Евангелия сообщают о последних днях жизни Иисуса: «И когда выходил Он из храма, говорит Ему один из учеников его: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? Все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне. И когда Он сидел на горе Елеонской против храма, спрашивали Его наедине Петр, и Иаков, и Иоанн, и Андрей: скажи нам, когда это будет, и какой признак, когда все сие должно совершиться? Отвечая им, Иисус начал говорить: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас. Ибо многие придут под Именем Моим и будут говорить, что это Я; и многих прельстят. Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть; но это еще не конец. Ибо восстанет народ на народ и царство на царство: и будут землетрясения по местам, и будут глады и смятения. Это - начало болезней» (Мк. 13:1-8).
И дальше: «Когда же увидите мерзость запустения стоящую, где не должно, - читающий да разумеет, - тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; а кто на кровле, тот не сходи в дом и не входи взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, не обращайся назад взять одежду свою. Горе беременным и питающим сосцами в эти дни. Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою (Мк. 13:14-18).
И еще: «Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его. Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него. Потому что это дни отмщения, да исполнится все написанное ... ибо великое будет бедствие на земле и гнев на народ сей. И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников» (Лк. 21:20-24). Этими словами Иисус пророчески возвещает гибель святого города, которая через сорок лет действительно совершилась.
То, о чем здесь сообщается, не политическая катастрофа. Конечно, и она тоже происходит, и о ней упоминается в исторических документах. Но Иисус говорит об этом событии как о наказании городу, отвергшему Мессию. В сообщении о Его последнем путешествии в Иерусалим сказано: «И когда Он приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты, хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего» (Лк. 19:41-44).
Суд, наказание - как это понимать? Не есть ли история мира суд над миром?
Он таков в действительности. Всякое действие имеет свои последствия. Всякое обдуманное, взвешенное и справедливое действие помогает развитию народов и царств! Каждое глупое, бессмысленное, противоречащее реальности, несправедливое действие разрушает. Никакое стремление не остается незавершенным: все движется по своему внутреннему пути к концу. То, что случается, ведет к свершению того, что предшествовало, и подготавливает будущее. Так свершается постоянно своего рода суд. Часто, однако, он не доступен нашему сознанию и трудно понимаем из его недр, а зов Бога к народу, вмешательство Господа, вход в историю. Учреждается святой завет: сначала на обете и вере, потом на законе и послушании. Затем следует непрерывная борьба между религиозным стремлением этого народа и влиянием соседних народов, с одной стороны, правды, закона и руководства, происходящих от Бога, - с другой. Значит, иудейской религии в том смысле, как существует греческая или китайская, нет. То, что есть, это ветхозаветная вера или неверие; а это означает борьбу между Откровением от Бога и религиозной волей народа, который Его принимает или от Которого он отказывается.
Как результат этой борьбы, происходит внешняя история Израиля, в зависимости от того, послушен ли народ или противится; следует ли он замыслу Бога или черствеет и следует собственным желаниям; слышит ли он слово посланного, законодателей, судей, пророков или настаивает на своем. Когда же приходит Мессия, на Кого все предыдущее было направлено, народ не понимает последнего испытания; «не признает того, что служит ему на благо» и завершает свое неповиновение - вынесение приговора приводит народ к гибели.
Что за час! Иисус знает, что Он Мессия и приносит спасение. Знает, что только в Нем находится возможность всех исполнений, не только религиозных, но и исторических; что все обеты прошлого могут осуществиться в Нем - но народ замыкается. Иисус не хочет принуждать, не может, потому что решение спастись свершается свободно. Итак, Он должен умереть, и тогда суд свершается над народом. С тех пор начинается вторая часть истории Израиля: рассеяние и вместе с тем все роковое, что оно принесло и самому народу, и всем другим народам.
