность к Церкви определяется духовным рождением: «истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие» (Ин. 3:5). Начиная с первой апостольской проповеди в день Пятидесятницы, таинство крещения, как крещения Духом и водою, без которого невозможно спасение, является единственным способов вступления в Церковь.
Древняя церковь знала так называемое крещение кровью - «baptisma sanguinis», - но это было исключение из общего правила, вызванное особо-трагическими временами в жизни Церкви: во время гонения и перед лицом неминуемой смерти. Но и это исключение обуславливалось содержанием догматического учения о крещении, как аналогии смерти.
Поэтому, если гонимый и пострадавший (martus), заявивший себя христианином в момент страдания, оставался в живых, то крещение кровью соответственно восполнялось.
Другими словами, крещение кровью заменяло таинство крещения только во время гонения и перед самой смертью - «если он (оглашенный) потерпит насилие и будет убит до крещения, он будет оправдан, будучи крещен в своей собственной крови» [24]. Только кровь, пролитая во время мученичества во имя Христа, рассматривалась, как таинство крещения.
В крещении человек, умирая для прежней жизни, духовно рождается через Духа, как новая тварь, для новой жизни в Церкви. Жизнь в Церкви есть служение Богу через Церковь и в Церкви. «Приемля царство неколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить (latreuwmen) благоугодно Богу, с благоговением и страхом» (Евр. 12:28). В крещении мы принимаем благодать для служения (laitreia), которое для автора послания к Евреям есть священническое служение [25] .
Как обрезание в Ветхом Завете, крещение водою и Духом есть знак принадлежности к народу Божьему, который сделан Богом «святым священством» (1Пет. 2:5) в Церкви. «Обрезание - мы служащие Богу Духом (oi Pneumati Qeou latreuontes) и хвалящиеся Христом Иисусом» (Флп. 3:3). «Laitreia» принадлежит народу Божьему, а через него принадлежит каждом члену. В Церкви каждый является «служащим Богу», т. к. Церковь служит Богу.
Свое высшее и полное выражение «laitreia» верных находит в Евхаристическом собрании, которое есть выявление Церкви во всей ее полноте. Евхаристия есть «духовная жертва (pneumatikh qusia)» «разумного служения (logikhs latreias)». Поэтому новокрещенный, получивший благодать служения в Церкви, сразу же вводится в Евхаристическое собрание, чтобы участвовать в совершаемой народом Божьим «leitourgia».
Крещение водою и Духом (или в современной терминологии таинство крещения и миропомазания) [26] открывает возможность участия в Евхаристическом собрании, в котором священнодействуют те, кто поставлены на служение царственного священства. Крещение, миропомазание и Евхаристия - таковы три благодатных момента, через которые верующий, вступая в Церковь и становясь членом народа Божьего, пребывает в ней в своем царственно-священническом достоинстве.
2.
Высокое звание члена народа Божьего и служение лаиков, как священников и царей, предполагает поставление их в это звание, т. к. в Церкви всякое служение предполагает призвание Божие и сообщение призванному к служению благодатных даров, без которых никакое служение в Церкви невозможно. Последнее время о таинстве крещения, а особенно о таинстве миропомазания, принято говорить, как о «мирянском поставлении» [27].
Правильность этого утверждения зависит от содержания термина «миряне». Это неправильно, если речь идет о мирянах, как об отдельной группе членов Церкви. Согласно современному школьному учению миряне являются «непосвященными» в противоположность «посвященным», которыми считаются все принадлежащие к священству.
Как «непосвященные», они не получили никакого поставления, а потому поставление мирян заключает в себе внутреннее противоречие. Это правильно, если термину «миряне» придавать значение термина «лаики», т. е. члены народа Божьего. Поэтому следует говорить не о мирянском, а о лаическом поставлении.
В первом дошедшем до нас чине крещения, находящемся в «Апостольском Предании» Ипполита Римского, идея поставления выступает вполне ясно. Оно выражается в двух моментах [28].
Первый - возложение рук епископа с произнесением молитвы: «Господи Боже, который счел рабов Твоих достойными прощения грехов через баню пакибытия, сделай их достойными преисполниться Твоим Духом Святым и пошли им Твою благодать, чтобы они могли служить Тебе согласно Твоей воле; ибо Тебе слава, Отцу и Сыну и Св. Духу во святой Церкви ныне и присно и во веки веков. Аминь» [29].
Церковь устами своего предстоятеля молитвенно испрашивает, чтобы Бог преисполнил крещенных Дуxoм Святым и послал дар Духа для их служения в Церкви согласно его воле. Эта преисполненность Духа есть напоенность Духом, о которой говорил ап. Павел: «Ибо мы все одним Духом крестились в одно тело, иудеи или еллины, рабы или свободные; и все напоены одним Духом» (1Кор. 12:13).
