По повелению Бога (1Тим. 1:1-2)
Никто никогда так не превозносил свое служение, как Павел; но превозносил он его не из чувства гордости; он был удивлен тем, что Бог избрал его для выполнения такого задания. Уже в первых словах этого послания он дважды подчеркивает величие возложенных на него привилегий:
1) Во-первых, он называет себя Апостолом Иисуса Христа. Апостол, в греческом апостолос, которое в свою очередь, происходит от глагола апостеллейн – отправлять, посылать вперед. Апостол был человеком, отправленным вперед. Во времена Геродота это слово означало посланник, посол, человека, посланного представлять свою страну и своего царя. Павел всегда смотрел на себя, как на посланника и посла Христа. И поистине, посланником должен выступать каждый христианин. Первой задачей каждого посла является установление связи между страной, в которую он послан и страной, из которой он прибыл. Он является связующим звеном между ними. А первейший долг каждого христианина и заключается в том, чтобы быть связующим звеном между собратьями и Иисусом Христом.
2) Во-вторых, Павел говорит, что он употребляет слово епитаге, которое греки употребляют для обозначения обязательств, налагаемых на человека непререкаемым законом, для обозначения царского повеления, данного человеку царем, а также, и, прежде всего, для обозначения наставления, данного человеку непосредственно или через посредника Богом.
Павел мыслит себя человеком, получившим поручения от Бога.
Жизнь человека, осознавшего, что он послан Богом для выполнения Его задачи, озаряется новым светом. Какую бы скромную роль он не исполнял, он служит Богу.
Жизнь скучной не может быть
Если, однажды, распахнув окно настежь,
И увидев лежащий за ним огромный мир,
Скажем себе чудесную мысль:
"Божье дело зовет нас".
Сделать даже незначительную вещь для любимого, уважаемого и обожаемого нами человека – всегда привилегия. Христианин всегда выполняет дело Господа.
И далее Павел величает Бога и Иисуса двумя великими титулами.
Он говорит о Боге, нашем Спасителе. Это новое выражение. Такого титула Бога мы не находим больше ни в одном раннем послании Павла. Происхождение этого титула восходит к двум источникам:
а) Оно восходит к Ветхому Завету. Так, Моисей обвиняет Израиль в том, что он "оставил Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего" (Втор. 32:15). В Псалмах тоже поется о добродетельном человеке, который обретет свою праведность от Бога спасения его (Пс. 24:5). И дева Мария сказала: "Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем" (Лк. 1:46-47). Называя Бога Спасителем, Павел обращается к традиции, которая всегда была дорога Израилю.
б) Но этот титул имеет и языческую традицию. Так сложилось, что как раз в это время титул сотер, Спаситель, получил широкое распространение. Люди же всегда употребляли его и раньше. В древние времена римляне называли Сципиона, своего великого военачальника, "наша надежда и наше спасение". Но именно в то время, когда было написано Послание к Тимофею, греки дали этот титул Эскулапу, богу исцеления и медицины. Этот же титул присвоил себе, помимо прочих, римский император Нерон. Таким образом, в предложении, которым начинается Послание к Тимофею, Павел дает Богу – Которому он по праву только и принадлежит – титул, бывший на устах у многих в том искавшем и страдавшем мире.
Мы никогда не должны забывать того, что Павел назвал Бога Спасителем. Ведь люди иногда говорят об этом так, будто гнев Бога усмирил нечто, свершенное Иисусом. Заложенная в их представлении мысль заключается в том, что Бог был склонен уничтожить нас и разрушить все, но Иисус как-то обратил Его гнев в любовь. Но в Новом Завете нет ничего, что могло бы обосновать такое представление. Именно потому, что Бог так возлюбил мир, послал Он в него Иисуса (Ин. 3:16). Бог – Спаситель. Никто не должен думать, проповедовать или учить, будто Бога нужно было умиротворить и побудить к любви к нам, ибо все имеет своим началом Его любовь.
Надежда мира (1Тим. 1:1-2, продолжение)
Павел величает также Иисуса именем, которое станет в дальнейшем одним из величайших Его титулов – "Христос Иисус, надежда наша". Давным-давно когда-то вопрошал псалмопевец: "Что унываешь ты, душа моя?", и сам же отвечал: "Уповай на Бога" (Пс. 42:5). Павел сам говорит: "Христос в вас, упование славы" (Кол. 1:27). Апостол Иоанн Богослов говорит об ослепительной надежде уподобиться Христу, воссиявшей христианам, и продолжает: "И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя" (1Ин. 3:2-3).
