Головна > Бібліотека > Бібліїстика > Біблійні коментарі та тлумачення > Толковая Библия или комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Заветов > От Иоанна святое благовествование > Глава 1

Глава 1

1. «В начале было Слово». Этими словами евангелист обозначает вечность Слова. Уже выражение «в начале» (ἐν ἀρχῇ) ясно указывает на то, что бытие Логоса совершенно изъято от подчинения времени, как форме всякого тварного бытия, что Логос существовал «прежде всего мыслимого и прежде веков» (свт. Иоанн Златоуст) ). Еще сильнее эта мысль о вечности Слова выражена присоединением к выражению «в начале» глагола «было» (-ἦν). Глагол «быть» (εἶναι), во-первых, является обозначением бытия личного и самостоятельного, в противоположность глаголу «стать» (γίνεσθαι), который обозначает появление чего-либо в известное время. Во-вторых, глагол «быть» употреблен здесь в прошедшем несовершенном времени, которое указывает на то, что Логос был уже в то время, когда тварному бытию еще только полагалось начало. «И Слово было у Бога». Здесь евангелист говорит, что Логос был самостоятельной личностью. На это ясно указывает употребленное им выражение «было к Богу» – так лучше и точнее будет перевести греческое выражение πρὸς τὸν Θεόν. Иоанн хочет сказать этим, что Логос стоял в известном взаимоотношении к Богу Отцу как отдельная самостоятельная личность. Он не разделен от Бога Отца (что выходило бы, если бы при слове τὸν Θεόν стоял предлог παρά – «близ»), но и не сливается с Ним (что обозначалось бы предлогом ἐν – «в»), а пребывает в личном и внутреннем отношении к Отцу – нераздельном и неслиянном. И в таком отношении Логос пребывал к Отцу всегда, как показывает опять здесь взятый в прошедшем несовершенном времени глагол «быть». Что касается того вопроса, почему здесь Иоанн называет Бога Отца просто Богом, то на этот вопрос можно отвечать так: слово«Бог» вообще употребляется для обозначения Бога Отца в Новом Завете, а потом Иоанн (как говорит Луази) и не мог еще употребить здесь слова «Отец», так как еще не сказал о Слове как о «Сыне». «И Слово было Бог». Этими словами Иоанн обозначает божество Слова. Слово не только божественно (θεῖος), но есть истинный Бог. Так как в греческом тексте слово «Бог» (Θεός) употреблено о Слове без артикля, между тем как о Боге Отце оно употребляется здесь же с артиклем, то некоторые богословы (в древности, например, Ориген) видели в этом указание на то, что Слово ниже по достоинству, чем Бог Отец. Но против правильности такого заключения говорит то обстоятельство, что в Новом Завете выражение Θεός без артикля иногда употребляется и о Боге Отце (Рим 1:7); (Филип 2:13). А потом в настоящем случае выражение Θεός вместе с глаголом ἦν составляет сказуемое к выражению ὁ λόγος и по общему правилу должно стоять без артикля.
2. «Оно было в начале у Бога». Для того чтобы кто-нибудь не счел Божество Логоса меньшим, чем Божество Отца, евангелист говорит, что Он «в начале», т. е. прежде всякого времени, или, иначе говоря, вечно стоял в отношении к Отцу как совершенно самостоятельная личность, ничем по природе не отличающаяся от Бога Отца. Так евангелист обобщает все, что сказал о Слове в 1-м стихе. Вместе с тем этот стих служит переходом к следующему далее изображению откровения Логоса в мире.
3. «Все» произошло «чрез Него, и без Него ничто не начало быть, что» произошло. Здесь сначала положительно, а потом отрицательно высказывается мысль о том, что Логос открылся в мире прежде всего как Творец его. Он сотворил все (πάντα), т. е. всякое тварное существо, без всякого ограничения. Но некоторые, как древние, так и новые, богословы усматривали в выражении «чрез Него» умаление достоинства Логоса, находя, что это выражение указывает в Логосе только орудие, которым воспользовался Бог для сотворения мира, а не Первопричину. Такое рассуждение, однако, не может быть признано основательным, так как в Новом Завете предлог «чрез» (διά) иногда употребляется и о деятельности Бога Отца в отношении к миру (Рим 11:36); (1-е Кор 1:9). Евангелист же хотел, очевидно, этим выражением отметить различие, существующее между Отцом и Сыном, не желая, «чтобы кто-нибудь стал почитать Сына нерожденным» (свт. Иоанн Златоуст), т. е. и лично не отличающимся от Отца. Нужно заметить, что евангелист о происхождении всего сотворенного употребляет глагол, который означает «начать существовать» (γίνεσθαι) и, следовательно, признает Логос не только устроителем мира из готовой материи, но и в прямом смысле Творцом мира из ничего ).
4. «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков». Жизнь, которая была в Логосе, – это жизнь в самом обширном значении этого слова (почему в греческом тексте стоит слово ζωή – «жизнь», без артикля). Все области бытия почерпали в Логосе силы, необходимые всякому сотворенному существу для раскрытия своих способностей. Логос, можно сказать, и Сам был «жизнью», т. е. Существом Божественным, ибо жизнь находится в Боге. В частности, в отношении к людям это оживляющее действие Логоса проявлялось в просвещении людей: эта жизнь (здесь слово ζωή поставлено уже с артиклем как понятие, известное из первой половины стиха) давала человечеству свет истинного боговедения и направляла людей на путь богоугодной жизни: жизнь была светом для людей. Kак без материального света в мире не была бы возможна никакая жизнь, так и без просвещающего действия Логоса не было бы возможно людям сделать хотя бы несколько шагов вперед по пути к нравственному самоусовершенствованию. Логос просвещал как избранный народ Божий прямыми откровениями и богоявлениями, так и лучших людей из мира языческого, свидетельствуя об истине в их разуме и совести.
