Свое наименование книга получила от описываемого в ней лица - Товита, благочестивого израильтянина из Неффалимова колена, плененного в Ниневию ассирийским царем Енемессаром.
По содержанию книгу удобно делить на три части:
1 часть: благополучие и несчастие, постигшие Товита и Сарру (Тов. 1-3:17);
2 часть: деятельность ангела Рафаила и оказанная им помощь Товиту, Товии и Сарре (Тов. 4:1-12:22);
3 часть: эпилог, содержащий благодарную молитву Товита и повествование о смерти его и Товии (13-14 глл.).
При обозрении книги Товита исследователи решают прежде всего вопрос об оригинальном тексте книги. Современные исследователи в большинстве признают несомненным, что книга Товита первоначально написана была на арамейском языке.
Кроме явно переводных признаков в существующих греческих и латинских списках ее, положительное доказательство сему находится у Иеронима, который имел сам под руками халдейский текст, «на коем написана, говорит он, сия книга», и с него при помощи одного еврея делал перевод книги на латинский язык (Praef. in Tobit.).
Несомненным также следует считать, что в своем оригинале книга Товита не сохранилась до нашего времени. Виденный и бывший под руками у Иеронима арамейский список не сохранился до нас.
Существующие же в изданиях арамейские, а равно и еврейские, списки книги имеют позднее происхождение и составляют уже перевод с греческих и других иноязычных переводов и позднейших еврейских хагадических и мидрашистских произведений.
Сравнительно с этими арамейскими и еврейскими списками и изданиями, несомненно большею древностью, верностью оригиналу, свободою от хагадических дополнений и чистотою текста отличаются греческие и латинские списки книги Товита.
С греческих списков сделан и сирский перевод. Греческий текст сохранился в трех разных редакциях, происшедших с утраченного оригинала, независимо друг от друга. Более распространенной и известной, принятой в существующие обычные издания, находящейся в древних александрийском и ватиканском кодексах, редакцией считается список «А».
С этой редакции составлены и наши славянский (Елизаветинского издания) и русский переводы. Эта редакция и самая краткая и до последнего времени считалась самою исправною. - Другая редакция (В) сохранялась в синайском кодексе перевода LXX.
Эта редакция пространнее первой, и по мнению проф. Дроздова, древнее, исправнее и ближе к оригиналу; вообще по его мнению, она заключает из доселе известных списков, самый правильный текст книги Товита.
Третья редакция (С) сохранилась и пока известна в небольшом отрывке (Тов. 6:9 - 13:8), в нескольких рукописях (№ 44, 106 и 107), напечатана Фричем (Leipz. 1853 г.).
Сохранилась книга Товита также в двух редакциях латинского перевода: древне-италийской и Иеронимовской, принятой в Вульгату. Но эти обе редакции уже «посредственные», т. е. составлены не с арамейского оригинала, а с греческого перевода.
Так, все редакции древне-италийского перевода находят себе параллели в греческих редакциях книги Товита и преимущественно в синайской и общеупотребительной (А).
Перевод Иеронима составлен им в один день под диктовку одного ученого еврея, который с халдейского переводил на еврейский, а Иероним с еврейского «свободно перекладывал» на латинский язык (Praef. in Tob.).
Но все исследователи, не исключая и католических, признают, что Иероним пользовался не столько арамейским и еврейским текстом, сколько существовавшим латинским переводом в древне-италийской редакции, а потому и перевод Иеронима очень не много отличается от древне-италийского и представляет, пожалуй, не улучшение, а ухудшение последнего, так как заключает много свободных изменений, вставок, пояснений и даже произвольных переделок, например первого лица на третье.
Вообще перевод Иеронима, по общему признанию, далеко не может быть поставлен в уровень с вышеупомянутыми редакциями греческого перевода книги Товита.
Сирский перевод составлен, в ныне известных списках, с двух редакций греческого перевода: в первой половине книги (Тов. 1-7:10) с общеупотребительной (А), во второй с «С».
Халдейский перевод, изданный Нейбауером, составлен также с греческого перевода синайской редакции, значительно пополнен и переделан в духе мидрашей.