За первым возвещением, говорящим о гибели города и о политическом существовании народа, выступает второе. Это подобно тому, что случается с пророками: времена переплетаются одно с другим - так же, как и места, обстоятельства и образы. За разрушением Святого города появляется образ гибели совершенно другого масштаба: конца света. Написано: «Ибо в те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения, которое сотворил Бог, даже доныне и не будет. И если бы Господь не сократил тех дней, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных, которых Он избрал, сократил те дни. Тогда, если кто вам скажет: «вот здесь Христос», или: «вот, там», - не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вы же берегитесь. Вот, Я наперед сказал вам все. Но в те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего; и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою. И тогда Он пошлет Ангелов Своих и соберет избранных Своих от четырех ветров, от края земли до края неба. От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето. Так, и когда вы увидите то сбывающимся, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как все это будет. Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут. О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время: подобно тому как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратникам бодрствовать. Итак, бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем - бодрствуйте» (Мк. 13:19-37).
Здесь опять надо сделать различие. Конец света хотели объяснить при помощи естественных наук. Говорили о том, что температура земли вдруг так понизится, что никакая жизнь не сможет существовать или что земная энергия нейтрализуется и существование мира само собой прекратится и т.д. С этими вопросами дела могут обстоять как угодно, - во всяком случае, Иисус не имеет в виду ничего подобного. Гибель мира так же мало происходит от естественных причин, как гибель Иерусалима - из простой исторической необходимости. Гибель мира - как и Святого города - названы наказаниями, следующими за судом. Они нисколько не являются результатом внутреннее эволюции мира. Их причина - суверенная воля Бога, произносящего приговор.
Этот суд является последним ответом Бога на грех. Бог не только «блюститель морального закона»; Ему Живому, Святому, зло не только обнаруживается как оно есть, но Он обращается против греха. Он его ненавидит. В Нем поднимается что-то невыразимо страшное, названное в Священном Писании «Гневом Божиим». Этот гнев растет, пока не проявится наружу. Покаяние грешника может остановить его действие, как свидетельствует об этом спасение Ниневии после про»-поведи Ионы (Ион 3). Но придет время, когда мера исполнится. Когда в мире не останется ничего, что может оправдать его в святых очах Божиих, тогда настанет суд. Вспомним о гибели Содома и Гоморры: когда обнаружилось, что в этих городах не живет минимальное число праведников, которое Бог согласился объявить достаточным по настойчивой просьбе Авраама, этот последний должен был признать, что дело потеряно. Не потому, что с исторической точки зрения они были неспособны продолжать существование, но потому, что невозможно было остановить гнев Божий (Быт. 19).
Конец мира происходит из чего-то иного, чем то, что случается в мире: оттуда, откуда приходят и Откровение, и Посланный людям Сын, и Святой Дух, так что нет смысла спрашивать, как этот конец произойдет. Он явится событием другого рода, и поэтому он непонятен. То, что утверждает Священное Писание, не естественно-научное объяснение: оно описывает сотрясение всех порядков и сил.
Павел же и Иоанн говорят нам, что через них свет изменится, возникнет новое небо и новая земля. Но и они - тайна, и только христианская надежда предчувствует их славу (Рим. 8:17-18; Откр. 21:1 слл). Когда современный человек слышит подобное, он улыбается. Во всяком случае, он принимает их за глубокомысленные мифы. В его сознании мир - простое данное, предпосылка всего, просто заполнение, - как может он исчезнуть? «Гибель» мира не имеет для него никакого основания от самого мира - но также не от Бога, в случае если он в Него верит. Здесь мы чувствуем, как нереален Бог для современного сознания в том, что касается мира, и как мало вера нашего времени - действительно вера. Бог означает для этой веры последнее освящение существования, тайну, стоящую за всем, - но Он никогда не сможет посягнуть на реальность этого мира. Он - святая немощь для неопределенных нужд духа, от которой никакая катастрофа не грозит миру.
И все-таки здесь сокрыто значение Откровения. Мир не просто данность и в прямом смысле реальность, но существует потому, что так захотел Его Творец. Возникновение мира не было естественным происшествием. «Начало» мира составляет не вечную материю или первобытную энергию, а свободное действие Бога. Его Создатель - также Его Господь. Внутри мира царствуют по Божией воле естественные и исторические необходимости; Сам мир как целое не автономная природа или история, а собственность Бога, которой Он может располагать как хочет - даже если между тем на свете настало новое время и люди с ним уже не считаются.
