Ветхий Завет - одно из первых не только религиозных, но и философско-правовых произведений человечества, в котором органично слились религиозные, философские и правовые суждения об устройстве мира и его движущих силах. Об отношениях между Богом или общечеловеческими высшими духовными ценностями, государством, обществом и человеком. О законах государственного управления и правилах поведения в общественной и личной жизни.
Истории, песни и легенды Ветхого Завета уже давно не вдохновляют правителей, законодателей и судей, но и сейчас они остаются источником живого, действующего права не только в современном законодательстве Израиля, но и в правовых системах тех государств, источником которых стала христианская парадигма закона.
Поэтому так важно не только изучать философско-правовые воззрения Ветхого Завета, но и пытаться реконструировать те его книги, которые не дошли до наших дней, но которые упоминаются в его тексте. Примером такой успешной историко-правовой реконструкции может служить работа Петра Баренбойма по восстановлению Книги Царств - первой конституции мира [261]. Следует поддержать и его точку зрения, что начало философии права заложено в Пятикнижии [262].
Этюд первый. Книга Храма
Одна из самых удивительных историй Ветхого Завета - история обретения, расцвета и забвения права. Его основные заповеди были высечены на каменных скрижалях, которые хранились в Ковчеге Завета. И, кроме скрижалей, не было в нем ничего.
Второй святыней была Книга Завета - законы, полученные Моисеем от Бога. Как и Ковчег Завета, она хранилась в Иерусалимском храме. И не было в Храме других святынь.
Такого поклонения праву в истории больше не было. Впрочем, не было и другого права, которое оказывало бы столь мощное воздействие на ход истории, как Библия. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что именно библейское право было положено в основу трех цивилизаций - иудейской, христианской и исламской.
А началась его история тогда, когда Моисей повел за собой из Египта разрозненные толпы рабов, чтобы в новой земле они обрели свободу, став «царством священников и народом святым» (Исх. 19:6). Эти события известны читателям. Поэтому, минуя многие страницы Ветхого Завета, перейдем к рассказу о первых заповедях, которые Моисей получил от Бога на Синайской горе (Исх. 19:2-3).
Они затрагивали самые важные стороны бытия.
Главной заповедью было единобожие. Она требовала: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим».
Раскрывая ее содержание, следующая заповедь учила: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им».
Народ Моисея должен был свято хранить имя Господа. Поэтому третья заповедь указывала: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно».
Первые три заповеди были увековечены четвертой. Она установила, что один день недели - суббота - полностью принадлежал Богу: «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай, и делай всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его».
Народ скрепляла не только единая вера, но и прочная связь поколений. Поэтому пятая заповедь гласила: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе».
Следующие заповеди установили запреты, хранившие внутриобщинный мир:
«Не убивай.
Не прелюбодействуй.
Не кради.
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20:1-17).
Заповеди были начертаны «перстом Божиим» (Исх. 31:18) на двух каменных скрижалях откровения (Исх. 32:15). Прижимая их к груди, Моисей спустился с горы Синай. Сорок дней и сорок ночей его не было в стане народа Израиля. Но Моисей был убежден, что его ждут. Каково же было отчаяние, когда он увидел, что о нем забыли, а многие безумно пляшут вокруг сделанного ими тельца. В гневе Моисей разбил скрижали, бросив их на землю (Исх. 32:19), и, встав в воротах стана, воскликнул: «Кто Господень, ко мне!» И собрались к нему все левиты. И, мечами прокладывая путь, они вырвались за пределы стана. И пало в тот день около трех тысяч человек.
После тех кровавых событий Моисей поставил свой шатер вдали от всех и назвал его скиниею собрания, чтобы каждый ищущий Господа мог придти туда и молиться Богу (Исх. 33:7-8).
Некоторое время спустя Господь приказал Моисею вытесать новые скрижали. А когда они были готовы, опять призвал на Синайскую гору (Исх. 34:1-2).
Там, на вершине горы, Господь повелел высечь на скрижалях прежние заповеди и заключил с ним Завет служения Богу. Исполняя его, народ Моисея не должен был вступать в союзы с жителями обетованной земли, но должен был разрушить их жертвенники, сокрушить их идолов, вырубить их священные рощи.
В дополнение к первым десяти заповедям (Декалогу), Завет служения ввел новые нормы. В частности, он требовал предоставления отдыха не только в дни субботние, но и во время посева и жатвы. И устанавливал пронзительную по силе воздействия заповедь: «Не вари козленка в молоке матери его» (Исх. 34:26). Такие нормы должны были сдирать коросту жестокости и цинизма с людских душ.
В течение многих дней Моисей возвращался на Синайскую гору, где записывал новые законы и заповеди. Вместе с Декалогом и Заветом служения они составили первый свод законов - Книгу Завета (Исх. 24:7).
