Славная надежда (Рим. 8:18-25)
Павел только что говорил о славе, данной усыновлением христианина в семью Божию; и вот он вновь возвращается к заботам мира сего. С проницательностью большого поэта рисует он эту картину. Он видит всю природу в ожидании грядущей славы. Вокруг себя он видит, что все творения земли обречены на гибель. Померкнет всё земное и пройдёт.
Он видит умирающий мир, в котором увядает красота, а очарование подвержено тлению; но мир ждёт своего освобождения от этой ужасной участи и природа свободы славы Божией.
Рисуя эту картину, Павел использовал идеи, известные и понятные каждому иудею. Он говорит о современном ему мире и о грядущей славе. Иудейское мышление делило время на две части – век нынешний и век грядущий. Век нынешний был, по мнению иудеев, совсем плохим, подвластным греху, смерти и упадку. Однажды грянет День Господень, день Страшного Суда, когда земля будет поколеблена до основания; и из старого мира возникнет мир новый. Обновление мира было одно из великих мыслей иудаизма. В Ветхом Завете об этом говорится без всяких подробностей и уточнений. "Ибо вот Я творю новое небо и новую землю" (Ис. 65:17). Но во времена между Ветхим и Новым Заветом, и когда иудеи были угнетены, порабощены и подвергались гонениям, они лелеяли свою мечту об этой новой земле и об этом обновлённом мире.
Мечта об обновленном мире была дорога иудеям. Павел знал это, и наделяет творения Божий сознанием. Он думает о природе, жаждущей прихода того дня, когда власть греха будет побеждена, смерть и тление уйдут навсегда и придёт слава Божия. С образной проницательностью говорит Павел, что природа находится даже в более ужасном состоянии, чем человек. Человек согрешил умышленно, а природа – непроизвольно. Природа была вовлечена невольно в греховное падение человека. "Проклята земля за тебя", сказал Бог Адаму после грехопадения (Быт. 3:17). Таким образом, в поэтическом видении представляется Павлу природа, ждущая своего освобождения от смерти и тления, принесённые в мир грехопадением человека.
Если это верно для природы, то вернее для человека. Поэтому Павел говорит далее о страстных устремлениях человеческих. В восприятии Святого Духа человечество видит предвестника грядущей славы; теперь оно страстно желает в полной мере осуществить то, что даёт усыновление в семью Господа Бога. Это окончательное усыновление явится искуплением для их тел. Павел не представлял себе человека бесплотным духом в состоянии славы Божией. В этом мире человек является единством тела и духа; в мире славы также обретёт спасение весь человек: и его душа, и тело. Но тело его более не будет жертвой тлена и орудием греха; это будет духовное тело, пригодное для жизни духовного человека.
После этого следует важная фраза: "Мы спасены в надежде". Жизнь Павла озаряла светлая истина: положение человеческой жизни не безнадёжно. Павел не был пессимистом. Английский писатель-фантаст Герберт Уэллс сказал однажды: "Человек, начавший (жизнь) в пещере; окончит (её) в кишащих болезнями развалинах трущоб". Но Павел не таков. Он видел грех человека и состояние, в котором находился мир; но он видел также искупляющую силу Бога и выход из всего этого. Он видел в надежде. Именно поэтому жизнь была для Павла не отчаянным ожиданием конца опутанного грехом, смертью и тленом мира; она для него стала страстным ожиданием освобождения, обновления и воссоздания, которые осуществит слава и сила Господа.
В 19 стихе Павел использует чудесное слово апокарадокия – надежда. Греческое слово обозначает позу человека с вытянутой вперёд головой пристально разглядывающего горизонт и жадно ищущего признаки восхода зари славы. Жизнь для Павла не усталое изматывающее ожидание, а живое трепетное предвкушение. Христианин связан с общечеловеческой ситуацией; в которой он вынужден вести борьбу со своей собственной злой человеческой природой, и жить в мире смерти и тлена. Тем не менее, христианин живёт не только в этом мире; он живёт также и во Христе. Он видит не только этот мир, но больше: он видит Бога. Он видит не только последствия человеческого грехопадения, но и силу благодати Божией и Его любви. Поэтому, основным значением жизни христианина является надежда, а не отчаяние. Христианин ждёт не смерти, а жизни.
