С профессором Романо Гвардини (Гуардини) я познакомилась в трудный период моей жизни. Вернее, я тогда начала слушать его лекции; личное знакомство произошло позже. Когда я начала посещать эти лекции, у меня был докторский диплом Мюнхенского университета, но вопрос о смысле жизни и о христианстве оставался нерешенным. Университет я закончила в рекордно короткий срок, так как мое положение беженки было в материальном смысле очень тяжелым и я должна была торопиться окончить образование. Работая над диссертацией о Герцене, я смогла убедиться в том, что атеизм заводит в тупик. Но христианства я по-настоящему просто еще не знала и не пробовала решать, принимаю я его или нет. Однако мне было ясно, что жить без осознания смысла жизни и смысла мира невозможно.
Романо Гвардини читал лекции о христианстве как таковом. Он руководил кафедрой католического мировоззрения, которая после его ухода на пенсию была ликвидирована. Сначала ее поручили было Карлу Ранеру, но у него было мало слушателей. Не более удачлив был и его преемник, после чего кафедра вообще перестала существовать.
Романо Гвардини читал в огромной, построенной амфитеатром аудитории, вмещавшей около 700 слушателей. Но мест не хватало. Чтобы иметь возможность присутствовать на лекции, студенты - и не только студенты - приходили на предыдущую лекцию, и читали какую-нибудь книгу. Другие сидели на ступеньках лестницы или стояли в проходах. Вряд ли его слушало меньше тысячи человек. В немецких университетах господствует академическая свобода, и никто не спрашивает, студент ли тот, кто приходит на лекцию. На лекции Романо Гвардини ходило много не-студентов, ходили люди всех возрастов и всех христианских вероисповеданий. Так я познакомилась на его лекциях с немолодой дамой-лютеранкой, которая уже ряд лет находилась в глубоком душевном кризисе после того, как оба ее сына погибли на войне. О Романо Гвардини она сказала: «Он поставил передо мной Иисуса Христа». Вера в Иисуса Христа, обрести которую ей помогли лекции Гвардини, душевно излечила ее.
В своих лекциях Романо Гвардини не касался разделения христиан, и хоть темой лекций и было католическое мировоззрение, то, что он говорил о христианстве и об Иисусе Христе, вполне могло быть принято всеми христианами, особенно же православными, которых мало что отделяет от католиков, разве что традиции исторического развития.
Для тех, кто еще не познакомился с книгами Романо Гвардини, его лекции были настоящим откровением. Говорил он негромко, и ему приходилось пользоваться микрофоном, иначе в огромной аудитории его не было слышно. Тексты его лекций лежали перед ним и время от времени он в них заглядывал, но при этом не создавалось впечатления, что он «читает по бумажке». В одной из своих книг Романо Гвардини писал, что можно словом совершить насилие над душой человека, можно «заговорить» его ораторским искусством; что оратор может подчинить себе сознание человека и внушить ему свой образ мыслей, даже если тот не будет по существу убежден в правоте этих мыслей. Как раз этого Романо Гвардини и не хотел. Он считал, что нужно как можно яснее изложить слушателям то, что считаешь истиной, но затем предоставить им самим решать, примут они сказанное или нет.
В книге Гитлера «Моя борьба» говорится, например, совсем обратное. Гитлер пишет, что когда он выступал перед собравшимися утром, он чувствовал, что не может увлечь своих слушателей так, как при вечерних выступлениях. Он сам это объяснял - и, видимо, правильно - тем, что к вечеру люди устают, их воля размагничена, и они скорее поддаются ораторскому искусству говорящего. Глубоко верующий Гвардини считал, что к личности другого человека надо относиться бережно. Человек должен принять в глубину своей души преподанную ему истину и признать, что это истина. Если же он не делает этого, то нужно уважать его решение, даже если ты убежден, что в данном случае он заблуждается.
Сам Романо Гвардини никак не пытался повлиять на другого человека или уговорить его. Он лишь ясно и четко излагал истины христианства. Тем не менее - или именно поэтому - его слушали, затаив дыхание. Передо мной, как и перед многими другими, истина христианства впервые раскрылась во всей своей глубине. Только пройдя через опыт этого глубинного понимания христианства, видишь, как поверхностны бывают многие христиане всех вероисповеданий. И, конечно, я тоже не сразу сумела понять и принять подлинное христианство, иначе это было бы столь же поверхностно.
Гвардини был глубоким и тонким психологом. Он не раз говорил и писал, что нельзя познать человека, не познав Бога. Человек - создание Бога, и он неразрывно связан с Богом, независимо от того, что он думает и как себя ведет. Он может отрицать Бога, может восставать на Него, может всей своей греховной жизнью отрицать заповеди Божий и Его Самого, но и здесь, в этом отрицательном аспекте, он связан с Богом, связан тем разрушением, которое он производит в самом себе и вокруг себя в мире.
