Глава 19

Ст. 1-2 Тогда убо Пилат поят Иисуса и би (Его): и воини сплетше венец от терния, возложиша Ему на главу, и в ризу багряну облекоша Его

Би его Пилат (19, 1), – быть может, желая чрез то утишить и укротить ярость иудеев. В самом деле, так как прежними средствами он не мог освободить Христа, то, желая этим по крайней мере ограничить зло, приказал бить Его и позволил делать с Ним все, что было сделано, – возложить на Него ризу багряну и венец (ст. 2), чтобы только утишить их гнев. Для того он и вывел Его к ним в венце, чтобы они, увидевши позор, какому Его подвергли, несколько успокоились от страсти и извергли из себя яд. Но почему воины делали это, если, действительно, не было приказания от начальника? Из угождения иудеям. Так они и вначале, не по его приказанию, пошли ночью, но отважились на все из-за денег, в угождение иудеям. Между тем Христос и при столь многих и столь великих поруганиях стоял молча, как поступил и при допросе, и ничего не отвечал. А ты не только слушай это, но и непрестанно содержи в своем уме; и, когда видишь, что Владыка вселенной и всех ангелов, подвергаясь от воинов поруганию словами и делами, все переносит молчаливо, – поступай так же и сам. Пилат назвал Христа Царем Иудейским; поэтому и возлагают на Него одежду посмеяния.

и воини сплетше венец от терния, возложиша Ему на главу, и в ризу багряну облекоша Его

См. Толкование на (Ин 19:1)

Ст. 4-9 Изыде убо паки вон Пилат и глагола им: се, извожду Его вам вон, да разумеете, яко в Нем ни единыя вины обретаю. Изыде же вон Иисус, нося терновен венец и багряну ризу. И глагола им: се, Человек. Егда же видеша Его архиерее и слуги, возопиша глаголюще: распни, распни Его. Глагола им Пилат: поимите Его вы и распните, аз бо не обретаю в Нем вины. Отвещаша ему Иудее: мы закон имамы, и по закону нашему должен есть умрети, яко Себе Сына Божия сотвори. Егда убо слыша Пилат сие слово, паче убояся, и вниде в претор паки и глагола Иисусови: откуду еси Ты; Иисус же ответа не даде ему.

Затем он вывел Его и говорит: ни единыя вины не обретаю в Нем (ст. 4). И вот вышел, нося венец, – но и это не погасило ярости иудеев; они кричали: распни, распни Его (ст. 5, 6). Тогда Пилат, видя, что все его усилия напрасны, говорит: поимите Его вы и распните. Отсюда видно, что и прежние (поругания) он дозволил для укрощения их неистовства: аз бо, говорит, не обретаю в Нем вины (ст. 6).

Смотри, сколько средств употребляет судия, чтобы защитить Его, постоянно объявляя Его невинным; но тех псов ничто уже не могло преклонить. Ведь и эти слова: поимите и распните – показывают, что он отрекается и не хочет иметь с ними участия в беззаконном деле. Таким образом, они привели Христа с тем, чтобы умертвить Его по приговору начальника; но случилось противное: по приговору начальника скорее следовало отпустить Его. Будучи посрамлены этим, они говорят: мы закон имамы, и по закону нашему должен есть умрети, яко Себе Сына Божия сотвори (ст. 7). Но как же, когда судия сказал вам: поимите Его вы и по закону вашему судите Ему (18, 31), – вы говорили: нам не достоит убити ни когоже, а теперь прибегаете к закону? И заметь обвинение: яко Себе Сына Божия сотвори! Но, скажи мне, разве это преступление, когда Тот, Кто совершает дела, свойственные Сыну Божию, называет себя Сыном Божиим? Что же Христос? И в это время, когда они так разговаривали между собой, Он молчал, исполняя пророческое изречение: не отверзает уст Своих: во смирении Его суд Его взятся (Ис 53:7). Между тем Пилат, услышав от них, что Он Себе Сына Божия сотвори, испугался, боясь, как бы в самом деле не было справедливо то, что они сказали, и как бы ему не показаться законопреступником. А они, хотя знали это как из слов, так и из дел, – не ужасаются, но умерщвляют Его за то самое, за что подобало бы поклоняться Ему. По этой причине Пилат уже не спрашивает Его: что еси сотворил? – но, колеблемый страхом, опять сначала производит допрос, говоря: аще Ты еси Христос? Но Он не отвечал (ст. 9), потому что (Пилат) уже слышал: Аз на сие родихся и на сие приидох, и: Царство Мое несть от мира сего, и поэтому должен был воспротивиться иудеям и освободить Христа, но он этого не сделал, а, напротив, уступил неистовству иудейскому.