На основе этой благодатной напоенности испрашивается крещенным дар Духа для служения в Церкви. «Апостольское Предание» отражает практику Римской церкви конца II-го века, но в своей основе эта практика восходит к более древним временам, возможно даже к апостольской эпохе.
«Находящиеся в Иерусалиме апостолы, услышав, что самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого, ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них (epetiqesan tas ceiras ep' autous), и они приняли Духа Святого» (Деян. 8:14-17) [30] .
Как бы мы ни толковали это место Деяний, несомненно одно, что возложение рук входило в таинство приема в Церковь в апостольское время. Для церковного сознания III-го века возложение рук при поставлении на служения было знаком поставления на священническое служение. В молитвенной формуле при возложении рук на новокрещенного мы находим тот же глагол «servire (leitourgein)», какой употребляется и в молитвенной формуле поставления епископа. Это употребление одного и того же глагола при возложении рук в одном и другом случае не случайно, а указывает на одно и то же служение: одному испрашивается первосвященническое, а другому - священническое служение [31]
Второй момент поставления лаиков, который дополняет и раскрывает первый, - возлияние св. елея, совершаемое епископом с возложением руки [32]: «Я помазываю тебя святым елеем в Боге Отце Вседержителе и Христе Иисусе и Духе Святом». В Ветхом Завете помазание имели священники и цари. Служение, на которое поставляется новокрещенный через испрашивание даров Духа, есть царственно-священническое служение [33].
Мне нет необходимости излагать историю чинов крещения и миропомазания, т. к. современный православный чин крещения и миропомазания при всех изменениях, которые он претерпел, не утратил идеи поставления лаиков. Правда, момент возложения руки епископа выпал из этих чинов, но следы его остались в них. В «Измовении на восьмый день» говорится о возложении не руки епископа, а державной руки Божьей.
Вторая молитва в славянском переводе читается так: «Владыко Господи Боже наш, купелию небесное осияние крещаемым подаваяй, паки родивыйа раба Твоего новопросвещеннаго водою и Духом, и вольных и невольных грехов оставление тому даровавый, возложи на него руку Твою державную, и сохрани его в силе Твоей благости, некрадомо обручение сохрани, и сподоби его в жизнь вечную и в Твое благоугождение».
Возложение державной руки Божьей совершается для поставления в горнее звание члена народа Божьего, как это следует из молитвы над водою, в которой испрашивается: «Покажи воду сию, воду избавления, воду освящения, очищения плоти и духа, ослабу уз, оставление прегрешений, просвещение душ, баню пакибытия, обновление духа, сыноположения дарование, одеяние нетления, источник жизни… Явися, Господи, на воде сей, и даждь претворитися в ней крещаемому… и сохранив дар Святаго Твоего Духа, и возрастив залог благодати приимет почесть горняго звания (to brabeion ths anw klhsews) и сопричтется перворожденным написанным на небеси, в Тебе Бозе и Господе нашем Иисусе Христе».
Почесть горнего звания и сопричтение к перворожденным, написанным на небесах, и есть звание члена народа Божьего в его священническом служении.
Помазание св. елеем сохранилось в современном чине миропомазания. Оно совершается в настоящее время тем лицом, которое совершает таинство крещения и миропомазания, при произнесении формулы «Печать дара Духа Святаго» [34].
Вопреки школьной догматике, бессознательно или сознательно отказавшейся от учения о священническом достоинстве лаиков, а потому не знающей, как определить сущность самого совершаемого Церковью таинства [35], помазание есть «sfragis», печать принадлежности лаиков к стаду Божьему, народу Божьему, составляющему «святое священство».
В настоящее время, как и в древности, новокрещенный облекается в белые одежды. Мы не знаем точно, когда возник обычай облечения новокрещенных. Возможно, что об этом уже говоится в Апокалипсисе: «Сии облеченные в белые одежды (tas stolas tas leukas) кто, и откуда пришли?» (Откр. 7:13). Обычай облачения новокрещенных в светлые одежды не был повсеместным до IV-гo века [36].
Во всяком случае, Римская церковь в начале III-го века не приняла еще этого обычая: Ипполит Римский ничего о нем не говорит в своем «Апостольском Предании». Если бы этот обычай существовал, то он несомненно указал бы на него, т. к. у него мы имеем не описание чина вступления в Церковь, а изложение самого чина.
