Откуда он и почему так неистов? Начиная рассказ об Илии, священный писатель ничего не говорит о его происхождении кроме того, что он был «из жителей Галаадских» (3 Цар. 17:1).
Галаад располагался на восточном берегу Иордана, там, где никогда не было поселений древнего Ханаана и куда в первую очередь вселился Израиль. Там религия JHWH сохранилась в незамутненной форме, в то время как на западном берегу, там, куда вторглась основная часть Израиля, все двери были открыты местному ханаанскому культу Ваала.
Таким образом, Илия воспитывался в чистой религии отцов. Понятны отсюда его ревность и нетерпимость к синкретизму, которые он встретил в Израильском царстве. Само имя его «Илия» («Бог есть Господь») выражает суть его проповеди. Если в сельской местности народ еще поклонялся JHWH, или, вероятно, божеству, которое почиталось как JHWH, то при дворе и в высшем обществе в городе открыто поклонялись Ваалу.
Рассказ о великом религиозном сборище на горе Кармил, куда Илии удалось собрать все множество народа и пророков Ваала (3 Цар. 18:17-40), заставляет думать, что Илия обладал достаточным авторитетом, чтобы заставить царя пойти на такую грандиозную акцию . Она была предпринята с целью ответить на вопрос: кто является Богом в Израиле, кому Израиль должен поклоняться как Богу?
«И подошел Илия ко всему народу и сказал: долго ли вам хромать на оба колена? если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте. И не отвечал народ ему ни слова» (3 Цар. 18:21).
Илия поставил вопрос «или-или». Это было очень неожиданно. Никому не приходило в голову, что невозможно примирить, найти какой-то компромисс между поклонением Ваалу и древней Израильской религией JHWH. Напротив, Ахав и другие цари рассматривали культ JHWH как одну из религий политеистического Израиля и, в общем, толерантно относились к нему. Ср. теофорные элементы собственных имен «Ахав», «Ахазия», «Иорам», где йа, йо - усеченные формы священной тетраграммы.
«...долго ли вам хромать на оба колена?» - в этих словах слышится намек на ритуальный танец.
В ответ народ молчит. И это говорит не о сознании вины перед Господом, а о непонимании самой постановки вопроса («или-или»). Никто не видит необходимости в его решении. Илия предпринимает для этого гигантское усилие.
Весь рассказ - это ответ на вопрос Илии. Кто может дать на него ответ? Становится ясно, что не народ. И даже не Илия. Его дает Сам Господь. Через этот ответ, как желает показать повествователь, Израиль только и может быть спасен.
Это новое свидетельство Бога о Себе. Этот ответ Господа - гораздо более авторитетный, чем самый торжественный и обдуманный ответ человека. Рассказчик делает все, чтобы сообщить этому местному инциденту общенародный масштаб. Яснее всего выступает несовместимость двух религий.
Ваализм ведет к потере личностной идентичности, как это отчетливо видно в безуспешных попытках жрецов Ваала привлечь его внимание. В сравнении с их экстазом спокойствие Илии производит впечатление откровенной инертности.
Бог ищет Израиля. Бог Израилев готов явить Себя. Он ищет Свой народ, и не нужно пытаться привлечь Его внимание, как это делают жрецы со своим Ваалом, над чем позволяет себе издеваться Илия: «...Кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется!» (3 Цар. 18:27)
Здесь обращает на себя внимание и то, что Илия уверен в своих пророческих возможностях. Об этой уверенности сказано еще в самом начале повествования об Илии: «Жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою! в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову» (3 Цар. 17:1).
С этого началась его проповедь. Таким образом, Илией движет не личный фанатизм и нетерпимость к чуждому культу, а призыв к верности Живому истинному Богу.
