Оценивая Павла, конечно, необходимо во многом принимать во внимание оставленное им наследие: люди, благодаря ему пришедшие ко Христу, его письма, его ученики и их писания.
Люди, которых Павел привел ко Христу. Как мы уже говорили в главе 15, греко-римский эпистолярный жанр предполагал благодарение в качестве одного из стандартных элементов композиции, но у Павла в данном случае была своя специфика. Несомненно, что Павел следовал не только культурной норме, но и своему сердцу, когда возносил благодарность за тех, кто, подобно ему, был избран познать Божью любовь во Христе, и не ведал недостатка ни в каком духовном даре (1Кор. 1:7). Они были его надеждой, его радостью, его венцом, светилами в мире (1Фес. 2:19-20; Флп. 2:15). Их вера была ему утешением; более того, он мог сказать: «Ибо теперь мы живы, когда вы стоите в Господе» (1Фес. 3:8). «Бог - свидетель, что я люблю всех вас любовью Иисуса Христа» (Флп. 1:8). Павел был их отцом в Иисусе Христе (1Кор. 4:15; 1Фес. 2:11); подобно матери, он испытывал родовые муки, пока Христос не родился в них (Гал. 4:19), и нежен с ними, как кормилица (1 Фес. 2:7). Они были его братьями и сестрами. Более того, он мог назвать филиппийцев (Флп. 1:7) своими партнерами в благовестии. Они дополняли его радость тем, что одинаково думали о Христе, с такой же любовью в сердце (Флп. 2:2,5).
Иногда Павел бывал резок: сурово ругал галатов и называл их дураками (Гал. 3:1); предупреждал коринфян, что когда придет к ним, «не пощадит» (2Кор. 13:2). Но вместе с тем: «Я писал вам со многими слезами, не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам» (2Кор. 2:4). И мог бросить вызов, на который осмеливались немногие в христианской истории: «Будьте подражателями мне, как я Христу» (1Кор. 11:1, также 1Кор. 4:16), и многие, к кому он обращался, действительно находили Христа в Павле: «И вы сделались подражателями нам и Господу» (1Фес. 1:6). То, что перед нами не высокомерие, видно из негодующей реакции Павла в тот момент, когда некоторые из коринфян стали путать верность Павлу с верностью Христу: «Разве Павел распялся за вас?» (1Кор. 1:13). Хотя у Павла и бывали неудачи, но неизменная любовь людей, обращенных им в христианство, и их благодарность за то, что он открыл им во Христе, были главной данью его апостольскому служению.
Письма Павла. Ни один из учеников Иисуса в новозаветные времена не оставил после себя письменных свидетельств, сравнимых с писаниями Павла. Да, Лк.-Деян. (около 37800 слов) длиннее, чем все тринадцать писем, приписываемых Павлу (32350 слов), но их автор почти недоступен нашему восприятию, тогда как личность Павла ярко вырисовывается в его письмах. Он утверждал, что неискушен в красноречии: «И слово мое, и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости» (1Кор. 2:4; 2Кор. 11:6), однако, парадоксальным образом, сейчас стало модным именно выявлять у Павла приемы греческой риторики. Впрочем, рядовому читателю такие научные разработки ничего не добавляют, ибо соглашаемся ли мы с его самоумалением (невежда в слове) или находим у него аристотелевские стандарты, забыть Павловы слова о любви Христовой часто бывает трудно. Во всей христианской истории трудно найти автора, который обладал бы таким же страстным красноречием. Возьмем еще несколько примеров. «Я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:19-20). «Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение» (Флп. 1:21). «Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор. 2:2). «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6:14). «Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (Гал. 5:6). «Я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:38-39). Это красноречие сыграло важную роль во влиянии Павла на самые разные аудитории, на людей, живущих в таких местах и в такие времена, которые он и представить себе не мог.
Ученики Павла и их писания. Павел был человеком потрясающе динамичным и способным на очень широкий спектр эмоций. По-видимому, к нему можно было глубоко привязаться: его письма показывают удивительную верность ему самых разных людей [71]. Тимофей, Тит и Силуан на протяжении нескольких лет доставляют письма Павлу и его письма, иногда исполняют функцию посланников в очень сложных обстоятельствах, - очевидно, их преданность никогда не подвергалась сомнению. Акила и Приска (Прискилла) были готовы сняться с места и перебраться за Павлом из Коринфа в Эфес, а затем отправиться в Рим в ожидании его приезда. Раб Онисим привязался к Павлу, хотя это было чревато гневом хозяина (Флм.). И Онисим, и диакониса Фива (о которой Павел отзывается как о «сестре»: Рим. 16:1-2) получают самые теплые рекомендации апостола.
