Глава 15

Как следует понимать сказанное Апостолом: Первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. А затем конец?

Христос стал первенцем чрез воскресение, потом Христовы, уверовавшие в Него, а затем конец, спасение всех народов через веру. А если ты желаешь [узнать] значение этих слов для каждого [человека] в отдельности, то первенец Христос есть вера в Него, потом Христовы, [то есть] дела веры, а затем конец, [что значит] отрешиться от всего чувственного и мысленного и через ведение прилепиться к Богу. Последний же враг истребится — смерть (1 Кор 15:26): это [произойдет] тогда, когда мы всецело уступим Богу самовластное воление. Тогда и истребится последний враг. Смертью же он зовется оттого, что жизнь — это Бог, а противоположное жизни по справедливости зовется смертью.

Вопросы и затруднения.

А затем конец

См. Толкование на (1 Кор 15:23)

Последний же враг истребится - смерть

См. Толкование на (1 Кор 15:23)

Если мертвые целиком не воскресают, 
то для чего и крестятся для мертвых.

Поскольку [Апостол] имеет в виду мертвые тела, ибо это
 они суть падающие и восстающие; а крестимся мы ра
ди их воскресения, ибо крещение отображает погребение и воскресение (ведь об этом явствует погружение и
 восприятие [от купели]), — потому Апостол и говорит,
 преграждая уста сомневающимся по поводу воскресения: Для чего и крестятся для мертвых?, ибо творящий
здесь, через крещение, образ погребения и воскресения
 в свое время воспримет и совершенное истинное вос
кресение. 

Если наши тела, — говорит он, — совсем не восстают, то 
почему мы верим, что при крещении они обретают нет
ленность?

Вопросы и затруднения.

Образ перстного (Адама) суть главные пороки, как-то неразумие, малодушие, невоздержание, неправда. Образ небесного суть главные добродетели, как-то благоразумие, мужество, целомудрие, справедливость. Но яко же облекохомся во образ перстного, да облечемся и во образ небесного.

Главы о любви.

Что означают слова Апостола: Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия?

Плоть — это вожделение, а кровь — это гнев. Разумеется, кто от этого не очистился, тот не может наследовать Царствия Божия.

Вопросы и затруднения.

Поскольку в одних списках Апостола содержатся 
[слова] все мы уснем, но не все изменимся, а в других —
 не все мы уснем, но все изменимся, 
то я прошу объяснить, какое из чтений следует
 считать верным, и что эти [слова] означают?

Поскольку оба [чтения] содержатся уже в древних списках, то я полагаю, что, следуя и тому и другому чтению,
 понимающий текст согласно благочестию не отдалится от апостольской цели. Слова все мы уснем, но не все
 изменимся следует понимать так: мы все подвергнемся 
сну смерти, но не все получим взамен славу и дерзновение. В другом [месте] тот же апостол утверждает это яснее, говоря: только бы нам и одетым не оказаться нагими (2 Кор 5:3). А слова не все мы уснем, но все изменимся
следует воспринимать так: не все мы уснем сном дли
тельным, так чтобы была необходимость в погребении и
 распаде, [ведущем] к тлению, но те, кто будут жить в то 
[время], перенесут краткую смерть, и долго спать им бу
дет не нужно, ибо тотчас же произойдет воскресение, [и 
тогда] все изменятся, то есть облекутся нетлением.

Однако существует и другое созерцательное толкование этого [места]: не все мы уснем, то есть достигнем
 упокоения и бездействия грехов, и не все усыпим наши
 страсти, согласно [сказанному]: я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн 5:2). Ведь написавший Песни Божественной любви имеет в виду, что тот, кто стал совершенно
бездейственным по отношению ко всему чувственному 
и умственному, — тот бодрствует одним лишь сердцем,
 наслаждаясь одним лишь созерцанием Бога. Слова же 
все изменимся указывают на всеобщее изменение [в состояние] нетления.

Вопросы и затруднения.

Смерть собственно есть отдаление от Бога; жало же смерти - грех, которое Адам, прияв в себя, стал в одно время изгнан и от древа жизни, и от рая, и от Бога, за тем необходимо следовала и телесная смерть. Жизнь же собственно есть Тот, Кто сказал: Аз есмь живот (Иоан 14:6). Сей, быв в смерти, паки возвел в жизнь мертвенного.

Главы о любви.