Этот титул Христа стал одним из самых любимых и драгоценных в раннехристианской Церкви. Игнатий Антиохийский писал церкви в Ефесе на пути к месту своей казни, в Рим: "Будьте жизнерадостными в Боге Отце и Иисусе Христе, нашей общей надежде" (Ефес. 21, 2). А Поликарп писал: "А потому, да будем пребывать в нашей надежде и искренней праведности, Которая есть Иисус Христос (Послание к Филиппийцам 8):
1) Люди обрели во Христе надежду на нравственную победу над собой. Древний мир сознавал свою греховность. Эпиктет с тоскою говорил о "нашей слабости в необходимых вещах". Сенека сказал, что "мы ненавидим наши пороки и любим их в то же время". Он говорил также: "Мы недостаточно смело стояли на защите наших добрых решений, против нашей воли и вопреки нашему сопротивлению потеряли мы нашу чистоту и простодушие. Дело не только в том, что мы дурно поступали, а в том, что мы обречены на это до самого конца". Римский поэт Персии Флакк писал язвительно: "Пусть грешники узрят Добродетель и страдают вечно, поняв, что они потеряли навечно". Древний мир даже слишком хорошо сознавал свою нравственную беспомощность, и Христос пришел в этот мир не только для того, чтобы сказать людям, что есть добро, но и дать им силу делать добро. Христос возвратил людям потерянную ими надежду одержать нравственную победу, чтобы им не пришлось признавать свое поражение.
2) Люди нашли в Христе надежду одержать победу над обстоятельствами. Христианство пришло в мир в эпоху, когда совершенно отсутствовала личная безопасность. Римский историк Тацит начал писать историю этой эпохи возникновения христианства словами: "Я приступаю к истории эпохи, изобилующей несчастьями, бедствиями и войнами, раздираемой мятежами; свирепой и жестокой даже во дни мира. Четыре императора безвременно погибли от меча, было четыре гражданских войны и еще войн более с другими странами, а некоторые были одновременно и гражданскими и захватническими... Пожары опустошали Рим, горели древние храмы, римляне подожгли даже Капитолий; были осквернены священные ритуалы, прелюбодеяние и разврат процветали в самых высоких сферах. Моря были переполнены изгнанниками и беженцами, скалистые острова были залиты кровью убийств. Но самое большое безумство охватило Рим: благородное происхождение, богатство, отказ от должностей и их принятие – все это было связано с преступлением, а добродетель была прямой дорогой к гибели. Люди одинаково презирали как доносчиков, так и получаемые ими вознаграждения. Одни находили свою выгоду и добычу, заняв должность жреца или консула, другие – получив должность наместника провинции или заняв место у трона. Все представляло собой иступленный хоровод ненависти и ужаса; рабов подкупали, чтобы обмануть их хозяев; свободные – их патронов, а тех, у кого не было врагов, предавали их друзья" (Тацит "Истории" 1, 2). Как выразился Гилберт Мэррей вся эта эпоха страдала "нервным расстройством". Люди жаждали какой-то защитной стены от "надвигавшегося мирового хаоса". И именно Христос придал людям силу жить и, если надо – умереть. В уверенности, что ничто в мире не может оторвать их от Бога в Иисусе Христе, люди одержали победу над ужасами эпохи.
3) Люди нашли во Христе надежду одержать победу над смертью. Одновременно они нашли в Нем силы как для свершения человеческих подвигов, так и для неувядаемой надежды. Иисус, надежда наша, был и остается боевым кличем Церкви.
Тимофей, сын мой (1Тим. 1:1-2, продолжение)
Это послание было написано Тимофею, а Павел никогда не мог говорить о нем без любви в голосе.
Тимофей был уроженцем города Листры в провинции Галатия. Листра была римской колонией; ее жители называли свой город "самой блестящей колонией". Но в действительности это было местечко, расположенное на самой окраине цивилизованного мира. Листра имела важное значение, потому что в ней стоял римский гарнизон, контролировавший дикие племена, проживавшие на лежавших вдали Исаурийских горах. Уже во время их первого миссионерского путешествия Павел и Варнава прибыли в Листру (Деян. 14:18-21). В этот раз о Тимофее не упоминается вовсе, но высказывалось предположение, что во время своего первого пребывания в Листре Павел поселился в доме его родителей, потому что он хорошо знал о набожности и преданности матери Тимофея Евники и его бабушки Лоиды (2Тим. 1:5).