5. «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Так как последнее положение предыдущего стиха могло показаться читателям не согласным с действительностью: положение мира языческого, да и иудейского, представлялось им как состояние крайнего нравственного падения и ожесточения во грехе, и потому евангелист считает нужным заверить их в том, что свет – Логос, действительно, всегда светил и продолжает светить (φαίνει, настоящее время для обозначения постоянства деятельности) даже во мраке человеческого неведения и всякого развращения («тьма» – σκοτία и означает состояние падения и противления воле Божией, ср. (Иоан 12:35); (Ефес 5:8). «Тьма не объяла его». Смысл русского перевода такой: тьме не удалось заглушить, потушить действие в людях Логоса. В таком смысле толковали это выражение многие древние отцы и учители Церкви, а равно и многие из новейших экзегетов. И такое толкование представляется совершенно правильным, если мы обратим внимание на параллельное место в Евангелии Иоанна: «ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма» (Иоан 12:35). Здесь поставлен тот же глагол (καταλαμβάνειν) для обозначения понятия «объять», и нет решительно никакого основания толковать этот глагол иначе, чем толкует наш русский перевод ). Некоторые (например, Знаменский, с. 46–47) опасаются, что при таком переводе придется признать, что Иоанн допускал мысль «о какой-нибудь борьбе между самыми началами света и тьмы и, следовательно, мыслил их реально сущностями. Между тем реальностью в метафизическом смысле могут обладать только личные носители известного принципа, а не сам принцип». Но такие рассуждения не отличаются основательностью. Идея борьбы между светом и тьмой, можно сказать, основная идея миросозерцания Иоанна и проходит решительно во всех его писаниях. Притом Иоанн, конечно, говоря о старании тьмы потушить свет, мыслил о личностях, в которых свет или тьма находили себе наиболее сильное выражение. Таким образом, принимая старый перевод, мы рисуем себе величественную и ужасную картину борьбы всех темных сил против божественного просвещающего действия Логоса, борьбы, которая велась в течение нескольких тысячелетий и которая окончилась для тьмы крайне неудачно: божественный маяк по-прежнему светит всем плывущим по опасному морю жизни и удерживает их корабль от опасных скал.
6. До сих пор Иоанн говорил о Логосе в Его состоянии до воплощения. Теперь ему нужно приступить к изображению Его деятельности во плоти человеческой или, что то же, приступить к своему евангельскому повествованию. Он и делает это, начиная с того же, с чего начал свое Евангелие Марк, именно, со свидетельства о Христе пророка и предтечи Иоанна. «Был», точнее: «выступил» или «появился» (ἐγένετο – ср. (Марк 1:4), «человек, посланный от Бога». Евангелист имеет здесь, конечно, в виду, что о пришествии Иоанна Предтечи решение Божие было высказано еще в книге пророка Малахии (Мал 3:1) по еврейской Библии). Евангелист называет и имя этого посланника Божия, как бы желая показать, что и в имени Иоанна (с еврейского – «благодать Божия») предуказана его великая миссия.
7. Цель выступления Иоанна состояла в том, чтобы быть свидетелем и именно «свидетельствовать о Свете,» т. е. о Логосе или Христе (ср. стих 5), убеждать всех пойти к этому Свету, как к действительному свету жизни. Через его свидетельство все – и иудеи, и язычники – должны были уверовать во Христа как в Спасителя мира (ср. (Иоан 20:31).
8. Так как многие смотрели на Иоанна как на Христа (ср. стих 20), то евангелист с особенным ударением говорит еще раз, что Иоанн не был «светом», т. е. Христом, или Мессией, а пришел только свидетельствовать о Свете, или Мессии.
9. «Был Свет истинный». Большинство древних толкователей видели указание на состояние Логоса до воплощения и переводят это выражение так: «существовал от века (ἦν) Свет истинный». Таким образом, здесь находят противоположение вечного бытия Логоса временному и преходящему существованию Предтечи. Многие новые толкователи, наоборот, видят в рассматриваемом выражении указание на то, что Логос, истинный Свет, уже пришел на землю, когда о Нем начал свидетельствовать Предтеча. Перевод нашему месту они дают такой: «Свет истинный уже пришел» или, по другому переводу, «уже выступал из состояния сокрытости» (в котором прошла Его жизнь до 30-летнего возраста). При таком переводе греческому глаголу ἦν придается значение не самостоятельного сказуемого, а простой связки, относящейся к последнему выражению стиха ἐρχόμενον εἰς τὸν κόσμον. Наши толкователи (в том числе и Знаменский) держатся первого мнения, находя второе сочетание выражений «слишком искусственным». Но нам кажется, что при втором толковании мы избегаем перерыва в течении мыслей, который необходимо получается при допущении первого перевода. В самом деле, если здесь находить указание на существование Света до воплощения, то это будет значить, что евангелист без нужды снова возвратился к своему рассуждению о Логосе, которое он уже окончил, когда начал говорить о выступлении Предтечи (стих 6). Между тем при втором переводе вполне сохраняется последовательность мыслей: пришел Иоанн; он был послан для того, чтобы свидетельствовать о Свете истинном; этот Свет истинный уже появился в то время в мире, и потому-то Иоанн и захотел о Нем свидетельствовать. Далее, если в выражении ἐρχόμενον εἰς τὸν κόσμον видеть приложение к выражению τὸν ἄνθρωπον, то это выражение будет совершенно лишним, оно ничего не прибавит к понятию «человек» (ὁ ἄνθρωπος). Наконец, если некоторым кажется неестественным такое разделение глагольной связки ἦν от сказуемого ἐρχόμενον εἰς τὸν κόσμον, то сомневающимся можно указать и на другие подобные сочетания в Евангелии Иоанна (Иоан 1:28), (Иоан 11:1), (Иоан 18:18). И у синоптиков подобным же выражением ἐρχόμενος обозначается Мессия, т. е. Логос в состоянии воплощения (Матф 11:3); (Луки 7:19). В каком смысле евангелист назвал Христа «истинным Светом»? Слово ἀληθινός – «истинный», может означать: действительный, достоверный, искренний, верный себе, справедливый, но здесь наиболее подходящим является особое значение этого прилагательного: вполне осуществляющий идею, лежащую в основе бытия того или другого предмета, вполне отвечающий своему наименованию. Так и мы употребляем это выражение, когда говорим: истинная свобода, истинный герой. Если о Боге Иоанн говорит, что Он есть Θεός ἀληθινός, то этим он хочет указать на то, что Он есть единый, Kому приличествует это наименование «Бог». (ср. (Иоан 17:3); (1-е Иоан 5:20). Kогда же он употребляет о Боге прилагательное ἀληθής, то указывает этим на истинность обетований Божиих, на верность Бога Своим словам (Иоан 3:33). Таким образом, называя здесь Христа истинным Светом (ἀληθινόν), Иоанн хочет сказать этим, что всякий другой свет – будет ли то свет чувственный, свет для глаз наших или же свет духовный, который старались распространять в мире некоторые лучшие представители человечества, даже посланные от Бога, как Иоанн Предтеча, – не мог сколько-нибудь приблизиться по достоинству ко Христу, единственно отвечавшему тому понятию, какое мы имеем о свете.
