Белорусско-украинские переводы XV-XVI вв.
Начиная со 2-й пол. XV в. примерно на протяжении столетия на правосл. землях Великого княжества Литовского и польской короны был выполнен (с разных языков) ряд переводов библейских книг, первоначально не предназначавшихся для литургического использования. Эти переводы (как и др. текстов) были сделаны на западнорус. лит. язык («просту мову»), общий для правосл. населения западнорус. Киевской митрополии, хотя и обладавший диалектными особенностями. Появление подобных переводов служит одним из косвенных свидетельств упадка знания церковнослав. языка на этой территории. Особенностью истории появления этих переводов является то, что они создавались по инициативе светских лиц и низшего духовенства (при пассивной позиции церковной иерархии). Попыток перевода библейских текстов было много, но все эти труды, за исключением перевода Ф. Скорины, реализовались либо в уникальные (в большинстве своем), либо в очень редкие экземпляры, как правило (кроме Евангелия Василия Теплинского) не дошедшие до печатного станка. Для переводов, выполненных начиная с сер. XVI в., характерно обилие глосс разнообразного содержания, придающих памятникам выраженный полемический характер ( Дмитриев М. В. Православие и Реформация: Реформационные движения в вост.-слав. землях Речи Посполитой во 2-й пол. XVI в. М., 1990. С. 24-25).
Одним из первых в этом ряду стоит перевод Книги Песни Песней, сопровождающийся толкованием и поучением о любви. Выполненный с чеш. гуситской Б. не позднее посл. четв. XV в., он дошел до нас в составе сборника кон. XV в. (ГИМ. Син. 558). Возможно, что к числу ранних относился также перевод Книги Товита, содержавшийся в пропавшем белорус. сборнике сер. XVI в. из б-ки графов Красинских в Варшаве, о к-ром известно лишь то, что он был «на замечательно чистом западнорусском наречии старого времени» ( Карский Е. Ф. Труды по белорусскому и др. слав. языкам. М., 1962. С. 218). Наконец, на рубеже XV-XVI вв. в Белоруссии в евр. среде был переведен библейский сборник, содержащий книги Иова, Руфь, Псалтирь, Песнь Песней, Екклесиаста, Притчей, Плач Иеремии, пророка Даниила и Есфири и сохранившийся в списке нач. XVI в. (Вильнюс. БАН Литвы. № 262). Предполагается, что он был выполнен для нужд евр. общины, пользовавшейся местным языком ( Алексеев А. А. Текстология слав. Библии. М., 1999. С. 184-185), ранее в научной лит-ре преобладало мнение о связи этого перевода с деятельностью «жидовствующих» (памятник издан: The Five Biblical Scrolls in a 16th Cent. Jewish Transl. into Belorussian (Vilnius Codex 262) / With Introd. and Not. by M. Altbauer. Jerusalem, 1992).
Новый этап, ознаменованный переводом на западнорус. лит. язык всего корпуса библейских книг (на основе чеш. гуситской Б.), представляет деятельность Франциска Скорины в 1-й четв. XVI в. (подробнее см. разд. «Церковнославянский перевод» С. 139-146).
Переводы сер.- посл. четв. XVI в. охватывают исключительно новозаветные книги (Евангелие и Апостол), и их появление находится в прямой связи с распространением протестант. учений на территории Речи Посполитой и реформационной практикой перевода Свящ. Писания на национальные языки. Это подтверждает и достаточно последовательная ориентация на польск. протестант. издания.
В 1556-1561 гг. на Волыни во владениях князей Жеславских был осуществлен перевод Четвероевангелия, «из языка блъкарскаго на мову роускоую... для лепшого выразумленя люду христианского посполитого», дошедший в роскошном пергаменном иллюстрированном списке (Киев. ЦНБ НАНУ, Ин-т рукописей. № 15512 - «Пересопницкое Евангелие»). Перевод и список были сделаны по заказу кнг. Параскевы-Анастасии Юрьевны Жеславской (урожд. Гольштанской) и ее зятя кн. И. Ф. Четвертинского. Работа была начата в Троицком Дворецком мон-ре Михаилом Васильевичем, сыном саноцкого протопопа (позднее протопопом), и закончена архим. Богородицкого Пересопницкого мон-ря Григорием. Язык перевода изобилует полонизмами и богемизмами, непереведенная старослав. лексика объясняется в многочисленных глоссах на полях. К тому же кругу, возможно, относится перевод Апостола, дошедший в отрывке, исследованном и частично изданном А. С. Грузинским.
