Послание Иакова лишь после упорной борьбы было включено в Новый Завет. Но даже после того как его причислили к Священному Писанию, на него смотрели с подозрением и сдержанностью. Еще в шестнадцатом столетии Мартин Лютер охотно исключил бы его из Нового Завета.
Сомнения отцов Церкви
В писаниях отцов Церкви Послание Иакова встречается лишь в начале четвертого столетия. Первым собранием книг Нового Завета был Мураториев канон, относящийся приблизительно к 170 году, и Послание Иакова не было включено в него. Учитель Церкви Тертуллиан, писавший в середине третьего столетия, очень часто цитирует Писание, и в том числе 7258 раз – Новый Завет, но при этом ни одного раза Послание Иакова. Послание Иакова упоминается впервые в латинском манускрипте: который носит название Кодекс Корбейенсис и датируется приблизительно 350 г.; оно приписывалось Иакову, сыну Зеведееву, и было включено не в число общепризнанных книг Нового Завета, а в собрание богословских трактатов, написанных отцами раннехристианской Церкви. Таким образом, Послание Иакова было принято, однако, с определенными оговорками. Дословно цитату из Послания Иакова впервые привел Илларий из Пуатье в трактате под названием "О Троице", написанном около 357 года.
Но если Послание Иакова стало так поздно известно в Церкви, а его признание было связано с оговорками, как же оно было тогда включено в Новый Завет? Большое значение в этом принадлежит Иерониму, одному из выдающихся учителей Церкви (330-419 гг.), который без малейшего колебания включил Послание Иакова, в проверенный отредактированный им перевод Библии, получивший название Вульгата. Но у него были некоторые сомнения. В своей книге "О знаменитых мужах" Иероним писал: "Иаков, которого называют братом Господа, написал только одно послание – одно из семи соборных посланий, о котором некоторые люди говорят, что его написал кто-то другой и приписал Иакову". Иероним полностью признавал это послание как составную часть Священного Писания, но он понимал, что существуют определенные сомнения относительного того, кто был его автором. Все сомнения были окончательно рассеянны, когда Августин полностью признал Послание Иакова, нисколько не сомневаясь в том, что этот Иаков был братом Господа нашего.
Послание Иакова было довольно поздно признано в Церкви: в течение долгого времени оно стояло под знаком вопроса, но включение его Иеронимом в Вульгату и признание его Августином обеспечили ему, после некоторой борьбы, полное признание.
Сирийская церковь
Можно предположить, что сирийская церковь должна была одной из первых принять Послание Иакова, если оно действительно было написано в Палестине и действительно вышло из-под пера брата нашего Господа, но в сирийской церкви существовали те же сомнения и колебания. Официальный сирийский перевод Нового Завета, которого придерживается сирийская церковь, носит название Пешито и занимает в сирийской церкви такое же место, какое занимает в римско-католической церкви Вульгата. Этот перевод был выполнен в 412 г. Рабуллой, епископом Едесским, и тогда же впервые было переведено на сирийский язык Послание Иакова; до этого времени не существовало его перевода на сирийском языке, а до 451 г. это послание ни разу не упоминается в сирийской богословской литературе. Но с этого времени оно получило широкое признание, и все же еще в 545 г. Павел Нисибисский оспаривал его право быть включенным в Новый Завет. Только в середине восьмого столетия авторитет Иоанна Дамаскина содействовал признанию Послания Иакова в сирийской церкви с такой же силой, с какой авторитет Августина повлиял на всю церковь.
Грекоязычная церковь
Хотя в грекоязычной церкви Послание Иакова появилось раньше, чем в других церквах, но и в ней оно со временем заняло определенное место.
Впервые его упоминает Ориген, глава Александрийской школы. Где-то в середине третьего столетия он писал: "Вера, если и зовется верой, но не имеет дел, мертва сама по себе, как читаем мы в послании, которое ныне называется Иаковлевым". В других богословских трактатах он, правда, приводит эту цитату уже совершенно уверенный в том, что она принадлежит Иакову и дает понять, что он верит в то, что Иаков был братом нашего Господа; хотя и здесь остается оттенок сомнения.
Крупный богослов и епископ из Кесарии Палестинской Евсевий прослеживает и анализирует различные книги Нового Завета и книги, связанные с Новым Заветом, написанные до середины четвертого столетия. Он относит Послание Иакова к "спорным" и пишет о нем так: "Первое из посланий, называемых вселенскими, соборными, говорят, принадлежит ему (Иакову); но следует отметить, что некоторые считают его поддельным и, действительно, лишь очень немногие авторы упоминают его". И здесь вновь проскальзывает сомнение.
Поворотным пунктом в грекоязычной церкви был 267 г., когда епископ Александрийский Афанасий написал свое известное Пасхальное послание в Египте. Оно должно было дать людям руководство, какие книги считать Священным Писанием, а какие нет, потому что стали читать слишком много книг, или по крайней мере, слишком многие книги стали причислять к Священному Писанию. В этом послании епископа Афанасия, послание Иакова было включено в канон без всяких дополнительных комментариев, и с тех пор оно заняло прочное место в каноне.
Таким образом, в ранней Церкви никогда не ставили под сомнение значение и важность самого Послания Иакова, тем не менее, оно стало известно довольно поздно, и, в течение определенного времени, оспаривалось его право занять место среди книг Нового Завета.
Послание Иакова все еще занимает особое положение в римско-католической церкви. В 1546 г. Тридентский собор окончательно, раз и навсегда установил состав римско-католической Библии. Был составлен список книг, к которым ничего нельзя было добавить. Из этого списка также нельзя было ничего изъять. Книги Библии должны были подаваться только в изложении, называемом Вульгата. Все книги были разделены на две группы: протоканонические, то есть неоспоримые с самого начала, и девтероканонические, то есть такие, которые лишь постепенно проложили себе путь в Новый Завет. Хотя римско-католическая церковь никогда не подвергала сомнению Послание Иакова, оно, тем не менее, было включено во вторую группу.
Лютер и послание Иакова
Сегодня также можно сказать, что многие не относят Послание Иакова к наиболее важным в Новом Завете. Лишь немногие поставят его наравне с Евангелиями от Иоанна и от Луки или Посланиями к Римлянам и к Галатам. Многие и сегодня еще относятся к нему сдержанно. Почему? Это конечно не связано с сомнениями, высказывавшимися относительно Послания Иакова в раннехристианской Церкви, потому что многие в современной Церкви вообще не имеют представления об истории Нового Завета в то далекое время. Причина заключается в следующем: римско-католическая церковь определила свое отношение к Посланию Иакова эдиктом Тридентского Собора, но в протестантской церкви сомнения относительно его истории сохранились и, в сущности, даже усилились, потому что Мартин Лютер выступил против него и даже предпочел бы вовсе убрать его из Нового Завета. К своему изданию немецкого Нового Завета Лютер приложил лист с содержанием, в котором все книги были пронумерованы. В конце этого списка была приведена, отдельно от других, маленькая группа книг без указания номеров. В эту группу входили Послания Иакова и Иуды, Послание к Евреям и Откровение. Эти книги Лютер посчитал второстепенными.
Особенно резко нападал Лютер на Послание Иакова, а неблагоприятное мнение великого человека может навсегда погубить книгу. Знаменитое суждение Лютера о послании находим в последнем абзаце его "Предисловия к Новому Завету":
"Таким образом, Евангелия и Первое послание Иоанна, Послания Павла, особенно к Римлянам, Галатам и Коринфянам, и Первое послание Петра – вот те книги, которые показывают вам Христа. Они учат всему тому, что вам нужно знать для вашего спасения, даже если бы вы никогда и не увидели ни одной другой книги или не услышали о них, или даже не слышали никакого иного учения. По сравнению с ними Послание Иакова – это послание, полное соломин, потому что в нем нет ничего церковного. Но более подробно об этом в других предисловиях".
