Из всех таргумов на Писания в иудейском богословии наибольший авторитет имеют таргумы на 5 мегиллот, потому что только их чтение дозволено было в синагогах, следовательно они имели церковный авторитет. Таргумы же на прочие Писания не дозволены были к употреблению в синагогах.
Таргумы на 5 мегиллот имеют разный характер и различное достоинство. Таргумы на Руфь и Плач сравнительно близки к священному тексту, заключают в себе добавления назидательные и экзегетические, но сравнительно сносные и терпимые, хотя критико-текстуального значения не имеют.
Таргум на Плач составлен под влиянием LXX и Пешито. Он составлен очень поздно, так как в нем упоминаются враги римлян персы (4, 22), имеет хагадический характер и палестинское происхождение, испещрен греческими и латинскими словами.
На Есфирь сохранилось три таргума:
1) короткий, довольно буквальный, изданный в Антверпенской полиглотте;
2) распространенный, наполненный баснями и нелепостями еврейской фантазии, помещенный в Лондонской полиглотте;
3) изданный Тэйлером в латинском переводе, под именем targum posterius, наполненный раввинским остроумием.
По выражению Ейхгорна, все эти три таргума подобны ветру и облакам без дождя, - пусты для критика и экзегета!
Таргум на Екклезиаст отличается чересчур парафрастическим характером и применением, в большинстве неудачным, общих истин священного текста к частным обыденным явлениям.
Например, слова Еккл. 5:7: «увидишь в стране притеснение бедному» - прилагает к купцам, притесняющим покупателей и бедняков. Еккл. 10:14: человек не знает будущаго - прилагается к слепому, которого охраняет Провидение... Очевидно, и к этому таргуму приложима Ейхгорнова оценка.
Особенно же характерен таргум на Песнь Песней. В нем есть указание на время его происхождения. Так, в таргуме на Песн. 1:2 и Песн. 5:10 читаем: благословен Бог, давший закон через Моисея, шесть трактатов мишны и талмуд с объяснением; в Песн. 1:7 - прекраснейшая из женщин - гурия.
Евреи рассеяны между сынами Измаила, т.е. магометанами. Очевидно, таргум составлен не ранее VII-VIII вв. по Р.Х. Замечательнее всего то, что священный текст здесь не переводится и даже не толкуется и не парафразируется, а лишь известными словами и буквами дает повод для обширного авторского словоизлияния, направленного к прославлению Израиля и его истории, начиная с Моисея и до Александра Македонского, Антиоха Епифана и римлян.
При этом историк-панегирист путает Александра Македонского и Антиоха Епифана (например, в 6, 8). Сообразно с путаницей действительной истории, много вставлено сказок. Например, у евреев почернели лица, «как у эфиопов», когда они слили золотого тельца, и просветлели, когда истребили его. Моисей поднимался на воздух, и т.п. (1, 2-5).
Вообще галаха и хагада иудейского толкования здесь удачно соединяются и с успехом могут изучаться ученым по этому таргуму.