Изыде же вон Иисус, нося терновен венец и багряну ризу. И глагола им: се, Человек.

См. Толкование на (Ин 19:4)

Егда же видеша Его архиерее и слуги, возопиша глаголюще: распни, распни Его. Глагола им Пилат: поимите Его вы и распните, аз бо не обретаю в Нем вины.

См. Толкование на (Ин 19:4)

Отвещаша ему Иудее: мы закон имамы, и по закону нашему должен есть умрети, яко Себе Сына Божия сотвори.

См. Толкование на (Ин 19:4)

Егда убо слыша Пилат сие слово, паче убояся

См. Толкование на (Ин 19:4)

и вниде в претор паки и глагола Иисусови: откуду еси Ты; Иисус же ответа не даде ему.

См. Толкование на (Ин 19:4)

Ст. 10-12 Глагола же Ему Пилат: мне ли не глаголеши; Не веси ли, яко власть имам распяти Тя и власть имам пустити Тя; Отвеща Иисус: не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано свыше: сего ради предавый Мя тебе болий грех имать. От сего искаше Пилат пустити Его. Иудее же вопияху, глаголюще: аще Сего пустиши, неси друг кесарев: всяк, яже царя себе творит, противится кесарю.

Затем иудеи, опровергнутые во всем, обращаются к обвинению в преступлении государственном и говорят: всяк, иже царя себе творит, противится кесарю (ст. 12). Поэтому надобно было бы тщательно исследовать, действительно ли он домогался власти и замышлял низвергнуть кесаря с царства; но Пилат такого тщательного исследования не делает. Потому и Христос ничего не отвечал ему, так как знал, что он обо всем спрашивает напрасно. С другой стороны, о Нем свидетельствовали дела, и потому Он не хотел опровергать и защищаться словами, показывая тем, что Он добровольно идет на смерть. А так как Он молчал, то Пилат говорит: не веси ли, яко власть имам распяти Тя? (ст. 10). Видишь ли, как он уже наперед осудил сам себя? И подлинно, если все от тебя зависит, то почему же ты, не найдя в Нем никакой вины, не отпускаешь Его? Когда таким образом Пилат сам на себя произнес осуждение, (Иисус) говорит: предавый Мя тебе болий грех имать (ст. 11), показывая тем, что и он также повинен греху. А чтобы низложить его высокомерие и гордость, говорит: не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано было (ст. 11), – чем показывает, что все это совершается не случайно и не по обыкновенному порядку, но таинственно. А чтобы, услышав слова: аще не бы ти дано было, не подумал, что он свободен от всякой вины, – присовокупил: предавый Мя тебе болий грех имать. Но ведь если в самом деле дано было, то, очевидно, ни он (Пилат), ни они (иудеи) не подлежат обвинению? Напрасно ты будешь говорить это. Выражение: дано здесь значит – допущено. Христос как бы так сказал: (Бог) допустил быть этому; однако ж поэтому вы не чужды преступления. Этими словами Он устрашил Пилата и представил ясное Себе оправдание, почему Пилат и искаше пустити Его. Но иудеи снова стали кричать: аще Сего пустиши, неси друг кесарев (ст. 12). Так как, представивши обвинения от своего закона, они нисколько не успели, то теперь злонамеренно обращаются к чужим законам, говоря: всяк, иже царя себе творит, противится кесарю. Но где же Он являлся похитителем царской власти? И чем вы можете доказать это? Порфирою? Диадемою? Одеянием? Воинами? Но не всегда ли Он ходил один с двенадцатью учениками, употребляя все простое – и пищу, и одежду, и жилище?

