- 1-3. - После дружественной беседы и торжественной общей трапезы с братьями, Иосиф готовит братьям тяжкое испытание: по побуждениям, которые на первый взгляд представляются непонятными, Иосиф приказывает домоправителю положить в мешок своего меньшего брата свою серебряную чашу - для того, чтобы иметь повод требовать от братьев оставления Вениамина в качестве раба (ст. 10) и затем испытать степень привязанности братьев к единоутробному брату Иосифа. Вместе с тем Иосиф каждому из братьев (и Вениамину) приказывает по-прежнему возвратить плату за хлеб. Последнее, по замечанию иудейских комментаторов, имело отклонить подозрение у братьев, будто Вениамин действительно виновен в похищении чаши: теперь появление последней в мешке Вениамина имело полное сходство с загадочным (вторичным) возвращением платы за хлеб каждому из братьев Иосифа.
- 4-6. - Иосиф торопит домоправителя своего отправиться в погоню за его братьями; иначе они сами могли заметить чужую вещь у Вениамина и возвратить ее, - тогда план Иосифа остался бы не выполнен. Братьям Иосифа должна была быть поставлена на вид особая неприглядность их поступка:
- они позволили взять собственность человека, их облагодетельствовавшего;
- взять вещь, необходимую в жизненном обиходе Иосифа; притом
- они уже опытно могли знать (ср. 23:33), что Иосиф владеет даром предвидения, в частности - на взятой ими чаше он «гадает» («nachesch jenachesch» - «обычно гадает»): разумеется весьма употребительное у древних гадание по чаше - киликомантия (κυλικομαντεια, κυαθομαντεια), состоявшая в наблюдении игры лучей света на поверхности воды, налитой в чашу, гидромантия, когда в воду бросались драгоценные вещи и по блеску их отгадывали будущее. Возможно, что о гадании Иосифа говорится им и домоправителем в тоне несерьезном. Ссылка на гадание нужна была лишь для придания обвинению характера уверенности.
- 7-9. - Предъявленное обвинение братья Иосифа совершенно основательно опровергают ссылкой на факт возвращения ими Иосифу платы за хлеб, из какого факта очевидна была честность их и неспособность на приписываемое ими похищение. В сознании своей невинности они сами назначают себе чрезмерно большое наказание: смерть виновника и рабство всех прочих братьев (Быт 31:32), - ни одно, ни другое не требовалось уголовным правом древнееврейским и других древних народов; участие целого общества в ответственности виновника требовалось Моисеевым уголовным правом неоднократно (Втор 21:1-9).
- 10. Домоправитель принимает предложение братьев лишь в той его части, какою они предлагали сделать обыск у них (ср. 12 ст.): налагаемое ими наказание он смягчает.
- 11-12. - Обыск, очевидно, для придания ему характера правильности и непреднамеренности, начинается со старшего брата и, естественно, чаша отыскивается лишь у последнего. 10 раз вздох облегчения вылетал из груди обыскиваемых, но тем сильнее было впечатление от результата обыска у 11-го брата.
- 13. По поводу раздирания одежд сыновьями Иакова Мидраш замечает, что это было им возмездие за то, что они некогда заставили отца своего разодрать одежды (Быт 37:34). Во всяком случае факт раскаяния братьев Иосифа в давнем преступлении не подлежит сомнению.
- 14. Иуда нарочито выделяется из среды братьев, как имеющий выступить ходатаем за Вениамина и говорить вместо всех братьев, которые, очевидно, все принимают участие в судьбе Вениамина.
- 15. Иосиф, желавший от братьев именно такого отношения к Вениамину, начинает обвинять их не столько в низости, сколько в нерассудительности: братья, уже знакомые с проницательностью Иосифа, не могли, говорит он, думать скрыть от него похищение. Что касается его волхвования (ср. ст. 5), то, по блаженному Феодориту (вопр. 107), он «сказал это, не в самом деле употребляя гадания и волхвования, но применяя слова к настоящему обстоятельству. Достойна же удивления точность в словах его. Даже и притворно пред братьями не согласился приписать себе волшебство, приписывает же кому-то другому, облеченному тою же властью, ибо не сказал: я волхвую, но: волхвованием волхвует человек, подобный мне».