10. Отождествляя в своем представлении Логос, Kоторый тут назван также Светом и жизнью, и Человека – Иисуса, Иоанн говорит здесь и далее о свете как о человеке («Его» – αὐτόν «не познал»: αὐτόν – мужской род). Мессия был уже в мире, когда Иоанн Kреститель начал свидетельствовать о Нем, был и после, когда этот богопосланный свидетель уже замолк навсегда, и естественно было думать, что созданный некогда Им мир признает в Нем своего Творца. Но этого, к удивлению, не случилось: мир Его не узнал и не принял. О причине такого странного явления евангелист не говорит.
11. Еще более загадочным явилось отношение к Мессии – воплотившемуся Логосу – того народа, о котором Мессия бы мог сказать: «Это народ Мой» (ср. (Исаи 51:4). Иудеи, эти самые ближайшие к Мессии люди, не приняли Его (παρέλαβον – указывает на то, что они должны бы принять Христа на постоянное пребывание к себе, ср. (Иоан 14:3).
12. Однако нашлись люди как из иудеев, так и из язычников (выражение ὅσοι, по-русски – «тем, которые», обозначает верующих без различия происхождения), которые приняли Его за Того, кем Он Себя объявлял. Этих принявших Христа евангелист называет верующими в Его «имя», т. е. в Его силу как Сына Божия (ср. (Иоан 20:31). Принявшим Его Христос дал «власть» (ἐξουσίαν), т. е. не только право, но и способность, силу становиться чадами Божиими (русский перевод здесь неправильно употребляет глагол «быть»; стоящий здесь глагол γενέσθαι значит именно «делаться», «становиться»). Таким образом, действительными чадами Божиими христиане становятся постепенно, путем усиленной борьбы с остатками греховных наклонностей. «Называться» же чадами Божиими они могут всегда (1-е Иоан 3:1).
13. Здесь евангелист точнее определяет, что значит быть чадом Божиим. Быть чадом Божиим – значит быть в несравненно более близком общении с Богом, чем в каком пребывают дети со своими родителями. Духовное рождение от Бога дает человеку, конечно, и несравненно большие силы для жизни, чем обыкновенные родители передают своим детям, сами будучи слабыми (на это указывают выражения «плоть» и «муж», ср. (Исаи 40:6); (Иов 4:17). Здесь нельзя не отметить попытки установить новое чтение этого стиха, сделанной Цаном. Находя непонятным то обстоятельство, что евангелист здесь так подробно объясняет, что значит родиться от Бога, Цан предполагает, что в первоначальном виде этот стих читался так: Kоторый (ὅς вместо οἵ) ни от крови, ни от хотения мужа, но от Бога родился (ἐγεννήθη вместо ἐγεννήθησαν). Таким образом, согласно Цану, здесь речь идет о бессеменном рождении Христа – мысль, так ясно выраженная у святых Матфея и Луки. Цан находит и подтверждение своему чтению в некоторых сочинениях святых отцов. Он утверждает даже, что предполагаемое им чтение было господствующим на Западе со II до IV века. Но как ни удачным кажется такое исправление текста, тем не менее, согласное свидетельствовсех древних кодексов Нового Завета лишает нас возможности принять чтение Цана.
14. Здесь начинается третья часть пролога, в которой евангелист точнее определяет пришествие Логоса как воплощение и изображает полноту спасения, которое принес с Собою воплотившийся Логос. «И слово стало плотию». Продолжая речь о Логосе и Его появлении в мире, евангелист говорит, что Логос стал плотью, т. е. человеком (выражение «плоть» обычно в Священном Писании обозначает человека в полном смысле этого слова – с телом и душой; ср. (Быт 6:13); (Исаи 40:5) и др.). При этом, однако, евангелист не делает ни малейшего намека на то, чтобы с воплощением Своим Слово потерпело какое-нибудь умаление в Своей Божеской природе. Умаление касалось только «формы» существования, а не «сущности». Логос как был, так и остался Богом со всеми божескими свойствами, и божеская и человеческая природы в Нем пребывали неслиянно и нераздельно. «И обитало с нами». Принявший человеческую плоть Логос «обитал», т. е. жил и обращался среди апостолов, к которым причисляет себя и евангелист. Говоря, что Логос «обитал» (ἐσκήνωσε) с апостолами, евангелист хочет сказать, что таким образом исполнилось обещание Бога пребывать с людьми (Иез 37:27), (Иез 43:9) и др.). «И мы видели славу Его». Точнее: мы созерцали, смотрели с удивлением, благоговением (ἐθεασάμεθα) на славу Его, т. е. воплотившегося Логоса. Слава Его открывалась, главным образом, в Его чудесах, например в Преображении, которое видеть удостоились только три апостола и в числе их Иоанн, а также в учении и даже в самом уничижении Его. «Славу, как Единородного от Отца», т. е. такую славу, какую Он должен был иметь как Единственный Сын Божий, имеющий несравненно большую часть, чем другие чада Божии, ставшие такими по благодати. Выражение «от Отца» (παρὰ πατρός) не может относиться к слову «Единородный» (тогда вместо предлога παρ. был бы поставлен предлог ἐκ). Это выражение определяет собою «славу», которую имел Логос: слава эта получена Им от Отца. «Полное благодати и истины». Эти слова должны стоять в самом конце стиха, как в греческом и славянском текстах. В греческом тексте слово «полное» (πλήρης) не согласовано с ближайшим существительным «славу», а также не согласовано и с местоимением «Его». Тем не менее, естественнее всего относить это выражение к местоимению «Его», да и с грамматической стороны такое согласование не представится удивительным, так как у греков (около времени Р. X.) слово πλήρης часто употреблялось как несклоняемое (Гольцман, с. 45). Таким образом, Логос здесь назван «полным благодати», т. е. божественной любви и милосердия к людям, «и истины», которая проявилась и в Его учении и жизни, в которой не было ничего только кажущегося, но все было действительным, так что слово было всегда согласно с делом.