Отвеща Иисус: не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано свыше: сего ради предавый Мя тебе болий грех имать.

См. Толкование на (Ин 19:10)

От сего искаше Пилат пустити Его. Иудее же вопияху, глаголюще: аще Сего пустиши, неси друг кесарев: всяк, яже царя себе творит, противится кесарю.

См. Толкование на (Ин 19:10)

Ст. 13-15 Пилат убо слышав сие слово, изведе вон Иисуса и седе на судищи, на месте глаголемем Лифостротон, еврейски же Гаввафа. Бе же пяток Пасце, час же яко шестый. И глагола Иудеом: се, Царь ваш. Они же вопияху: возми, возми, распни Его. Глагола им Пилат: Царя ли вашего распну; Отвещаша архиерее: не имамы царя токмо кесаря.

Но какое малодушие и какая неуместная робость! Пилат, подумав, что он действительно подвергнется опасности, если пренебрежет этим, выходит как бы с намерением исследовать дело (это именно значит выражение: седе на судищи – ст. 13); а между тем, не сделав никакого исследования, предает Его, думая тем преклонить их. А что он с таким намерением делал это, послушай, что он говорит: се, Царь ваш (ст. 14). Когда же они сказали: распни Его, – он опять присовокупил следующие слова: Царя ли вашего распну? (ст. 15). Но они вопияли: не имамы царя, токмо кесаря (ст. 15), и тем добровольно сами себя подвергли наказанию. Потому и Бог предал их, что они уже наперед сами отвергли от себя Его промышление и покровительство. И так как они единогласно отреклись от Его Царства, то Он и попустил им подвергнуться их собственному приговору. То, что было сказано, конечно, могло уже укротить их гнев; но они боялись, чтобы Христос, будучи отпущен, не собрал опять вокруг Себя народ, и потому всячески старались не допустить этого. Великое поистине зло – властолюбие, великое это зло, и может погубить душу. Поэтому-то они никогда Его и не слушали. Пилат, вследствие одних Его слов, хотел Его отпустить; а они не перестают говорить: распни! Но почему они настоятельно желают подвергнуть Его такого рода смерти? Потому, что это была смерть самая позорная. Опасаясь, чтобы впоследствии не осталось какой-нибудь памяти о Нем, они стараются подвергнуть Его и казни позорной, не разумея того, что препятствиями возвышается истина. А что они это предполагали, послушай, что говорят они: помянухом, яко льстец Он рече, яко по триех днех востану (Мф 27:63). Поэтому они всё привели в движение и употребили все меры, чтобы очернить последующие события; поэтому непрестанно кричали: распни, – то есть кричала беспорядочная толпа, подкупленная начальниками.

Бе же пяток Пасце, час же яко шестый. И глагола Иудеом: се, Царь ваш.

См. Толкование на (Ин 19:13)

Они же вопияху: возми, возми, распни Его. Глагола им Пилат: Царя ли вашего распну; Отвещаша архиерее: не имамы царя токмо кесаря.

См. Толкование на (Ин 19:13)

Ст. 16-17 Тогда убо предаде Его им, да распнется. Поемше же Иисуса и ведоша: и нося крест Свой, изыде на глаголемое Лобное место, еже глаголется еврейски Голгофа