Такую же свободную переделку с пополнениями талмудического характера представляет еврейский перевод, изданный Мюнстером, и составленный ок. XI-XIII вв. по Р.Х. с синайской же редакции греческого перевода.
Другая редакция еврейского перевода книги, изданная Фагием, сделана также с греческого перевода общеупотребительного типа (А). Здесь прибавлений нет, но сокращений не мало, произошла ок. XI-XIII вв. по Р.Х.
Общий вывод из обозренных текстуальных памятников тот, что книга Товита в своем оригинале не сохранилась, а сохранилась лишь в нескольких переводных, не мало между собою разнящихся, списках и редакциях. Преимущество между ними должно отдать греческим спискам редакций А и В.
Но при всех своих разностях, все переводные редакции книги Товита между собою сходны и составлены с одного оригинала. История Товита описана одним лицом и в одной лишь книге, не сохранившейся до нас, с коей сделан перевод греческий разными лицами в разных, преимущественно трех, редакциях.
О происхождении книги Товита в ее оригинале очень трудно сказать что-либо определенное и категоричное. В иудейском и христианском предании сведений о сем не сохранилось.
В самой книге излагается следующее повеление ангела Рафаила: напишите вся, яже совершишася, в книгу (Тов. 12:20). Об исполнении этого повеления, данного Товиту и Товии, не говорится. Но говорится, что Товит «написа молитву в радость и рече» (Тов. 13:1).
Таким образом, в книге Товита существуют свидетельства о происхождении заключающихся повествований и славословий от самого Товита. Соответственно этому, повествование Тов. 1 - 3:7 ведется в первом лице от самого Товита.
На этом основании католические богословы, защищающие канонический авторитет книги Товита (Шольц, Корнели, Вигуру и др.), и русские богословы профессора Дроздов и Олесницкий признают, что книга Товита в своем оригинале написана Товитом или вообще в его семействе.
От католических защитников проф. Дроздов отступает в том, что 14 главу приписывает не первоначальному оригиналу, а позднейшему редактору, который допускал свободную переделку и в оригинале предыдущих глав. Но и этот редактор, по его мнению, не дожил до разрушения Соломонова храма Навуходоносором (т. е. 598-586 гг. до. Р.Х.), следовательно книга Товита появилась не позже конца VI-го в. до Р.Х.
Эти выводы со всеми их основами не были в русской литературе одобрены рецензентами книги проф. Дроздова, находившими следы более позднего происхождения книги. На неофициальную рецензию автор дал ответ, в коем настаивал на своем мнении и разбирал доводы рецензента.
Столь жаркий спор вызвал этот вопрос, без сомнения, потому, что с ним в связи стоял и исторический авторитет книги. И проф. Дроздов защищал свой тезис именно потому, что видел в книге полную точность и историческую правдивость всего повествования. При позднейшем происхождении книги всего этого не могло бы быть.
Подробно излагать все доказательства, высказанные в этом споре, нам здесь нет нужды, тем более, что у проф. Мышцына они касаются преимущественно 14-й главы (особ. 5-6 стихов), которую и проф. Дроздов признает писанием не Товита, а позднейшего редактора эпохи начала вавилонского плена.
Не отвергая, согласно указанным свидетельствам книги, предположения о существовании записей в семействе Товита, а равно и допускаемой проф. Дроздовым позднейшей довольно свободной редакции их, а также и еще более свободного и позднего перевода книги на греческий язык, можем лишь сказать, что и в защищаемой проф. Дроздовым 13 главе есть доказательства эпохи, не ассирийского, а вавилонского плена и разрушения Иерусалима и храма.
Так, в 9 и 10 стихах Товит обращается: «Иерусалим, город святой! Славь Господа усердно, чтобы снова сооружена была скиния Его в тебе с радостию, чтобы Он возвеселил среди тебя пленных и возлюбил в тебе несчастных во все роды века». В 13 стихе: «Радуйся и веселись о сынах праведных, ибо они соберутся и будут благословлять Господа».