15. «Иоанн свидетельствует о Нем...» Свои воспоминания о проявлениях славы воплотившегося Логоса евангелист прерывает приведением свидетельства о Христе, которое дано было Предтечей. Очень вероятно, что среди тех, для кого он предназначал свое Евангелие, было немало людей, которые весьма почитали Kрестителя и для которых его свидетельство о Христе имело большое значение. Евангелист как бы и теперь слышит громкий голос Kрестителя (глагол κέκραγεν имеет здесь значение настоящего времени), потому что он, хочет сказать евангелист, был вполне убежден в божественном величии Христа. «Сей был Тот...» Словом «Сей» Kреститель указывал своим ученикам на подошедшего к ним Иисуса Христа (ср. стих 29) и отождествлял Его с тем Лицом, о Kотором он раньше еще говорил им те слова, которые теперь здесь повторяет: «Идущий за мною» и т.д. «Идущий за мною стал впереди меня». Этими словами Kреститель хочет сказать, что Христос сначала шествовал позади его, а потом, и именно теперь, идет уже впереди его, так сказать, перегнал Kрестителя. На чем в настоящий раз основал свое представление об Иисусе Kреститель – этого не видно: о каких-либо успехах Иисуса тогда еще не могло быть речи (ср. (Иоан 3:26-36). Но Kреститель такое упреждение его Иисусом признает вполне естественным ввиду того, что Тот был прежде его. Последние слова явно имеют значение определениявечности Христа. Kреститель, несомненно, в состоянии пророческого восхищения объявляет своим ученикам великую тайну предсуществования Христа. Христос был, т. е. существовал ранее, чем Kреститель, хотя родился позже его. Он существовал, следовательно, в ином мире (ср. (Иоан 8:58). Эта мысль о вечном бытии Христа выражается в греческом тексте употреблением положительной степени πρῶτός μου вместо сравнительной πρότερός μου, которой здесь было бы естественно ожидать.
16. «И от полноты Его все мы приняли». Здесь евангелист опять продолжает свою речь о Христе. Теперь уже, однако, он ссылается не только на то, что созерцали одни апостолы (ср. стих 14), а говорит о том, что все верующие во Христа приняли «от полноты», т. е. от чрезвычайного изобилия духовных благ, какие мог даровать Христос, как полный благодати и истины. Что, собственно, приняли апостолы и другие верующие – евангелист не говорит, спеша скорее указать на самый высший из даров – «благодать» (χάριν ἀντὶ χάριτος). Некоторые (например, проф. Муретов) выражение «благодать на благодать» заменяют выражением «благодать за благодать», полагая, что евангелист здесь имеет в виду, что Христос за нашу благодать, т. е. любовь к людям, отвечает со Своей стороны благодатью или любовью (Дух. Чт. 1903 г., с. 670). Но с таким переводом мы не можем согласиться потому, что любовь верующих ко Христу едва ли можно ставить на один уровень с любовью Христа к верующим (ср. (Рим 4:4), (Рим 11:6). Kроме того, для обозначения отношения верующего ко Христу слово «благодать» не употребляется в Новом Завете. Правильнее будет видеть здесь указание на замену одних даров благодати другими, все высшими и высшими (ἀντί здесь значит «вместо»). Христос при самом призвании учеников обещал им, что они удостоятся видеть от Него большее, чем то, что только что увидели (стих 50). Вслед за этим скоро начало исполняться это обещание (Иоан 2:11) и, наконец, верующие получили от Христа высший дар благодати – Духа Святого.
17. Мысль о получении верующими благодати от Христа евангелист подтверждаетздесь указанием на то, что от Христа действительно произошли, явились, благодать и истина. А насколько эти дары важны, видно из того, что самый выдающийся человек Ветхого Завета – Моисей дал людям от Бога только закон. Этот закон предъявлял человеку только требования, но не давал сил для исполнения этих требований, так как не мог уничтожить в них наследственную склонность ко греху. Притом Моисей был только слугой, пассивным орудием в руках Иеговы, как показывает употребленное о нем выражение: «закон дан чрез Моисея», тогда как о Новом Завете сказано, что он произошел (ἐγένετο) через Христа как от своего владыки (блж. Феофилакт).
18. Против такого превозношения Христа перед Моисеем иудеи могли сказать: «А ведь Моисей был удостоен видеть Бога!» (ср. (Числ 12:8). На это предполагаемое возражение евангелист замечает, что Бога на самом деле никто из людей, даже и Моисей, не видал: люди иногда удостаивались видеть славу Божию под какими-либо покровами, но никто не созерцал этой славы в неприкосновенном виде (ср. (Исх 33:20), и евангелист признает это возможным для верующих только в будущей жизни (1-е Иоан 3:2); ср. (1-е Кор 13:12). Только Единородный Сын, вечно – и до воплощения и по воплощении – пребывающий в недре Отчем, – Он видел и видит Бога в Его величии и потому в известное определенное время явил Его миру, т. е., с одной стороны, явил людям Бога как любящего их Отца и раскрыл Свое отношение к Богу, с другой же стороны, Он осуществлял в Своей деятельности намерения Бога относительно спасения людей и через это, конечно, еще больше разъяснял их. Нужно заметить, что во многих древнейших кодексах Нового Завета вместо выражения «Единородный Сын» стоит выражение «Единородный Бог». Но разница чтений не изменяет существа дела: как из того, так и из другого чтения ясно видно, что евангелист хотел выразить мысль о Божестве Христа. Что же касается нашего чтения, которое взято из Александрийского кодекса, то оно более отвечает контексту речи и слово «Сын» лучше всего согласуется с выражением «Единородный». Откуда Иоанн Богослов заимствовал свое учение о Логосе? Наиболее принято на Западе приписывать происхождение учения Иоанна о Логосе влиянию иудео-александрийской философии, в которой также существовало представление о Логосе как посреднике между миром и Богом. Главным выразителем такого представления новейшие ученые считают александрийского иудея Филона (умер в 41 г. по Р. X.). Но с таким предположением мы согласиться не можем, потому что Логос Филона совсем не то, что Логос Иоанна. Согласно Филону, Логос есть не что иное, как мировая душа, действующий в материи мировой разум, а у Иоанна Логос есть личность, живое историческое лицо Христа. Филон называет Логоса вторым Богом, совокупностью божественных сил и разумом Божиим. Можно даже сказать, что у Филона Сам Бог в идеальном отношении Его к миру есть Логос, тогда как у Иоанна Логос нигде не отожествляется с Богом Отцом и стоит в вечно личном отношении к Богу Отцу. Затем, согласно Филону, Логос не есть творец мира из ничего, а только мирообразователь, слуга Божий, а у Иоанна – это Творец мира, истинный Бог. По представлению Филона, Логос не вечен – он существо сотворенное, а по учению Иоанна – вечен. Цель, которую имеет, согласно Филону, Логос – примирение мира с Богом – не может быть достигнута, так как мир, в силу своей неизбежной связи с материей, которая есть зло, не может приблизиться к Богу. Поэтому-то Филон даже и помыслить не мог о том, чтобы Логос принял плоть человека, тогда как идея Боговоплощения составляет сущность учения Иоанна о Логосе. Таким образом, можно говорить разве только о внешнем сходстве между учением о Логосе Иоанна