Для той эпохи это был удивительный по содержанию документ, который исходил из двух основных идей - справедливости и внутриобщинного мира.
Первая редакция Книги Завета включала следующие группы норм.
Первая регулировала отношения, связанные с рабством. Если в рабство попадал еврей, он должен был отработать только шесть лет, а в седьмой год должен был выйти на свободу без выкупа. Вместе с ним свободу обретала его рабыня жена (Исх. 21:2-3).
Книга Завета запрещала продавать на чужбину иудеек, оказавшихся в рабстве. Их не могли лишать пищи, одежды, права на супружескую жизнь. Если не исполнялось хотя бы одно из этих условий, рабынь отпускали на волю (Исх. 21:10-11).
Вторая группа норм описывала насильственные преступления - убийства и причинение вреда здоровью, которые карались по принципу зеркально отраженного действия:
«А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Исх. 21:23-25).
В основном эти правила применялись в тех случаях, когда жертвой преступления становился свободный человек. В отношении рабов они не действовали. Но отметим, в Книге Завета были другие нормы, направленные на их защиту. Так, раб должен был обрести свободу, если во время расправы хозяин выбивал ему глаз или зуб (Исх. 21:26-27).
Третья группа норм определяла ответственность и права владельцев домашних животных (Исх. 21:28-36).
Следующая группа норм установила составы имущественных нарушений - хищений, поджога виноградников и полей, неисполнения обязательств хранения и т.д. (Исх. 22:1-15) При этом Книга завета подчеркивала: имущественные споры должны решаться только судом: «О всякой вещи спорной, о воле, об осле, об овце, об одежде, о всякой вещи потерянной, о которой кто-нибудь скажет, что она его, дело обоих должно быть доведено до судей» (Исх. 22:9).
Пятая группа норм определила ответственность за нарушения нравственно-религиозных норм: обольщение девиц, ворожбу, скотоложство, поклонение другим богам (Исх. 22:16-20).
Шестая группа норм закрепила гарантии прав наиболее слабых слоев общества:
«Пришельца не притесняй и не угнетай его, ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской. Ни вдовы, ни сироты не притесняйте; если же ты притеснишь их, то, когда они возопиют ко Мне, Я услышу вопль их, и воспламенится гнев Мой, и убью вас мечом, и будут жены ваши вдовами и дети ваши сиротами. Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста. Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее, ибо она есть единственный покров у него, она - одеяние тела его: в чем будет он спать? итак, когда он возопиет ко Мне, Я услышу, ибо Я милосерд» (Исх. 22:21-27).
Седьмая группа норм касалась судоустройства. Этой теме посвящены многие нормы Книги Завета. С одной стороны, она требовала уважения к суду, обращаясь к каждому члену общины: «Судей не злословь и начальника в народе твоем не поноси» (Исх. 22:28).
С другой стороны, она призывала к подлинному правосудию, устанавливая многие нормы, которые не утратили значения и в наши дни:
«Не внимай пустому слуху, не давай руки твоей нечестивому, чтоб быть свидетелем неправды. Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды; и бедному не потворствуй в тяжбе его. <…> Не суди превратно тяжбы бедного твоего. Удаляйся от неправды и не умерщвляй невинного и правого, ибо Я не оправдаю беззаконника. Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых» (Исх. 23:1-3, 6-8).
Закрепляя общий принцип судебного рассмотрения споров, Книга Завета, вместе с тем, требовала хранить добрососедские отношения со всеми: «Если найдешь вола врага твоего, или осла его заблудившегося, приведи его к нему; если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его; развьючь вместе с ним» (Исх. 23:10-12).
Восьмая группа норм определяла основы ведения хозяйства. «Шесть лет засевай землю твою и собирай произведения ее; а в седьмой оставляй ее в покое, чтобы питались убогие из твоего народа, а остатками после них питались звери полевые; так же поступай с виноградником твоим и с маслиной твоею. Шесть дней делай дела твои, а в седьмой день покойся, чтоб отдохнул вол твой и осел твой и успокоился сын рабы твоей и пришлец» (Исх. 23:10-12).
И, наконец, последняя группа норм была посвящена основам религии: утверждению единобожия, религиозным праздникам, духовному единению народа (Исх. 23:13-19. Cм. также Книгу Левит).
По повелению Моисея для хранения каменных скрижалей был сделан Ковчег откровения. Вместе с Книгой завета он хранился в скинии собрания, которая стала местом пребывания Господа среди сынов Израиля (Исх. 29:43-45). Когда от нее поднималось облако, они отправлялись в путь, следуя днем за облачным столбом и за столбом огненным ночью (Исх. 13:21-22).
Они часто возвращались к Синайской горе, на которой Моисей получал новые заповеди. В основном эти предписания были направлены на укрепление нравственных устоев общества.