Кажется, едва ли может быть сомнение в том, что эти слова произнесены и записаны по разрушении Иерусалима и храма, в ожидании «восстановления» их и «возвращения» иудейских пленников в Иерусалим. И если проф. Дроздов признает свободную редакторскую переделку в 14 главе, - предсмертной речи Товита, то нужно допустить таковую же и в 13 главе, в «записи» Товитовой молитвы, чего, впрочем, и проф. Дроздов категорически, за полным отсутствием каких-либо данных, не отвергает.
О времени жизни редактора книги, по вышеуказанной дате, а также и по (Тов. 14:5-6), трудно сказать что-либо определенное.
Второй храм Иерусалимский, а равно и Иерусалим Неемииной постройки, едва ли мог удовлетворить его ожидания, так как он ожидал, что Иерусалим «будет отстроен из сапфира и смарагда, площади его будут выстланы бериллом и анфраксом и офирским камнем, на всех улицах его будет раздаваться: аллилуйя (Тов. 13:16-18).
Дом Божий будет восстановлен на все роды века, здание величественное, как говорили о нем пророки» (Тов. 14:5). Думается, что и после Зоровавелева храма и Неемиина Иерусалима мог редактор высказывать подобные ожидания.
В 3 книге Ездры, несомненно, даже если считать ее за «записи» Ездры, составленной по построении 2-го храма и восстановлении Иерусалима Неемией, мы читаем: «святилище наше опустошено, алтарь наш ниспровергнут, храм наш разрушен, святое наше осквернено» (3 Езд. 10:20-22).
Сам Ездра молится «о разоренном Сионе и уничтоженной святыне Израиля» (3 Езд. 12:48), хотя и 2-й храм и Иерусалим при нем существовали. Подобным же образом звучит молитва Маттафии-Асмонея: «храм (Иерусалимский) сделался как муж бесславный, драгоценные сосуды его унесены в плен, все украшение его отнято, святыни наши и благолепие наше, и слава наша опустели и язычники осквернили их» (1 Мак. 2:6-13).
Можно бы привести много и других подобных примеров. Во всяком случае, на всем протяжении пленной и послепленной эпохи можно указать постоянные параллели сетованиям и ожиданиям книги Товита. Только до разрушения Иерусалима их нет кроме известного пророчества Исайи (Ис. 64:9-10).
Общий вывод может быть лишь тот, что писатель книги, оставшийся вполне неизвестным, переживший падение Ниневии (Тов. 14:15), пережил и падение Иерусалима, а может быть и возвращение иудеев из вавилонского плена при Зоровавеле, Ездре и Неемии. Но его оригинал не сохранился.
Существующий же в разных редакциях греческий перевод, более позднего происхождения, конечно принадлежит эпохе общего распространения греческого языка, не ранее 3-го века до Р.Х.
Замечательно, что в Новом Завете и католические и протестантские защитники книги Товита находят очень скудные - всего лишь две цитаты (Тов. 4:9 = Мф. 6:19-20; Тов. 12:15 = Откр. 8:2-4) следы знакомства с этой книгой. Но и эти следы не содержат ни имени Товита, ни каких-либо очень точных указаний.
Не упоминается эта книга и у Иосифа Флавия. Впервые следы ясного знакомства с этой книгой находятся уже в христианской литературе и то не ранней: у Поликарпа Смирнского (Флп. 10 гл. = Тов. 12:9) и Климента Римского (2 Кор. 16 = Тов. 12:8-9. De virg. 1, 10 = Тов. 4:14), - но творения, содержащие эти цитаты, подвергаются весьма серьезным спорам в своей подлинности.
Из неоспоримо подлинных творений впервые ясная цитата, как из «писания» (γραφής), из этой книги находится у Климента Александрийского (Strom. VI, 12 = Тов. 12:9; Strom. 1, 21; 2, 23 = Тов. 4:16) и Оригена (De orat. 11 = Тов. 3, 24; Тов. 12:12).
