Если так, то каждый из нас - вероятно, изначально - не есть хозяин самому себе. А ведь на первый взгляд кажется совершенно очевидным как раз прямо противоположное: ничто не принадлежит человеку с большей неотчуждаемостью, чем он сам. Думать иначе, по-видимому, означало бы, что человек считается товаром, неважно, идет ли речь при этом о прямом рабстве, или крепостном праве, или о старой или новой форме коммунизма, когда человек - так было в Спарте и такое еще сегодня наблюдается в тоталитарных государствах - изымается из семьи и причисляется к собственности государства.
И тем не менее ап. Павел высказывается весьма радикально: "Никто из нас не живет для себя и не умирает для себя" (Рим. 14:7). Но если человек - это товар, то он уж умирает-то по крайней мере для себя, ибо после своей смерти он уже не является товаром. Но ап. Павел говорит об изъятии человека и в смерти! Ведь в Писании определено, кто есть подлинный владыка и почему: "Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми, и над живыми". Отсюда следует: "Живем ли, для Господа живем; умираем ли, для Господа умираем" (Рим. 14:9-8). Правооснование держится на догматическом положении: "Если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для Умершего за них и Воскресшего" (2 Кор. 5:14 и сл.). Сила этого утверждения кроется в дважды повторенном предлоге "для": Один для всех, чтобы все для Одного. Можно спросить, выражает ли это "для" отношения обладания. В первом случае предлог употреблен применительно к Господу, который умирает - «для" и воскресает - «для", и здесь скорее выражается экспроприация. Действительно, тем, ради которых Христос отдает Свою жизнь, эта жизнь теперь и присваивается. Жизнь Свою Христос отдает всерьез, без задней мысли, что она когда-либо будет Ему возвращена. Когда же жизнь Ему все-таки возвращена, Христос начинает жить как Умерший "для". Поскольку смерть была принята "по поручению" Бога, постольку Он и живет в дальнейшем "для Бога" (Рим. 6:10). "Поручение" же во времени не ограничено, посему Исполняющий его является от Бога вневременным "Для-Нас".
Конечно, уловить вышесказанное и сделать из него выводы можно лишь при условии, что принимается средоточие христианской догматики - Троичность и Воплощение Сына Божия.
Сначала немного об учении о Св. Троице. В Боге вообще не может быть понятия "для себя", ибо превечная жизнь Абсолюта совершается в самоотдаче "всем другим". На это можно возразить: чтобы можно было отдать себя, необходимо сначала быть "для себя". Нет, неверно: возвратная частица "себя" не нужна. Самобытие осуществляется исключительно в рамках само-отдачи. Иначе был бы не единый Бог, а три бога, и Мы имели бы дело с мифологией. Этому трудно найти аналогию из мира людей, исключая, пожалуй, лишь тот факт, что ни один человек не способен самостоятельно сформировать свое физическое и духовное бытие, но лишь "с определенного момента" существует в качестве такого, кто должен быть благодарен за это себе, и в своем необходимом ретроспективном отношении признает, что его "для-себя" по отношению к предыдущему состоянию должно быть некоторым состоянием "для-других". "Для-себя" в тварном создании существует как переходный мост от "оттуда" к "туда". Следовательно, отбрасывание частицы "себя", отнесенной к Богу, означает, что Бог - это Бог, т.е. полнейший суверенитет и свобода. Таким образом, речь идет о полной противоположности бытию объектом, товаром.
Из этого авторства Бога - а его мы, естественно, распознаем лишь благодаря воплощению Бога-Сына - вытекает возможность "бытия-для" Иисуса Христа. Он не имеет другой цели, кроме освобождения ближних из "для-себя» - тюрьмы и приведения их к форме Божественной свободы. Недостаточно, что человек как творение происходит от Бога и тем самым должен восходить к Богу и от первого состояния ко второму переходит через срединное состояние "для-себя". Сопряженность человека с Божественной сущностью должна быть более тесной, чтобы через радикальное самоотвержение достичь превосходящего господства Бога над всем: "Ибо все ваше... мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее,- все ваше; вы же - Христовы, а Христос - Божий" (1 Кор. 3:21 и сл.). И хотя не может быть ничего выше Бога, все же и Бог не принадлежит себе самому, потому что Бог-Отец принадлежит Богу-Сыну, Бог-Сын - Богу-Отцу, а Св. Дух Того и другого принадлежит Обоим.
Жизнь-для-нас и смерть-для-нас Христа представляют собой первосвященнический труд искупления, для-нас-несения вины всего мира, который осуществим лишь на основе Христова сыновнего бытия-для-Отца и должен вести через жизнь-для-нас к смерти-для-нас.
Неверующий может прийти в ужас от христианского смирения с тем, что он без предварительного уведомления может быть исторгнут сам из себя и "введен" (Кол. 1:13) в "Царство возлюбленного Сына", а значит, и Отца. Здесь нет и тени насилия: благодаря восхищению из себя человек переносится на почву лучшей для него возможности, уже предусмотренной в акте его создания, чтобы, прорвав свои границы в бытии-для-себя, получить участие в полноте Божественного и мирского бытия, и получает он прямо от Того, Кто одновременно является Богом и Человеком.