Лютер развил свою оценку в "Предисловии к Посланиям Иакова и Иуды", как он и обещал, он начинает так: "Я высоко ценю Послание Иакова и считаю его полезным, хотя его и не принимали сначала. Оно посвящено закону Божьему и не содержит изложения и толкования человеческих учений. Что касается моего собственного мнения, то, безотносительно к чьим-либо предрассудкам, я не считаю, что оно вышло из-под пера апостола". И он так обосновывает свой отказ:
Во-первых, в противоположность Павлу и всей остальной Библии, в Послании приписывается искупительное свойство человеческим деяниям и свершениям, неправильно приводится в пример Авраам, который якобы, искупил свои грехи своими деяниями. Уже это само по себе доказывает, что послание не могло выйти из-под пера апостола.
Во-вторых, в нем нет ни одного указания или напоминания христианам о том, что они должны помнить о страданиях, Воскресении или Духе Христовом. О Христе в нем говорится всего два раза.
Потом Лютер излагает свои принципы оценки вообще всякой книги: "Подлинное мерило для оценки всякой книги заключается в том, чтобы установить, подчеркивает она выдающееся положение, которое занимает в истории человечества Христос или нет... То, что не проповедует Христа – это не от апостолов, даже если это проповедовали Петр или Павел. И напротив, все, что проповедует Христа – это апостольское, даже если это делают Иуда, Анна, Пилат или Ирод".
А такого испытания Послание Иакова не выдерживает. И потому Лютер продолжает: "Послание Иакова толкает вас лишь к закону и свершениям. Он настолько смешивает одно с другим, что, я предполагаю, один добродетельный и набожный человек собрал несколько высказываний учеников апостолов и записал их, а, может быть, послание написал кто-нибудь еще, записав чью-то проповедь. Он называет закон законом свободы (Иак. 1:25; Иак. 2:12), в то время как Павел называет его законом рабства, гнева, смерти и греха (Гал. 3:23 и далее; Рим. 4:15; Рим. 7:10 и далее)".
Таким образом, Лютер делает свой вывод: "Иаков хочет предостеречь тех, которые полагаются на веру и не переходят к действиям и свершениям, но у него нет надлежащих для такой задачи ни вдохновения, ни мыслей, ни красноречия. Он совершает насилие над Священным Писанием и противоречит, тем самым, Павлу и всему Священному Писанию; он пытается достичь законом того, чего апостолы добиваются, проповедуя людям любовь. И поэтому я отказываюсь признать за ним место среди авторов подлинного канона моей Библии; но я не буду настаивать, если кто-нибудь поместит его туда, или поднимет его еще выше, потому что в послании много прекрасных мест. В мировых глазах один человек в счет не идет; разве можно принимать во внимание этого одинокого автора на фоне Павла и всей остальной Библии?".
Лютер не щадит Послание Иакова. Но, изучив эту книгу, мы, может быть, сделаем вывод, что на этот раз он позволил личным предубеждениям нарушить здравый смысл.
Вот такой сложной была история Послания Иакова. А теперь рассмотрим связанные с ним вопросы авторства и датировки.
Личность Иакова
Автор этого послания, собственно, ничего не говорит нам о себе. Он называет себя просто: "Иаков, раб Божий и Господа Иисуса Христа" (Иак. 1:1). Кто же он тогда? В Новом Завете пять человек с этим именем:
1. Иаков – отец одного из двенадцати, по имени Иуда, но не Искариот (Лк. 6:16). Он приведен лишь для обозначения кого-то другого и не может иметь никакого отношения к посланию.
2. Иаков, сын Алфеев, один из двенадцати (Мф. 10:3; Мк. 3:18; Лк. 6:15; Деян. 1:13). Сопоставление Мф. 9:9 и Мк. 2:14 показывает, что Матфей и Левий – одно и то же лицо. Левий тоже был сыном Алфеевым и, следовательно, братом Иакова. Но об Иакове, сыне Алфеевом, больше ничего не известно, и потому он тоже не мог иметь никакого отношения к посланию.
3. Иаков, по прозвищу "меньший", упомянутый в Мк. 15:40; (ср. Мф. 27:56 и Ин. 19:25). О нем опять же ничего больше не известно и он, следовательно, не мог иметь никакого отношения к посланию.
4. Иаков – брат Иоанна и сын Зеведеев, один из двенадцати (Мк. 10:2; Мф. 3:17; Лк. 6:14; Деян. 1:13). В Евангелиях Иаков никогда не упоминается самостоятельно, без брата Иоанна (Мф. 4:21; Мф. 17:1; Мк. 1:19, 29; Мк. 5:37; Мк. 9:2; Мк. 10:35, 41; Мк. 13:3; Мк. 14:33; Лк. 5:10; Лк. 8:51; Лк. 9:28, 54). Он был первым мучеником из двенадцати; Ирод Агриппа обезглавил его в 44 г., его связывали с посланием. В латинском Кодексе Корбейенсис, написанном в четвертом столетии, в конце послания было сделано примечание, совершенно определенно приписывавшее авторство Иакову, сыну Зеведееву. Но это авторство было серьезно воспринято лишь в испанской церкви, где вплоть до семнадцатого столетия его считали автором этого послания. Это связано с тем, что Иоанна Компостельского, отца испанской церкви, отождествляли с Иаковом, сыном Зеведеевым, и потому совершенно естественно, что испанская церковь была предрасположена считать своего главу и основателя автором новозаветного послания. Но мученическая смерть Иакова наступила слишком рано, чтобы он мог написать это послание и, кроме того, только Кодекс Корбейенсис связывает его с посланием.
5. Наконец, Иаков, которого называют братом Иисуса. Хотя впервые его имя стал связывать с посланием лишь Ориген в первой половине третьего столетия, традиционно это послание приписывалось именно ему. Как уже упоминалось, в 1546 г. Тридентский Собор постановил, что Послание Иакова является каноническим и написано апостолом.
Рассмотрим все, что сказано об этом Иакове. Из Нового Завета мы узнаем, что он был одним из братьев Иисуса (Мк. 6:3; Мф. 13:55). Позже мы еще обсудим, в каком смысле следует понимать слово брат. В период проповедования Иисуса Его семья не могла ни понять Его, ни сочувствовать Ему и желала приостановить Его деятельность (Мф. 12:46-50; Мк. 3:21, 31-35; Ин. 7:3-9). Иоанн говорит прямо: "ибо и братья Его не веровали в Него" (Ин. 7:5). Таким образом, в период земного проповедования Иисуса Иаков относился к Его противникам.
В книге Деяния святых Апостолов отмечена внезапная и ничем необъяснимая перемена. Уже с первых строк книги автор повествует о том, что мать Иисуса и Его братья были в числе маленькой группы христиан (Деян. 1:14). И с этого места становится ясно, что Иаков стал главою иерусалимской церкви, хотя нет нигде никакого объяснения, как это произошло. Так Петр послал известие о своем избавлении Иакову (Деян. 12:17). Иаков председательствовал на совете иерусалимской церкви, одобрившей доступ язычников в христианскую Церковь (Деян. 15). И Павел, впервые пришедший в Иерусалим, встретился с Иаковом и Петром; и опять же он обсуждал сферу своей деятельности с Петром, Иаковом и Иоанном, почитаемых столпами Церкви (Гал. 1:19; Гал. 2:9). Иакову же Павел принес во время своего последнего посещения Иерусалима, приведшего к его заключению, и собранные среди языческих церквей пожертвования (Деян. 21:18-25). Этот последний эпизод очень важен, потому что в нем мы видим, что Иаков с сочувствием относился к иудеям, соблюдавшим иудейский закон, и притом убедительно настаивал на том, чтобы не оскорбляли их убеждений и даже убедил Павла продемонстрировать свою верность закону, побудив его принять на себя расходы некоторых иудеев, давших обет назорейства.