В момент первого посещения Павла и Варнавы Тимофей, должно быть, был еще очень молод, но христианская вера наложила на него глубокий отпечаток, и Павел стал его любимым героем. А во время второго миссионерского путешествия Павла в Листру началась истинная жизнь Тимофея (Деян. 16:1-3). Хотя он был еще молод, он стал украшением христианской церкви в Листре. Он был очаровательным и полным энтузиазма юношей, все говорили о нем только хорошее. И Павел решил, что это именно тот человек, который нужен ему в качестве помощника. Может быть, он даже мечтал тогда о том, что юноша продолжит и понесет дальше Павлово дело, когда его дни будут сочтены. Тимофей родился от смешанного брака: мать его была еврейкой, а отец – греком (Деян. 16:1). Павел обрезал его не потому, что был рабом закона, или видел в обрезании какую-то особую добродетель, но он хорошо знал, что, если Тимофей будет работать и проповедовать среди иудеев, это будет иметь большое значение для них и для него, и потому сделал это чисто из практических целей – чтобы облегчить ему евангелизационную работу.
И с того момента Тимофей стал постоянным спутником Павла. Он остался в Верии вместе с Силой, когда Павел был вынужден отправиться в Афины, и позже снова воссоединился там с ним (Деян. 17:15; Деян. 18:5). Павел посылал его в Македонию (Деян. 19:22). Тимофей сопровождал Павла в числе других, когда Павел вез в Иерусалим церковное пожертвование (Деян. 20:4). Он был с Павлом в Коринфе, когда Павел писал там Послание к Римлянам (Рим. 16:21). Павел посылал Тимофея в Коринф, когда в тамошней Церкви возникли проблемы (1Кор. 4:17; 1Кор. 16:10). Тимофей был с Павлом, когда Павел писал Второе послание к Коринфянам (2Кор. 1:19). Тимофея посылал Павел в Фессалоники, чтобы познакомиться с обстоятельствами на месте, и Тимофей был с ним, когда Павел писал послание к этой Церкви (1Фес. 1:1; 1Фес. 3:2, 6). Он находился с Павлом в тюрьме, когда Павел писал Послание к Филиппийцам, и Павел намеревался послать его в Филиппы как своего представителя (Фил. 1:1; Фил. 2:19). Тимофей был с Павлом, когда Павел писал Церкви в Колоссах и Филимону (Кол. 1:1; Флм. 1:1). Тимофей всегда был рядом с Павлом, и когда требовалось выполнить какую-нибудь трудную работу, Павел посылал Тимофея сделать ее.
Когда Павел говорит о Тимофее, в голосе его всегда звучит волнение и любовь. Посылая его к раздираемой противоречиями церкви в Коринфе, Павел писал: "Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына" (1Кор. 4:17). Собираясь послать его в Филиппы, Павел пишет: "Я не имею никого равно усердного... он, как сын отцу, служил мне в благовествовании" (Фил. 2:20, 22). А здесь он назвал его "истинным сыном". При этом Павел употребил слово гнесиос, переведенное здесь как истинный. Слово же это имеет два значения. Во-первых, оно обычно употреблялось для обозначения законнорожденного ребенка, в противоположность незаконнорожденному. Это слово обозначало также подлинник, оригинал, в противоположность подделке.
Тимофей был тем человеком, которому Павел мог доверять и посылать всюду, зная, что он пойдет туда. Воистину счастлив наставник, у которого есть такой помощник. Тимофей – это пример нам всем в служении и в вере. Христу и Его Церкви нужны такие слуги.
