1. Происхождение, характер и композиция Кн. Притчей. Хотя эта книга именуется «Соломоновой», в ней самой даны указания на нескольких авторов и составителей. Один раздел ее принадлежит анонимным мудрецам (22:17-24:34), другой - содержит изречения Соломона, собранные в VIII веке «мужами царя Езекии» (25-29), третий и четвертый - составлены хакамами Агуром и Лемуилом (30:1-14; 31:1-9). Авторы остальных частей никак не обозначены.
Наиболее ранние притчи (евр. мишле - афоризмы, мысли) восходят к Соломону (см. т. 1, §30), а Пролог (1-9) принадлежит последнему редактору книги. Язык Пролога указывает на послепленную эпоху. Кроме того, его богословие связано с более полным раскрытием Слова Божия, нежели во времена Соломона. В частности, при Соломоне господствовало понятие о коллективной и родовой ответственности за грех; между тем в Притчах делается ударение на ответственности личной, а этот взгляд укоренился только под влиянием проповеди пр. Иеремии и Иезекииля (Иер. 31:29-30; Иез. 18:2-3). По мнению большинства экзегетов, Пролог Притчей был написан в конце V века до Р.Х.
Примечание. Книга в целом содержит около 900 афоризмов; уже поэтому ее нельзя отождествлять с древнейшими притчами Соломона, число которых было 3000. Не совпадают они и по содержанию. Царь-мудрец говорил о «деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах» (3 Цар. 4:32-33). Тематика Кн. Притчей по большей части - иная.
Таким образом, книга имеет долгую историю, в которой отразились последовательные этапы Откровения (см. Православная Мысль. Париж, 1955, в. Х, с.95).
Книга была введена в канон не без некоторых колебаний, но, с тех пор как ее приняли, она неизменно пользовалась большим авторитетом. Отрывки из нее включены в богослужение, а Великим Постом она прочитывается от начала до конца. Греческое название книги - Паремии.
Отсюда происходит и само обозначение ветхозаветных церковных чтений.
«Книга Притчей, - говорит свт. Василий Великий, - есть образование нравов, исправление страстей и вообще учение жизни, заключающее в себе множество правил для деятельности» (Беседа XII). Здесь мы рассмотрим в основном Пролог Кн. Притчей (назидательный раздел см. т. 1, §30), который отмечен стилистическим и богословским единством.
2. Источник мудрости. Для ветхозаветных книжников познание мудрости означало нечто иное, чем в учении античных философов. Греки видели мудрость прежде всего в познании мира. У хакамов слово «мудрость» (евр. хокма) многозначно. С одной стороны, мудрость есть свойство человеческого ума, а с другой - она тождественна с порядком, или уставом, в частности с тем, что помогает царю править страной, а простому человеку - семьей и хозяйством. Вначале такая мудрость была в глазах израильтянина иноземным сокровищем, ибо ее заимствовали из стран с высоким уровнем цивилизации. И, наконец, смысл слова «хокма» связан с житейской умудренностью, с оценкой, которую дает бывалый человек окружающему. Хакамы были хорошо знакомы с писаниями мудрецов Египта, Вавилона и других окружавших Израиль стран.
Но воззрения хакамов не остановились на этой светской стадии. Откровение Божие привело их к пониманию источника и сущности мудрости. Подлинная мудрость выражается в праведности. Познавший ее познал главные законы нравственной жизни.
Греческие философы искали основы этики в самом человеке. Но Библия показывает, что человек склонен и к добру и ко злу; поэтому источник жизненных правил находится в сверхприродном мире. Люди должны следовать добру, повинуясь воле Божией. Таким образом, подлинная мудрость неотделима от веры:
Ибо Господь дает мудрость,
из уст Его - знание и разум.
(2:6)
Подобно Царству Божию евангельской притчи, мудрость сравнивается с самой большой драгоценностью, перед которой все тленные сокровища - ничто (3:13-15).
Сущность мудрости выражена в афоризме, который не раз встречается в Книге Притчей:
Начало мудрости - страх Господень,
и познание Святого - разум.
(9:10)
Что же такое «страх Господень»? - Боязнь наказания за грехи? Но к этому нельзя сводить побуждение к нравственной жизни. Синоним слову «страх» в Притч. 9:10 есть слово «познание». А «познание» в Ветхом Завете означает любовь, веру, близость к Богу.
На языке Библии «боящийся Бога» - это человек, проникнутый благоговением. Обычному понятию «страх - испуг» соответствует слово «пахад», а благоговейный трепет души обозначается словом «ира», который и употреблен в Притчах (ср. 1:27 и 29).
Если жизнь в согласии с мудростью есть исполнение небесной воли, то не должна ли мудрость иметь и более широкое значение? Ведь судьбы людей - часть общих судеб мироздания, и вся Вселенная зиждется на воле и замыслах Творца. Поэтому автор Притчей размышляет и о сокровенной Премудрости Божией, устрояющей космос.