Таким образом, совершенно очевидно, что Иаков был главой иерусалимской церкви. Это получило большое развитие в традиции и предании. Эгесип, один из первых историков Церкви, сообщает, что Иаков был первым епископом иерусалимской церкви. Климент Александрийский идет дальше и говорит, что Иаков был избран на это служение Петром и Иоанном. Иероним пишет в книге "О знаменитых мужах": "После страстей Господних Иаков был сразу же посвящен апостолами в сан епископа Иерусалима. Он управлял иерусалимской церковью в течение тридцати лет, то есть до седьмого года правления императора Нерона". Последним шагом в создании этой легенды явились "Климентинские признания", в которых сказано, что Иакова посвятил в сан епископа иерусалимского Сам Иисус. Климент Александрийский передает странное предание: "Иакову Справедливому, Иоанну и Петру вверил Господь после Воскресения весть (знание); они передали ее другим апостолам, а апостолы – семидесяти". Дальнейшее развитие этой легенды уже нет смысла прослеживать, но в основе ее лежит факт, что Иаков был бесспорным главою иерусалимской церкви.
Иаков и Иисус
В 1Кор. 15 приведен перечень явлений Иисуса после Воскресения такими словами: "Потом явился Иакову" (1Кор. 15:7). И, кроме того, странное упоминание имени Иакова находим в Евангелии от Иудеев, одном из первых евангелий, которое не было помещено в Новом Завете, но которое, судя по сохранившимся фрагментам, могло представлять большой интерес. Вот дошедший до нас отрывок из него у Иеронима: "А теперь Господь, отдав плащаницу рабу первосвященника, вошел к Иакову и явился ему (потому что Иаков поклялся, что не вкусит хлеба с того момента, как он вкусил чашу Господа, до тех пор, пока не увидит Его вновь воскресшим из тех, которые спят)". И далее: "Принеси ты, – говорит Господь, – стол и хлеб", и сразу же добавлено: "Он взял хлеб и благословил, и преломил, и дал его Иакову Справедливому и сказал: "Брат Мой, вкушай хлеб твой, ибо Сын Человеческий восстал из тех, что спят".
В этом отрывке следует отметить некоторые трудности. Складывается впечатление, что он имеет такое значение: Иисус, встав из мертвых и выйдя из гроба, отдал плащаницу, которую Он носил в смерти, рабу первосвященника и пошел к Своему брату Иакову. Складывается также впечатление, что в отрывке подразумевается, что Иаков присутствовал на Тайной Вечере. Но несмотря на неясные и непонятные места в отрывке, одно совершенно ясно: что-то в поведении Иисуса в последние дни и часы настолько захватило сердце Иакова, что он дал обет не принимать пищу до тех пор, пока Иисус не воскреснет вновь, и потому Иисус пришел к нему и дал ему нужное заверение. Совершенно очевидно, что Иаков встретился с воскресшим Христом, но мы никогда не узнаем, что же произошло в тот момент. Но мы знаем, что после этого Иаков, который прежде был враждебно и недружелюбно настроен к Иисусу, стал Его рабом в жизни и мучеником в смерти.
Иаков – мученик за Христа
Раннехристианские предания и традиция последовательны в том, что Иаков умер мученической смертью. Описание обстоятельств его гибели различаются между собой, но утверждение о том, что он умер мучеником, остается неизменным. У Иосифа Флавия очень короткое сообщение ("Иудейские древности" 20,9.1):
"И потому Ананий, будучи таким человеком и полагая, что ему предоставлялась хорошая возможность, потому что Фест был мертв, а Альбин еще не прибыл, назначил судебное заседание и поставил перед ним брата Иисуса, которого называли Христом – по имени Иаков – и некоторых других по обвинению в нарушении закона и передал их, чтобы их побили камнями".
Ананий был иудейским первосвященником, Фест и Альбин – прокураторами Палестины, занимавшими такое же положение, как раньше Понтий Пилат. Важно в этом сообщении то, что Ананий воспользовался состоянием так называемого междуцарствия, временем между смертью одного прокуратора и прибытием его преемника, чтобы устранить Иакова и других руководителей христианской Церкви. Это вполне соответствует нашим сведениям о характере Анании. Из этого также можно сделать вывод, что Иаков был убит в 62 году.
Гораздо более подробно сообщение приведено в истории Эгесиппа. Сама эта история утеряна, но сообщение о гибели Иакова полностью сохранилось у Евсевия ("История Церкви" 2,23). Это довольно длинное сообщение, но оно представляет такой большой интерес, что его нужно привести здесь полностью.
"Руководство Церковью перешло к брату Господа Иакову, совместно с апостолами, тому, которого все со времени Господа и до наших дней называли Справедливым, потому что многих звали Иаков. И он был святым от чрева своей матери; он не пил вина и крепких напитков и не ел мяса; бритва ни разу не касалась его головы; он не помазывался маслом (для помазывания) и не принимал ванны. Он один мог войти в Святое, потому, что носил не шерстяные, а полотняные одежды. И лишь он один входил в Храм и его можно было видеть там распростертым на коленях, молящимся за прощение людям, так что колени его были мозолистыми, как у верблюда, вследствие постоянного преклонения в молитвах к Богу и вымаливания прощения для людей. За его необычную добродетельность его называли Справедливым, или Обиас, что в переводе с греческого означает Оплот Народа и Праведность, как и свидетельствуют о нем пророки.
И потому некоторые из семи сект, уже упоминавшихся в "Мемуарах", сказали ему: "Где путь к Иисусу?" и он ответил, что Иисус – Спаситель – и многие уверовали, что Иисус – Христос. Ну, а упомянутые выше секты не верили ни в Воскресение, ни в Того, Кто воздаст каждому по делам его; уверовавшие же в это уверовали благодаря Иакову. И вследствие того, что многие из правителей тоже уверовали, возникло среди иудеев, книжников и фарисеев смятение, потому что, говорили они, есть опасность, что все люди будут ждать Иисуса Христа. И потому, встретившись с Иаковом, они сказали ему: "Мы умоляем тебя, обуздай народ, потому что он сбивается с пути истинного и идет за Иисусом, почитая Его за Христа. Мы умоляем тебя убедить относительно Иисуса всех тех, которые придут в день Пасхи, потому что все мы прислушиваемся к твоему слову, потому что мы и весь народ свидетельствуем тебе, что ты справедлив и не взираешь на лица. И потому урезонь народ насчет Иисуса не ступать на ложный путь, потому что весь народ и все мы верим тебе; и потому скажи свое слово с крыши Храма, чтобы ты был хорошо виден, а слова твои слышны всему народу: на Пасху собрались все колена и язычники тоже".
И вот упомянутые книжники и фарисеи поставили Иакова на крышу Храма и воззвали к нему: "О ты, Справедливый, к которому мы все должны прислушиваться – ибо народ уходит с пути истинного – скажи нам, где дорога Иисуса?" И он, Иаков, ответил громким голосом: "Почему вы спрашиваете меня о Сыне Человеческом? Он Сам восседает на небесах одесную Всемогущего (Великой Силы) и придет на облаке небесном". И когда многие были обращены и восславили свидетельство Иакова и сказали: "Осанна Сыну Давидову", те же книжники и фарисеи говорили между собой: "Мы сделали ошибку, допустив такое свидетельство об Иисусе, но давайте пойдем и сбросим его (Иакова) вниз, дабы из страха они не поверили ему". И они закричали: "Ой, ой, даже Справедливый заблудился", и они исполнили сказанное у Исайи: "Давайте устраним Справедливого, потому что он причиняет нам неприятности; и потому они будут вкушать плоды дел своих".