Первые несомненные указания для Запада об облачении новокрещенных мы находим у Амвросия Медиоланского [37], а для востока у Кирилла Иерусалимского. Последний говорит следующее: «Совлекши же с себя ветхие ризы, а облекшись в духовные, белые, надлежит всегда быть облеченным в белое и без сомнения разумеем не то, что всегда должно тебе облекаться в белые одежды, но необходимо быть тебе облеченным в то, что подлинно бело, светло и духовно» [38].
Евсевий в «Vita Constantini» подробно рассказывает об одеждах, в которые был облачен Константин Великий.
Автор книги «О церковной иерархии» рассказывает, как совершается облачение новокрещенного: «После сего иереи, взявши крещаемого, вручают восприемнику и руководителю его в обращении, и вместе с ним, возложив на посвященного приличную одежду, опять приводят к иерарху, который запечатлев его богодейственным миром, объявляет наконец достойным причащения священносовершительной Евхаристии» [39].
Наиболее обычное наименование для одежд, в которые облекались новокрещенные на Западе, было: «alba (vestis)» или «vestis candida», а на Востоке: imatia leuka, esqhs lampa, stolh lampa. Вероятно, не позднее VIII-го века облачение сопровождалось литургической формулой.
По Синайскому Евхологию XIII-го века риза, в которую облекается новокрещенный, берется с престола: «Возьми ризу (stolhn) святую и нескверную, которую принес рукою своею к престолу Господа нашего Иисуса Христа и прииди в жизнь вечную» [40].
В современном чинопоследовании облачение совершается священником при произнесении следующей формулы: «Облачается раб Божий в ризу правды во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». Обычай облачения, по-видимому, возник не столько под влиянием слов ап. Павла: «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал. 3:27), сколько под влиянием притчи о званных: «Царь, вошедши посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду» (Мф. 22:11) [41].
Избранный Богом и Богом поставленный на служение в Церкви облекается в брачную одежду, без которой он не может приступить к Трапезе Господней. Белая одежда была символом священнического достоинства каждого члена народа Божьего, который, как священник Богу своему, облачается в особую одежду [42].
Литургически как-будто бесспорно, что фактическая невозможность всем верным, участвующим в Евхаристическом собрании, облекаться в особые одежды, привела к тому, что особые одежды сохранились только за членами клира [43]. Исторически также бесспорно, что облачение в крещальные одежды утвердилось в церковной практике раньше, чем облачение в особые одежды при поставлении в священство.
В то время, как в догматическом Богословии учение о царственно-священническом служении лаиков постепенно исчезает, литургическая мысль продолжает его развивать, пытаясь выразить более определенно в самом чинопоследовании не только момент поставления лаиков на священническое служение, но и момент поставления их в царственное достоинство.
Нет никаких сомнений, что литургическая мысль вдохновлялась I посланием Петра, а особенно Апокалипсисом, в котором говорится, что все верные сделаны «царями и священниками Богу и Отцу Своему» [44]. С другой стороны попытка выразить литургически это учение указывает, как понималось само учение.
На Западе очень рано появился обычай возлагать на голову новокрещенного род шапочки, называемой «linteum, chrismale, сaрра, mitra», чтобы предохранить место помазания святым миром. На Востоке этого обычая не существовало, т. к. помазывалась не только голова, но а разные части тела.
Тем не менее, мы находим в греческих Евхологиях возложение на голову «koukoulion», сопровождаемое молитвою, которая надписывается как «euch tou koukouliou» или «euch tou diadhmatos» [45].
Последняя молитва указывает на идею поставления на царство. Особенно ясно эта идея нашла выражение у коптов, армян, маронитов и якобитов, у которых имеется «венчание» на царство через возложение на голову венка из листьев мирты и пальм или короны. Как в ритуале сирийских якобитов мы находим следующую молитву: «Corona, Domine, hunc servum tuum decore et gloria, sitque eius vita in bene» [46].
Наше современное чинопоследование сохранило идею поставления на царство: «Господи Боже наш, от исполнения купельнаго Твоею благостью освятивыйа в Тя верующия, благослови настоящаго младенца, и на главу его благословение Твое да снидет, и якоже благословил еси пророком Самуилом Давида царя, благослови и главу раба Твоего рукою мене грешнаго, приходя ему Духом Твоим святыми, яко да преспевая и возрастомъ, и сединами старости, славу Тебе возслет, и увидит благая Иерусалимова вся дни живота своего» (Молитва пред пострижением).
В молитве испрашивается, чтобы Господь благословил новокрещенного, как Он благословил через пророка Самуила на царство Лавида. Хотя в чинопоследовании ничего не говорится о том, что епископ или священник, совершающий таинство приема в Церковь, должен возложить руку на него, но это следует ясно из самой молитвы. Одновременно эта молитва указывает, что идея рукоположения лаиков окончательно не исчезла из современного чина крещения [47].