Насколько глубоко Романо Гвардини понимал человека, было видно из того, что во время лекций то один, то другой из его слушателей испытывал смятение, так как ему казалось, что лектор заглянул именно в его душу и говорит о его сугубо личных проблемах. «Я буду жаловаться, - сказала мне как-то моя подруга, - откуда он знает, что меня мучают именно эти вопросы?» Романо Гвардини этого, конечно, не знал. Лично он был знаком лишь с очень немногими из тех, кто бывал на лекциях, да он и не смог бы при всем желании вникать в личные проблемы тысяч и тысяч своих слушателей. Но он знал, какие вопросы, какие проблемы вообще мучают людей в молодости, какие - в более зрелом возрасте, в старости, ив своих лекциях он касался всех этих вопросов, причем одни из них в особой степени затрагивали одних из его слушателей, другие же - других. А человека как такового и его душевные и духовные проблемы он знал так хорошо потому, что углубился в Бога.
Романо Гвардини был мастером языка. Его немецкий язык глубоко поэтичен. Сам он - итальянец, родившийся в чисто итальянской семье в Вероне в 1885 году - приехал со своими родителями в Майнц, когда ему был год. Его отец получил место итальянского консула в этом городе. 20 лет семья прожила в Майнце, Романо ходил там в школу, окончил гимназию и поступил в университет, сначала на факультет экономических наук. Не закончив его, он перешел на богословский факультет; одновременно изучал философию. Романо Гвардини стал священником, потом прелатом и профессором философии. Когда его семья-родители, младшие братья и сестры - вернулась в Италию, он, «немец по выбору», решил остаться в Германии. Читал лекции сначала в Бреславле, потом в Берлине. При Гитлере, в 1939 году, его лишили права преподавать в университете. Но ему и в это время удавалось издавать небольшие, чрезвычайно смелые брошюрки, которые его друзья посылали тайком солдатам на фронт. После войны Романо Гвардини снова стал университетским профессором, сначала в Тюбингене, а потом в Мюнхене, где он и читал лекции до своего ухода на пенсию. Ему было тогда уже за 70.
Мне вспоминается, как университет праздновал 80-летие Романо Гвардини. В своем выступлении он сказал тогда: «Я прожил долгую жизнь и наблюдал много модных духовных веяний, но мода приходит и уходит, а истина остается». Романо Гвардини скончался 1 октября 1968 года в возрасте 83-х лет.
Благодаря тому, что он жил как бы в двух национальных сферах, в нем не было никакой национальной узости. Какую опасную мысль высказал В. Борисов в сборнике «Из-под глыб»! В его статье «Нация - соборная личность» говорится, что человек, отходя от своей национальности, якобы уходит от Бога. Романо Гвардини вышел за узкие рамки своей национальности, но я в своей жизни не встречала человека, которых жил бы с Богом так, как он. Конечно, он не отвернулся от своей нации и своей семьи, а просто вжился с детства в другую нацию. Он в совершенстве владел итальянским, как, впрочем, и французским, но своим родным языком считал немецкий.
Знание нескольких языков всегда расширяет кругозор человека и открывает ему духовный мир другого народа-не только потому, что оно дает возможность читать книги в оригинале, но преимущественно потому, что каждый язык отражает строй мышления.
К моменту моего личного знакомства с Гвардини я уже больше года слушала его лекции. Повод к знакомству был по-своему знаменателен: я была не согласна с одним высказыванием Гвардини, которое, однако, не имело отношения к истинам христианства. Гвардини принял меня, внимательно выслушал мое возражение и обсудил его со мной, ничем не давая понять, что он - значительно старше, опытнее меня, и воистину мудрый человек. Как раз в таком отношении к другому и выражалась, в частности, его мудрость.
Потом я несколько раз встречалась с ним, и каждый раз, когда я переступала порог его кабинета, чувствовала, что все его внимание в данную минуту безраздельно обращено на меня. Казалось, что весь мир вокруг исчез, нет ничего и никого другого, есть только он и я, и то, что надо обсудить именно со мной. Само собой разумеется, что я в данном случае не была исключением. Каждому посетителю, которого он соглашался принять, Гвардини уделял безраздельное внимание, сколько бы ни продолжался визит. Поэтому он очень хорошо помнил все, что тот или иной человек говорил ему. А сколько вокруг него было людей! Скольким он должен был уделить хоть немного внимания! И он помнил о каждом из них все, что было для данного человека хоть сколько-нибудь важно. Этой способности полностью отключаться от всего остального и отдавать все свое внимание собеседнику я не встречала ни до, ни после, ни у одного, пусть даже хорошего священника, какого бы вероисповедания он не был.