И они поднялись наверх и сбросили Справедливого вниз, и они говорили друг другу: "Побьем камнями Иакова Справедливого", и они начали побивать его камнями, потому что падение не убило его, а он повернулся и опустился на колени, говоря: "Умоляю Тебя, Господи, Бог Отец, прости их, потому что не знают, что творят". И когда они так побивали его камнями, один из священников, сын Рехавита, о котором сказано у пророка Иеремии вскричал: "Стойте! Что вы делаете? Справедливый молится о вас". А некто из них, сукновал, взял палку, которой он выбивал сукно, и опустил ее на голову Справедливого и он погиб смертью мученика. И они похоронили его тут же около Храма. Он сделал справедливое свидетельство как иудеям, так и грекам, что Иисус – Христос. И сразу после этого Веспасиан осадил их".
Последние слова указывают на то, что у Эгесиппа была другая дата смерти Иакова. Иосиф Флавий датирует ее 62 г., но если она произошла непосредственно перед осадой Иерусалима Веспасианом, то это случилось в 66 году. Вполне возможно, что многое в истории Эгесиппа относится к области преданий, но из нее мы узнаем две вещи. Во-первых, она тоже свидетельствует о том, что Иаков умер мученической смертью. И, во-вторых, о том, что даже после того, как Иаков стал христианином, он сохранял абсолютную верность ортодоксальному иудейскому закону настолько, что иудеи считали его своим. Это вполне согласуется с тем, что мы уже отмечали об отношении Иакова к Павлу, когда последний пришел в Иерусалим с пожертвованиями для иерусалимской церкви (Деян. 21:18-25).
Брат Господа нашего
Попытаемся разрешить еще одну проблему в связи с личностью Иакова. В Гал. 1:19 Павел говорит о нем как о брате Господа. В Мф. 13:55 и Мк. 6:3 его имя приведено среди имен братьев Иисуса, а в Деян 1:14 сказано без указания имен, что братья Иисуса были среди последователей ранней Церкви. Проблема заключается в том, чтобы выяснить значение слова брат, потому что этому придают очень большое значение римско-католичекая церковь и католические группы в национальных христианских церквах. Уже во времена Иеронима в Церкви шли непрерывные споры и дискуссии по этому вопросу. Существуют три теории относительно отношений, в которых состояли эти "братья" к Иисусу; и мы рассмотрим их все в отдельности.
Теория Иеронима
Иероним развил теорию, согласно которой "братья" Иисуса были в действительности его двоюродными братьями. В этом твердо убеждена римско-католическая церковь, для которой данное положение является одним из важных элементов вероучения. Эта теория была выдвинута Иеронимом в 383 г. и мы не можем сделать ничего лучшего, как привести один за другим его сложные доводы:
1. Иакова, брата Господа нашего, упоминают как апостола. Павел пишет: "Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня" (Гал. 1:19).
2. Иероним утверждает, что слово апостол может быть употреблено только по отношению к одному из двенадцати. В таком случае мы должны искать Иакова среди них. Его нельзя отождествлять с Иаковом, братом Иоанна и сыном Зеведеевым, который помимо всего уже погиб мученической смертью к моменту написания Гал. 1:19, как совершенно определенно сказано в Деян. 12:2. И потому его следовало бы отождествлять лишь с другим Иаковом из двенадцати – Иаковом, сыном Алфеевым.
3. Иероним переходит к установлению личности по другим данным. В Мк. 6:3 читаем: "Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии...?", а в Мк. 15:40 мы видим у распятия Марию, мать Иакова меньшего и Иосии. Коль скоро Иаков меньший приходится братом Иосии и сыном Марии он должен быть тем же лицом, что и Яков в Мк. 6:3, который был братом нашего Господа. И поэтому по теории Иеронима, Иаков, брат Господень, Иаков, сын Алфеев и Иаков меньший – одно и то же лицо, охарактеризованное по разному.
4. Следующую и последнюю посылку своего довода Иероним основывает на списке женщин, присутствовавших при распятии Христа. Давайте приведем этот список в том виде, как он приведен у трех авторов:
В Мк. 15:40 читаем: "Мария Магдалина, Мария, мать Иакова и Иосии, и Саломия".
В Мф. 27:56 читаем: "Мария Магдалина, Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых".
В Ин. 19:25 читаем: "Матерь Его и сестра матери Его Мария Клеопова и Мария Магдалина".
Давайте теперь проанализируем этот список. В каждом из них упоминается имя Марии Магдалины. Можно совершенно определенно отождествлять Саломию и мать сыновей Зеведеевых. Но проблема заключается в том, чтобы сказать, сколько женщин приведено в списке Иоанна. Следует ли читать список так:
1. Матерь Его
2. Сестра матери его
3. Мария Клеопова
4. Мария Магдалина
или же так:
1. Матерь Его
2. Сестра матери его, Мария Клеопова
3. Мария Магдалина
Иероним настаивает на том, что правилен второй вариант и что сестра Матери Его и Мария Клеопова – одно и то же лицо. В таком случае она также должна быть Марией, которая в другом списке является матерью Иакова и Иосии. Этот Иаков, который является ее сыном, известен как Иаков меньший, и как Иаков сын Алфеев, и как Иаков Апостол, известный как брат Господень, а это значит, что Иаков – сын сестры Марии (матери Его), и, следовательно, двоюродный брат Иисуса.
Таков довод Иеронима. Против него можно выдвинуть по крайней мере четыре возражения:
1. Иакова неоднократно называют братом Иисуса или перечисляют среди братьев Его. В каждом случае употреблено слово аделфос – обычное обозначение брата. Оно, правда может характеризовать человека, принадлежащего к общему братству. В соответствии с этим принципом христиане называют друг друга братьями. Оно также может быть употреблено для выражения привязанности или любви – можно назвать братом человека очень близкого духовно. Но когда это слово употребляется для обозначения родственников, сомнительно, чтобы оно значило двоюродное родство. Если Иаков был двоюродным братом Иисуса, маловероятно, может быть даже невозможно, чтобы его назвали аделфос Иисуса.
2. Иероним сильно ошибался, утверждая, что звание апостол могло быть употреблено только по отношению к одному из двенадцати. Павел был апостолом (Рим. 1:1; 1Кор. 1:1; 2Кор. 1:1; Гал. 1:1) – Варнава был апостолом (Деян. 14:14; 1Кор. 9:6). Сила был апостолом (Деян. 15:22). Андроник и Юний были апостолами (Рим. 16:7). Невозможно ограничить применение слова апостол лишь двенадцатью, и потому, коль скоро, нет необходимости искать Иакова, брата Господня, среди двенадцати, то рушится вся система доводов Иеронима.
3. Буквальный смысл слов в Ин. 19:25 указывает на то, что здесь упомянуты четыре женщины, а не три, ибо, если бы Мария, жена Клеопова, была сестрой Марии, Матери Иисуса, то это значило бы, что в одной семье были две сестры по имени Марии, что маловероятно.
4. Следует помнить, что эта теория появилась в Церкви лишь в 383 г., когда она была разработана Иеронимом, и совершенно очевидно, что она была разработана лишь с одной целью – для обоснования теории непорочности Девы Марии.