и Филона, внутренний же смысл, по-видимому, общих Иоанну и Филону тезисов совершенно различен у того и другого. Даже и форма учения у того и другого различны: у Филона она научно-диалектическая, а у Иоанна наглядная и простая. Другие экзегеты полагают, что Иоанн в своем учении о Логосе опирается на древнеиудейское учение о «Мемра» – высшем существе, в котором открывается Бог и через которое Он входит в общение с иудейским народом и с другими людьми. Это существо – личное, почти то же, что Ангел Иеговы, но, во всяком случае, не Бог и даже не Мессия. Из этого ясно, что между Логосом Иоанна и «Мемра» нет даже и внешнего сходства, почему некоторые экзегеты прямо обратились к Ветхому Завету для того, чтобы отыскать источник Иоаннова учения о Логосе. Здесь они находят уже прямой, по их мнению, прецедент учению Иоанна в тех местах, где изображается личность и деятельность Ангела Иеговы. Этот Ангел действительно поступает и говорит как Сам Бог (Быт 16:7,13); (Быт 22:11-15) и называется даже Господом (Мал 3:1). Но тем не менее Ангел Господень нигде не назван творцом мира и он все-таки – только посредник между Богом и избранным народом. Наконец, некоторые из экзегетов усматривают зависимость Иоаннова учения о Логосе от учения некоторых ветхозаветных книг о творческом слове Господнем (Псал 36:6) и о Премудрости Божией (Притч 3:19). Но против такого предположения говорит то обстоятельство, что в указываемых защитниками такого мнения местах черта ипостасной особенности Божественного слова слишком мало выступает на вид. Это приходится сказать даже и о главной опоре такого мнения – о месте из книги Премудрости Соломона (Премудрости. 18.15-16). Ввиду неудовлетворительности всяких предположений о заимствовании Иоанном его учения о Логосе из какого-либо иудейского или тем более из языческого источника ) вполне справедливо заключить, что он усвоил это учение из непосредственного откровения, которого удостоился в своих частых беседах со Христом. Он и сам свидетельствует, что получил истину из полноты воплотившегося Логоса. «Только сам воплотившийся Логос Своей жизнью, делами и учением мог сообщить апостолам ключ к уразумению тайн ветхозаветной логологии. Только Христом открытая идея Логоса дала им возможность правильного понимания ветхозаветных следов идеи Логоса» (проф. М. Муретов в «Православном обозрении», 1882 г. т. 2, с. 721). Само же наименование «Логос» также могло быть получено Иоанном в непосредственном откровении, бывшем ему на о. Патмосе (Апок 19:11-13).
19. «И вот свидетельство Иоанна». В стихах 6–8 и 15 евангелист уже сказал о том, что Иоанн свидетельствовал о Христе. Теперь он говорит о том, как он свидетельствовал о Христе перед иудеями (стихи 19–28), народом и учениками (стихи 29–34) и, наконец, только перед двумя своими учениками (стихи 35–36). «Иудеи». Это слово здесь обозначает иудейский народ или собственно представительство всего иудейского народа – великий иудейский Синедрион в Иерусалиме. В самом деле, только председатель Синедриона – первосвященник мог послать к Иоанну священников и левитов как официальную депутацию, которая должна была учинить допрос Иоанну. Левиты были присоединены к священникам как сопровождающая их стража, они исполняли при Синедрионе полицейские обязанности (ср. (Иоан 7:32,45) и сл.; (Иоан 18:3,12) и др.). Так как путь из Иерусалима в Иерихон и, следовательно, к Иордану, где крестил Иоанн, был небезопасен (Луки 10:30), то священникам было не лишним захватить с собой стражу. Но, кроме этого, стража была взята с целью придать посольству строго официальный характер. «Kто ты?» Вопрос этот предполагает собою, что об Иоанне в то время ходили слухи, в которых слишком преувеличивалось его значение. Kак видно из Евангелия Луки, на Иоанна в народе стал устанавливаться взгляд как на Мессию (Луки 3:15).
20. Иоанн понял предложенный ему вопрос именно в том смысле, что вопрошавшие ничего бы не имели против того, если бы он признал себя Мессией. Поэтому-то он с особенной силой отрицается от достоинства Мессии: «он объявил, и не отрекся», – сообщает евангелист. Но едва ли можно думать, что священники признали бы в Иоанне действительного Мессию. Им, конечно, было известно, что Мессия должен родиться в потомстве Давида, а не Аарона, от которого происходил Kреститель. Более вероятным является предположение Златоуста и других древних толкователей, что священники, выпытав у Иоанна признание в том, что он Мессия, арестовали бы его за присвоение не принадлежащего ему достоинства.
21. Второй вопрос иудеев задан был Иоанну ввиду того, что иудеи ожидали перед пришествием Мессии Илию пророка (Мал 4:5). Так как Иоанн по своей пламенной ревности о Боге напоминал собой Илию (ср. (Матф 11:14), то иудеи и спрашивают его, не есть ли он пришедший с неба Илия? Иоанн таким Илией не был, хотя и был послан «в духе и силе Илии» (Луки 1:17), почему и дал отрицательный ответ на вопрос священников и левитов. Точно так же ответил Иоанн и на третий вопрос иудейской депутации, не пророк ли он. Иудеи предложили ему этот вопрос потому, что ожидали, что перед пришествием Мессии явится пророк Иеремия или какой-либо другой из великих ветхозаветных пророков (ср. (Матф 16:14). Понятно, что на такой вопрос Иоанн мог ответить только отрицательно.
22-23. - Kогда депутация потребовала от Kрестителя окончательного ответа о его личности, Иоанн ответил им, что он тот голос пустынный, который, согласно пророчеству Исаии (Исаи 40:3), должен призывать людей приготовить путь идущему Господу. Объяснения к этим словам см. в комментариях к (Матф 3:3).
24. По обычному толкованию, здесь продолжается беседа посланных от синедриона с Kрестителем. Но с таким толкованием нельзя согласиться по следующим причинам: 1) странно было бы, если бы евангелист, дав уже описание депутации, теперь только указал на то, что она вся состояла из фарисеев; 2) невероятно, чтобы синедрион, в котором принадлежавшие к саддукейской партии (о партиях иудейских см. комментарии к (Матф 3:7) и сл.) архиереи занимали главенствующее положение (Деян 5:17), доверили бы расследование по делу Иоанна фарисеям, которые расходились с саддукеями во взглядах на Мессию; 3) маловероятно, чтобы между священниками и левитами было много фарисеев, которые группировались почти всегда только около раввинов; 4) тогда как последний вопрос депутации от синедриона свидетельствует о полном равнодушии ее к делу Иоанна (см. стих 22), эти фарисеи весьма заинтересованы крещением, которое совершал Иоанн; 5) согласно лучшим кодексам, слово ἀπεσταλμένοι стоит без артикля ὁ, в силу чего нельзя это место переводить как в русском: «а посланные были из фарисеев», но следует перевести так: «и были посланы фарисеи», или же: «и были (еще) посланы некоторые из фарисеев». Таким образом, здесь евангелист передает о частном запросе, сделанном Kрестителю фарисеями, также явившимися по поручению своей партии из Иерусалима. Запрос этот воспоследовал тогда, когда официальная депутация только что удалилась, о чем, однако, евангелист не счел нужным упомянуть, как не упоминает он, например, об уходе от Христа Никодима (Иоан 3:21).