«Будьте предо Мною святы, - учил Господь, - ибо Я свят» (Лев. 20:26).
Святость запрещала обнажаться перед родными по плоти и крови, прелюбодействовать, совершать иные оскверняющие землю деяния - мужеложство и совокупление с животными (Лев. 18:6-24). «Земля, - предупреждал Моисей, - низвергает с себя тех, кто совершает их, а Господь истребляет их души» (Лев. 18:28-29).
Многие нормы были направлены на пробуждение сострадания к ближнему:
«Когда обеднеет у тебя брат твой и продан будет тебе, то не налагай на него работы рабской: он должен быть у тебя как наемник, как поселенец… Потому что они - Мои рабы, которых Я вывел из земли Египетской: не должно продавать их как продают рабов; не господствуй над ним с жестокостью, и бойся Бога твоего» (Лев. 25:39-43).
Во имя милосердия Книга Завета требовала любить чужеземцев, как самих себя, и призывала поддерживать бедных. Если брат твой обеднеет, учила она, то поддержи его, чтобы он жил с тобою. Не бери от него роста и прибыли.
Когда будешь жать жатву на земле вашей, «не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградника твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу…(Лев. 19:9-10, 33-34; Лев. 25:35-36)
Цель таких заповедей была предельно ясной. Они должны были создать нравственно здоровое общество, основанное на началах справедливости и милосердия. Книга Завета требовала: «Не крадите, не лгите и не обманывайте друг друга. <…> Не обижай ближнего твоего и не грабительствуй. Плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра.
Не злословь глухого и пред слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему. <…> Не восставай на жизнь ближнего твоего. <…> Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха. Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. <…> Не делайте неправды в суде, в мере, в весе и в измерении… Будьте предо Мною святы, ибо Я свят» (Лев. 19:11, 13-18, 35; Лев. 20:26).
Защищая нравственные устои общества, Книга Завета ставила еще одну цель - сохранение божественного порядка вещей. Она запрещала ворожить и заниматься гаданием, делать нарезы на теле, вызывать мертвых (Лев. 19:26, 28, 31). Среди этих норм особого внимания заслуживает одно положение, не утратившее своего значения и в наши дни: «Скота твоего не своди с иною породою; поля твоего не засевай двумя родами семян» (Лев. 19:19).
Там же, на горе Синай, в Книгу Завета были внесены нормы, посвященные имущественным, главным образом, земельным, отношениям.
Центральное место в их ряду занимало следующее положение: «Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Лев. 25:23).
Было установлено: прежний собственник либо его ближний родственник может в любое время выкупить землю, проданную за долги. Существовали и исключения, в частности, в отношении жилых домов, построенных в городе, обнесенных стеной. Их можно было выкупить в течение года. По истечении этого срока дома переходили в постоянное владение к новым собственникам.
Особые положения были предписаны в отношении левитов. Принадлежавшие им земли не подлежали продаже. Это было их вечное владение. В отличие от других собственников, они сохраняли бессрочное право на выкуп жилых домов, построенных в городе.
А через семь субботних лет, в десятый день седьмого месяца, в день очищения, наступал благословенный юбилейный пятидесятый год, когда все жители Израиля обретали свободу. В тот день каждый должен был вернуться в свой дом и вернуть утраченные владения. И в тот год никто не мог заниматься полевыми работами. И каждый мог питаться плодами земли (Лев. 25:8-13).
Неисполнение заповедей грозило суровыми наказаниями: «Города ваши сделаю пустынею, и опустошу святилища ваши, - хранила Книга Завета слова Господа, - Опустошу землю, так что изумятся о ней враги ваши, поселившиеся на ней; а вас рассею между народами и обнажу вслед вас меч, и будет земля ваша пуста и города ваши разрушены. Тогда удовлетворит себя земля за субботы свои; во все дни запустения. <…> Оставшимся из вас пошлю в сердца робость в земле врагов их, и шум колеблющегося листа погонит их, и побегут, как от меча, и падут, когда никто не преследует» (Лев. 26:31-36).
Сорок лет длилось странствие народа Израиля по пустыне. Законы, обретенные на Синайской горе, постепенно меняли его. Впрочем, менялась и Книга Завета. В ее текст вносились новые положения, которые развивали прежние заповеди или закрепляли новые.
Одним из самых сложных вопросов был раздел земли. Книга Завета установила общий принцип его решения.
Земельные угодья должны были распределяться по жребию между одиннадцатью коленами соразмерно с численностью каждого из них. Более многочисленное колено Израиля получало больший удел (Чис. 26:52-55).
И только левиты, как служители Бога, не участвовали в разделе земли. Но все другие колена были обязаны отдавать им десятую часть своих доходов (Чис. 18:24). Помимо этого, в обетованной земле они должны были получить сорок восемь городов с прилегающими полями (Чис. 35:7).