Иудеи еще в начале, пользуясь покровительством Божиим, домогались закона, по которому управляются царства языческие, и в пустыне после манны вспоминали о луке. Так точно и теперь, отказываясь от Царства Христова, они провозглашают над собою царство кесарево. Потому-то (Господь) и поставил над ними царя, согласно с их приговором. А что Пилат, услышав это, предаде Его им, да распнется, – крайне несправедливо! Ему следовало бы допросить, действительно ли Христос домогался присвоить Себе царскую власть, а он произнес приговор единственно по страху. Чтобы он не подвергся ему, Христос наперед уже сказал: Царство Мое несть от мира сего; но он, всецело предав себя настоящему, не хотел любомудрствовать ни о чем великом. Равным образом, и сон жены его должен был поразить его; но он ни от чего этого не образумился и не воззрел на небо, но предал Христа. Тогда (иудеи) возложили на Него крест, уже как на осужденного: они так гнушались этим древом, что не позволяли себе даже прикоснуться к нему. Так было и в прообразе: и Исаак нес дрова. Только тогда все дело ограничилось намерением отца, так как то было прообразование; а теперь все исполнилось самим делом, потому что это была истина. И изыде на лобное место. Некоторые говорят, что здесь умер и погребен Адам и что Иисус водрузил знамение победы на том самом месте, где царствовала смерть. Действительно, Он вышел, неся крест как знак победы над державою смерти, и, подобно победителям, нес знамение победы на Своих раменах. Что за важность, если иудеи и с другим намерением определили Ему нести крест? Они распинают Его даже вместе с разбойниками, но и в этом случае против воли исполняют пророчество: так все, что они делали в поношение, служило к подтверждению истины, чтобы ты познал, как велика ее сила. Ведь и об этом издревле предсказал Пророк: яко со беззаконными вменися (Ис 53:12). Итак, диавол хотел помрачить это событие, но не мог: распяты были трое, но просиял один Иисус, чтобы ты познал, что все совершилось Его силою. И хотя чудеса совершались в то время, когда трое пригвождены были к крестам, однако ж никто и ни одного из них не приписал никому другому, кроме одного Иисуса. Так бессильны оказались козни диавола, и все обратилось на главу его! Ведь даже из тех двух (разбойников) один спасся. Таким образом, диавол не только не повредил славе креста, но и немало содействовал ей, потому что обратить разбойника на кресте и ввести его в рай – не меньше значит, чем потрясти камни.

и нося крест Свой, изыде на глаголемое Лобное место, еже глаголется еврейски Голгофа

См. Толкование на (Ин 19:16)

Ст. 19-21 Написа же и титла Пилат и положи на кресте. Бе же написано: Иисус Назорянин, Царь Иудейский. Сего же титла мнози чтоша от Иудей, яко близ бе место града, идеже пропяша Иисуса: и бе написано еврейски, гречески, римски. Глаголаху убо Пилату архиерее Иудейстии: не пиши: Царь Иудейский: но яко Сам рече: Царь есмь Иудейский.

Написа же и титла Пилат (Ин 19:19) – для того, чтобы, с одной стороны, отомстить иудеям, а с другой – защитить Христа. Так как они предали Его, как преступника, и старались подтвердить это мнение распятием Его вместе с разбойниками, то, чтобы никто уже впоследствии не имел права взносить на Него злобных обвинений и осуждать Его, как какого-нибудь преступника и злодея, Пилат, заграждая уста как иудеям, так и всем, кто захотел бы осуждать Его, и показывая, что они восстали против своего собственного царя, положил, как бы на победном памятнике, надпись, которая издает величественный голос и возвещает Его победу, и провозглашает царство, хотя и не всецелое. И это Пилат объявил не на одном, но на трех языках. Так как естественно было предполагать, что между иудеями, по случаю праздника, много было иноплеменников, то, чтобы ни один из них не оставался в неведении об оправдании Его, Пилат возвестил о неистовстве иудеев на всех языках. Между тем иудеи завидовали и тогда, как Он был распят. Но какой мог произойти для вас вред от этой надписи? Никакого. Ведь если (Христос) был смертен и немощен и должен был исчезнуть, то чего вы боитесь надписи, которая говорит, что Он – Царь Иудейский? И что они говорят? Скажи, что Он Сам (это) сказал (ст. 21), потому что теперь (эта надпись выражает судебный) приговор и общее мнение, а если прибавлено будет: яко Сам рече, в таком случае это припишется Его собственной дерзости и наглости. Однако ж Пилат не переменил своего решения, но остался при прежнем мнении. А чрез это опять устрояется не малое какое-либо дело, но событие весьма важное. В самом деле, так как древо креста зарыто было в землю, – потому что никто не позаботился убрать его, частию от страха, а частию оттого, что верующие заняты были другими, крайне необходимыми делами, – так как, с другой стороны, это древо впоследствии имели отыскивать, а между тем естественно, что три креста лежали вместе; то, чтобы крест Господень не остался неузнанным, Господь допустил быть на нем надписи, и таким образом этот крест сделался известным всем, во-первых, оттого, что он лежал посреди других, а потом и по бывшей на нем надписи, потому что кресты разбойников не имели надписей.