По свидетельству последнего, в его время уже «церкви пользовались книгой Товита» (Ер. ad Afric. 13). Из последних цитат можно заключить, что в конце 2-го века по Р.Х. книга Товита стала распространяться в александрийской Церкви, так как и перевод-то может быть в Александрии был составлен.
По мнению некоторых ученых, редактор (или автор) жил в Египте. Но характер всего повествования заставляет считать его палестинским евреем. Более о нем ничего нельзя сказать.
С книгой Товита соединяется в вышеупомянутой русской литературе, а равно и в западной, спор об исторических и догматических «недоумениях», вызываемых ее повествованиями. Эти недоумения высказаны были еще митр. Филаретом и повторены митр. Арсением в следующей форме.
1) Ангел Рафаил, облеченный человеческою плотью, обманывает людей, называя себя израильтянином Азариею.
2) Асмодей или злой дух убивает семь мужей Сарры, изгоняется дымом сожигаемых внутренностей рыбы и в верхнем Египте связывается узами.
3) Помет врабиев падает вдруг на оба глаза Товии, и ослепленному возвращается зрение посредством рыбьей желчи.
4) Мидийский город Раги, по Страбону, построен Селевком Никатором.
5) Товит представляется плененным Салманассаром (собственно по тексту Енемессаром), отцом Сеннахирима, а по библейским свидетельствам, Неффалимово колено, из коего происходил Товит, уведено в ассирийский плен Феглафелассаром (4 Цар. 15:29).
Таковы богословские «недоумения», высказанные некогда митр. Филаретом и Арсением.
Некоторые из этих недоумений имеют уже ответ в русской литературе в переводе Вигуру: Раги Мидийские (4-е недоумение), по Страбону (XI, XIII, 6. XI, IX, 1), не основаны Селевком Никатором, а лишь переименованы из Раг в Evropos.
Зенд-Авеста будто упоминает о Рагах. Другие католические богословы, Корнели и Каулен, добавляют, что о Рагах упоминается в надписях Дария Гистаспа.
Пленение Неффалимова колена (5 недоум.), - говорит Вигуру, - возможно вторичное, т. е. остатков и потомков отведенных при Феглафелассаре, которых уводил и расселял Салманассар (4 Цар. 17:6).
Не удовлетворяясь этими очень распространенными в католической литературе ответами, проф. Дроздов в вышеупомянутой монографии снова обстоятельно рассматривает все возражения, высказанные и в древней и в новой литературе, об авторитете книги.
Общий его вывод, что все содержание книги Товита вполне достоверно и исторично, согласно с памятниками историческими и археологическими. Догматически-погрешных и недоуменных мыслей, несогласных с каноническим ветхозаветным учением, также не заключается в этой книге.
Но на эти выводы проф. Дроздова, несмотря на их чрезвычайно ценную в научном отношении мотивировку и обстоятельность изложения, последовали новые возражения, от проф. Мышцына.
Рецензент повторяет высказанные митрополитом Филаретом недоумения:
1) ангел Рафаил выдает себя за Азарию и обманывает людей;
2) Асмодей питает чувственную любовь к Сарре и из ревности убивает ее семерых мужей,
3) изгоняется дымом от рыбьей печени и желчи,
4) связывается в верхнем Египте;
5) добавляет, что Рафаил один из семи Ангелов, возносящих молитвы святых (Тов. 12:15).
Повторяется возражение о невозможности пленения Товита Салманассаром, о разрушении Ниневии Циаксаром, а не Навуходоносором, и еще указываются некоторые географические погрешности.
Проф. Дроздов в своем ответе на эту рецензию остается при всех своих ранее высказанных апологетических доводах.
1) Поступок ангела Рафаила, говорит он, имеет аналогию в повествованиях канонических книг о явлении ангелов в образе людей (Быт. 18:19; Суд. 13; Нав. 5:14).
2) Чувственную любовь Асмодея автор отвергает, так как слова (Тов. 6:1) нет в наиболее авторитетной синайской редакции книги Товита. Убивал же Асмодей мужей Сарры, по попущению Божию, в наказание за их грехи и чувственный лишь взгляд их на брак.