Был определен также порядок наследования земельной собственности. Она передавалась сыновьям. Если их не было, земля переходила к дочерям. Если же не было и дочерей, земля передавалась в следующей очередности: к братьям, к братьям отца, к иным близким родственникам из коле на наследодателя (Чис. 27:8-11).
Кроме того, Книга Завета включила нормы, призванные увековечить принадлежность земельных владений. В частности, она установила: «Каждый из сынов Израилевых должен быть привязан к уделу колена отцов своих; и всякая дочь, наследующая удел в коленах сынов Израилевых, должна быть женою кого-нибудь из племени колена отца своего, чтобы сыны Израилевы наследовали каждый удел отцов своих» (Чис. 36:7-8).
Отметим также, что Книга Завета установила общий принцип единообразного применения заповедей: «Для вас, общество [Господне], и для пришельца, живущего [у вас], устав один, устав вечный в роды ваши… закон один и одни права да будут для вас и для пришельца, живущего у вас» (Чис. 15:15-16).
Долгое странствие подходило к концу. Народ Израиля искупил свою вину и мог войти в обетованную землю, где его ждали новые испытания. Поэтому Моисей дополняет Книгу Завета, уточняя ее содержание, восполняя пробелы и формулируя более совершенные нормы. Эти новеллы вошли в ее текст под названием Второзакония [263].
Новые заповеди начинались с напутствий Моисея к народу:
«Итак, Израиль, слушай постановления и законы, которые я научаю вас исполнять, дабы вы были живы, и пошли и наследовали ту землю, которую Господь, Бог отцов ваших, дает вам; не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того; соблюдайте заповеди Господа, Бога вашего, которые я вам заповедую. <…> Храните и исполняйте их, ибо в этом мудрость ваша и разум ваш пред глазами народов, которые, услышав о всех сих постановлениях, скажут: только этот великий народ есть народ мудрый и разумный. Ибо есть ли какой великий народ, к которому боги его были бы столь близки, как близок к нам Господь… И есть ли какой великий народ, у которого были бы такие справедливые постановления и законы, как весь закон сей, который я предлагаю вам сегодня?» (Втор. 4:1-2, 6-8)
Как и в первой редакции Книги Завета, начальные заповеди Второзакония были посвящены Богу и призывали укрепить веру в Него.
Главной заповедью была любовь к Богу: «Люби Господа, Бога твоего, - учил Моисей, - всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем; и внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая; и навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими, и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих» (Втор. 6:5-9).
Второзаконие поставило цель создать совершенное общество. Чтобы сделать «народ святым» (Втор. 14:2), оно призывало: «Делай справедливое и доброе пред очами Господа» (Втор. 6:18).
Прежде всего, это был призыв к милосердию.
«Не будьте впредь жестоковыйны» (Втор. 10:16), - учило Второзаконие.
«Не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается» (Втор. 15:7-8).
Развивая прежнюю норму о том, что евреи могли оставаться в рабстве не более шести лет, закон обязывал хозяев не только отпускать их на волю, но и снабжать их от стад и иного имущества тем, чем благословил их Господь. «Не считай этого для себя тяжким, что ты должен отпустить его от себя на свободу, ибо он в шесть лет заработал тебе вдвое против платы наемника» (Втор. 15:12-14, 18).
Второзаконие установило много других норм, направленных на то, чтобы защитить обездоленных. Оно позволяло им входить в чужие виноградники и есть досыта ягоды, но не брать их с собой. Разрешалось также заходить на чужие поля и срывать колосья руками, но нельзя было срезать их серпом (Втор. 23:24-25).
Не допускалось брать в залог верхние и нижние жернова, поскольку это могло обречь бедных людей на голодную смерть. Поэтому закон указывал: тот, кто нарушает этот запрет, «берет в залог душу» (Втор. 24:6).
Было запрещено брать у вдовы одежду в залог (Втор. 24:17) и было установлено, что наемный работник должен получать плату за свой труд в тот же день, до захода солнца, чтобы он не воззвал к Господу, и не было на работодателе греха (Втор. 24:15).
Второзаконие призывало быть милосердными ко всем живым существам. Так, они наставляли: «Если попадется тебе на дороге птичье гнездо на каком-либо дереве или на земле, с птенцами или яйцами, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери вместе с детьми: мать пусти, а детей возьми себе, чтобы тебе было хорошо, и чтобы продлились дни твои» (Втор. 22:6-7).
Оно запрещало заграждать рот волу, когда он молотит (Втор. 25:4), и уничтожать во время войны плодовые деревья на чужой земле (Втор. 20:19-20).
Но милосердие Второзакония имело пределы. Оно не распространялось на народы, которые поклонялись другим богам. Подтверждая прежние заповеди, указывалось: «Не вступай с ними в союз и не щади их; и не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от Меня, чтобы служить иным богам… Но поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканов их сожгите огнем; ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Втор. 7:2-6).