Сего же титла мнози чтоша от Иудей, яко близ бе место града, идеже пропяша Иисуса: и бе написано еврейски, гречески, римски.

См. Толкование на (Ин 19:19)

Глаголаху убо Пилату архиерее Иудейстии: не пиши: Царь Иудейский: но яко Сам рече: Царь есмь Иудейский.

См. Толкование на (Ин 19:19)

Ст. 23-24 Воини же, егда пропяша Иисуса, прияша ризы Его и сотвориша четыри части, коемуждо воину часть, и хитон: бе же хитон нешвен, свыше исткан весь. Реша же к себе: не предерем его, но метнем жребия о нем, кому будет: да сбудется Писание, глаголющее: разделиша ризы Моя себе и о иматисме Моей меташа жребия. Воини убо сия сотвориша.

Воины разделили между собою ризы, а хитона не разделили (ст. 23). Смотри, как чрез все их худые дела исполняются пророчества! И это ведь издревле было предсказано (Пс 21:19). Хотя распяты были трое, но предсказания Пророков исполнялись только на Нем. Почему, в самом деле, не поступили так и с одеждами других, а только с одеждами Его одного? Но ты заметь точность пророчества. Пророк сказал не о том только, что они разделили, но и о том, что не разделили. И действительно, одежды они разделили, а хитона не разделили, но дело о нем предоставили жребию (Ин 19:24). Не без значения также употреблено выражение: свыше исткан (ст. 23); но одни говорят, что оно имеет смысл иносказательный и означает то, что Распятый был не простой человек, но имел и свыше Божество.

Другие утверждают, что евангелист в этом случае описывает самый вид хитона. Действительно, так как в Палестине ткут одежды, сложив вместе два куска материи, то Иоанн, чтобы показать, что таков именно был хитон, говорит: свыше исткан. А говорит он об этом, мне кажется, для того, чтобы указать на бедность одежд и на то, что Христос, как во всем прочем, так и в одежде наблюдал простоту. В то время как воины разделяли между собою одежды, Сам Распятый поручает Матерь Свою ученику, научая нас всячески заботиться до последнего издыхания о наших родителях. Таким образом, когда она неблаговременно беспокоила Его, Он говорил: что есть Мне и Тебе, Жено? (Ин 2:4); и: кто есть Мати Моя? (Мф 12:48) А теперь выказывает величайшую любовь к Ней и поручает Ее попечению ученика, егоже любляше (Ин 19:26). Иоанн опять скрывает свое имя по скромности; если бы он хотел хвалиться, то непременно представил бы и причину, по которой был любим, так как этою причиною, конечно, было что-нибудь великое и дивное. Но почему Христос ни о чем другом не беседует с Иоанном и не утешает его в скорби? Потому, что не было времени для слов утешения. А с другой стороны, немаловажно было уже и то, что он почтен был столь великою честию и получил такую награду за свое постоянство. Но ты заметь, с каким душевным спокойствием Христос все делал в то время, когда распятый висел на кресте, – с учеником беседовал о Своей Матери, исполнял пророчества, разбойнику подавал добрые надежды, между тем как прежде распятия мы видим Его в поте, душевном томлении и страхе. Что же это значит? Тут нет ничего непонятного, ничего неясного: там обнаруживалась немощь естества, а здесь открывалось величие силы. С другой стороны, тем и другим Христос научает нас, что и мы, хотя и смущаемся пред наступлением бедствий, тем не менее не должны уклоняться от них и что, выступив на подвиг, мы должны все считать легким и удобным.

