Новые горизонты (Мф. 22:41-46)
Это может показаться самым неясным из когда-либо сказанного Иисусом. Может быть, это действительно самое неясное, но это, тем не менее, очень интересное заявление. Даже если, на первый взгляд, мы не можем понять весь его смысл, мы все же можем почувствовать окружающую его атмосферу благоговейного страха и удивления.
Мы неоднократно видели, что Иисус запрещал Своим ученикам провозглашать Его Мессией до тех пор, пока Он не наставил их в том, что такое Мессианство. Нужно было радикально изменить их представление о Мессии.
Самым распространенным титулом Мессии был титул Сын Давидов. За этим скрывалось ожидание, что однажды явится великий принц из рода Давида, который уничтожит врагов Израиля и поведет народ к завоеванию всех народов. О Мессии обычно думали в чисто националистическом, политическом, военном плане, в свете силы и славы. Здесь еще одна попытка Иисуса изменить это представление.
Он спросил фарисеев, чьим Сыном, по их мнению, должен быть Мессия. Ответ был такой, какой Он и ожидал: "Сын Давидов". Потом Иисус процитировал Пс. 109:1: "Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня". Все считали, что этот текст относится к Мессии. Первый Господь - Бог, второй Господь - Мессия. Другими словами, Давид называет Мессию Господом. Но, если Мессия – Сын Давидов, как мог Давид называть своего сына своим Господом.
Из этого ясно вытекает, что Мессию нельзя называть просто Сыном Давидов. Он не сын Давида; Он – Господь Давида. Когда Иисус исцелял слепых, Его называли Сыном Давидов (Мф. 20:30); когда он въезжал в Иерусалим, толпа приветствовала Его как Сына Давидова (Мф. 21:9). Иисус говорит здесь: "Не достаточно называть Мессию Сыном Давида; не достаточно говорить о Нем как о принце из рода Давида и как о земном победителе. Смотрите выше, потому что Мессия – Господь Давида".
Что имел Иисус под этим в виду? Он мог под этим иметь в виду только одно: Его правильное обозначение – Сын Божий. Сын Давидов – это неподходящий титул, только Сын Божий будет правильно. И, в таком случае, о Мессии надо говорить не как о победителе из рода Давида, а в терминах небесной и самопожертвенной любви. И здесь, значит, Иисус дает величайшее и высочайшее заявление: в Нем пришел не земной завоеватель, который повторит военные победы Давида, а Сын Божий, Который покажет всем любовь Божью на Кресте.
В тот день, конечно, лишь немногие поняли, что этим хотел сказать Иисус; но когда Иисус произнес эти слова, даже самые черствые почувствовали дрожь в присутствии вечной тайны. В них было благоговейное чувство, что они услышали голос Божий, и на момент увидели лицо Самого Бога в Иисусе.
Так классифицировали фарисеев сами иудеи; и следует отметить, что у них было шесть отрицательных типов и всего один положительный. Многие из слушавших Иисуса, наверное, одобряли каждое слово, обличавшее фарисеев.