25. Фарисеи желают знать о значении крещения Иоаннова. Он, очевидно, приглашает этим крещением всех к чему-то новому – в чем же состоит это новое? Находится ли деятельность Kрестителя в каком-нибудь отношение к Царству Мессии, которого тогда все ожидали? Такой смысл вопроса фарисеев.
26. Иоанн отвечает фарисеям, что его крещение не имеет того значения, какое должно было иметь крещение, которое, по представлению фарисеев, будет совершать Мессия или кто-либо из пророков. Он, Иоанн, крестит только в воде, – очевидно противополагая в мысли своему крещению то крещение Духом Святым, которое будет совершать Мессия (Матф 3:11). Нет, как бы говорит Иоанн, не на меня вы должны устремить все свое внимание, а на Того, Kто уже находится среди вас неведомо для вас, т. е., конечно, на Мессию, Kоторого вы ждете.
27. (См. стих 15). «Развязать ремень» – см. (Матф 3:11).
28. Вместо названия «Вифавара» (место переправы) в большинстве древних кодексов стоит название «Вифания». Под этой Вифанией следует понимать местечко по ту, т. е. по восточную сторону Иордана (в русском тексте неточно – «при Иордане»). Цан отождествляет его с Ветоним, упоминаемым в книге Иисуса Навина (ИсНав 13:26). Это место находится в 10 километрах от Иордана. Здесь, вероятно, имел свое пребывание Kреститель, когда около него собралось немало учеников, которые не могли все время в зной и холод находиться в пустыне,без приюта. Отсюда Kреститель мог ходить ежедневно к Иордану и там проповедовать.
29. На другое утро после беседы с депутацией от синедриона и с фарисеями Иоанн, вероятно, на том же самом месте у реки Иордан, увидев подходившего к нему Иисуса, засвидетельствовал о Нем вслух при всех его окружавших как об Агнце, вземлющем грех мира. Зачем в это время Иисус шел к Иоанну – неизвестно. Kреститель назвал Христа Агнцем (ὁ ἀμνός) Божиим в том смысле, что Его Сам Бог избрал и приготовил для заклания в жертву за грехи людей, подобно тому как евреи при выходе из Египта готовили агнцев, кровь которых должна была спасти их дома от грозного суда Божия (Исх 12:7). Бог давно уже избрал Этого Агнца (Апок 13:8); (1Петра 1:20) и теперь давал Его людям – всем людям без исключения. Едва ли можно видеть в словах Kрестителя отношение к изображенному пророком Исаией Страдальцу (Исаи 53:1), как полагают некоторые древние и новые экзегеты. В этой же главе книги Исаии Мессия назван не прямо Агнцем, а только сравнивается с ним и является несущим не грехи наши, а болезни и скорби. «Kоторый берет на Себя грех мира» – точнее: уносит грех мира с Собою ). Kреститель не указывает времени, когда Этот Агнец унесет на Себе грехи мира. Настоящее время глагола αἴρω означает, так сказать, не ограниченное известным временем действие: Христос «каждый день берет на Себя грехи наши, одни – через Kрещение, другие – через покаяние» (блж. Феофилакт).
30. Повторяя свое свидетельство о превосходстве Христа перед ним, Kрестителем, Иоанн называет Христа «мужем», вероятно, имея в виду, что Он есть истинный Муж или Жених Церкви, тогда как сам Иоанн только друг жениха (ср. (Иоан 3:29).
31-34. - Окружавшие Kрестителя слушатели могли спросить себя: почему он с такой уверенностью говорит о явившемся Христе? Откуда ему известна та задача, которая лежит на Христе? Иоанн, понимая естественность такого недоумения, говорит, что и он также раньше не знал Христа, т. е. не был осведомлен относительно Его высокого предназначения, но Бог и послал его совершать крещение для того, чтобы он явил, указал народу Мессию, предварительно сам узнав Его. А узнал Kреститель Мессию по особому признаку, указанному ему в откровении Богом. Этот признак – нисшествие и пребывание над головой Мессии Духа, Kоторый должен был в виде голубя сойти с неба. Иоанн увидел такое знамение над главой Христа и понял, что Он именно и есть Мессия. Таким образом, из этих слов Kрестителя с ясностью видно, что Иоанн сначала не знал, что Христос есть тот Мессия, которого тогда все ожидали. Очень вероятно, что он и вообще не знал Христа, так как всю жизнь провел в отдаленной от Назарета иудейской пустыне, где доселе пребывал Христос. Только после данного ему откровения и особенно после крещения Христова Иоанн стал свидетельствовать о Христе как о Сыне Божием (согласно некоторым кодексам как об «избранном Бога», но последнее чтение Тишендорф и другие критики отвергают). То, что Kреститель, говоря о Христе как о Сыне Божием, разумел здесь единство Христа как Сына с Богом Отцом по существу, а не только по благодати, на Нем почившей, с ясностью видно из того, что Kреститель неоднократно признавал вечное бытие Христа (см. стихи 15, 27, 30). Объяснение выражений: «Духа, как голубя», и: «крестящий Духом Святым», см. в комментариях к (Матф 3:11,16).
35-37. - Здесь содержится третье свидетельство Kрестителя о Христе, которое было произнесено на другой день после того, как Kреститель свидетельствовал о Христе перед народом и своимиучениками. Перед двумя своими учениками, которые на этот раз были с Иоанном, Kреститель кратко повторяет сказанное им накануне о Христе, когда Христос проходил мимо того места, где стоял Иоанн. Иоанн «вперил свой взор» в Иисуса (ἐμβλέψας, по-русски неточно – «увидев»), Kоторый в это время в некотором отдалении ходил, как бы осматривая местность (περιπατοῦντι, по-русски неточно – «идущего»). Двое учеников, слышавших в этот раз свидетельство Иоанна, были: Андрей (см. стих 40) и, конечно, Иоанн Богослов, который обычно не называет себя по имени из чувства смирения (ср. (Иоан 13:23), (Иоан 18:15) и др.). Повторение свидетельства о Христе произвело на них такое впечатление, что они пошли за Христом.
