Измерение храма (Откр. 11:1-2)
Автору дана трость, подобная жезлу. Есть такие сорта травы, стебли которых подобны бамбуковым палкам до двух – двух с половиной метров высотой; такие стебли использовались в качестве стержня для измерения длины. Слово трость здесь означает иудейскую единицу измерения, равную шести локтя или 2,7 метра.
Картина измерений типична для видений пророков. Они есть в Иез. 40:3,6; Зах. 2:1; Амос 7:7-9, и Иоанн, вне всякого сомнения, думал о них.
Измерения производятся у пророков с различными целями. Их производят в качестве подготовки к строительству или к реставрации, либо в ходе подготовки разрушению, а здесь – для сохранения. Измерение подобно запечатлению верных в Откр. 7:2,3; запечатление и измерение производятся для защиты верных Богу в эпоху бесовских ужасов, которые должны постигнуть землю.
Провидец должен измерить храм, но он должен исключить из измерений внешний двор, отданный язычникам. Иерусалимский храм был разделен на четыре двора, как бы сходящиеся к Святому Святых. Там был двор язычников, в который язычники могли войти, но за пределы которого они не могли ступить под страхом смертной казни. Между двором язычников и следующим двором была балюстрада, в которой были установлены таблицы, предостерегавшие язычников, что пойти дальше, значит немедленно подвергнуться смерти. Потом шел двор женщин, дальше которого женщины ходить не могли; потом двор израильтян, дальше которого не могли ходить простые иудеи; и потом, наконец, шел двор священников, в котором стоял медный жертвенник для всесожжения, золотой жертвенник для курений и Святое; сюда могли входить только священники.
Провидец должен был измерить храм. Однако Откровение было написано, как мы знаем, где-то около 90-го г., а иерусалимский храм был разрушен в 70 году. Как же тогда можно было измерить храм? Иоанн, вероятнее всего, перенимает картину, уже использованную другими. Почти наверное этот отрывок первоначально был произнесен или записан в 70 г., в ходе последней осады Иерусалима. Во время этой осады партия зилотов не признавала себя побежденной; зилоты готовы были скорее умереть до последнего человека, что они, в конечном счете, и сделали. Когда стены города были пробиты, зилоты отошли в храм, чтобы оказать там последнее отчаянное сопротивление. Можно наверняка считать, что один из их пророков сказал: "Никогда не бойтесь. Язычники-захватчики могут войти во двор язычников и осквернить его, но они никогда не смогут проникнуть вовнутрь храма. Бог не допустит этого". Но уверенность обманула их; зилоты погибли, а храм был разрушен, но первоначально измерение внутренних дворов и исключение внешних дворов символизировало надежду зилотов в те ужасные последние дни.
Иоанн берет эту картину и переводит ее полностью в сферу идеального. Говоря о храме, он вовсе думает не о здании храма, которого уже более двадцати лет вовсе не было. В его представлении храм – это христианская Церковь, народ Божий. Эту картину мы неоднократно встречаем в Новом Завете. Христиане – это живые камни, встроенные в дом духовный (1Пет. 2:5). Христиане утверждены на основании апостолов и пророков, краеугольным камнем которого является Иисус Христос; вся Церковь выросла в святой храм в Господе (Еф. 2:20.21). "Разве не знаете, – говорит Павел, – что вы храм Божий?" (1Кор. 3:16).
Измерение храма – это запечатление народа Божия; он должен быть сохранен в ужасные времена испытаний; остальные же обречены на гибель.
Продолжительность времени ужасов (Откр. 11:1-2 (продолжение))
Ужасы будут длиться сорок два месяца; пророчества двух свидетелей – тысяча двести шестьдесят дней; тела их будут три с половиной дня лежать на улице. Это тоже повторяется снова (ср. Откр. 12:6; Откр. 13:5), и встречается еще в другой форме в Откр. 12:14, где срок установлен как время, времена и полвремени. Это знаменитая фраза восходит к пророку Даниилу (Дан. 7:25; Дан. 12:7). Сперва рассмотрим значение этой фразы, а потом ее происхождение.
Она значит три с половиной года. Это же значит сорок два месяца и тысяча двести шестьдесят дней, как считали иудеи. А время, времена и полвремени – это год плюс два года плюс полгода.
Эта фраза восходит к тому крайне страшному времени в истории иудейского народа, когда сирийский царь Антиох Епифан пытался навязать иудеям греческий язык, греческую культуру и греческий культ богов, но встретил яростное и упорное сопротивление. Число мучеников было огромным, но этот ужасный процесс был, наконец, остановлен восстанием Иуды Маккавея.
Иуда и его героические последователи повели партизанскую борьбу и одержали блистательнейшие победы, и, наконец, Антиох Епифан и его силы были изгнаны, а храм был восстановлен и очищен. Дело в том, что этот ужасный период длился с июня 168 г. до Р.Х. до декабря 165 г. до Р.Х. (Иудеи до сего дня празднуют праздник Ханука в декабре в память восстановления и очищения храма). Другими словами, это ужасное время длилось почти точно три с половиной года. Книга пророка Даниила была написана как раз в то время, и была создана фраза, которая всегда оставалась запечатленной в памяти иудеев, как указание на время ужаса, страданий и мученичества.
