1. Подлинность послания

Писатель первого послания, известного под именем святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, в самом послании не называет себя по имени, как делают прочие апостолы в своих посланиях (единственный подобный пример в послании святого апостола Павла к Евреям); только в начале послания писатель косвенно лишь говорит о себе как об очевидце и самовидце событий земной жизни Господа Иисуса Христа (1 Ин. 1:1-4). Несмотря, однако же, на это, не может быть никакого сомнения, что послание это написано святым апостолом и евангелистом Иоанном Богословом.

1) Вся христианская древность единодушно признавала это послание писанием Иоанна Богослова. Уже Поликарп Смирнский, ученик апостола Иоанна, приводит одно место из этого послания. Папий Иерапольский пользовался этим посланием, по свидетельству Евсевия. У Иринея Лионского находятся свидетельства о происхождении этого послания от апостола Иоанна в цитатах, взятых из этого послания в сочинении против ересей.

Эти три свидетеля особенно важны: Ириней был ученик Поликарпа, а Поликарп и Папий были непосредственными учениками апостола Иоанна. Неужели можно допустить, чтобы они могли пользоваться посланием какого-нибудь неизвестного лица, считая его подлинным посланием апостола и евангелиста, их общего учителя? - Невероятно. Они не могли допустить в этом ошибку. Таковые же свидетельства о подлинности сего послания находятся у Климента Александрийского, Тертуллиана, в древнем так называемом Мураториевом каталоге, в сирском переводе новозаветных священных книг, так называемом Пешито, у Оригена, Дионисия Александрийского и у других.

Наконец Евсевий причисляет это послание к несомненно каноническим писаниям, и никаких сомнений в подлинности его в древней Церкви не было.

2) Все внутренние признаки послания убеждают, что писатель Первого послания Иоаннова есть вместе и писатель Евангелия от Иоанна, и если это последнее, как выражается Евсевий, бесспорно всею поднебесною Церковию принято за Иоанново, то Иоанново же должно быть и Первое послание. Тот же образ и характер представления и изложения, тот же дух и тон особенной любви и теплоты сердечной, соединенной, однако же, с отеческою важностию, такая же, наконец, глубина и сила чувств и в Евангелии, и в послании.

Примечательны суждения о сем еще древнего писателя церковного Дионисия Александрийского. «Евангелие (Иоанново) и послание,- говорит он, - согласны между собою и одинаково начинаются... Иоанн верен себе и не отступает от своей цели; он раскрывает все в одинаковых периодах и одинаковыми словами. Внимательный читатель в каждой из упомянутых книг часто встретит слова: жизнь, свет, прохождение тьмы, непрестанно будет видеть: истина, благодать, радость, плоть и кровь Господа, суд, оставление грехов, любовь Божия к нам, заповедь о взаимной нашей любви и что должно соблюдать все заповеди; также - осуждение мира, диавола, антихриста, обетование Святого Духа, усыновление Богу, во всем требуемую от нас веру, везде Отца и Сына. Вообще, при непрерывном внимании к отличительным чертам, невольно представляется одинаковый образ речи Евангелия и послания» [24].

Вообще множество мест послания сходством содержания и изложения напоминают о том, что читается в Евангелии от Иоанна, и указывают на одного и того же писателя и Евангелия, и послания.