Блаженство богобоязненной жизни (Мф. 5:5)
Кротость сегодня связывают не только с незлобивостью, но и со смиренностью. В греческом кроткий – праус, один из важнейших этических терминов.
О кротости, праотес, мы многое находим у великого греческого философа Аристотеля, который определял каждую добродетель как среднее между крайностями. С одной стороны он ставил крайний избыток, а с другой – крайний недостаток, а посередине стояла добродетель, золотая середина. Так, например, одна крайность – расточительный, другая крайность – скряга, а посередине – щедрый человек.
Аристотель определяет кротость (праотес), как среднее между оргилотес (чрезмерный гнев), и аоргезия (чрезмерная незлобивость). Праотес, кротость, как определяет ее Аристотель – это золотая середина между слишком сильным гневом и слишком сильной беззлобностью. И потому один перевод этой благодати может звучать так:
Блажен тот, кто гневается, когда это уместно и никогда не гневается беспричинно.
Если мы спросим, когда можно гневаться и когда нельзя, то мы можем в качестве общего правила сказать, что никогда не нужно сердиться и гневаться из-за оскорблений и обид, причиненных нам лично; христианин не должен сердиться из-за этого, но часто нужно негодовать, когда обиды причинены другим людям. Эгоистический гнев – это всегда грех, а самозабвенный гнев может быть одной из величайших моральных движущих сил в мире.
Но слово праус употребляется в греческом языке еще и в другом смысле. Этим словом обычно характеризуют одомашненное животное, которое научилось понимать словесные команды и ходить в упряжке. Поэтому второй возможный перевод блаженства:
Блажен человек, который контролирует каждое свое желание, каждый порыв, взрыв чувств.
Блажен человек, который полностью владеет собой.
Но эту формулировку следует дополнить. Блажен не столько человек, владеющий собой, потому что человек неспособен на полный самоконтроль; блажен человек, которого совершенно направляет Бог, потому что только в служении Ему обретаем мы совершенную свободу, и в исполнении Его воли – наш мир.
Но мы можем подойти к этому блаженству еще с третьей стороны. Греки всегда противопоставляли праотес, кротость, чувству хупселокардия, что значит высокомерие, горделивость. Праотес – это подлинная скромность, в которой не осталось никакой гордыни.
Человек, у которого нет скромности, не может научиться ничему, потому что первый шаг к учению – осознание своего невежества.
Один из великих римских учителей ораторского искусства Квинтилиан говорил о своих учениках: "Они, несомненно, были бы отличными учениками, если бы не были убеждены в том, что все знают". Никто не может научить человека, который уже все знает. Без скромности не может быть любви, ибо в основе любви лежит чувство своей недостойности. Без скромности не может быть подлинной религии, ибо каждая религия начинается с осознания нашей слабости и нашей потребности в Боге. Человек только тогда достигает подлинной зрелости, когда осознает, что он – создание, а Бог – его Создатель, и что без Бога он не сможет сделать ничего.
Праотес – это скромность, осознание необходимости учиться и необходимости получить прощение. Праотес характеризует единственно подлинное отношение к Богу. И потому вот третий возможный перевод благодати:
Блажен человек достаточно скромный, чтобы осознавать свое невежество, свою слабость и свои собственные нужды.
Кроткие, говорит Иисус, наследуют землю. История показывает, что величия достигали люди, способные управлять своими страстями, порывами и инстинктами. В Книге Чисел сказано о Моисее: "Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле" (Чис. 12:3). Моисей не был безвольным и бесхарактерным человеком; он мог быть неистово гневным; но держал свой гнев в узде и отпускал узду в нужное время. Автор Книги Притчей Соломоновых пишет: "Владеющий собой лучше завоевателя города" (Прит. 16:32).
Именно отсутствие такого качества погубило Александра Македонского, который во время пьяного дебоша в припадке необузданного гнева набросился с мечом на своего лучшего друга и убил его. Никто не может вести других, пока не совладает с собой; никто не может служить другим, пока не подчинится сам; никто не может управлять другими, пока не научится управлять собой. А человек, полностью подчинившийся руководству Бога, обретет ту кротость, которая действительно позволит ему наследовать мир. Совершенно очевидно, что праус значит намного больше, чем кротость, и что нет такого слова, которым можно было бы его перевести, хотя, может быть, слово мягкий все же подходит более всего. Полный перевод блаженства должен быть таким:
"О блаженство человека, который гневается в нужное время и никогда не гневается беспричинно; который полностью контролирует каждый свой инстинкт, каждый свой порыв и каждую свою страсть, потому что его самого направляет Бог; который достаточно скромен, чтобы осознавать свое незнание и свою собственную слабость, потому что такой человек – царь среди людей!"