Реша же к себе: не предерем его, но метнем жребия о нем, кому будет: да сбудется Писание, глаголющее: разделиша ризы Моя себе и о иматисме Моей меташа жребия. Воини убо сия сотвориша.

См. Толкование на (Ин 19:23)

Ст. 25-27 Стояху же при кресте Иисусове Мати Его и сестра Матере Его Мариа Клеопова и Мариа Магдалина. Иисус же видев Матерь и ученика стояща, егоже любляше, глагола Матери Своей: Жено, се, сын Твой. Потом глагола ученику: се, Мати твоя. И от того часа поят Ю ученик во своя си.

Стояху же при кресте жены (19, 25). Немощнейший пол явился тогда наиболее мужественным: так все переменилось! Христос, поручая Матерь Свою ученику, говорит: се, сын Твой (ст. 26). О, какою великою честию Он почтил Своего ученика! Так как Сам уже отходил, то и поручил на попечение ученику. Как Мать, она, естественно, скорбела и искала покровительства; а потому Он справедливо вручает ее возлюбленному ученику и говорит ему: се, Мати твоя (ст. 27). Это Он сказал с тем, чтобы соединить их взаимною любовию. Ученик так и понял и потому поят ю во своя си (ст. 27). Но почему Христос не упомянул ни о какой другой жене, хотя и другие стояли при кресте? Чтобы научить нас оказывать предпочтение своим матерям. Действительно, как в том случае, когда родители препятствуют в делах духовных, не должно и знать их, так, напротив, когда они нисколько в том не препятствуют, им надобно воздавать все должное и предпочитать их всем другим людям, за то, что они нас родили, за то, что воспитали, за то, что понесли из-за нас множество трудов и горя. Этим Христос заграждает уста и бесстыдству Маркионову. В самом деле, если Он не родился по плоти и не имел матери, то почему Он только о Ней одной показывает столь великое попечение?

Иисус же видев Матерь и ученика стояща, егоже любляше, глагола Матери Своей: Жено, се, сын Твой

См. Толкование на (Ин 19:25)

Потом глагола ученику: се, Мати твоя. И от того часа поят Ю ученик во своя си

См. Толкование на (Ин 19:25)

Ст. 28-29 Посем ведый Иисус, яко вся уже совершишася, да сбудется Писание, глагола: жажду. Сосуд же стояше полн оцта. Они же исполнивше губу оцта и на трость вонзше, придеша ко устом Его.

Посем ведый Иисус, яко вся совершишася (ст. 28), то есть что не остается уже ничего не исполненного в плане Домостроительства Божия. Так во всех случаях Он старался показать, что смерть Его – необыкновенная, потому что все зависело от власти Умирающего, и смерть приступила к телу Его не прежде того, как Сам Он восхотел; а Он восхотел тогда, как все уже исполнилось. Потому-то Он и говорил: область имам положити душу Мою и область имам паки прияти ю (10, 18). Итак, зная, что все уже исполнилось, Христос говорит: жажду (ст. 28), – и в этом случае опять исполняет пророчество. Но ты помысли о злодействе стоящих при кресте. Ведь мы, хотя бы имели бесчисленное множество врагов, хотя бы испытали от них нестерпимые обиды, – мы плачем от жалости, когда видим, что их умерщвляют; а враги Христа и при этом не примирились с Ними не смягчились, смотря на Его страдания, но еще более ожесточались и увеличивали насмешки, и, поднесши уксус губкою, напоили Его так, как обыкновенно напояют преступников, – для чего и была при них трость.

Сосуд же стояше полн оцта. Они же исполнивше губу оцта и на трость вонзше, придеша ко устом Его.

См. Толкование на (Ин 19:28)

Егда же прият оцет Иисус, рече: совершишася. И преклонь главу, предаде дух.