Теория Епифания
Вторая из крупных теорий, касающихся родственных связей Иисуса и Его "братьев" основана на том, что эти "братья" были в действительности Его сводными братьями, сыновьями Иосифа от его первого брака. Эта теория носит название Епифаниевой, по имени Епифания, твердо настаивавшего на ней около 357 г.; но создал ее не он – она существовала еще задолго до того и, можно сказать, получила самое широкое распространение в ранней Церкви. Суть этой теории изложена уже в апокрифической книге, носившей название книга Иакова или Протоевангелие, относящейся к середине второго столетия. В этой книге рассказывается о преданной супружеской паре по имени Иоахим и Анна. У них было одно большое горе – у них не было детей. К их великой радости, когда они уже были в преклонном возрасте, у них родился ребенок, и в этом, кроме того, по всей вероятности, тоже видели непорочное зачатие. Ребенка, девочку, назвали Марией будущей матерью Иисуса; Иоахим и Анна посвятили свое дитя Господу и когда девочке было три года, отвезли ее в Храм и оставили на попечение священников. Мария выросла при Храме и когда ей было двенадцать лет, священники решили выдать ее замуж. Они созвали всех вдовцов, велев им захватить с собой свои посохи. Вместе со всеми пришел и плотник Иосиф. Первосвященник собрал все посохи, причем последним он взял Иосифов. Со всеми посохами ничего не случилось, а с посоха Иосифа взлетела голубка и опустилась ему на голову. Таким образом открылось, что Иосиф должен взять Марию в жены. Иосиф сперва очень воспротивился. "У меня есть сыновья, – сказал он, – я старый человек, а она девочка: как бы мне не стать посмешищем в глазах детей Израилевых" ("Протоевангелие" 9,1). Но потом он взял ее, повинуясь воле Божией, и в должное время родился Иисус. Протоевангелие, конечно же, основано на легендах, но оно показывает, что в середине второго столетия была широко распространена теория, которая затем получит имя Епифаниевой. Но не существует никаких прямых свидетельств, которые подтверждали бы эту теорию, и в ее поддержку приводятся лишь косвенные доказательства:
1. Спрашивают: стал бы Иисус возлагать заботу о Своей матери на Иоанна, если бы у нее были еще другие сыновья кроме Него? (Ин. 19:26-27). В ответ на это можно сказать, что насколько нам известно, семья Иисуса вовсе не сочувствовала Ему и едва ли можно было бы поручить кому-нибудь из семьи заботу о ней.
2. Утверждают, что "братья" Иисуса относились к Нему как старшие братья к младшему: они сомневались в Его здравом уме и хотели увести Его домой (Мк. 3:21, 31-35); они относились к Нему достаточно враждебно (Ин. 7:1-5). Можно было бы также утверждать, что они рассматривали действия Иисуса, вне зависимости от Его возраста, как помеху для семьи.
3. Утверждают, что Иосиф должен был быть старше Марии, потому что он совершенно исчезает из Евангелия и, должно быть, умер еще до начала проповедования и общественного служения Иисуса. Матерь Иисуса присутствовала на свадебном пире в Кане Галилейской, а Иосиф вовсе не упоминается (Ин. 2:1). Иисуса иногда называют сыном Марии и это заставляет предположить, что Иосиф уже умер к тому времени и Мария была вдовой (Мк. 6:3; но ср. Мф. 13:55). Далее, Иисус долго оставался в Назарете, пока Ему не исполнилось тридцать лет (Лк. 3:23), что можно легко объяснить, если предположить, что Иосиф умер и на Иисуса легли заботы о доме и семье. Но один тот факт, что Иосиф был старше Марии, еще не доказывает, что у него не было детей от нее, и тот факт, что Иисус оставался в Назарете как деревенский плотник, чтобы обеспечить семью, был бы более естественным указанием на то, что Он был старшим, а не младшим сыном. В основу Епифаниевой теории легли те же моменты, на которых основана теория Иеронима. Ее целью является обоснование теории абсолютной непорочности Марии. Но для последнего вообще нет никаких свидетельств и доказательств.
Элвидиева теория
Третья теория носит название элвидиевой теории. В соответствии с ней братья и сестры Иисуса были в полной мере Его братьями и сестрами, то есть Его единоутробными братьями и сестрами. Об Элвидии известно лишь то, что он написал в ее обоснование трактат, против которого резко выступил Иероним. Что же можно сказать в пользу этой теории?
1. Человек, читающий Новый Завет без определенных богословских предпосылок и предположений воспринимает употребленное в Евангелии выражение "братья и сестры Иисуса", как свидетельство о непосредственном родстве.
2. Рассказ о рождении Иисуса в Евангелии от Матфея и Евангелии от Луки предполагает, что у Марии были еще дети. Матфей пишет: "Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал ее, как наконец она родила Сына Своего первенца" (Мф. 1:24-25). Из этого ясно можно заключить, что после рождения Иисуса Иосиф вступил в нормальные брачные отношения с Марией. Тертуллиан, в сущности, использует этот маленький отрывок, чтобы доказать, что и девственность и брачное состояние Марии освящены во Христе тем, что она была сперва девственной, а потом супругой в полном смысле этого слова. Повествуя о рождестве Иисуса, Лука говорит: "И родила Сына Своего первенца" (Лк. 2:7). Называя Иисуса первенцем, Лука ясно указывает на то, что позднее были и еще дети.
3. Как мы уже говорили, тот факт, что Иисус оставался в Назарете сельским плотником до исполнения Ему тридцати лет, служит по крайней мере указанием на то, что Он был старшим сыном и должен был принять на себя заботу о семье после смерти Иосифа.
Мы считаем и верим в то, что братья и сестры Иисуса были доподлинно Его братьями и сестрами и не настаиваем на том, что безбрачие выше освященной браком любви. В основе любой другой теории лежит прославление аскетизма и желание видеть в Марии вечную девственницу.
И потому мы исходим из того, что Иаков, которого называют братом Господним, был в полном смысле братом Иисуса.
Иаков как автор послания
Можем ли мы тогда сказать, что этот Иаков и был автором настоящего послания? Давайте посмотрим, что свидетельствует в пользу такой точки зрения:
1. Если бы Иаков написал послание, оно совершенно естественно, могло быть только общего характера, каковым и является. Иаков не был, подобно Павлу, путешественником, которого знали во многих церковных общинах. Иаков был лидером иудаистского направления в христианстве и, вполне можно было ожидать, что если бы он оказался автором послания, оно было бы похоже на обращение к христианам-иудеям.
2. В послании нет ничего такого, чего бы не мог принять и с чем не согласился бы добродетельный иудей; некоторые даже считают, что это иудейский этический трактат, получивший место в Новом Завете. Указывалось также, что в Послании Иакова можно найти много таких фраз, которые одинаково хорошо читаются и в христианском и в иудейском смысле. Слова "двенадцать колен, находящихся в рассеянии" (Иак. 1:1) могут быть отнесены не только к живущим в диаспоре во всем мире иудеям, но и к христианской Церкви, новому Израилю Господа. Слово "Господь" может в одинаковой степени указывать на Иисуса и Бога-Отца. Иаков говорит, что Бог родил нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий" (Иак. 1:18) можно в равной степени понимать в плане акта творения Божия или в плане возрождения, воссоздания Богом человечества в Иисусе Христе. Выражения "закон совершенный" и "закон царский" (Иак. 1:25; Иак. 2:8) можно в равной степени понимать как этический закон Десяти заповедей и как новый закон Христов. Слова "пресвитеров Церкви" – екклесиа (Иак. 5:14) можно понимать и как пресвитеров христианской Церкви и как старейшин иудейских, потому что в Септуагинте (переводе Библии, сделанном в Александрии в третьем веке до Р. Х.) екклесиа – это титул избранного Богом народа. В Иак. 2:2 говорится о "собрании вашем", причем употреблено слово синагога, и оно скорее может быть понято как синагога, нежели как христианская церковная община. Обращение к читателям как к братьям носит абсолютно христианский характер, но оно в равной степени присуще и иудеям. Пришествие Господа и картина Судии, стоящего у дверей (Иак. 5:7, 9) одинаково присущи и христианскому и иудейскому образу мышления. Фраза о том, что осудили, убили праведника (Иак. 5:6), часто встречается у пророков, а христианин читал ее как указание на Распятие Христа. В этом послании действительно нет ничего такого, чего не мог бы с чистым сердцем принять ортодоксальный иудей.
