Падшее «я» человеческое без всежизненной сознательной планомерной (по Святым Отцам) борьбы разрастается в огромную, выражусь так, мнимую величину, не терпящую ни малейшей критики и умаления. «Я» не может примириться, что кто-то его не признает, как ему хочется.
У всех непочатый край высокоумия и самонадеянности. Нужно много-много раз сесть в лужу, чтобы понять свою ограниченность, необходимость постоянной помощи от Бога. Если все силы душевные извращены падением, то извращено особенно сильно и сознание своей личности, «я».
Как образ Божий, как призванный быть чадом Божиим, причастником естества Божия (2Пет. 1:4), человек действительно есть великая ценность, дороже целого мира. Нужно бы сознавать это, благодарить за это Бога, вести себя соответственно этому, а на деле человек или не знает своего истинного величия, или в силу испорченности полагает свое «я» в пустяках, ратует за мелкое самолюбие, тщеславится, гордится... и делается неприятным и для Бога, и для людей. Эта извращенность хуже других грехов и трудно исцеляется, так как касается самой глубины души человека, его основы, «я». Смирение есть исправление этого извращения, вот почему оно так и ценится. Это я приблизительно, неточно выражаю мысль. Тема слишком глубокая и трудная, и в нескольких фразах этого не выразишь.
Сознание своего «я» есть самое глубокое в душе человека, а может быть, есть самосознание душой себя. Поэтому все, что непосредственно связано с «я» (а к этому принадлежат прежде всего тщеславие и гордость, и остальное), труднее всего и познать, и обнаружить, трудно все, что умаляет «я» пред людьми и даже пред самим собой и пред Богом.
Вы еще не понимаете глубины падения человека, именно его внутреннего «я», хотящего творить свою волю даже в добре, отчего и добро теряет почти всю силу. А Господь хочет, чтобы человек отвергся себя. Утверждение своего «я» в чем-либо, даже в добром, есть удаление от Бога и, следовательно, грех... это есть скрытая, может быть, основа гордыни человеческой и бесовской. Вот где глубина падения.
