Цена спасения (Мк. 10:41-45)
Поступок Иакова и Иоанна неизбежно вызвал глубокое возмущение у других учеников. Они полагали, что Иаков и Иоанн попытались опередить других и нечестно получить преимущества. Снова начал разгораться старый спор о том, кто должен быть большим.
Положение было серьезным, это могло совершенно разрушить товарищеские отношения, сложившиеся среди апостолов, если бы Иисус сразу не принял меры. Он позвал учеников к Себе и разъяснил им различие в мерилах величия Его Царствия и царств земных. В земных царствах мерилом величия были сила и власть. Определяющим было – сколькими людьми правит человек? Какая армия слуг и рабов наготове у него за спиной? Скольким людям может он навязать свою волю? Вскоре после этого римский император Гальба выразил идею язычников о царском величии, заявив, что теперь он император и может сделать с каждым то, что ему угодно. В Царствии же Иисуса мерилом величия было служение. Величие заключается не в том, чтобы заставить других служить себе, а в том, чтобы служить другим. Человек должен думать:
"Какую пользу я могу принести?" а не "какую пользу могу я извлечь?" Люди смотрят на такое состояние вещей, как на идеальное, тогда как, в сущности, это самое разумное отношение. Это, собственно, первое правило деловой жизни.
Брюс Бартон указывает, что автомобильная компания пытается произвести впечатление на своих потенциальных покупателей тем, что ее служащие будут лазить под автомашину чаще любого конкурента и будут меньше других бояться запачкаться. Другими словами, они готовы оказать больше услуг. С другой стороны, простой служащий может пойти домой в пять, а в окнах начальника фирмы свет горит до полуночи. Именно готовность оказать дополнительные услуги делает человека руководителем фирмы.
В основе же человеческих отношений лежит принцип делать как можно меньше и получать как можно больше. Но лишь тогда, когда люди будут готовы вкладывать в жизнь больше, чем брать от нее, их собственная жизнь и жизнь других станет счастливее и зажиточнее. В стихотворении Киплинга "Сын Мери" изложены принципы, которыми следует руководствоваться в своей работе людям:
Если ты будешь думать, какова будет твоя зарплата,
И как тебя будут одевать и кормить,
Вилли, сын мой, не ходи в море,
Потому что ты никогда не будешь нужен ему.
Если ты будешь спрашивать о смысле каждого приказа
И обсуждать его с окружающими,
Вилли, сын мой, не сходи на землю,
Потому что на ней будет лучше без тебя.
Если ты удовлетворишься тем, что ты сделал,
И станешь хвалиться значением своей работы, дорогой,
Ангелы могут прийти за тобой, Вилли, мой сын,
Но ты уже никогда не будешь нужен на земле, дорогой!
Миру нужны люди, идеалом которых было бы служение, другими словами, ему нужны люди, осознавшие разумность слов Иисуса. Для подкрепления Своих слов Иисус привел в пример Себя, Свою участь. С силой и властью, которыми Он обладал. Он мог бы устроить Свою жизнь, как Ему хотелось, но Он посвятил Себя и все Свои силы на служение другим. Он пришел, по Его словам, чтобы . . . отдать душу Свою для искупления многих. Это одна из величайших фраз Евангелия, и тем не менее, ее, к сожалению, неправильно употребляли и неправильно толковали. Люди пытались обосновать теорию искупления любовью, о которой говорил Христос.
Довольно скоро люди начали задавать себе вопрос о том, кому отдал душу Христос? Ориген уже задавал вопрос: "Кому отдал Он Свою жизнь для искупления многих? Ведь не Богу же? Может быть, дьяволу тогда? Ибо дьявол крепко держал нас в руках, пока ему не был уплачен выкуп, жизнь Иисуса, потому что он обманывался мыслью, что завладеет ею и не видел, что не сможет выдержать связанной с удержанием ее муки". Это была странная теория, будто жизнь Иисуса была уплачена в качестве выкупа дьяволу, с тем, чтобы дьявол выпустил людей из рабства, в котором он якобы держал их, но потом дьявол будто бы понял, что, потребовав и приняв такой выкуп, переоценил свои силы. Григорий Нисский увидел в этой теории слабое место, а именно, в том, что она считает дьявола равным Богу, что позволяет ему вступать с Ним в сделку на равных. И Григорий Нисский развил Теорию о разыгранном Богом трюке. Дьявол, якобы, был введен в заблуждение кажущейся слабостью воплотившегося. Он ошибочно принял Иисуса за простого человека, попытался подчинить его своей власти и при этом утерял свою власть. И опять же эта странная идея, якобы Богу пришлось одолевать дьявола посредством трюков. Но прошло еще два столетия, и Григорий Великий вновь воспринял эту идею; он употребил фантастическую метафору: воплощение было великой уловкой, чтобы поймать великого левиафана.
Божественность Христа была, якобы, крючком, а плоть – приманкой. Когда приманку бросили дьяволу, он якобы, проглотил ее и попытался проглотить, но проглотил вместе с крючком, и был побежден навсегда.
И наконец, самую гротескную и отталкивающую форму эта идея приняла у Петра Ломбардского, схоластического философа и богослова XII века. "Распятие, – сказал он, – было мышеловкой для поимки дьявола, в которой приманкой была кровь Христа". Все это лишь показывает, что происходит, когда люди берут драгоценный и прекрасный образ и делают из него холодное богословие.
Говоря, например: "Печаль – это цена любви", мы подразумеваем, что любви почти всегда сопутствует печаль, но ведь мы никогда не пытаемся даже объяснить, кому эта цена платится. Говоря, например, что свобода может быть куплена лишь ценой крови, труда, слез и пота, мы никогда не пытаемся выяснить, кому эта цена платится. Это высказывание Иисуса – простой и образный способ констатации факта, что для того, чтобы обратить людей от греха к любви Божией, Ему придется заплатить Своей жизнью. Это значит, что ценой нашего спасения было распятие Христа. Дальше этого мы не можем пойти, и дальше этого не надо искать. Мы знаем только, что на Кресте произошло нечто, открывшее нам путь к Богу.