Милосердие не распространялось также на тех, кто нарушал нравственные устои общества, угрожал его существованию или покою. Закон предписывал: если сын буйный и непокорный, не повинуется голосу отца своего и голосу матери своей, то они должны взять его и привести к старейшинам города и сказать им, что их сын буен и непокорен и не слушает их слов. Тогда все жители города должны были побить его камнями до смерти, истребляя зло из своей среды (Втор. 21:18-21).
Вместе с тем, Второзаконие установило общий принцип личной ответственности: смертной казни не должны были подвергаться отцы за детей и дети за отцов. Каждый нес ответственность только за свое деяние (Втор. 24:16).
Особое место в тексте Второзакония занимали заповеди проклятия и благословения. Моисей наказывал народу, когда перейдут они за Иордан, поставить там большие камни и обмазать их известью. И написать на тех камнях следующие слова закона очень явственно:
«Проклят, кто сделает изваянный или литой кумир… Проклят злословящий отца своего или матерь свою… Проклят нарушающий межи ближнего своего… Проклят, кто слепого сбивает с пути… Проклят, кто превратно судит пришельца, сироту и вдову… Проклят, кто ляжет с женою отца своего… Проклят, кто ляжет с каким-либо скотом… Проклят, кто ляжет с сестрою своею, с дочерью отца своего, или дочерью матери своей… Проклят, кто ляжет с тещею своею… Проклят, кто тайно убивает ближнего своего… Проклят, кто берет подкуп, чтоб убить душу и пролить кровь невинную… Проклят, кто не исполнит слов закона сего и не будет поступать по ним!» (Втор. 27:15-26)
Неисполнение Божественных заповедей угрожало суровыми карами: «Проклят ты [будешь] в городе и проклят ты [будешь] на поле. Прокляты [будут] житницы твои и кладовые твои. Проклят [будет] плод чрева твоего и плод земли твоей, плод твоих волов и плод овец твоих. <…> Пошлет Господь на тебя проклятие, смятение и нечестие во всяком деле рук твоих, какое ни станешь ты делать…» (Втор. 28:16-20) «И рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли до края земли, и будешь там служить иным богам, которых не знал ни ты, ни отцы твои…» (Втор. 28:64)
И, напротив, благословение ждало народ, если он будет слушать Господа и исполнять Его заповеди: «Пошлет Господь тебе благословение в житницах твоих и во всяком деле рук твоих; и благословит тебя на земле, которую Господь Бог твой дает тебе. Поставит тебя Господь народом святым Своим, как Он клялся тебе, если ты будешь соблюдать заповеди Господа Бога твоего…» (Втор. 28:8-9)
Завершал Второзаконие страстный призыв Моисея слушать Господа, соблюдать Его законы, обращаться к Нему всем сердцем и всею душою (Втор. 30:10).
Исполнение этой заповеди не было трудным. Убеждая в этом, Моисей продолжал: «Она не на небе, чтобы можно было говорить: «кто взошел бы для нас на небо и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?», и не за морем она, чтобы можно было говорить: «кто сходил бы для нас за море и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?», но весьма близко к тебе слово сие: оно в устах твоих и в сердце твоем (впоследствии было повторено в Новом Завете! - Прим. авт.), чтоб исполнять его. Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. <…> Заповедую тебе сегодня, любить Господа Бога твоего, ходить по путям Его и исполнять заповеди Его и постановления Его и законы Его» (Втор. 30:12-16).
Этими словами Моисей закончил Книгу Завета, отдал ее левитам и повелел положить «одесную» Ковчега завета (Втор. 31:26). Раз в семь лет, в год отпущения, в праздник кущей, когда весь народ Израиля соберется, он завещал читать им вслух все законы Книги Завета. Чтобы те слушали и учились, и чтобы боялись Господа и старались исполнять все слова закона (Втор. 31:9-12).
Сорок лет писал Моисей Книгу Завета. Он верил, что она поможет его народу выжить и обрести счастье в той обетованной земле, «где течет молоко и мед». И, прощаясь с Книгой и с собственной жизнью, он вознес к небу, возможно, свою последнюю песнь:
«Внимай, небо, я буду говорить; и слушай, земля, слова уст моих. Польется как дождь учение мое, как роса речь моя, как мелкий дождь на зелень, как ливень на траву. Имя Господа прославляю; воздайте славу Богу нашему. Он твердыня; совершенны дела Его, и все пути Его праведны; Бог верен, и нет неправды [в Нем]…» (Втор. 32:1-4)
Так был зажжен «огнь закона» (Втор. 33:2), которому суждено гореть до тех пор, пока хотя бы один человек хранит память о нем.