Как часто люди оправдываются плохой памятью, если они забывают о своем ближнем, иногда даже об очень близком человеке - о том, что ему нужно и что для него важно. Но большей частью дело не в плохой памяти, а в невнимательности, в неспособности услышать то, что говорит другой, отключиться от своих собственных мыслей, желаний, забот и проблем и безраздельно отдать свое внимание другому. Уделять время другому - это вовсе не означает проводить с ним многие часы. Часто это невозможно. Уделять другому время - это значит, что если мы и посвящаем человеку лишь 10 минут, то эти 10 минут мы должны посвятить ему полностью, безраздельно. Это значит, что в течение этих 10 минут данный человек должен быть для нас самым важным в мире, будь он всего лишь шапочным знакомым или даже случайным встречным. В этом нет ничего нового. Древнее христианское правило гласит: самое важное время - это настоящее (не будущее, во имя которого нередко приносится так много кровавых жертв, и не прошлое, по которому так часто тоскуют; самый важный человек - это тот, с которым я сейчас имею дело, и самое важное дело - сделать ему добро).
Гвардини помогал неимущим студентам и еще не устроившимся молодым ученым. Если он замечал, что человек нуждается, то просто отказывался в его пользу от своих гонораров за выступления по радио или доклады.
В одной из своих книг Романо Гвардини пишет: «Человеку нужно помогать прежде, чем он попросит о помощи». Так он и поступал, и в этом сказывалось необыкновенно чуткое, внимательное и бережное его отношение к другому человеку. Недаром в одной из проповедей Гвардини отметил, что иногда человек так оказывает помощь другому, что тому хочется швырнуть ее в лицо благодетелю. Каждое воскресенье Гвардини служил литургию в студенческой церкви св. Людвига и, конечно, проповедовал. Церковь была переполнена молящимися и пришедшими послушать проповедь.
Мне приходилось беседовать с Романо Гвардини о Достоевском, писателе, которого он хорошо знал и высоко ценил. Конечно, Романо Гвардини не был согласен с выпадами Достоевского против католичества, носившими скорее публицистический характер, но давал высокую оценку его романам. Романо Гвардини написал книгу «Религиозные образы в произведениях Достоевского». Я много читала об этом великом писателе в России, преимущественно русских авторов, среди которых были и весьма известные, но такого глубокого проникновения в суть Достоевского, как у Гвардини, который даже не мог прочесть его в русском оригинале, я не нашла ни у одного из них.
Гвардини читал и курс о Достоевском, и писал о том, что Достоевский - единственный писатель во всем мире, которому удалось спроецировать внечеловеческое существование на человека так, что он остается человеком, но сквозь него проступает другое существование, высшее или низшее. Так, в Алеше просвечивает херувим, ангел, в Ставрогине - сатана, в Смердякове - легендарное растение-человек, а в князе Мышкине - Иисус Христос. Но все же все они остаются людьми и потому срываются по-человечески там, где их прообразы не выказали бы слабости.
Мы не будем перечислять здесь всего написанного Романо Гвардини. Он написал много. Он чрезвычайно глубоко и вдумчиво интерпретировал очень различных мыслителей и поэтов - Сократа, Паскаля, Гельдерлина, Рильке. Он писал духовные наставления молодежи, углубленные статьи-проповеди о разных аспектах веры, объединенные потом в книгу «Познание веры», писал о добродетелях в свете христианства, об истинности, справедливости, доброте и пр. В одной из бесед со мной он сказал: «Наша задача - свидетельствовать об истине. Любовь выше, но нам поручена истина, и мы должны освещать ее в разных аспектах». Сам он очень много для этого сделал.
Однако центральным произведением Романо Гвардини является предлагаемая читателю книга «Господь». Каждый, кто возьмет ее в руки, должен постараться не перелистать ее, а прочесть. Эта книга - глубокое проникновение в христианство, раскрытие ее сущности. Автор ее был христианином во взглядах и в жизни, во всех своих поступках.
Наряду с чисто формальным, обрядовым отношением к христианству, встречающимся, к сожалению, среди христиан всех исповеданий, существует еще, тоже во всех вероисповеданиях, широко распространенное стремление ограничить христианство этикой. Конечно, отрадно, если человек стремится избегать дурных поступков и совершать хорошие. А если это делается во имя Иисуса Христа, то вряд ли можно усомниться в том, что такой человек будет Им принят. И тем не менее, этого недостаточно. Христианство должно войти в мышление, пронизать его целиком. Все отношение к жизни, все ее восприятие, философия, наука, искусство должны предстать перед ним в свете христианства. Романо Гвардини цитирует в одном из своих произведений английского писателя Честертона, который сказал, что христианство - это то солнце, в лучах которого мы видим все окружающие предметы, весь мир, всю жизнь. На само солнце мы смотреть не можем, но мы видим все другое благодаря его свету.
Этот божественный свет вносил гармонию во все мышление, всю жизнь и все поступки Романо Гвардини. Ни одна из его книг, даже «Господь», не может дать полного представления о ее авторе. Тем более не могут дать его мои попытки набросать его портрет. Однако чтение предлагаемой книги даст каждому, кто захочет в нее вникнуть, очень много. Поэтому мы можем только радоваться, что издательство «Жизнь с Богом» предлагает русскому читателю эту ценную книгу.
Вера Пирожкова