Здесь опять-таки мы находим отличие библейского учения от античной философии, которая начала развиваться в ту эпоху (см. §1). Греческий пантеизм надеялся найти первоисточник и основы природы в ней самой. Иному учит Слово Божие.
Гимн, написанный автором Иова и включенный им в эту книгу (гл. 28) с предельной ясностью говорит об источнике высшей Премудрости:
Но где Премудрость обретается?
и где место разума?
Не знает человек цены ее,
и она не обретается в земле живых.
Бездна говорит: «не во мне она»;
и море говорит: «не у меня»…
Сокрыта она от очей всего живущего,
и от птиц небесных утаена.
Аваддон и смерть говорят:
«ушами нашими слышали мы слух о ней».
Бог знает путь ее,
и Он ведает место ее…
Когда Он ветру полагал вес
и располагал воду по мере,
Когда назначал устав дождю
и путь для молнии громоносной,
Тогда Он видел ее и явил ее,
приготовил ее и еще испытал ее,
и сказал человеку:
«Вот, страх Господень есть истинная премудрость,
и удаление от зла - разум».
Так Слово Божие утверждает единство космического и нравственного миропорядка в их общем происхождении из божественной Воли. И законы естества, и законы человеческой жизни имеют один источник: Творца, проявляющего Свою беспредельную мощь и благость через Премудрость.
3. Учение о Премудрости Божией. В Прологе Кн. Притчей Премудрость, по словам Б. А. Тураева, «ипостасирована» (ИДВ, т. 2, с.280). Это не просто олицетворение отвлеченной идеи, а нечто большее. Правда, в первых трех главах ее можно понимать как собирательное обозначение сословия мудрецов. Но Премудрость Божия Притчей есть и сила, исходящая непосредственно от Творца.
В русской религиозной мысли на этом основании была развита концепция «софиологии» (Вл. Соловьев, свящ. П. Флоренский, прот. С. Булгаков), которая рассматривала Премудрость Божию (греч. София) как извечно пребывающий в Боге ипостасный первообраз твари. Однако общецерковного признания этот теологумен не получил.
В Кн. Притчей Хокма-Премудрость говорит:
Господь имел (дословно создал) меня началом пути Своего,
прежде созданий Своих, искони…
Я родилась прежде, нежели водружены были горы,
прежде холмов,
Когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей,
ни начальных пылинок Вселенной.
Когда Он уготовлял небеса, я была там,
когда Он проводил круговую черту по лицу бездны…
Тогда я была при Нем художницею
и была радостью всякий день,
веселясь пред лицем Его во все время.
(8:22-30)
Прибегая к языку Отцов Церкви, Премудрость есть «энергия» Сущего: те аспекты высшего Бытия, которые только и могут быть восприняты человеком. Вне этих свойств Божиих никакое богословие невозможно, кроме апофатического (отрицательного), которое утверждает о Боге только то, «чем Он не является».
В согласии с Кн. Притчей (3:19) псалом 103 учит, что Бог все сотворил «премудро» (дословно: бэ-хокма - в премудрости). Тем самым Премудрость сближается со Словом, Которое в Новом Завете открывается как второе Лицо Святой Троицы: «Все через Него начало быть» (Ин. 1:3).
«Бог благоволил, - пишет свт. Афанасий Великий, - чтобы Премудрость Его снизошла к тварям, чтобы во всех вообще тварях и в каждой порознь были положены некий отпечаток и подобие Его образа, чтобы приведенное в бытие оказалось премудрым и достойным Бога делом» (На ариан, 2:78).
Возвещая непостижимость Творца, Ветхий Завет в то же время знает и о Его Откровении миру. Через Откровение, или Самопроявление, Неизреченный становится познаваемым. Уже акт творчества есть форма Откровения, а вступая с людьми в Завет, приближая их к Своей Полноте, Ягве еще полнее открывает Себя твари.
Один из библейских образов Теофании, Богоявления, именуется Ангелом Ягве (Быт. 16:7; Быт. 22:11; Исх. 32; Суд. 2:1). Слово Сущего, Его Дух и Премудрость есть как бы три Ангела, открывающие в Ветхом Завете тайну Божию. Знаменательно, что на древнерусских иконах Премудрость Господня в виде крылатой фигуры, наподобие ангела (см. ЖМП, 1982, № 8, с.72 сл.).
Слово «Хокма» в древнееврейском языке женского рода, и Притчи изображают ее в виде Жены, которые, построив прекрасный дворец, созывает туда всех, кто хочет внимать ее словам (9: 1 сл.). «Дом Премудрости» и сама она означают осуществление на земле намерений Творца, царство людей, исполняющих Его заветы. «Дом» этот считается также прообразом Царства Божия, Церкви, Богоматери. Поэтому паремии из Притчей читают в Богородичные праздники, а храмы св. Софии справляют престольные праздники в Богородичные дни.