3) Изгоняется Асмодей не одним дымом, а молитвою, которая предшествовала дымному курению.
4) Связывание Асмодея в верхнем Египте объясняется в духовном смысле, как и в Апокалипсисе аналогичное выражение (Откр. 20:2-3), и образностью библейского языка даже в исторических книгах (Нав. 10:11, 14).
5) Возношение ангелами молитв людей также поставляется в аналогию с Откр. 8:2, 3-4. «Седмеричное» число ангелов отсутствует в синайской редакции книги, хотя и оно стоит в согласии с Откр. 8:2.
6) Пленение Товита при Салманассаре и Саргоне возможно, хотя в надписи Саргона говорится лишь о пленении жителей Самарии, так как и провинциальные жители израильского царства могли быть пленены.
7) В именах Навуходоносора и Ассуира, разрушивших Ниневию (по редакции «А»), а равно и Ахиахара (по синайской редакции), автор признает ошибку, позднее измененное чтение имени Циаксара, действительно разрушившего Ниневию.
На некоторые из этих «ответов» сделаны проф. Мышцыным новые «возражения».
Общий вывод из этого спора, кажется, должен быть в средине. Конечно, не все «недоумения» должны быть признаны не разрешимыми и служить к унижению исторического и догматического авторитета книги Товита, например о Рагах, о пленении Неффалимова колена (тем более, что в тексте загадочное имя «Енемессар», коего можно отождествлять с Салманассаром, а можно и не отождествлять).
А что от Неффалимова колена, плененного Феглафелассаром, могли опять народиться плененные позднее, - об этом и речи не может быть, ср. (2 Пар. 30:10-11).
С другой стороны, в повествовании о завоевании Ниневии Навуходоносором, Ахиахаром и др. признает неточность и проф. Дроздов.
Гораздо важнее догматические недоумения. Что ангел Рафаил выдает себя за человека-Азарию, - это еще не так важно, добавка лишь имени к описываемым в канонических книгах богоявлениям.
Но любовь Асмодея к Сарре, конечно, не имеет библейских параллелей, хотя нельзя отвергать и соображения проф. Дроздова, что это только «слух был» (Тов. 6:14), неразделяемый автором книги Товита.
Об изгнании Асмодея дымом существующий текст и расположение повествований, как будто, подтверждают мысль Мышцина, а не Дроздова: «идя (в спальню) Товия взял курильницу и положил сердце и печень рыбы и курил.
Демон, ощутивши этот запах, убежал в верхние страны Египта, и связал его ангел» (Тов. 8:2-3), ср. Тов. 6:17-18. После уже этого повествуется о молитве Товии и Сарры… (Тов. 8:4-7).
Вообще, по взгляду автора книги и совету ангела Рафаила (Тов. 6:17-18), не молитва изгнала Асмодея, а дым. Текст к этому приводит. Бегство Асмодея в верхний Египет и связывание его там ангелом (Тов. 8:3), - также недоуменное повествование.
В Апокалипсисе говорится о связывании злого духа, но в аду (Откр. 20:2-3), а не в странах земли. О «бегстве» злых духов также в канонических книгах не говорится. О возношении молитв человеческих ангелами и споспешествовании их человеческим молитвам, - мысль параллельная Апокалипсису, седмеричное число их также имеет параллель в Апокалипсисе (Откр. 8:2-6).
Итак, некоторые догматические мысли книги Товита, действительно, отличают ее от канонических писаний. - Отличает так же эту книгу от канонических писаний отсутствие ее оригинала. Существующие и немало разнообразные редакции перевода свидетельствуют о небезгрешной сохранности этого оригинала.
Евреи не берегли и, как видно из Флавия, не знали ее, не видя в ней особого авторитета. Канонические писания сохранялись не так. И несомненно такая неопределенность в истории книги Товита, как по происхождению, так и по сохранению ее, должна быть существенным моментом в отличии ее от канонических писаний.