Отражения
Пройдут столетия, и Книга Завета будет положена на алтарь построенного Иерусалимского храма.
И подобно тому, как много столетий спустя образ Храма станет воплощаться в великих соборах Рима и Флоренции, Парижа и Кельна, Праги и Вены, Кентербери и Севильи, в величественной Киево-Печерской лавре и в небольших, устремленных к небу, русских церквях, так и Книга Завета отразится во многих законодательных актах прошлого.
Но это отражение не было полным. В христианской традиции права ни один акт не может быть поставлен на один уровень с Книгой Завета. И только один из них - Кодекс Юстиниана - сопоставим с ней по тому воздействию, которое он оказывал на развитие права в течение многих веков.
Все остальные законы, в основном, были недолговечны. Едва вступив в силу, они отменялись или предавались забвению. Впрочем, такая судьба была неизбежной для плодов незрелого права, нацеленного на решение мелочных, нередко своекорыстных проблем.
Из ныне действующих актов очень немногие имеют более чем двухсотлетнюю историю. Самые известные среди них - британский Билль о правах 1689 года, Конституция США 1787 года, французский Гражданский кодекс 1804 года.
Но даже эти акты не могут быть положены на алтари храмов и церквей, потому что в них нет божественного света.
Того света, который был в законе Моисея, а четырнадцать столетий спустя - в законе Христа.
Этюд второй. Книга Судей
Ветхий Завет посвящает судебной власти много страниц. А история ее начиналась так.
В первое время после исхода Моисей сам осуществлял все властные полномочия, в том числе и судебные. Он выходил к народу и вершил открыто Божий суд, выслушивая жалобы, разрешая споры, наказывая за преступления.
Однажды тесть Моисея увидел множество людей, которые стояли перед ним с утра и до ночи. На вопрос, что происходит, Моисей ответил: «Народ приходит ко мне просить суда у Бога; когда случается у них какое дело, они приходят ко мне; и я сужу между тем и другим и объявляю уставы Божии и законы Его» (Исх. 18:15-16).
Услышав это, тесть сказал Моисею: «Ты поступаешь плохо, так как ни один человек не может взять на себя все дела управления». И дал ему совет быть посредником перед Богом, учить Его уставам и законам, а также указывать народу путь, по которому он должен идти, и дела, которые он должен делать. Продолжая, сказал: «Ты же усмотри из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь [их] над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками [и письмоводителями]; пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе, а все малые дела судят сами: и будет тебе легче, и они понесут с тобою бремя» (Исх. 18:21-22).
Моисей последовал совету и избрал судей. «И судили они народ во всякое время; о делах важных доносили Моисею, а все малые дела судили сами» (Исх. 18:26).
Здесь стоит остановиться, чтобы подробнее описать общие начала судоустройства, установленные в первые дни после исхода из Египта.
Была образована стройная система судов. На ее вершине стоял Моисей, наделенный властью устанавливать законы Божии, разрешать самые важные дела, рассматривать жалобы на решения нижестоящих судей. Несомненно, на судей возлагались многие другие функции, в том числе организации гражданских и военных дел.
Были выработаны строгие критерии отбора судей. Первый критерий - способность выполнять функции правосудия и управления делами общества. Предполагалось, что они должны обладать определенными знаниями, способностью их применять, пользоваться уважением своих соплеменников. Второй критерий - боязнь Бога. Судьи должны были верить в Высший суд, перед которым им предстояло ответить за принятые неправедные решения. Вера в Бога освобождала от многих пороков либо сдерживала их проявление. Третий критерий - правдивость. Они должны были стремиться к познанию истины, иметь верные суждения, выносить правильные решения. Четвертый критерий - неприятие корысти.
Столь высокие требования объяснялись тем, что от судей зависели судьбы не только отдельных людей, но и общества в целом. Ведь ни одно общество не может выжить, если в нем неправедны суды.
К вопросам правосудия Моисей обращался постоянно. Он призывал судей исполнять заповеди, полученные от Бога и скреплявшие народ Израиля в единое целое. Этим заветам он противопоставлял чужеземные законы, предупреждая о тех бедствиях, которые наступят в случае их применения. Прежде всего, запрет касался законов Египта, где народ Израиля был в рабстве, и Ханаана, чью землю он должен был завоевать (Лев. 18:3).
Моисей убеждал, что все споры должны решаться только в суде. «Если будет тяжба между людьми, то пусть приведут их в суд и рассудят их, правого пусть оправдают, а виновного осудят» (Втор. 25:1). В том случае, если судьи не могли вынести решение, дело передавалось священникам-левитам, которые вместе с судьями рассматривали его в святилище.