Можно утверждать, что все это говорит в пользу Иакова: он был главой, если это можно так назвать, иудейского христианства, он был главой иерусалимской церкви.
Должно быть, одно время Церковь была очень близка к иудаизму и скорее представляла собой реформированный иудаизм. В таком типе христианства отсутствовала та широта и универсальность, которые придал ему апостол Павел. Павел сам говорил, что ему предназначено миссионерство у язычников, а Петру, Иакову и Иоанну – у иудеев (Гал. 2:9). Послание Иакова вполне может отражать воззрения христианства в его ранней форме. Этим можно объяснить следующие два момента:
Во-первых, это объясняет почему Иаков так часто излагает и повторяет учение из Нагорной Проповеди. Мы можем сравнить Иак. 2:12 и Мф. 6:14-15; Иак. 3:11-13 и Мф. 7:16-20; Иак. 5:12 и Мф. 5:34-37. Этика христианства представляла большой интерес для всех иудеев-христиан.
Во-вторых, это может помочь в объяснении взаимоотношений между этим посланием и учением Павла. На первый взгляд Иак. 2:14-26 содержит прямые нападки на учение Павла. "Человек оправдывается делами, а не верою только" (Иак. 2:24). Это противоречит учению Павла об оправдании верою. В действительности Иаков порицает ту веру, которая не ведет к каким-либо этическим поступкам. А те, которые обвиняли Павла в проповеди именно такой веры, не читали его послания, ибо они просто переполнены требованиями чисто этического характера, как это можно видеть на примере Рим. 12.
Иаков умер в 62 г. и не мог видеть посланий Павла, ставших общим достоянием Церкви лишь в 90-е годы. И потому Послание Иакова нельзя рассматривать ни как нападки на учение Павла, ни как их извращение. И такое неправильное понимание скорее всего могло иметь место именно в Иерусалиме, где относились с подозрением к учению Павла о приоритете веры и благодати и к его нападкам на закон.
Мы уже говорили о том, что Послание Иакова и послание совета иерусалимской церкви к церквам язычников имеют странное сходство между собой по крайней мере в двух моментах. Во-первых, оба начинаются со слова радоваться (Иак. 1:1; Деян. 15:23), в греческом варианте – хайрейн. Это традиционное начало греческого письма, но вторично в Новом Завете оно встречается лишь в письме тысяченачальника Клавдия Лисия правителю провинции Феликсу (Деян. 23:26-30). Во-вторых, в Деян. 15:17 приведена фраза из речи Иакова, в которой говорится о народах, между которыми возвестится имя Мое. Эта фраза в Новом Завете повторятся только один раз в Иак. 2:7, где она переведена так: имя, которым вы называетесь. Хотя в русском переводе эти фразы отличаются друг от друга, в греческом оригинале они одинаковы. Интересно, что в послании совета иерусалимской церкви мы встречаем две необычные фразы, которые встречаются только в Послании Иакова. Не следует забывать также о том, что послание совета иерусалимской церкви по всей вероятности составил Иаков.
Этот факт подтверждает теорию, в соответствии с которой Послание Иакова было написано Иаковом, братом Господа нашего и главой иерусалимской церкви.
Но, с другой стороны, существуют факты, которые все же заставляют нас сомневаться в его авторстве:
1. Можно было бы предположить, что если бы автором послания был брат Господень, он как-нибудь сослался бы на это. Но он называет себя только рабом Бога и Господа Иисуса Христа (Иак. 1:1). Ведь такое указание не обязательно служило бы его личной славе, а придало бы вес и значимость его посланию. И такой вес был бы особенно ценным за пределами Палестины, в странах, где едва ли кто-нибудь знал Иакова. Если автор послания действительно был братом Господа, почему же он не упомянул об этом прямо или косвенно?
2. Коль скоро в послании нет указания на то, что его автор – брат Господень, можно было бы ожидать указания на то, что он является апостолом. Апостол Павел вегда начинал свои послания определенными словами. И опять же дело здесь не в личном престиже, а в ссылке на авторитет, на который он опирается. Если Иаков, написавший послание, действительно был братом Господним и главой иерусалимской церкви, можно было бы ожидать в самом начале послания указание на его апостольство.
3. Но самое удивительное – и это побудило Мартина Лютера оспаривать право послания быть включенным в Новый Завет – это почти полное отсутствие в нем упоминаний об Иисусе Христе. Во всем послании Его имя приводится всего два раза, да и эти упоминания носят почти случайный характер (Иак. 1:1; Иак. 2:1).
В послании вообще нет ни одного упоминания о Воскресении Христа. Мы хорошо знаем, что молодая Церковь выросла на вере в воскресшего Христа. Если это послание вышло из-под пера Иакова, то оно совпадает по времени написания с книгой Деяния святых Апостолов, в которой о Воскресении Христа говорится не менее двадцати пяти раз. Удивительно, чтобы человек, писавший в такое важное для истории Церкви время, не написал о Воскресении Христа, ведь у Иакова были веские личные причины написать о явлении Иисуса, которое, по-видимому, и изменило его жизнь.
Более того, в послании ничего не сказано об Иисусе, как о Мессии. Если Иаков, руководитель иудейской церкви, писал иудеям-христианам в те самые первые годы, можно было бы ожидать, что его главной целью будет то, чтобы представить Иисуса, как Мессию или, по крайней мере, совершенно ясно продемонстрировать свою веру в это; но в послании нет ничего подобного.
4. Совершенно очевидно, что автор этого послания находился под сильным влиянием Ветхого Завета; совершенно очевидно также, что он был очень хорошо знаком с Книгами Мудрости. В послании двадцать три очевидных цитаты из Нагорной Проповеди – и это не удивительно. Еще до написания первого Евангелия краткие изложения учения Иисуса наверняка ходили в списках. Некоторые люди утверждают, что автор послания должен был знать Послания Павла к Римлянам и Галатам, чтобы написать так о вере и человеческих свершениях; справедливо утверждают также, что никогда не бывавший за пределами Палестины и умерший в 62 г. иудей, не мог знать этих посланий. Но, как мы уже видели, этот довод бьет мимо цели, потому что критика учения Павла, если таковая прослеживается в Послании Иакова, могла быть предпринята лишь человеком, не читавшим оригиналов Павловых посланий, а пользовавшимся лишь неправильно изложенным или извращенным учением Павла. Далее фраза в Иак. 1:17: "Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный" – написана гекзаметром и совершенно очевидно является цитатой из какого-то греческого поэта; а фраза в Иак. 3:6: "круг жизни" может быть орфической фразой из религий-мистерий. Откуда мог Иаков из Палестины взять такие цитаты?
Некоторые вещи просто трудно объяснить, если считать, что автором послания был Иаков, брат Господень.
Как видим, все за и против того, что Иаков написал это послание, уравновешивают друг друга, но мы оставим пока этот вопрос неразрешенным и обратимся к другим вопросам.
Датировка послания
Обращаясь к факторам, проливающим свет на время написания послания, мы опять сталкиваемся с той же проблемой однозначного ответа на этот вопрос дать нельзя. Можно утверждать, что послание могло быть написано очень рано, но можно и утверждать, что оно было написано довольно поздно.
1. Совершенно очевидно, что в момент написания послания еще существовала очень реальная надежда на скорое Второе Пришествие Иисуса Христа (Иак. 5:7-9). Хотя ожидание Второго Пришествия никогда не оставляло христианскую Церковь, но по мере того, как срок его наступления затягивался, это ожидание несколько ослабевало и теряло свою остроту. Это говорит в пользу раннего написания послания.
