Избиение младенцев (Мф. 2:16-18)
Мы уже видели, что Ирод был жестоким убийцей. Едва он взошел на трон, как начал уничтожать синедрион, верховный судебный орган иудеев. Потом убил триста придворных, потом свою жену Мариамну, ее мать Александру, своего старшего сына Антипатра, а также двух своих других сыновей Александра и Аристовула. А в час своей смерти он распорядился перебить знатнейших мужей Иерусалима.
Не следовало и думать, что Ирод спокойно примет весть о том, что родился Младенец, Который должен стать Царем. Мы уже читали, как тщательно выспрашивал он волхвов о точном сроке появления звезды. Уже тогда он тщательно высчитывал возраст Младенца, чтобы принять меры к Его убийству. А вот теперь он воплощает свой план в быстрые и жестокие действия: отдал приказ убить в Вифлееме и близлежащих районах всех младенцев младше двух лет. Здесь необходимо отметить два обстоятельства. Вифлеем не был большим городом и число младенцев не могло превышать двадцать или тридцать. Речь вовсе не могла идти о сотнях.
Во-вторых, есть критики, которые утверждают, что такое избиение вообще не могло иметь места, потому что о нем не упоминает никто, за исключением одного этого отрывка в Новом Завете. Так, о нем не упоминает Иосиф Флавий, иудейский историк. По этому поводу можно сказать следующее. Во-первых, как мы только что видели, Вифлеем был небольшим городком, и в стране, где убийство вовсе не было чем-то необычным, убиение двадцати-тридцати младенцев не вызвало бы большого шума и не имело бы большого значения, разве что для убитых горем матерей Вифлеема. Во-вторых, тот факт, что какое-то событие не упоминается даже в местах, где это больше всего можно было бы ожидать, вовсе не служит доказательством, что его не было. Все это так типично для Ирода, что не нужно и сомневаться в том, что Матфей довел до нас истину.
Это ужасное доказательство того, что могут сделать люди, чтобы избавиться от Иисуса Христа.
Если человек идет своим собственным путем, если он видит в Иисусе Христе Того, Кто может вмешаться в его честолюбивые планы или упрекнуть за образ поведения, у него остается лишь одно желание – покончить с Христом. И тогда он прибегает к самым ужасным средствам, ибо, если он не ломает тела людей, он разбивает их сердца.
И опять в конце отрывка мы видим специфическую для Матфея манеру использовать Ветхий Завет. Он цитирует Иер. 31:15: "Так говорит Господь: голос слышен в Раме; вопль и горькое рыдание, Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет".
Стих в Книге пророка Иеремии, кажется, не имеет никакого отношения к избиению младенцев Иродом; Иеремия говорит вот о чем: он рисует жителей Иерусалима, уводимых на чужбину. На их печальном пути они проходят мимо города Рамы, а в Раме была похоронена Рахиль (1Цар. 10:2); и Иеремия рисует Рахиль, плачущую, даже во гробе, о судьбе, выпавшей ее народу. Но Матфей и здесь усматривает связь Ветхого и Нового Заветов.