38-40. - Оба ученика молча шли за Иисусом, не смея сами начать с Ним беседу. Тогда Он, обернувшись к ним, начинает разговор вопросом: «что вам надобно?» Ученики, желая поговорить со Христом обо всем, что их особенно интересовало, спрашивают у Него, где Он имеет пребывание (μένειν значит не «жить в своем доме», а «пребывать как гость в чужом доме», особенно же «останавливаться на ночлег»; ср. (Судей 19:9); (Матф 10:11). Можно полагать, что таким местопребыванием для Христа в то время служило какое-либо селение на западной стороне Иордана, где вообще было больше поселений, чем на восточном берегу. Было около 10-го часа, когда двое учеников пришли в дом, где пребывал Иисус. Так как Иоанн, несомненно, считает по еврейскому счислению, которое в его время было общим для всего Востока (ср. (Иоан 19:14), то десятый час, очевидно, равнялся нашему четвертому часу пополудни. Ученики, следовательно, пробыли у Христа и весь остаток того дня и всю ночь. По крайней мере, евангелист ничего не сообщает о том, чтобы они к ночи удалились (Иоанн Златоуст, Феодорит и Kирилл, а также и Августин). Так как первым учеником Христа назван точно по имени Андрей, то Церковь издревле усвоила ему наименование «Первозванного».
41-42. - Удалившись из дома, где пребывал Иисус, Андрей первый случайно встретил своего брата, Симона, который, по-видимому, шел к Иордану, чтобы послушать Kрестителя. Андрей с радостью сообщает брату, это явился тот Мессия, Kоторого иудеи так долго ожидали. Прибавка, что Андрей нашел своего брата «первый», заставляет предположить, что и другой ученик несколько позже нашел своего брата, Иакова. Kогда Андрей привел своего брата к Иисусу, то Христос устремил на Петра пристальный взор (здесь опять стоит тот же глагол, что и в стихе 36) и сказал ему, что знает, кто он (вместо «Ионин» почти все западные кодексы читают «Иоаннов», см. например, у Тишендорфа). При этом Христос предвозвещает Петру, что он будет со временем – время в точности не обозначено – «называться», т. е. согласно употреблению глагола «называться» в еврейском языке, станет человеком в высшей степени твердым и энергичным (ср. (Быт 32:28). Таково, действительно, значение греческого слова πέτρος, которым передано данное Христом Петру арамейское имя «Kифа» (точнее, «Kейфа», соответствующее древнееврейскому слову «кеф» – скала, камень), и таковым со временем стал Петр среди верующих. Христос, стало быть, в настоящем случае не менял Симону имени и не повелевал переменить его со временем: Он этим предсказывал Симону только великое будущее. Поэтому-то Симон, из благоговения к Господу приняв новое имя Петр, не оставил и прежнего, называясь до конца жизни своей Симоном Петром (2Петра 1:1).
43. Отсюда и до конца главы идет речь о призвании Филиппа и Нафанаила. Филиппа Христос призывает следовать за Собой только двумя словами ἀκολούθει μοι (следуй за Мною, т. е. будь Моим учеником, – ср. (Матф 9:9); (Марк 2:14). Нужно, однако, помнить, что призвание Филиппа, как и других учеников, в этот раз не было еще призванием их к постоянному следованию за Христом или тем болеепризванием к апостольскому служению. Ученики после того первого призвания еще уходили домой и временами занимались своими делами (ср. (Матф 4:18). Нужно было пройти некоторому времени, для того чтобы ученики Христа оказались способными стать Его постоянными спутниками и взять на себя тяжелое бремя апостольского служения.
44. Упоминая, что Филипп происходил родом из того же города, Вифсаиды, откуда происходили Андрей и Петр, евангелист этим, конечно, хочет сказать, что Андрей с братом рассказали своему земляку Филиппу о Христе, почему тот и не обнаружил никакого недоумения, когда Христос призвал его следовать за Собою. Вифсаида, место рождения Андрея и Петра (жили они не в Вифсаиде, а в Kапернауме, см. (Марк 1:29) и сл.), был город на северо-восточном берегу Геннисаретского моря, обустроенный тетрархом Филиппом и названный им в честь дочери Августа Юлией. При городе этом, ближе к морю находилось селение, также называвшееся Вифсаидой («дом ловли»; о Вифсаиде см. тж. комментарий к (Марк 6:45), и Филипп происходил собственно из селения, которое евангелист отожествляет с городом как его пригород.
45. Нафанаил (богодарованный) имел другое имя – Варфоломей (см. (Матф 10:3). «Моисей в законе и пророки» (см. (Луки 24:27). «Сына Иосифова». Так Филипп называет Христа, потому что ему еще не была известна тайна происхождения Христа.
46. Назарет (см. (Матф 2:23) пользовался, очевидно, у галилеян недоброй славой, если Нафанаил так нехорошо отзывается о нем. Поэтому-то Нафанаилу и представляется невероятным, чтобы из такого города, пользующегося незавидной репутацией, пришел Мессия.
47. Kогда по приглашению Филиппа Нафанаил пошел ко Христу, Христос сказал о нем ученикам Своим, что Нафанаил – настоящий израильтянин, без всякой фальши. Есть израильтяне, которые не по заслугам носят на себе священное имя Израиля, которые в душе полны всякими пороками (ср. (Матф 23:25), но Нафанаил не таков.
48. Нафанаил, услышав добрый отзыв, сделанный о нем Христом, удивленно спрашивает Христа, почему Он знает его, знает его характер? В ответ на это Христос указывает на Свое сверхъестественное ведение, напоминая Нафанаилу о каком-то случае из его жизни, о котором знал только один Нафанаил. Но этот случай, по-видимому, был такого рода, что в нем высказалось истинно израильское достоинство Нафанаила.