2. В первых главах книги Деяния святых Апостолов и в посланиях Павла нашли отражение дискуссии иудеев против принятия в Церковь язычников исключительно на основе принципа веры. Всюду, куда шел Павел, за ним приходили последователи иудаизма, и принятие в Церковь язычников оказывалось очень нелегким делом. В Послании Иакова, однако, нет и намека на эту борьбу, что вдвойне удивительно, если вспомнить, что Иаков, брат Господень, играл ведущую роль в разрешении этого вопроса на совете иерусалимской церкви, и потому это послание должно было быть написано либо слишком рано, еще до того, как возникли эти противоречия; либо же очень поздно, уже после того, как заглохло последнее эхо этого спора. Отсутствие в послании упоминаний о противоречиях между иудеями и язычниками, можно толковать по-разному.
3. Столь же противоречивыми являются, получившие отражение в послании, сведения об устройстве Церкви и ее нормах. Места собраний в Церкви все еще называются сунагогой (Иак. 2:2). Это указывает на раннюю дату написания послания; позже церковное собрание обязательно назвали бы екклесия, потому что иудейское название было вскоре забыто. Упоминаются пресвитеры Церкви (Иак. 5:14), но не упоминаются ни диаконы, ни епископы. Это опять же указывает на раннюю дату написания послания и, возможно, на иудейский источник, потому что пресвитеры-старейшины были у иудеев, а потом и у христиан. Иакова волнует, что многие хотят быть учителями (Иак. 3:1).Это также может указывать на ранний срок написания послания, когда Церковь еще не разработала и не развила свою систему священничества и не ввела еще определенный порядок в церковное богослужение. Это же может указывать на позднюю дату написания послания, когда появились многочисленные учителя, ставшие настоящим бичом Церкви.
Но есть два общих факта, которые, по-видимому, свидетельствуют о том, что послание было написано довольно поздно. Во-первых, как мы видели, в нем почти вовсе не упоминается Иисус. Темой послания, являются в сущности недостатки членов Церкви и их несовершенства, их грехи и их заблуждения. Это может указывать на довольно позднюю дату написания послания. Проповедь в молодой Церкви в первые годы ее существования была проникнута благодатью и славою воскресшего Христа. Позже проповедь превратилась, как это часто бывает и сегодня, в тираду против недостатков членов церковной общины. Второй важный факт, из которого можно вывести, что послание было написано поздно – осуждение богатых (Иак. 2:1-3; Иак. 5:1-6). Лесть и высокомерие богатых, по-видимому, действительно представляли большую проблему для Церкви в эпоху, когда было написано настоящее послание, ибо в ранней Церкви их было совсем мало, если они вообще были (1Кор. 1:26-27). Послание Иакова, по-видимому, было написано в период, когда прежде бедной Церкви угрожало вновь пробуждавшееся в ее членах стремление к земным благам и удовольствиям.
Проповедники и наставники в древнем мире
Мы можем облегчить себе задачу установления даты написания Послания Иакова, если будем рассматривать его на фоне тогдашнего мира.
Проповедь всегда связывают с христианством, но сама по себе проповедь не была изобретением христианской Церкви. Традиция проповеди существовала и в иудейском и в древнегреческом мире; и если сравнивать греческую и иудейскую проповедь с Посланием Иакова, то поражает их большое сходство.
Давайте рассмотрим сначала греческую проповедь греческих проповедников. Бродячие философы (стоики, циники и др.) были обычным явлением в древнегреческом мире. Везде, где собирались люди, можно было встретить их и слышать их призывы к добродетели: на перекрестках, на площадях, среди большого скопления народа на спортивных играх и даже на гладиаторских боях. Иногда они даже обращались непосредственно к императору, упрекали его в роскоши и тирании и призывали к добродетели и справедливости. Миновало то время, когда философией занимались исключительно в академиях и философских школах. Философские этические проповеди можно было слушать каждый день в общественных местах. Эти проповеди имели свои особенности: порядок и приемы были всегда одинаковы. Они оказали большое влияние на манеру, в которой Павел проповедовал Евангелие, да и Иаков пошел по тем же стопам. Приведем несколько профессиональных методов этих древних проповедников и отметим их влияние на метод Послания Иакова и Посланий Павла церквам.
Проповедники в древности стремились не столько к познанию новых истин, сколько к тому, чтобы обратить внимание людей на недостатки в их образе жизни и заставить их снова увидеть известные им, по случаю или умышленно забытые истины. Они стремились призывать людей, погрязших в распутстве и забывших своих богов, к добродетельной жизни.
1. Они часто вели вымышленные беседы с вымышленными противниками в форме так называемых "усеченных диалогов". Иаков также прибегает к этому приему в Иак. 2:18 и далее и Иак. 5:13 и далее.
2. Они имели обыкновение переходить от одной части проповеди к другой посредством вопросов, которые они задавали, чтобы ввести новую тему. Иаков также использует этот метод в Иак. 2:14 и Иак. 4:1.
3. Они очень любили повелительное наклонение, призывая своих слушателей поступать праведно и отречься от заблуждений. У Послания Иакова из 108 стихов, почти 60 – императивы.
4. Они очень любили задавать своим слушателям риторические вопросы. Иаков тоже часто задает такие вопросы (Иак. 2:4-5; Иак. 2:14-16; Иак. 3:11-12; Иак. 4:4).
5. Они часто обращались с живыми призывами прямо к какой-либо части слушателей. Иаков обращается непосредственно самонадеянным богачам, торгующим ради прибыли (Иак. 4:13; Иак. 5:6).
6. Они очень любили образные выражения для характеристики добродетелей и пороков, грехов и положительных качеств. Иаков также показывает в действии похоть и грех (Иак. 1:15); милость (Иак. 2:13) и ржавчину (Иак. 5:3).
7. Они использовали образы и картины будничной жизни, чтобы разбудить интерес в слушателях. Типичными для проповеди в древности были образы узды, судового руля, лесного пожара и т.д. (ср. Иак. 3:3-6). Наряду со многими другими, Иаков очень ярко использует образ крестьянина и его терпение (Иак. 5:7).
8. Они часто приводили в пример знаменитых и известных людей и их нравственное поведение. Иаков приводит в пример Авраама (Иак. 2:21-23), блудницу Раав (Иак. 2:25), Илию (Иак. 5:17).
9. Для того, чтобы привлечь внимание слушателей проповедники древности начинали свою проповедь с противоречивого высказывания. Так же поступает и Иаков, предлагая людям с великою радостью принимать жизнь, когда они впадают в искушения (Иак. 1:2). Проповедники древности также часто противопоставляли подлинную добродетель обычным жизненным стандартам. Иаков, со своей стороны, настаивает на том, что счастье богатых заключается в унижении (Иак. 1:10). Проповедники древности пользовались оружием иронии. Также поступает и Иаков (Иак. 2:14-19; Иак. 5:1-6).
10. Проповедники древности могли говорить резко и сурово. Иаков тоже называет своего читателя "неосновательным человеком" и "неверным и врагом Богу" (Иак. 2:20; Иак. 4:4). Проповедники древности прибегали к словесному бичеванию – Иаков поступает также.
11. У проповедников древности были свои стандартные способы составлять проповеди:
а) Они часто заканчивали часть своей проповеди ярким противопоставлением. Например противопоставляли праведный и неправедный образ жизни. Иаков тоже повторяет этот прием (Иак. 2:13; Иак. 2:26).
б) Они часто доказывали свои положения, задавая слушателям прямые вопросы, – Иаков поступает так же (Иак. 4:4-12). Мы, правда, не находим у Иакова горечи пустого и грубого юмора, к которым прибегали греческие проповедники, но совершенно очевидно, что он использует все другие методы, которыми пользовались бродячие греческие проповедники для завоевания умов и сердец слушателей.