1571 г. датируется Волынское (Житомирское) Евангелие, очень близкое по языку к Пересопницкому. Между 1563 и 1572 гг. на Украине был сделан перевод Апостола с польск. кальвинист. Радзивилловской (Брестской) Библии 1563 г.- т. н. Креховский Апостол, исследованный И. Огиенко. Ок. 1580 г. шляхтич-антринитарий Василий Тяпинский в собственной типографии в с. Тяпине приступил к изданию своего перевода Евангелия (выполненного с польск. Библии С. Будного. Несвиж, 1572), обильно глоссированного и снабженного большим предисловием (текст публиковался параллельно с церковнослав.). Издание, очевидно, не было завершено - в 2 дошедших неполных экземплярах (РНБ. Погод. I. 1. 29 и Архангельский краеведческий музей) представлены Евангелия от Матфея и от Марка и начало Евангелия от Луки. Практически одновременно, в 1581 г., в с. Хорошеве на Волыни (близ Острога) Валентин Негалевский выполнил перевод Евангелия с польск. социнианского изд. М. Чеховица 1577 г.
Параллельно новые частичные переводы новозаветных библейских книг на «просту мову» осуществлялись в Речи Посполитой в процессе перевода с польск. сборников проповедей протестант. авторов - «Постилл», типологически близких Учительному Евангелию ( Дмитриев М. В. Православие и Реформация. М., 1990. С. 25-27). Согласно свидетельству Ивана Фёдорова в послесловии к заблудовскому изд. Учительного Евангелия (1569), заказчик и владелец типографии гетман Г. А. Ходкевич планировал первоначально издать его в переводе на «просту мову», но этот замысел был осуществлен лишь в 1616 г. Мелетием Смотрицким. С наступлением эпохи Контрреформации белорусско-укр. переводы Б. сходят на нет, по сути не получив продолжения в XVII в.
А. А. Турилов
В период с сер. ХVII в. и до нач. ХХ в., когда сложились предпосылки для национально-гос. самоопределения белорус. народа и кодификации совр. лит. языка, значимые факты, связанные с переводом Свящ. Писания, не выявлены.
Несмотря на целый ряд новых переводов, созданных начиная с 20-х гг. ХХ в., до наст. времени нет не только перевода Б., общепринятого для всей нации, но и приемлемого для использования в богослужебной практике отдельных конфессий. Во мн. случаях цели и задачи перевода с самого начала носили «внецерковный» характер.
Первую попытку перевести Евангелие на формирующийся белорус. лит. язык сделал католич. свящ. И. Бобич в 1912-1921 гг. (Niadzielnyia Ewangelii i nawuki. Wilnia, 1921-1922). Но она не получила признания.
Перевод НЗ и псалмов, тиражируемый Библейскими об-вами по сей день, выполнил в 1926-1931 гг. по заказу баптист. пастора Л. Декуть-Малея при поддержке Британского библейского об-ва деятель белорус. национального возрождения А. Луцкевич (Навы Запавет Госпада нашага Iсуса Хрыста i Псальмы. Гельсiнкфорс: Брытанскае i Замежнае Бiблейскае Таварыства, 1931). Этот перевод возник в тот период, когда белорус. язык не имел должной разработанности. Текст перевода предназначался для малочисленной и на то время маргинальной в Белоруссии протестант. среды. Переводчик ставил себе задачу сделать священный текст как можно доступнее, упрощая и приземляя как содержание, так и язык перевода.
В 1939 г. появились «Четыре Евангелия и Деяния Апостольские» в переводе католич. свящ. В. Гадлевского (Čatyry Evangelii i Apostalskija Dzei / Рeralazyu i padau wyjasnienni ks. mhr Vincent Hadleuski. Vilnia, 1939). Переводчик использовал свойственную польск. языку богословскую и религ. терминологию, транслитерировал основные польскоязычные модели топонимики и ономастики, лишь в нек-рых случаях приспосабливая их к белорус. фонетике. Перевод НЗ (Sviataja Evangelija i Apostalskija Dzei / Рeraklau i padau vyjasnenni ks. dr. P. Tatarynovic. Rym, 1954), выполненный в Риме католич. священником П. Татариновичем, отличает наличие комментариев, к-рые рассчитаны на «простого» читателя. В тексте перевода прослеживается влияние издания Гадлевского, белорус. протестант. переводов, польск. образцов, отмечается большое количество заимствований.
Эклектика заметна в переводах, выполненных Я. Петровским, проживающим в США протестантом-методистом (Сьвятое Пiсьмо: Кнiгi Старога Запавету. Кнiжыца I: Кнiга Руты, Кнiга прарока Еэля, Кнiга прарока Ёны / Пераклад Я. Пятроўскага. Нью-Ёрк, 1959). В тексте ощущается отчужденность автора от живой среды совр. белорус. языка. Тот же недостаток дает о себе знать и в переводе Напрестольного Евангелия, появившегося к 1000-летию Христианства на Руси. При всех благих намерениях переводчик - глава т. н. Белорусской автокефальной православной Церкви Николай (Мацукевич) - явно злоупотреблял несвойственными совр. белорус. лит. языку лексическими формами.