Благодать, милость и мир (1Тим. 1:1-2, продолжение)
Павел всегда начинал свои послания благословением. (Рим. 1:7; 1Кор. 1:3; 2Кор. 1:2; Гал. 1:3; Еф. 1:2; Фил. 1:2; Кол. 1:3; 1Фес. 1:1; 2Фес. 1:2; Флм. 1:3). Во всех этих посланиях Павел посылает только благодать и мир. Лишь в Посланиях к Тимофею и Титу он посылает еще и милость (2Тим. 1:2; Тит. 1:4). Давайте внимательнее присмотримся к этим трем великим словам:
1) Благодать всегда включает в себя три главные идеи:
а) В классическом греческом языке это слово означает внешнюю благосклонность или благоволение, красоту, обаятельность, миловидность. Обычно, хотя и не всегда, его употребляли к людям. Из русских слов ближе всего к нему стоит обаяние. Благодать – это, прежде всего, обаятельность, миловидность.
б) В Новом Завете всегда звучит идея абсолютной щедрости, абсолютного великодушия. Благодать – это нечто незаслуженное, незаработанное. Благодать – противоположность долга. Павел говорит, что воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу (Рим. 4:4). Благодать – противоположность делам. Павел говорит, что Бог выбирает Своих людей не по делам, а по благодати (Рим. 11:6).
в) В Новом Завете всегда присутствует идея абсолютной универсальности. Павел снова и снова употребляет слово "благодать" в связи с принятием язычников в семью Божию. Он благодарит Бога за благодать, дарованную коринфянам во Христе Иисусе (1Кор. 1:4). Он говорит о благодати Божией, данной церквам Македонским (2Кор. 8:1); он говорит о галатах, призванных благодатию Христовой (Гал. 1:6). Благую надежду, пришедшую к фессалоникийцам, обрели они через благодать (2Фес. 2:16). По благодати Божией стал Павел апостолом для язычников (1Кор. 15:10). По благодати Божией жил Павел у коринфян (2Кор. 1:12); благодатию Бог избрал его от утробы матери его и призвал его (Гал. 1:15). По благодати, данной ему от Бога, может Павел смело писать церкви в Риме (Рим. 15:15). Великим проявлением благодати Божией было для Павла принятие язычников в Церковь и его, Павлово, апостольство им.
Благодать – чудесная вещь: она свободна, она универсальна. Это прекрасно выразил Ф. Дж. Горт: "Благодать – это всеобъемлющее слово, вбирающее в себя все, что может выражать улыбка Царя небесного, взирающего вниз на Своих людей".
2) Мир, это слово – обычное еврейское приветствие, а в образе мышления иудеев оно выражает не просто полное отсутствие волнений и забот, а "наивысшее благополучие". Мир – это все, что способствует высшему благу. Мир – это состояние человека, когда с ним любовь Божия. Это прекрасно выразил Ф. Горт: "Мир – это антитеза любому конфликту, спору, войне, внешней враждебности и внутреннему раздражению".
Согнут в три погибели под бременем греха,
Постоянно искушаемый диаволом;
Война вокруг и страх в душе:
Я иду к Тебе, чтобы отдохнуть.
3) Милость – это новое слово в апостольском благословении. В греческом оригинале это слово кесед. А это слово кесед часто переведено в Новом Завете как любящая доброта; и когда Павел молит о милости для Тимофея, он имеет в виду, попросту говоря, следующее: "Тимофей, да будет Бог добр к тебе". Но в этом слове заложено нечто большее. Оно употреблено в псалмах не менее ста двадцати семи раз. И вновь и вновь оно имеет значение помощь в трудную минуту, в момент нужды. Оно означает, как это выразил Пэрри, "активное вмешательство Бога для оказания помощи". А Горт выразил это так: "Когда Всемогущий спускается, чтобы помочь беспомощному". В Пс. 39:12 поется: "Милость Твоя и истина Твоя да охраняют меня непрестанно", а в Пс. 56:4: "Он пошлет с небес и спасет меня;... пошлет Бог милость Свою и истину Свою". В Пс. 85:14-15 псалмопевец размышляет о силах злых людей, восставших на него и утешается мыслью о том, что Бог "долготерпеливый и многомилостивый и истинный, призрит на него". "По великой Своей милости дал Он нам живое упование на воскресение" (1Пет. 1:3). Язычники должны славить Бога за милость Его, спасшую их от греха и безнадежности (Рим. 15:9). Милость Божия – активное действие Бога по спасению человека. Вполне может быть, что Павел потому добавил слово милость в своем благословении к Тимофею к двум обычным словам – благодать и мир, – что Тимофей сталкивался с большими трудностями, и Павел хотел в одном слове сказать ему, что Всемогущий есть помощь беспомощным.
