Глава 6

Итак да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его

Грех гораздо тягостнее смерти; почему и Павел, более всех искусный в различении подобных вещей, грех назвал царем, а смерть - оброком, как бы подчиняя первому последнюю. Царем же назвал его не по достоинству (ибо нет ничего гнуснее греха), но по причине великой покорности плененных им. Ибо, если оброцы греха - смерть, то да не царствует в вас грех, который для имеющих ум тягостнее смерти. Если бы был у меня выбор и было возможно, то избрал бы я лучше умереть не согрешив, нежели, согрешив, не умереть, так, по моему суждению, последнее ужаснее первого. Ибо смерть истребится воскресением; почему согрешающий (скажем предположительно) ничего не приобретает, не умирая, если и по воскресении потерпит наказание.

Да и другим сильным примером Апостол приводит сие в ясность, сказав: жало же смерти - грех (1 Кор 15:56). Посему, как никто не побоится змеи или скорпиона, у которых нет зубов или жала, чтобы впустить ими яд, так безбоязненно должно было бы принимать смерть, если бы она введена была не грехом. Если бы смерть постигла за добродетель, то была бы даже приятна. Не почитаешь ли сего невозможным? Свидетелями приими мучеников, возлюбивших смерть как начало бессмертия.