У древних иудеев тоже была своя традиция проповедования. Такие проповеди обычно читали во время служб в синагогах раввины. У них было много общего с проповедями бродячих греческих философов: те же риторические вопросы, те же настоятельные призывы и императивы, те же иллюстрации из обыденной жизни, те же цитаты и примеры из жизни мучеников за веру. Но иудейская проповедь имела одну любопытную особенность: она была отрывистой и бессвязной. Иудейские учителя учили своих учеников никогда не задерживаться на одном предмете, а быстро переходить от одного предмета к другому, чтобы поддерживать интерес слушателей. И потому такую проповедь называли также харац, что значит нанизывание бус. Иудейская проповедь часто представляла собой нагромождение одной на другую моральных истин и увещеваний. Послание Иакова написано именно так. Очень трудно увидеть в нем последовательность и продуманный план. Разделы и стихи в нем следуют один за другим не связанные между собой. Гудспид пишет об этом послании так: "Это произведение сравнивали с цепью, в которой каждое звено связано с предшествующим ему и следующим за ним. Иные же сравнивали его содержание с ниткой бус... Но, может быть, Послание Иакова представляет собой не столько цепь мыслей или бусин, сколько горсть жемчужин, бросаемых по одной в память слушателя".
Как бы мы ни рассматривали Послание Иакова, как проявление древнегреческого или иудейского мировоззрения – оно представляет собой хороший образец проповеди того времени. И, по-видимому, здесь и лежит ключ к разгадке его авторства.
Автор послания Иакова
Есть пять возможностей ответить на этот вопрос:
1. Начнем с теории, выработанной более полувека назад Майером и возрожденной Истеном в "Толковании Библии". В древние времена было обычным делом опубликовывать книги под именем великого человека. Иудейская литература в эпоху между Ветхим и Новым Заветами полна таких сочинений, приписывавшихся Моисею, двенадцати патриархам, Варуху, Еноху, Исаии и другим выдающимся людям, чтобы привлечь внимание читателей. Это было обычной практикой. Наиболее известной из апокрифических книг является книга Премудрости Соломона, в которой мудрецы позднейших времен приписывают мудрейшему из царей новую мудрость. Нельзя забывать относительно Послания Иакова следующее:
а) В нем нет ничего такого, чего не мог бы принять ортодоксальный иудей, если устранить из него два упоминания об Иисусе в Иак. 1:1 и Иак. 2:1, что нетрудно сделать.
б) По-гречески Иаков звучит как Иакобус, что вне всякого сомнения, соответствует Иакову в Ветхом Завете.
в) Послание обращено к двенадцати коленам, находящимся в рассеянии. Из этой теории вытекает, что Послание Иакова всего лишь иудейское сочинение, подписанное именем Иаков и предназначавшееся для рассеянных по всему миру иудеев, чтобы укрепить их в вере среди испытаний, которым они подвергались в языческих странах.
Эта теория получила в дальнейшем такое развитие. В Быт. 49 приведено обращение Иакова к своим сыновьям, которое представляет из себя ряд коротких описаний и характеристик каждого из его сыновей. Майер заявляет, что он может найти в Послании Иакова параллели к описанию каждого из патриархов и, следовательно, всех двенадцати колен, данных в обращении Иакова. Вот некоторые из сопоставлений и параллелей:
Асир – богатый человек: Иак. 1:9-11; Быт. 49:20.
Иссахар – делающий добро: Иак. 1:12; Быт. 49:14-15.
Симеон символизирует гнев: Иак. 1:9; Быт. 49:5-7.
Левий – колено, имеющее особое отношение к религии: Иак. 1:26-27.
Неффалим символизирует мир: Иак. 3:18; Быт. 49:21.
Гад символизирует войны и битвы: Иак. 4:1-2; Быт. 49:19.
Дан символизирует ожидание спасения: Иак. 5:7; Быт. 49:18.
Иосиф символизирует молитву: Иак. 5:1-18; Быт. 49:22-26.
Вениамин символизирует рождение и смерть: Иак. 5:20; Быт. 49:27.
Это очень остроумная теория: никто не может привести в ее пользу неопровержимых доказательств, либо опровергнуть ее; и она, несомненно, хорошо объясняет обращение в Иак. 1:1 к двенадцати коленам, живущим в рассеянии. Эта теория позволяет заключить, что моральные и этические аспекты этого иудейского трактата, написанного под именем Иакова, произвели на какого-то христианина столь сильное впечатление, что он внес в него некоторые исправления и дополнения и издал его как христианскую книгу. Это, конечно же, интересная теория, но, пожалуй, главное ее достоинство состоит в ее остроумии.
2. Подобно иудеям, христиане тоже написали много книг, приписывая их выдающимся деятелям христианской веры. Существуют евангелия, написанные от имени Петра, Фомы и даже Иакова; существует послание, подписанное именем Варнавы, есть евангелия от Никодима и Варфоломея; существуют деяния Иоанна, Павла, Андрея, Петра, Фомы, Филиппа и других. Такие книги в литературе называют псевдоименными, то есть написанными под чужим именем.
Высказывались предположения, что Послание Иакова было написано кем-то другим и приписано брату Господа. Очевидно, именно так думал Иероним, когда говорил, что это послание "было издано кем-то от имени Иакова". Но чем бы это послание ни было в действительности, оно никак не могло быть "издано кем-то от имени Иаков", потому что человек, написавший и приписавший кому-то такую книгу, тщательно и старательно постарался бы показать того, кто должен был считаться ее автором. Если бы автор хотел издать книгу под псевдонимом, он сделал бы так, чтобы ни у кого не возникло и сомнения в том, что ее автором является Иаков, брат Господа нашего, но об этом даже не упоминается.
3. Английский богослов Моффат был склонен считать, что автором послания не был ни брат Господа, ни какой-либо другой хорошо известный Иаков, а просто учитель по имени Иаков, о жизни которого мы вообще ничего не знаем. Это, собственно, не столь уж невероятно, потому что и в то время имя Иаков было очень широко распространено. Но тогда трудно понять, какая книга была включена в Новый Завет, и почему ее стали связывать с именем брата Иисуса.
4. Принято, однако, считать, что эта книга была написана Иаковом, братом Господа. Мы уже указывали на очень странный момент – на то, что в такой книге лишь дважды случайно упоминается имя Иисуса и вообще ни разу не говориться о Его Воскресении или о том, что Иисус был Мессией. Но есть еще одна, даже еще более трудная и сложная проблема. Книга написана на греческом языке и Роупс считает, что греческий должен был быть родным языком автора послания, а крупный филолог-классик Майор заявил: "Я склонен считать, что греческий язык этого послания ближе к нормам высокой классики, чем к греческому языку прочих книг Нового Завета, за исключением, может быть, Послания к Евреям". Но родным языком Иакова, вне всякого сомнения, был арамейский, а не греческий, и он, совершенно определенно, не мог мастерски владеть классическим греческим языком. Полученное им ортодоксальное иудейское воспитание должно было вызвать в нем презрение к греческому, как к ненавистному языческому языку. В таком ключе почти невозможно представить себе, чтобы это послание вышло из-под пера Иакова.
5. Давайте вспомним, как сильно Послание Иакова похоже на проповедь. Вполне может быть, что эта проповедь действительно была произнесена самим Иаковом, но записана и переведена кем-то другим; потом ее немного изменили и разослали во все церкви. Этим объясняется и форма послания, и факт отождествления его с именем Иакова. Этим также объясняется отсутствие многочисленных ссылок на Иисуса, на Его Воскресение и Мессианство: ведь Иаков не мог затронуть в одной проповеди все аспекты веры; он, собственно говоря, доводит до сознания людей их моральные обязательства, а не преподает им богословие. Нам представляется, что эта теория и объясняет все.
Одно совершенно ясно – мы, может быть, начнем читать это небольшое послание, осознавая, что Новый Завет содержит книги более значительные, но если мы изучим его с совершенным почтением, то закроем его с чувством благодарности к Богу за то, что оно было сохранено для нашего наставления и вдохновения.