Поставленный на царственно-священническое служение новакрещенный постригается с произнесением литургической формулы: «постригается раб Божий во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Это пострижение вполне соответствует пострижению клириков и, по-видимому, перенесено с последних на лаиков.
Основная идея обряда пострижения, одного из наиболее древних, заключается в полном и особом посвящении постригаемого лица на служение Божеству. Как кажется, первое указание на пострижение новокрещенных находится у Симеона Фессалоникийского [48]. Он говорит об этом, как об установившемся обычае, который, следовательно, должен был появиться гораздо раньше XV-го века. Пострижение новокрещенных является знаком их вступления в клир в широком смысле, как сопричтения к тем, кого сам Бог избрал, как Свой удел, и которых Бог есть часть и удел на Земле.
Как священник Богу и Отцу, при воцерковлении, совершаемом после крещения, новокрещенный мужского пола вносится в алтарь и трижды обносится вокруг престола. В требниках русского издания этот чин изменен: «и вводит е во св. жертненник, аще будет мужской пол».
Не может быть сомнения, что это изменение произошло под влиянием школьного Богословия, которое не считало возможным допустить, чтобы мирянин, который остается в Церкви непосвященным, вводился бы в алтарь и обносился вокруг него, как это совершается при рукоположении в священные степени.
Наконец, по Ипполиту Римскому, епископ по миропомазании дает навокрещенному поцелуй мира со словами: «да будет Господь с тобою», на что тот ответствует: «и со духом твоим» [49]. При поставлении епископа, по свидетельству того же Ипполита, поцелуй мира дается вновь поставленному епископу: «и когда он поставится епископом, пусть каждый даст ему поцелуй мира, приветствуя его, потому что он сделан достойным этого» [50], т. е. епископского служения.
Новокрещенный получает поцелуй мира, т. к. и он «сделан достойным этого - dignus effectus est» т. е. царственно-священнического служения.
3.
Пострижение, рукоположение, облачение и обвождение вокруг престола - таковы акты, входящие в состав чина таинства приема в Церковь. Все эти моменты имеются и в современном чинопоследовании таинства священства. Это совпадение не случайное. Оно свидетельствует, что в литургическом сознании таинство вступления в Церковь рассматривается, как таинство поставления новокрещенного.
Неважно, в какой исторической последовательности возникли те или иные моменты обоих таинств. Для меня важно подчеркнуть, что литургическая мысль сознательна их сближает, а тем самым сближает и оба таинства в их основе.
Духовно-рожденный в таинстве крещения, новокрещенный поставляется на служение в Церкви в своем звании члена народа Божьего, народа царей и священников, чтобы он сохранил одежду крещения и обручение Духа нескверно и непорочно в день страшный Христа Бога нашего».
Дух есть залог (arrabwn) будущего века, грядущего эона Духа, который наступит в «день Господень». Сохранивший обручение Духа» сохраняет себя в день Господень, который наступает и в каждой Евхаристии, где он совместно со всем народом служит Богу. Одежда крещения есть одеяние священника для священнического служения в Церкви.
Члены Церкви - члены народа Божьего, а это означает, что наименование лаика по подлинному церковному сознанию в себе самом содержит идею поставления. Литургическое свидетельство, основанное на Писании, есть свидетельство Церкви. Когда идея «посвящения» еще не разрезала тело Церкви на две части, поставление новокрещенных делало их всех посвященными (teloumenoi). Так называл членов Церкви автор книги «О церковной иерархии» [51].
Церковь состоит из поставленных или, по выражению псевдо-Дионисия, из посвященных Богу на служение Ему в Церкви. Поэтому лаик не может противопоставляться посвященным - ierwmenois, sacratis hominibus, - а только непосвященным - profanis, anierois, - т. е. тем, кто не в Церкви, кто не является членом народа Божьего.
Церковь не знает этого противопоставления, т. к. она в Писании и в литургической своей жизни свидетельствует о всех, что они цари и священники Богу и Отцу. В Церкви не может быть мирян (biotikoi), житейских, мирских, т. к. Церковь не принадлежит этому эону и все вступившие в нее, получив залог Духа, пребывая в нашем веке, принадлежат будущему эону.
Как может быть непосвященным тот, о котором сказано: «Побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Откр. 2:17).
Напоминанием об этом новом имени, которое может быть сказано только на Евхаристическом собрании, заканчивает Ипполит Римский свое изложение чина вступления в Церковь [52]. «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон: и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое…
Побеждающему дам сесть со Мною на престоле моем, как и Я победил и сел со Отцем Моим на престоле его» (Откр. 3:12, 21). Новое имя есть имя Церкви и имя члена Церкви.