Егда же прият оцет, рече: совершишася (ст. 30). Видишь, как Он все делал без смущения и со властию? Это же видно и из дальнейшего. Когда все уже совершилось, – Христос, преклонь главу, так как она не была пригвождена, предаде дух (ст. 30), то есть испустил дыхание. Обыкновенно испускают дух не после преклонения головы; но здесь было напротив: Христос преклонил главу не тогда, когда уже испустил дух, как обыкновенно бывает с нами, но тогда испустил дух, когда преклонил главу. Всем этим евангелист показал, что Он – Господь всего мира.

Ст. 31-34 Иудее же, понеже пяток бе, да не останут на кресте телеса в субботу, бе бо велик день тоя субботы, молиша Пилата, да пребиют голени их и возмут. Приидоша же воини, и первому убо пребиша голени, и другому распятому с Ним: на Иисуса же пришедше, яко видеша Его уже умерша, не пребиша Ему голений, но един от воин копием ребра Ему прободе, и абие изыде кровь и вода.

Между тем иудеи, пожирающие верблюда и оцеживающие комаров (Мф 23:24), совершив столь великое злодеяние, опять выказывают особенную заботливость о дне. Понеже пяток бе, да не останут на кресте телеса в субботу, молиша Пилата, да пребиют голени их (Ин 19:31). Видишь, как могущественна истина? О чем они так ревностно стараются, чрез то самое исполняется пророчество и сбывается новое, бывшее им предсказание. В самом деле, когда воины пришли, то у других перебили голени, а у Христа не перебили; но в угождение иудеям пронзили копием ребра Его и таким образом поругались даже над мертвым Его телом. Какое гнусное и отвратительное злодеяние! Но не смущайся, возлюбленный, и не унывай! Что они делали с злым намерением, то самое содействовало к утверждению истины; об этом именно было пророчество, которое говорит: воззрят нань, Егоже прободоша (ст. 37). Кроме того, это злодеяние послужило основанием веры для тех, которые впоследствии имели не веровать, например для Фомы и подобных ему. А вместе с тем тут совершилось и неизреченное таинство: абие изыде кровь и вода (ст. 34). Не без значения и не случайно истекли эти источники, но – потому, что из того и другого составлена Церковь. Это знают посвященные в таинства: водою они возрождаются, а кровию и плотию питаются. Так, отсюда получают свое начало таинства; и потому, когда ты приступаешь к страшной чаше, приступай так, как бы ты пил от самого ребра.

Приидоша же воини, и первому убо пребиша голени, и другому распятому с Ним:

См. Толкование на (Ин 19:31)

на Иисуса же пришедше, яко видеша Его уже умерша, не пребиша Ему голений

См. Толкование на (Ин 19:31)

но един от воин копием ребра Ему прободе, и абие изыде кровь и вода.

См. Толкование на (Ин 19:31)

Ст. 35-36 И видевый свидетелствова, и истинно есть свидетелство его, и той весть, яко истину глаголет, да вы веру имете: быша бо сия, да сбудется Писание: кость не сокрушится от Него.

И видевый это свидетельствова, и истинно есть свидетельство его (ст. 35), то есть: я не от других слышал, но сам был при том и видел, и свидетельство истинно. И это справедливо, потому что он повествует о поношении, какому подвергся Христос, а не о чем-нибудь великом и чудном, из-за чего бы ты мог заподозрить его слово. Он подробно рассказывает о случившемся, чтобы заградить уста еретикам и предвозвестить будущие таинства, – созерцая заключающееся в них сокровище. При этом исполняется и другое пророчество, именно: кость не сокрушится от Него (ст. 36). Хотя это сказано было об агнце иудейском, но в прообразе так было наперед ради истины, и совершеннее это исполнилось в настоящем случае. Потому-то евангелист и представил на вид слова Пророка. Так как, непрестанно указывая на собственное свое свидетельство, он мог показаться недостойным веры, то он представляет во свидетели Моисея, говоря, что и это совершилось не случайно, но уже издревле было преднаписано. Вот это именно и значат слова: кость не сокрушится от Него. С другой стороны, своим свидетельством он подтверждает слова Пророка. Я, говорит, сказал об этом для того, чтобы вы узнали, что между прообразом и истиною находится большое сходство. Видишь, сколько он употребляет старания, чтобы уверить в том, что кажется позорным и по видимому наносит бесчестие? Подлинно, то обстоятельство, что воин поругался даже над мертвым телом, было гораздо хуже самого распятия; однако ж я, говорит, и об этом сказал, и сказал с великим тщанием, да вы веру имете (ст. 35). Итак, пусть никто не отказывается веровать, пусть никто не стыдится и не причиняет чрез то вреда нашим делам. То, что кажется особенно позорным, то именно и составляет наше драгоценнейшее благо.