Но при решении последнего вопроса не можем согласиться с проф. Мышцыным, чтобы между каноническими и неканоническими книгами была целая «пропасть». Таковая пропасть, по суду древних церковных учителей, была между каноническими и апокрифическими книгами, запрещаемыми для чтения христиан.
Неканонические же книги, назначаемые и для церковного чтения (в паремиях) и для домашнего, по суду отцов Церкви, содержали полезное и назидательное, включались в библейские списки и цитировались, как «Писание».
Посему при обозрении неканонических книг и мы будем указывать места особенно важные по суду православных богословов.
В частности, в книге Товита отцы Церкви находили в следующих отношениях возвышенное учение. В описываемом здесь участии ангела Рафаила в судьбе благочестивых людей они находили ободрение и для всякого верующего человека надеждою на подобное же ангельское попечение.
Так, в книге молебных пений «в путешествие» читаем: «спутника ангела, яко же Товии иногда, посли сохраняюща». Сщмч. Киприан восхваляет веру и добродетели Товии (De immort. 10 сар.).
Также и Ориген эти добродетели восхваляет. Особенно часто в отеческой и вообще моральной христианской письменности цитируется изречение кн. Товита: милостыня избавляет от смерти и ею очищается всяк грех (Тов. 4:10; Тов. 12:9).
Это изречение цитируют: св. Поликарп Смирнский (Посл. к Филиип.10), Климент Римский (2 Кор. 16 гл.), Климент Александрийский (Strom. VI, 12), Киприан (De eleimos. 5, 20) и многие другие. Изречение: благословляй Господа во всякое время и проси у Него (Тов. 12 Афанасий. Апол.), и: тайну цареву добро хранити, дела же Божия открывати славно (Тов. 12:7), также очень часто цитировались и ныне всюду цитируются (св. Афанасий. Прот. ариан. II).
Но и помимо этих частностей, в содержании книги очень много полезных примеров добродетельной жизни, непоколебимой веры в Бога, например Товита (Тов. 3:1-6), Сарры (Тов. 3:11-15), любви к ближним и заботы о них (Тов. 2:1-8). - Киприан. Testim. 3, 1).
Совет «что ненавистно тебе самому, того не делай никому» (Тов. 4:15), цитирует Киприан (De orat. Dom. 33 сар.); совет: «давай алчугщему от хлеба твоего и нагим от одежд твоих, от всего, в чем у тебя избыток, твори милостыню» (Тов. 4:16-17) цитирует Климент Александрийский (Strom. 1, 2).
Так же ценна вся речь ангела Рафаила в 12 главе и часто цитируется в отеческих писаниях. Например, «блага милостыня с постом и правдою» (Тов. 12 Strom. VI, 12. Киприан. De Dom. orat. 32 с.). И вообще вся книга дышит помазанностью и любовью, насаждает и воспитывает в читателе высокие чувства и ободряет к благородным поступкам.
Посему Амвросий Медиоланский написал особое творение De Tobia, в коем восхваляет всю книгу и называет даже «пророком» Товита.
Как библейско-исторический памятник, книга Товита очень ценна, потому что в ней лишь одной излагаются сведения о политическом и религиозно-нравственном состоянии израильтян в ассирийском плену.
Если в именах и есть погрешности, то в общих сведениях о жизни израильтян должно видеть истину. А жизнь израильтян с разрушения Самарии покрыта совершенным мраком. Только книга Товита и освещает ее немного.
Таким образом, книга Товита и в целом своем направлении, духе и характере своих повествований, и в частностях, во многих отдельных изречениях и фактах, заключает очень много поучительного для читателей и справедливо занимает место в библейских писаниях. И оглашаемых и верующих чтение ее может приводить ко Христу и христианской жизни.
Толковательными монографиями на книгу Товита не богата западная литература. Таковы: Reusch. Das В. Tobias. 1857. Cutberlet. D. B.Tobias. 1877. Sengelmann. D. B. Tobit erklärt. 1857. Scholz. Com. z. Β. Tobias. 1889.
Русская монография библиологического характера: Проф. Η. Дроздов. О происхождении книги Товита. Киев, 1901 г. Экзегетических монографий пока нет на русском языке.