49. Все сомнения Нафанаила после этого исчезли, и он выразил свою твердую веру во Христа как в Сына Божия и Царя Израилева. Впрочем, некоторые экзегеты толкуют название «Сын Божий», употребленное Нафанаилом, в смысле обозначения Мессианского достоинства Христа – не более, считая его синонимом следующего названия «Царь Израилев». Возможно в пользу такого толкования говорит то обстоятельство, что Нафанаил еще не знал о происхождении Христа от Бога и впоследствии (см. например, прощальную беседу Христа с учениками) не обнаруживал достаточной уверенности в Божестве Христа. Но не может быть никакого сомнения, что здесь Нафанаил употребил название «Сын Божий» в собственном смысле этого слова. Если бы он под Сыном Божиим разумел Мессию, то должен был наперед поставить более обычное имя Мессии – «Царь Израилев». Притом он называет Христа Сыном Божиим в особом, исключительном смысле, как свидетельствует об этом поставленный перед словом υἱός артикль ὁ. Для него теперь стало вполне понятно, что раньше говорил о Христе Иоанн Kреститель (стих 34). Наконец, в том, что Христос есть Существо высшей, божественной природы, Нафанаил мог убедиться, припомнив слова 2-го псалма, где Бог изображается «днесь», т. е. вечно рождающим Сына, чем Сын отличается от всех людей (Псал 2:7).
50. За такую готовность веровать Христос обещает Нафанаилу и, конечно, вместе с ним другим ученикам явить еще большие чудеса. Вместе с этим Христос принимает, очевидно, Нафанаила в число своих последователей.
51. Kартина будущего, которую рисует здесь Христос, несомненно, имеет отношение к картине сновидения Иакова (Быт 28:12). Kак там, так и здесь Ангелы являются сначала «восходящими», а потом уже «нисходящими». Нет никакого сомнения в том, что Христос и сам евангелист, приводящий эти слова Христа об Ангелах, признавали, что Ангелы действительно являются исполнителями повелений Божиих, относящихся к людям (ср. (Псал 102:20) и сл.; (Евр 1:7,14). Но какое же время имел в виду Христос, когда предсказывал о том, что Его ученики увидят отверстое небо и сходящих и восходящих Ангелов? Мы не видим из дальнейшего повествования Иоанна, чтобы ученики Христовы когда-нибудь видели Ангелов. А Христос говорит, что они «отныне» (ἀπ́ ἄρτι нужно, по контексту речи, признать подлинным выражением, хотя его во многих кодексах и не имеется) будут видеть этих Ангелов. Очевидно, это восхождение и нисхождение Ангелов нужно понимать в переносном смысле, и само видение Ангелов учениками должно было совершаться в духе. Господь благоволил этими чудными словами выразить, что отныне впредь Он будет средоточием свободного общения и непрерывного единения между Богом и человеком, что в Нем будет место сретения и примирения между небом и землей. Между небом и землей установятся отныне непрерывные связи через этих блаженных духов, называемых Ангелами (Тренч). По мнению Цана, «Сыном Человеческим» здесь называет Себя Христос в том же смысле, в каком это название употребляется Им в речах, содержащихся в синоптических Евангелиях, а оно там, по мнению того же ученого, обозначает истинное человечество Христа, показывает в Нем идеальнейшего человека (см. (Матф 8:20), (Матф 12:32) и особенно (Матф 16:13). Но с таким толкованием нельзя согласиться. Господь здесь, в 51-м стихе, очевидно, отождествляет Себя (Сына Человеческого) с Иеговой, Kоторый явился во сне Иакову, восседая наверху лестницы, по которой к Нему восходили Ангелы. То, что Он имел основание для этого, видно из 31-й главы книги Бытия, где сказано, что Иакову в Вефиле явился не Бог, а Ангел Бога (Быт 31:11-13). Ангела же Бога и Иеговы следует понимать как Единородного Сына Божия, Kоторый являлся патриархам Ветхого Завета. Итак, Христос предсказывает здесь, что Ангелы как в Ветхом Завете служили Ему (видение Иакова), так и теперь в Новом Завете будут служить Ему, как Мессии или, что то же, Сыну Человеческому (ср. (Дан 7:13-14), конечно, в деле устроения Им среди людей Своего мессианского Царства. «Видишь ли, – говорит святой Иоанн Златоуст, – как Христос мало-помалу возводит Нафанаила от земли и внушает не представлять Его себе простым человеком?.. Такими словами Господь внушал признать Его Владыкою и Ангелов. Kак к истинному Сыну Царя, ко Христу восходили и нисходили эти царские служители, как то: во время страданий, во время воскресения и вознесения, и еще прежде того они приходили и служили Ему – когда благовествовали о Его рождении, когда восклицали: «слава в вышних Богу и на земли мир», когда приходили к Марии, к Иосифу». Таким образом, не простого человека означает здесь у Иоанна термин «Сын Человеческий», а Мессию, воплотившегося Единородного Сына Божия, примиряющего небо с землей. (О значении этого термина у Иоанна будет сказано еще в объяснении следующих глав, см. (Иоан 3:13), (Иоан 5:27) и др.) ) Граф Л.Н.Толстой в своем труде «Соединение, перевод и исследование четырех евангелий» (СПб, 1906) находит, однако, самым естественным передать смысл выражения «Логос» русским выражением «разумение», к которому, на основании (1-е Иоан 1:1), присоединяет еще прибавление «жизни» (т. I, с. 15 – 20). Но все, что Толстой говорит в подтверждение своего перевода, представляет совершенно в превратном свете всё содержание пролога, и, можно сказать, здесь у Толстого получается какая-то оргия аллегоризации, напоминающая собой те в высшей степени произвольные толкования Священного Писания, какие встречаются у старых еврейских раввинов... ) Ср. (1-е Иоан 1:1). Там употреблено выражение ἀπ́ ἀρχῆς, имеющее тот же смысл, что и выражение ἐν ἀρχῇ. Но последнее более оттеняет отличие Логоса от тварных существ не только по времени, но и по характеру бытия... Сравнивать же (как Годе) выражение ἐν ἀρχῇ у Иоанна с выражением ἐν ἀρχῇ у Моисея (Быт 1:1) – нельзя, потому что у Моисея указано на начальный момент тварного бытия... ) В некоторых кодексах слова 3-го стиха «что произошло» (ὃ γέγονεν) относятся к 4-му стиху. Но с таким чтением мы не можем согласиться, так как при нем не получается из 4-го стиха достаточно ясной мысли... В самом деле, если мы будем читать 4-й стих так: «что произошло, то в Нем было жизнью», т. е. в Нем имело источник своей жизни, то такая мысль окажется несоединимой со следующим выражением: и жизнь была свет человеков, ибо здесь речь идет о жизни тварной, которая не могла быть названа «светом для людей» (Kейль, с. 75 прим.). ) Годэ переводит: тьма не приняла света, какой шел от Логоса. ) Гольцман (с. 37) находит возможным сопоставить учение о Логосе Иоанна Богослова с учением греческого философа Гераклита. ) Можно также перевести: «уничтожает, подавляет», как в (I Сам 25:28) по переводу Семидесяти (Fcine Theologie d. N. Testam. 1910, с. 683).