Высоким уровнем отличается опыт М. Мицкевича (брата классика белорус. лит-ры Я. Коласа), эмигранта, переведшего весь НЗ, а также Литургию св. Иоанна Златоуста и Часослов.
Полностью Б. первым перевел в 1973 г. Я. Станкевич с помощью М. Гитлина (Сьвятая Бiбля: Кнiгi сьвятога пiсьма Старога й Новага закону / Пераклад Я. Станкевiча i М. Гiтлiна з мовы габрэйскае а грэцкае. Нью-Ёрк, 1973). Его переводу присуща точность передачи конструкций, эквилинеарность, одновременно вольность в передаче лексики и активное словотворчество.
По сообщениям в печати, полный перевод Б. выполнен также католич. свящ. В. Чернявским. Пока издан лишь НЗ (Новы Запавет / Пераклад айца Уладзiслава Чарняўскага. Мiнск, 1999). По сравнению с др. переводами белорусов-католиков этот менее зависим от польско-католич. традиции, включает больше свойственных природе белорус. языка понятий, определений, конструкций.
Особое внимание привлекли к себе переводы писателей В. Сёмухи (Новы Запавет. Псалтир / Пераклад В. Сёмухi. Мiнск, 1995) и А. Клышки (Новы Запавет Госпада нашага Iсуса Хрыста / Пераклад А. Клышкi // Cпадчына, 1989-1992). Первый выполнен с текста рус. Синодального перевода (хотя указано, что с церковнослав.), причем со множеством ошибок, обусловленных установкой на «литературность» и пренебрежением к сакральности текстов Писания. Второй, опирающийся на критические издания и имеющий в качестве образца перевод еп. Кассиана (Безобразова), в языковом плане фольклоризован, сведен до «просторечения».
Учитывая все отмеченное выше, Белорусский экзархат РПЦ для подготовки белорусскоязычного текста, пригодного к использованию в богослужении, создал специальную комиссию, к-рая на данный момент перевела 3 Евангелия (опубл. 2) и продолжает работу (Евангелие Господа нашего Иисуса Христа (от Матфея) на четырех языках - эллинском, славянском, российском и белорусском - с параллельными местами / Пераклад Беларускай Бiблiйнай камiсii. Мiнск, 1991; Новы Запавет Госпада нашага Iсуса Хрыста. Святое Евангелле паводле Марка: На 4-х мовах: грэчаскай, славянскай, рускай i беларускай / Пераклад на беларускую мову Бiблiйнай Камiсii Беларускай Праваслаўнай Царквы. Мiнск, 1999).
Изд.: Нядзельныя Эвангелii. Лёндан, 19482; Новы Закон Спадара а Спаса нашага Iсуса Хрыста / Пераклад з грэцкай Я. Станкевiча. Нью-Ёрк, 1959; Напрастольнае сьвятое Евангельле: Новы Запавет Госпада й Збаўцы нашага Iсуса Хрыста. Таронта, 1988; Паводля сьв. Яна Эвангеле Госпада нашага Iсуса Хрыста / На беларускую мову з грэцкага тэксту пераклаў Я. Пятроўскi. Мiнск; Лёндан; Нью-Ёрк, 1991; Дзiцячая Бiблiя / Пераклад з рускай мовы ананiмны. Стакгольм, 19923; Бiблiя: Быццё. Эклезiяст / Для дзяцей пераказалi М. Клiмковiч i М. Шайбак; Пад рэд. прот. С. Гардуна. Мiнск, 1995; Евагельле павовле Мацьвея й Марка / Пераклад М. М. Мiцкевiча / Рэд., склад i друк М. Прускага. Grand Rapids (Mich.), 1998;
Лит.: Карский Е. Ф. Западнорус. переводы Псалтири в ХV-XVII веках. Варшава, 1896; Тиховский Ю. И. Новые данные о западнорус. переводах Свящ. Писания в ХVI в. // Тр. 14-го археол. съезда в Чернигове, 1909. М., 1911. Т. 3. С.124-125; Филарет (Вахромеев). «Они ведь тоже не манкурты»: (Язык богослужения, перевод) // Царкоўнае слова. Мiнск, 1994. № 10. С. 2; Пiкарда Г. Нябеснае полымя: Досьлед пачаткаў беларускага перакладу Новага Запавету i псальмаў (1931) // Спадчына. 1995. N 4. С. 152-175; Orthodox Church and Bible Society Sign Transl. Agreement // UBS World Rep. 309, May 1996. P. 21; Яскевич А. С. Библия: переводы, язык. Минск, 1999; Чарота I. А. Беларуская мова i Царква. Минск, 2000.
И. А. Чарота