Их решение было окончательным. Судебное рассмотрение споров и правонарушений было одним из самых действенных средств по укреплению общества. При условии, что суд был справедливым и праведным. Чтобы не извратить его суть, судьи должны были твердо следовать наказу: не делать неправды на суде, не угождать нищему и великому и по правде судить ближнего своего (Лев. 19:15).
Моисей обращался к судьям: «Выслушивайте братьев ваших и судите справедливо, как брата с братом, так и пришельца его; не различайте лиц на суде, как малого, так и великого выслушивайте: не бойтесь лица человеческого, ибо суд - дело Божие» (Втор. 1:16-17). «Не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых; правды, правды ищи, дабы ты был жив и овладел землею, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Втор. 16:19-20).
Общие начала правосудия были подкреплены процессуальными нормами.
Так, законы Моисея устанавливали: недостаточно одного свидетеля для обвинения в каком-либо преступлении или грехе. Дело должно рассматриваться только на основании показаний двух или трех свидетелей. Свидетели должны говорить только правду. А чтобы не допустить лжесвидетельствования, Книга Завета требовала: «Судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель… ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему; и так истреби зло из среды себя; и прочие услышат, и убоятся, и не станут впредь делать такое зло среди тебя» (Втор. 19:18-20).
Законы Моисея требовали смертной казни за многие преступления. Это объяснялось одним обстоятельством: общество было слишком хрупким, поэтому требовались самые решительные меры для его сохранения.
И только по малозначительным преступлениям, не угрожавшим основам общества, Моисей допускал снисхождение. Так, если виновный был достоин только побоев, судья мог назначить не более сорока ударов. При этом он должен был присутствовать при наказании, чтобы убедиться в том, что виновный не будет обезображен и не получит ударов сверх того, что было назначено приговором суда (Втор. 25:2-3).
В Ветхом Завете нормы, посвященные судоустройству, не обособлены. Они входят в общий текст. Вместе с тем, можно предположить, что во времена Моисея существовал отдельный сводный акт, в котором были собраны законы, обращенные непосредственно к судьям. Такое предположение основывается на нескольких местах Ветхого Завета. Например, обращаясь к народу, Моисей напоминал ему: «И дал я повеление судьям вашим в то время… повеления обо всем, что надлежит вам делать» (Втор. 1:16-18).
Впрочем, не столь важно, каким актом - отдельным или общим - регулировались вопросы судоустройства. Важнее подчеркнуть прочность тех основ судоустройства, которые были заложены в первые годы после исхода и которые не были сломлены даже во время самых тяжелых испытаний.
А они наступили скоро после завоевания обетованной земли. После смерти Моисея и Иисуса Навина народ Израиля утратил веру и вместе с верой лишился сил. За это он поплатился сполна. Чтобы он ни делал, все было ему во зло (Суд. 2:15). Многие общественные институты распались. А сам он пал жертвою соседних воинственных народов.
Тогда задачу спасения народа Израиля от деградации и полного истребления взяли на себя суды. Наступил новый этап в истории, который Ветхий Завет назовет эпохой Судей.
Как сказано в Ветхом Завете, «Господь воздвигал им судей… и спасал их от врагов… ибо жалел их Господь, слыша стон их от угнетавших и притеснявших их» (Суд. 2:18).
Судьями были не только мужчины, но и женщины. Самой известной из них была Девора - судья, пророчица и воительница, под началом которой народ Израиля одержал много побед над окружавшими враждебными племенами.
Власть судей, по сути, была безграничной, поскольку признавалось, что она исходит от Бога. В этой связи уместно привести слова судьи Гедеона: «Ни я не буду владеть вами, ни мой сын не будет владеть вами; Господь да владеет вами» (Суд. 8:23).
Вместе с тем, в Библии нет упоминаний о том, что судьи когда-либо применяли силу, чтобы утвердить свою власть. Это было правление, основанное не на силе, а на безграничной вере в святость судей. В песне Деворы его механизм раскрывается так: «Не стало обитателей в селениях у Израиля, не стало, … доколе не восстала я, мать в Израиле. <…> Немногим из сильных подчинил Он народ; Господь подчинил мне храбрых» (Суд. 5:7-13).
Увы, так было не всегда. Большая часть судей не были наделены той нравственной силой, которой обладали Гофониил, Девора, Гедеон, Иеффай, и не могли удержать в повиновении народ. И тогда «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 17:6).
Ветхий Завет создает удивительные образы судей. Они - плоть от плоти своего народа. В них было все: добродетели и пороки, сила и слабость, что подтверждает история жизни Самсона, который был судьей Израиля двадцать лет. Эпоха, «когда управляли судьи» (Руф. 1:1), длилась от трех до четырех столетий. В истории народа Израиля это было время взлетов и падений, которые чередовались в зависимости от того, насколько укреплялась либо, напротив, ослабевала вера. Самые большие бедствия наступали тогда, когда сыны Израиля, не слушая судей, «ходили блудно вслед других богов и поклонялись им» (Суд. 2:17).
