Глава 12

3.«Столб» (массеба) деревянное цилиндрическое изваяние в честь Астарты, «роща» (русск.) или «дубрава» (слав.), евр. ашера — ветвистые деревья (ср. (Ос 4:13) с жертвенниками в честь той же богини. «Истребить имя их от места того», чтобы уничтожить само воспоминание о бывшем здесь идолопоклонстве. Так поступили, напр., рувимляне, изменив имена городов Нево и Ваал-Меон (Чис 32:38).

5.Т. е. туда, где будет иметь пребывание скиния и впоследствии — храм.

6-14.- 17 – 19, 26 – 27. Принося в указанном месте свои жертвы, евреи должны здесь же съедать и десятины плодов, и первенцев скота, и обетные и добровольные приношения, приглашая к трапезе левитов и пришельцев. По закону, десятины поступали в пользу левитов (Лев 27.30–33; Чис 18.20–32), первенцы мужского пола принадлежали Богу (Исх 13.1–2,11–16); и наконец обеты, по самому свойству своему, должны принадлежать Господу. Между тем, в настоящем случае и о десятинах, и о первенцах, и об обетах говорится, что они должны быть съедаемы самим приносящим при участии левитов и бедняков. Очевидно, что в настоящем случае разумеются не обычные десятины, первенцы и обеты. Комментаторы предполагают, что кроме вышеотмеченной десятины, поступавшей в пользу левитов (Лев 27.30–33), существовала так называемая вторая десятина, которую евреи должны были посвящать на дела благотворительности. Из Втор 14.22–29 видно, что эту десятину можно было приносить к скинии натурой, или (в том случае, когда скиния отстояла далеко) деньгами, а деньги употреблять на дела благотворения. Через два года в третий вторую десятину можно было съедать дома (а не при скинии), приглашая к трапезе левитов и бедняков (блаж. Феод. Толк. на кн. Втор., вв. 10, 13).

15-16.- и 20 – 25. В пустыне запрещалось закалать чистое животное иначе, как при скинии, т. е. в жертву Господу (Лев 18.1); по вступлении же в землю обетования израильтяне получали право, «когда только пожелает душа их, — закалать (где угодно) и есть мясо» чистых животных, данное им «по благословению Господню». Подобная трапеза не имела характера жертвы: «нечистый и чистый» могли есть её, как едят (мясо) серны и оленя (ст. 15). «Только крови не ешьте, — замечает законодатель, — на землю выливайте ее, как воду, потому что кровь есть душа; не ешь души вместе с мясом» (ст. 16, 23). Во внимание к потребности усиленного питания ослабленной грехом природы человека, евреи получают подтверждение своего права (Быт 9:3) есть мясо, но вместе с тем получают и то предостережение, которое дано было Богом при благословении мясной пищи (Быт 9:5). Кровь, как условие жизненности телесного организма (в Лев 17.14 читаем «душа всякого тeла есть кровь его») и вместе как символ принципа жизни вообще, — должна быть священной в глазах еврея. В установлениях о ветхозаветных жертвах крови жертвенных животных усвояется очищающее значение: «душа тела в крови, — говорить Господь, — и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев 17.11). Очищает, разумеется не сама по себе, а в силу того нравственного настроения, которое должен был испытывать приносивший жертву раскаявшийся грешник и, — особенно, в силу своего преобразовательного отношения к искупительной крови новозаветного Агнца. По мнению блаж. Феодорита, запрещение вкушать кровь чистых животных «врачует в израильтянах склонный к убийствам нрав их. В самом деле, если есть кровь бессловесных животных значило «есть душу», то тем более законопреступно разлучать с телом разумную душу» (Толк. на кн. Втор., вопр. 11). В кн. (Быт 9:6) вслед за 5 ст. знаменательно стоит: «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека, ибо человек создан по образу Божию» (Быт 9:6).