Для размышления

(1) «Веру» как комплекс верований (2 Пет. 1:1) часто уничижительно противопоставляют «вере» в Павловом смысле, то есть доверию к тому, что Бог совершил в Христе. Но если на божественную благодать надо отвечать доверием и верностью, могло ли христианство сохраниться без формулировки своих верований? Без таких исповедных формул как «Иисус - Мессия, Господь и т. д.» было не обойтись: во-первых, они показывали самим христианам, в чем именно состоит божественная благодать; во-вторых, другие отрицали эти утверждения. В наши дни некоторые христианские церкви отказываются принимать символы веры, отсутствующие в Писании, но не будем забывать, что зачатки этих символов есть уже в самом Писании. Вера как доверие и вера как комплекс верований - вещи взаимодополняющие.

(2) Определенная адаптация к языку греческой философии, противопоставляющему этот мир и вечный мир, наблюдается в нескольких поздних новозаветных текстах (Деян., Пастырские послания), но особенно ярко - в 2 Пет.: например, идеал благочестия (eusebeia; 2 Пет. 1:3,6,7; 2 Пет. 3:11), причастности божественному естеству и бегства от испорченного мира (2 Пет. 1:4). Поскольку Иисус такого не говорил, возникает проблема: искажение ли это Его вести (как считают некоторые противники «раннего католичества»), или неизбежный пафос вести о воплощении? В последнем случае можно утверждать, что, отказываясь выражать благовестие на языке и через культуру других народов, проповедники ослабляют свою миссию и ограничивают понимание того, что Бог совершил в Христе. Ведь такое переложение не обязательно должно означать отрицание предшествующей формы выражения или утрату прежних прозрений.

(3) Согласно 2 Пет. 3:7,12,13, небо и земля будут уничтожены огнем в конце времен [720], после чего возникнут новое небо и новая земля. (На самом деле христиане, которые воспринимают это буквально, часто отвергают идею возникновения новой земли, считая, что на смену миру придут только нематериальные небеса). Апокалиптическая идея нового неба и новой земли перекликается с Нав. 65:17; Нав. 66:72, а огонь - традиционный элемент Божьего наказания (Мф. 3:10; Мф. 5:22; Мф. 13:40,50; Мф. 18:8,9 ). Кроме того, автор мог не только воспроизводить библейскую идиому, но и пытаться донести свою весть до тех, кому знакомо учение стоиков о вселенском пожаре, который уничтожит все конечное, после чего снова последует возрождение в рамках бесконечного цикла. Богословски рассуждая, вера в боговдохновенность 2 Пет. укрепляла учение о парусии (втором пришествии Христа), которое и является одной из главных тем послания; но имел ли автор божественное откровение относительно того, что именно произойдет в конце времен? Должны ли христиане верить в гибель известного нам мира в огне? См. R. L. Overstreet, BSac 137 (1980), 354-371.

(4) Во многом 2 Пет. напоминает 2 Тим. Оба представляют собой последний завет известного апостола, апеллируют к свидетельству этого апостола - соответственно Петра и Павла. В обоих выражается озабоченность по поводу проникновения в общины лжеучителей. В обоих случаях адресатам предлагается комплекс верований для руководства. Стоит поискать другие богословские параллели, чтобы показать, как в различных частях церкви конца новозаветного периода развивались схожие подходы и предлагались похожие ответы.