- 16-17. - Сознавая себя и братьев своих неповинными, Иуда, однако, выставляет на вид, что у них найдено вещественное доказательство похищения («corpus delicti»), поэтому только непосредственное действие суда Божия может объяснить наличность их виновности: так Иуда апеллирует уже не к справедливости, а к милости Божьей и к милосердию правителя Египта. Но Иосиф, повторяя сказанное домоправителем его (ст. 10), настаивает на оставлении в рабстве одного Вениамина, а прочим братьям предоставляет идти свободными и невредимыми к отцу: здесь самый решительный пункт их искуса, - представлялся благовидный повод отделаться от любимца. Но в эту напряженную минуту с новою энергиею выступает на защиту Вениамина Иуда. Иуда ходатайствует за брата.
- 18. Речь Иуды - одна из возвышеннейших и прекраснейших речей, содержащихся в Ветхом Завете, а вместе и одно из самоотверженных действий любви лиц ветхозаветной библейской истории. При чрезвычайной искренности и глубине чувства речь Иуды отличается и особенной психологической тонкостью и искусством, а равно и замечательной полнотой освещения главного предмета - происшествия с Вениамином. Ст. 18 образует вступление и, кроме просьбы о внимании (ср. (Быт 50:4), содержит и искусное captatio benevolentiae.
- 19-24. - Имея в виду в конце речи (30-31 ст.) изобразить глубокую печаль отца своего в случае оставления его в Египте, Иуда еще ранее (25-29) говорит о том душевном страдании, какое пережил Иаков уже при втором отъезде их в Египет, а сам этот отъезд ставит в зависимость от распоряжения Иосифа привести Вениамина, причем нарочито выставляет, что не они, братья Вениамина, первые заговорили о нем, а Иосиф сам вопрошал их о нем и вообще о семейном их положении и сам дал им понять, что примет Вениамина с любовью («взглянуть», ст. 21, ср. (Быт 49:29), - с чем, предполагается, совершенно расходится настоящее положение Вениамина, - и сильным давлением на них (заключением на 3 дня под стражу, (Быт 42:47) заставил их вынудить отца отпустить Вениамина.
- 25-29. - С особенной трогательностью изображает Иуда преимущественную привязанность Иакова к Вениамину ввиду, особенно, потери Иосифа (последнее упоминание должно было особенно живо затронуть сердце Иосифа).
- 30-31. - На образном языке еврейском любовь Иакова к Вениамину представляется так: душа Иакова связана неразрывными связями с душой Вениамина, так срослась с ней, что с исчезновением Вениамина, погибнет и жизнь Иакова. Такой нежности родительской любви к детям не знал мир языческий. Говоря о том, что возвращение братьев к Иакову без Вениамина повлечет за собою смерть отца, Иуда употребляет тоже выражение: «сведут седину (отца) в гроб», которое Иаков сам употребил в ответе сыновьям (Быт 42:32). Этим выражением Иуда, неведомо для себя, и Иосифа сопричисляет к виновникам будущей смерти Иакова. Это последнее более всего могло усилить впечатление речи Иуды на Иосифа.
- 32-34. - В этот момент высшего напряжения Иуда предлагает самого себя в рабы вместо Вениамина по двум основаниям:
- он взял у Иакова его любимца на поруки (ст. 32) и навсегда останется виновным перед отцом (33);
- он не может быть зрителем трагической смерти отца, одним из виновников которой он не может не считать самого себя.
Головна > Бібліотека > Бібліїстика > Біблійні коментарі та тлумачення > Толковая Библия или комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Заветов > Бытие > Глава 44