Горькая ирония! Научный скептик, человек практического ума и самодовольный философ, гражданин мира - все они улыбаются такому ходу мыслей. Когда говорят, что мир может погибнуть по воле Бога, для них это звучит как детская сказка. Точно так же как когда-то улыбались опытные и власть имущие, когда Бог устами Своих пророков предсказывал бедствия народам и городам. Они считали себя реалистами и посвященными; мыслили, исходя из фактов и необходимостей, - и пришла катастрофа. Она наступила не из-за объективных причин, не потому, что они недостаточно четко рассчитали или недостаточно способно действовали, но потому, что так захотел вдохновивший его пророк. Так как они только «политически» рассматривали участь народа и города, слова пророков были для них возмутительным и опасным вздором. Но этому народу было суждено принять свою историю особым образом: не из деловой совокупности мирского существования, но из веры; итак, именно из кажущегося «нереального» он получил свою судьбу. Здесь точно так оно и есть. Тому, кто считает детерминизм абсолютным и единственно возможным порядком вещей-порядок, исходящий из него, утверждение о конце мира кажется бессмыслицей. А все-таки конец наступит. Не от самого мира, но от Бога. Принимать такой конец и продолжать жить - это и есть вера.
Но опять: какое положение! Вот стоит бедный Раввин из Назарета, против Которого через несколько дней они возбудят процесс, и говорит: город погибнет! Мир погибнет! Город разрушится потому, что он Его не принял. Мир найдет свой невообразимый конец, потому что он Его не принимает, - тогда, когда его сопротивление Сыну Божиему перешагнет поставленные законы, и мера гнева будет полна. А сигналом катастрофы будет знак Сына Человеческого; возвещение Его возврата... Верно, нужна большая вера, чтобы пойти с Ним!
Было сказано, что Иисус, когда Он почувствовал, что не справится со Своим поручением, спас Себя в невосприимчивое. Надеясь на власть, которую он получит в таинственном будущем, Он преодолел свою фактическую немощь... На это можно ответить многое. Прежде всего, какой это поверхностный психологизм, несмотря на всю проницательность. Но не это главное. Все сводится к вопросу: «Какого вы мнения о Христе?» (Мф. 16:15). Когда мы Его считаем простым человеком, религиозным гением, хоть бы самым великим, Его слова - беспомощная фантастика, и то, что говорится о «вере Иисуса» и о вере тех, кто в Него верует, - злоупотребление словами. Если же мы сознаем, что Он подлинный Божий Создатель и Господь, то не нам судить Его слова, потому что нет меры, по которой мы могли бы Его судить; - ни научно-природной, ни исторической, ни религиозной. Масштабом являются Его слова. Он - Первый и Последний, а то, что Он говорит. Он провозглашает как достоверное (Откр. 1:17). Только это и есть вера. Ее мы должны противопоставить притязаниям мира, сознавая, что, в конце концов, вера не может устоять перед миром. Может быть, положение христианина будет становиться таким, что мир будет все более оттеснять содержание его веры и способ ее выражения. На всякий вопрос, на который отвечает вера, мир будет давать другой ответ. Все полнее кажется существование, происходящее из мира. Ответ веры будет устраняться все дальше как нечто странное.
Таким образом, будет становиться все яснее, что вера найдет свое оправдание только на суде, т.е. верующий получит свое право на мир только после смерти Это тяжело, но необходимо принять как испытание - вместе с издевательством над верой, которую мир видит как утешение среди неудач. В этой вере и в страхи Божием мы должны упражняться. На конец мира и суд мы должны смотреть не как на нечто отдаленное; а как на сопровождающую угрозу грядущего на нас гнева Божия; не как на далекое мифическое событие;
составляющее часть биологического, исторического и духовного целого, невозмутимо идущего своим путем, застрахованного от нависшей над ним религиозной тайны, а как на возможность суда, перед которой стоял Иерусалим, так же как стоит и мир, и все целое. Я буду подлинно верующим в библейском смысле слова, только когда защита, которую непосредственная реальность дает, как кажется, притупленному уму, падет и угроза Божия суда станет действительностью. Мышление нового времени исказило все это. Человек уже не испытывает страха Божия. Он принимает его в нравственном смысле или как неопределенную радость, а не как то, что он есть в действительности: как угрозу святого гнева, который более велик, чем град Иерусалим и чем мир. Итак, здесь тоже христианин должен будет воспитывать самого себя, чтобы осознать положение вещей в области веры.