Кроме этих и других названных учеников и спутников, стоит отметить роль анонимных авторов, которые писали о Павле или от его имени. Автора Деян. (Луку?) часто критикуют за то, что он не вполне понял богословие Павла, подчеркивал нехарактерные для Павла темы (история спасения), упрощенно описал жизнь Павла и замалчивал конфликты вокруг него. Не будем, однако, забывать, сколь необычную дань отдал он Павлу, посвятив ему половину своего длинного рассказа о распространении христианства. Независимо от того, придавали ли Павлу такое же значение христиане, которые не были его сторонниками, Деян. навсегда поместили Павла рядом с Петром в христианском «пантеоне» как две наиболее важные фигуры среди последователей Иисуса. В своих писаниях Павел говорит: «Бог… благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам» (Гал. 1:15-16). Однако насколько поняли бы последующие христиане развитие этого плана без рассказа Деян., которые начинают историю Павла в Иерусалиме, иудейской столице, и приводят его в Рим, столицу языческую, где он ясно говорит о будущем повороте христианства к язычникам? И опять Деян. незабываемым образом облекают плотью рассказ о путешествиях, арестах и бедствиях, которые описывает апостол. Павел говорит: «Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев… для чуждых закона - как чуждый закона… чтобы приобрести чуждых закона» (1Кор. 9:20-21). Деян. наглядно показывает эту способность к адаптации в проповедях, которые вкладываются в уста Павла. Когда он выступает в синагоге (Деян. 13:15-41), большая часть того, о чем он говорит, взята из ВЗ. Когда он говорит в афинском ареопаге (Деян. 17:22-31), он не только использует более литературный греческий язык, но и цитирует философов. Последняя речь Павла, обращенная к пресвитерам Эфеса (Деян. 20:17-38) замечательно подводит итог его жизни и передает нежную любовь к нему обращенных им в христианство. Писания самого Павла могут быть удивительно автобиографичными, но и его биография в Деян вносит значительный вклад в создание его образа.
Еще большую дань Павлу воздали те его ученики, которые от его имени написали псевдонимные девтеропаулинистские тексты (см. ниже, главу 25) [72]. Вероятно, их авторы считали, что апостол даже после своей смерти остается авторитетом, способным сказать нечто важное для церквей последней трети I века. Например, 2 Фес. показывает Павла перед лицом ужасного зла конца времен, когда он утешает обращенных. Его жизнь среди них продолжает служить образцом, которому они должны следовать: «Стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2Фес. 2:15).
Еще ярче вклад автора Кол. Будучи мастером литургического стиля, он с новой глубиной развил христологические, экклезиологические и эсхатологические темы Павла. Ученые спорят о том, сколь аутентична Павлова тональность некоторых торжественных пассажей Кол., но, возможно, уместнее спросить: приятно ли было бы Павлу увидеть этот текст включенным в свое наследие? При жизни Павел думал преимущественно о местных церквах; но разве он не согласился бы с автором Кол., что его идеи можно применить к более широкому взгляду на развивающуюся церковь? В любом случае продолжающееся влияние Павла хорошо заметно из упоминания Кол. 1:24 о его страданиях, особенно если Павел к тому времени умер [«хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами» (Кол. 2:5) в более глубоком смысле]. Употребление Павлом понятий «тайна» и «тело» вдохновило автора Кол. на творческое развитие этих мотивов. Слова Павла о домашних проблемах мужа, жены и раба систематизированы и оформлены в виде семейного кодекса (Кол. 3:18- Кол. 4:1). Гимн в Кол. 1:15-20 представляет собой достойную пару гимну, созданному самим Павлом в Флп. 2:5-11.
Вероятно, автором Еф., при всей близости к Кол., был другой почитатель Павла, самый талантливый из всех его пишущих учеников. Мы уже отмечали страстное красноречие проповеди Павла о Христе. Под стать ему слова, приписываемые Павлу в Еф. 3:8 («Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия - благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово») и Еф. 3:16-19 [«да даст (Бог) верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли… уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею»]. Если Павел открыто заявлял, что перед именем, данным превознесенному Христу, должны преклонить колено все, кто на небе, на земле и под землей (Флп. 2:9-10), столь же величественно описание в Еф. 1:20-21: Бог «воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах, превыше… всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем». Хотя Павел и подчеркивает тему «единого» (тело, хлеб, дух, единодушие: 1Кор. 10:17; Флп. 1:27; Рим. 12:5), он сам никогда не достигает той величественности описания, на которую вдохновил автора Еф. 4:4-6: одно тело и один Дух, одна надежда, один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех. Подражать мастеру - это одна из форм восхищения им, а идти дальше него под его влиянием - это еще больший вклад в его наследие.
Пастырскими письмами (Тит., 1 и 2 Тим.) иногда пренебрегают как недостойными паулинистского корпуса: прозаическая забота о церковной структуре, диатрибы против ересей, принижение женщин. Конечно, их автор (или авторы), так сказать, приземленнее девтеропаулинистов. Однако забота, благодаря которой письма получили название «пастырских», близка духу Павла, и он, вероятно, мог бы писать так - более строго - перед лицом угрозы распада церкви в конце века. Более того, общее пренебрежительное мнение недооценивает такие прекрасные отрывки, как, например, язык гимнов Тит. 3:4-7, 1Тим. 3:16; 1Тим. 6:15-16, и трогательное 1Тим. 1:15: «Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый». В 2 Тим. (последнем в паулинистском корпусе?) замечательно передан Павлов дух. Можно ли надеяться на более подходящую эпитафию, чем эта: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный» (2Тим. 4:7)? И наследие продолжает жить, ибо Павел подготовил новое поколение, которое может работать почти так же, как и он: «Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе… ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви» (2Тим. 1:6-7).
Хотя автор 2 Тим. и делает все возможное, он понимает, что наследие великого проповедника, апостола и учителя (2Тим. 1:11) не зависит от одного-двух поколений учеников. В 2Тим. 2:8-9 в уста Павла вложены слова о том, что он страдает от уз ради благовествования, но далее он восклицает непокорно: «Но для слова Божия нет уз». Главный дар Павла заключается в проповеди благовестил, которое само по себе обладает огромной силой, и его нельзя удержать в цепях или заставить замолчать, даже если это можно сделать с его сторонниками.
Если читатели будут помнить, какой была личность этого апостола, освобождавшего Благую весть от оков, они не похоронят его учения под грудой деталей. Поэтому теперь мы можем обратиться к поочередному анализу всех 13 новозаветных текстов, подписанных именем Павла.