быша бо сия, да сбудется Писание: кость не сокрушится от Него.

См. Толкование на (Ин 19:35)

По сих же моли Пилата Иосиф, иже от Аримафеа, сый ученик Иисусов, потаен же страха ради Иудейска, да возмет тело Иисусово: и повеле Пилат. Прииде же и взят тело Иисусово.

По сих пришед Иосиф, иже от Аримафеа, сый ученик (ст. 38), не из числа двенадцати, но, может быть, из числа семидесяти. Полагая, что наконец крест укротил неистовство (иудеев), последователи Христовы безбоязненно приходят и заботятся о погребении. Иосиф, представ пред Пилата, просит у него позволения – и тот позволяет. Да и почему бы он мог не позволить? В деле Иосифа принимает участие и Никодим, и они совершают великолепное погребение, потому что все еще думали о Христе, как о простом человеке. Они приносят такие ароматы, которые преимущественно имели силу надолго сохранять тело и не давать ему скоро предаться тлению. Это показывает, что они не представляли о Христе ничего великого; тем не менее, однако ж, в этом видна их великая любовь к Нему. Но почему не пришел никто из двенадцати ни Иоанн, ни Петр, ни другой кто из значительных? Евангелист не скрывает и этого. Быть может, кто-нибудь скажет: они боялись иудеев; но и те (Иосиф и Никодим) также одержимы были страхом. Об Иосифе именно сказано, что он был потаен страха ради иудейска (ст. 38). Итак, нельзя сказать, что он сделал это потому, что совершенно пренебрегал иудеями; нет, и он боялся, и, однако ж, пришел. А Иоанн, хотя присутствовал при кресте и видел кончину Христову, – не сделал ничего подобного. Что ж это значит? Мне кажется, что Иосиф был из числа людей весьма знаменитых, как это видно и из самого погребения, и что он был известен Пилату. Потому-то он и получил дозволение. И он погребает Его уже не как преступника, но, – по обычаю иудейскому, – великолепно, как человека великого и славного.

Но как у них немного оставалось времени (смерть Христова последовала в девятом часу, и потому, естественно, что, пока они ходили к Пилату и пока снимали тело со креста, наступил уже вечер, когда нельзя было заниматься работою), то они полагают Его в ближайшую гробницу. Устроилось так, что Христос положен был в новом гробе, в котором никто прежде не был положен, чтобы воскресение не могло быть приписано кому-нибудь другому, вместе с Ним лежащему, чтобы ученики, по близости этого места, легко могли прийти и быть зрителями случившегося и чтобы свидетелями погребения были не только они, но и враги. То, что положены были печати на гробе и приставлена стража из воинов, это, действительно, с их стороны было свидетельством погребения, так как Христос хотел, чтобы и погребение Его было не менее достоверно, чем воскресение. Потому-то и ученики ревностно стараются доказать, что Он действительно умер. Воскресение Его имело быть подтверждаемо всем последующим временем; между тем если бы смерть Его в то время была сокрыта и не сделалась совершенно известною, то это могло бы повредить слову о воскресении. Впрочем, не поэтому только совершилось то, что Христос был близко положен, но и для того, чтобы обнаружилась лживость молвы о похищении Его тела.