Осознание Истины (Ин. 4:16-21)
Мы уже видели, как самарянка насмешливо просила Иисуса дать ей живой воды, чтобы ей не хотелось больше пить и не нужно было ходить каждый день за водой к колодцу. Но Иисус внезапно и резко образумил ее. "Пойди, – сказал Он, – позови мужа твоего и приди сюда". Женщина застыла, как будто ее охватила внезапная боль; она отскочила, как будто ее чем-то стукнули, она побледнела, как будто вдруг увидела призрак: да так оно и было, потому что она вдруг увидела себя.
Она вдруг была вынуждена посмотреть на себя и увидела распущенность, безнравственность и несостоятельность своей жизни. В христианстве есть два откровения – откровение Божие и наше собственное откровение. Человек не видит себя, пока он не увидит себя в присутствии Христа, и тогда он ужасается от одного вида своего. Это можно выразить и иначе – христианство приходит с осознанием греха. Все начинается с внезапного понимания, что дальше так жить нельзя. Мы просыпаемся сами и в нас просыпается потребность в Боге.
Что касается пяти мужей, то некоторые богословы считали, что это был не реальный случай, а аллегория. Мы видели, что после угона коренного населения Самарии в рабство в Ассирию, в Самарию были пригнаны люди из пяти других мест, и эти пять народов принесли пять своих богов с собой (4Цар. 17:29). Некоторые богословы полагали, что женщина символизирует Самарию, а пять мужей – пять богов, которых исповедовали народы, с которыми самаряне вступали в браки. Шестой муж символизирует, по их мнению, истинного Бога, Которому самаряне поклоняются не по-настоящему, а по своему незнанию, и потому вовсе не вступили с Ним в брак. Может быть, в рассказе и есть напоминание об этом неверии Самарян по отношению к Богу, но рассказ слишком ярок, чтобы быть аллегорией; он слишком похож на жизнь.
Кто-то сказал, что пророчество – это критика, основанная на вере. Пророк указывает человеку или нации на недостатки, но он не приводит их в отчаяние, а указывает путь к исцелению, исправлению и к праведной жизни. Иисус начал с того, что открыл этой женщине ее грешную жизнь, а потом сказал ей о подлинном почитании Бога, через которое наши души могут встречаться с Ним.
Вопрос женщины кажется нам странным. Она, по-видимому, в замешательстве говорит: "Отцы наши поклонялись на этой горе Гаризим, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Что же мне делать?" Самаряне изменили историю так, чтобы она их устраивала. Они учили, что Авраам был готов принести жертву Исаака на горе Гаризим; они учили, что именно здесь Авраам увидел Мелхиседека; они учили, что на горе Гаризим был впервые возведен алтарь и принесены жертвы, когда народ вошел в землю обетованную, хотя в действительности это произошло на горе Гевал (Втор. 27:4). Они вносили самовольные изменения в тексты и в историю, чтобы возвеличить гору Гаризим. Самарянка была воспитана относиться к горе Гаризим, как к самому святому месту в мире и презирать Иерусалим. А про себя она думала вот что: "Грешница я перед Богом, я должна принести Ему жертву за грех, чтобы восстановить с Ним хорошие отношения; но куда же мне пойти и принести жертву?" В ее представлении, как впрочем, и в представлении всех ее современников, единственной панацеей от греха была жертва. И перед ней стояла лишь одна проблема: где принести эту жертву? Сейчас она уже не спорит о различии поклонения в храме на горе Гаризим и в Храме на горе Сион. Она хочет знать только одно: "Где я могу найти Бога?"
На это Иисус отвечает, что эпохе рукотворного человеческого соперничества приходит конец и что наступает время, когда человек будет находить Бога везде. Еще пророк Софония видел, что Богу "будут поклоняться – каждый со своего места" (Соф. 2:11). И еще: "на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву" (Мал. 1:11). Иисус отвечал женщине, что для того, чтобы найти Бога, не нужно никуда специально ходить – ни на гору Гаризим, ни на гору Сион. Ей не нужно приносить жертву в каком-то особом месте: подлинное поклонение Богу найдет Его везде.
