Итак, это был VIII век с его смелой пророческой проповедью в атмосфере всеобщей самоуспокоенности, когда эту проповедь, попросту говоря, терпели и перед лицом нависшей смертельной опасности предавались всем тем порокам, которые обличали пророки.
Совсем другое время - VII век. Оно другое как с точки зрения внутриполитической (а в Древнем мире это прямо связано и с религиозной ситуацией), так и внешнеполитической. За один этот век религиозное состояние народа во главе с царем успело дойти до крайней точки отступничества (при Манассии - сыне благочестивого Езекии, и Аммоне - сыне Манассии), затем был сделан резкий поворот (кардинальная религиозная реформа Иосии), а за ним и резкий духовный взлет, и, наконец, неожиданный обескураживающий крах, связанный с трагической гибелью Иосии. Пророчество так же развивается причудливыми, очень своеобразными зигзагами. Что же это за время и кто пророчествовал тогда?
Первые три четверти VII века пророческая традиция в Иудее находилась в спячке (по крайней мере, по свидетельствам Библии), и это время является одним из наиболее мрачных в духовном отношении периодов в истории Иуды.
В это время Ассирия была на вершине военного могущества, и ее зенит почти точно совпал с серединой царствования Манассии в Иудее. Манассия наследовал трон Давида после смерти своего отца Езекии в 687 и неудивительно, что с возрастанием ассирийского могущества он остался в положении вассала. Удивительно другое: он оставался вассалом по своей воле и, если Езекия проводил религиозную реформу, а также предпринимал попытки завоевать независимость, то Манассия не делал ни того, ни другого. Он направил свои усилия на то, чтобы аннулировать все религиозные достижения своего отца, так что писатель Второзаконнической истории отмечает его как самого худшего из всех потомков Давида (в 4 Цар. 23:26-27 Манассия осуждается за конечное разрушение Иерусалима спустя полвека после его смерти).
О царствовании Манассии рассказывается в 4 Цар. 21:1-18. Здесь мы читаем об актах кощунства, например, о построении жертвенников чужим богам (многие из которых были разрушены Езекией) даже в самом Иерусалимском храме. Он ввел почитание месопотамских астральных божеств, и что самое гнусное, «провел сына своего чрез огонь, и гадал, и ворожил, и завел вызывателей мертвецов и волшебников» (4 Цар. 21:6). Отчасти, этими актами вероотступничества Манассия мог задобрить ассирийского хозяина, но, с другой стороны, они совершались с такой энергией, которой не требовала даже лояльность Сеннахерибу и Асархаддону. В добавление к вероотступничеству Манассия пролил «весьма много невинной крови» (4 Цар. 21:16). Кто был этими жертвами - неизвестно, но, очевидно, это была политическая и религиозная оппозиция, которая пыталась препятствовать царской политике. Одно из древних преданий (не зафиксированное в Ветхом Завете) говорит, что в этих гонениях погиб пророк Исайя («перепиливаемы» - Евр. 11:37).
Здесь можно вспомнить родословную Иисуса Христа, приводимую в Мф. гл. 1. За простым перечислением имен, которым является родословная, стоят эти конкретные личности Ветхого Завета - Манассия, Амон. Нечестие и греховность составляют историю, предшествующую Иисусу Христу, и упоминаются в Его родословной. Так, обращаясь к аудитории, знакомой с этими мерзкими страницами истории, евангелист тем самым утверждает, что Сын Божий пришел в мир, исполненный зла, и ради грешников принимает плоть человеческую...
Влияние Манассии продолжалось и после его смерти. В 642 он умер, и ему наследовал его сын Амон, который правил всего 2 года. Амон, чье царствование описано в 4 Цар. 21:19-26 как похожее на царствование его отца, был убит группой дворцовых заговорщиков, которые сами затем были казнены «народом земли» (ст. 24). На трон был возведен восьмилетний сын Амона Иосия. По причине малолетства он был неспособен на решительные действия. Впоследствии Иосия станет движущей силой кардинальных религиозных реформ, но в его юные годы над страной все еще нависала зловещая тень его деда.