Так было и в годы последнего из судей - Самуила. В течение многих лет он обходил города Израиля и вершил там суд (1 Цар. 7:15-17). А когда состарился, то вместо себя судьями поставил своих сыновей. Но они «не ходили путями его, а уклонялись в корысть, и брали подарки, и судили превратно». Тогда собрались старейшины Израиля в Раме, в городе, где жил Самуил, и сказали ему: «Вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» (1 Цар. 8:3-5).
Долго отговаривал их Самуил, убеждая, что царская власть принесет Израилю много бедствий, лишив его свободы. В пророческом озарении он описывал страшные картины бесправия: «Вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит их у себя… чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничий прибор его; и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть; и сами вы будете ему рабами; и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда» (1 Цар. 8:11-18).
Но народ не слушал его, говоря: «Пусть царь будет над нами, и мы будем как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши» (1 Цар. 8:19-20).
Тогда Самуил избрал и помазал на царство первого царя Израиля - Саула. С этого дня функции верховной судебной власти перешли к нему. Но суды Саула не были праведными. Он отвергал слово Господа (1 Цар. 15:23), следуя во всем своим прихотям и страхам. А тех, кто был недоволен, казнил без суда. Так, по его приказу были убиты восемьдесят пять священников, которых Саул заподозрил в поддержке Давида, обвиненного в стремлении захватить его трон (1 Цар. 22:18).
Об этом времени Давид сложил проникновенные, оставшиеся в веках псалмы:
«Объяли меня муки смертные, и потоки беззакония устрашили меня» (Пс. 17:5). «Я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать; вошел во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня. Я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога. Ненавидящих меня без вины больше, нежели волос на голове моей; враги мои, преследующие меня несправедливо, усилились; чего я не отнимал, то должен отдать» (Пс. 68:3-5).
Давид обвинял слуг царя в том, что они проводили «расследование за расследованием даже до внутренней жизни человека и до глубины сердца» (Пс. 63:7) «в злом намерении» расставить ему сети и изыскать неправду (Пс. 63:6).
Он гневно обвинял судей, которые цинично попирали свой долг: «Подлинно ли правду говорите вы, судьи, и справедливо судите, сыны человеческие? Беззаконие составляете в сердце, кладете на весы злодеяния рук ваших на земле. С самого рождения отступили нечестивые, от утробы матери заблуждаются, говоря ложь» (Пс. 57:2-4).
Давид не верил в справедливость живущих во тьме правителей и судей, но верил в то, что их ждет высший Божий суд. И возносил к небу новую песню:
«Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви Себя! Восстань, Судия земли, воздай возмездие гордым. Доколе, Господи, нечестивые, доколе нечестивые торжествовать будут?» (Пс. 93:1-3) [264]
Он призывал Господа судить вселенную по правде и вершить суд над народами по правоте, чтобы Он стал «прибежищем угнетенному, прибежищем во времена скорби», чтобы не устрашал более человек на земле (Пс. 9:9-10, 39).
Вместе с тем, Давид мечтал о том времени, когда «все, делающие беззаконие» опомнятся (Пс. 13:4), и суд возвратится к правде, и «за ним последуют все правые сердцем» (Пс. 93:15).
Эту мечту он пытался осуществить, когда вступил на престол после смерти Саула, погибшего в битве против филистимлян. Тогда, возможно, появились псалмы, воспринимаемые как гимн правосудию:
«Милость и суд буду петь; Тебе, Господи, буду петь» (Пс. 100:1).
«Скажите народам: Господь царствует! потому тверда вселенная, не поколеблется. Он будет судить народы по правде. Да веселятся небеса и да торжествует земля; да шумит море и что наполняет его; да радуется поле и все, что на нем, и да ликуют все дерева дубравные пред лицем Господа; ибо идет, ибо идет судить землю. Он будет судить вселенную по правде, и народы - по истине Своей» (Пс. 95:10-13).
Впрочем, праведным судьей Давид так и не стал, за что едва не поплатился жизнью.
Его сын Авессалом задумал свергнуть его. А чтобы добиться этой цели, он предпринял много усилий к тому, чтобы войти в доверие к народу. По рассказу Ветхого Завета, Авессалом рано утром становился на дороге у ворот города, и когда кто-нибудь, имея тяжбу, шел к царю на суд, то подзывал его к себе и спрашивал, из какого он города. Когда тот отвечал, Авессалом говорил ему: «Дело твое доброе и справедливое, но у царя некому выслушать тебя... о, если бы меня поставили судьею в этой земле! ко мне приходил бы всякий, кто имеет спор и тяжбу, и я судил бы его по правде». Так поступал он с каждым, приходившим на суд к царю, и «вкрадывался Авессалом в сердце Израильтян» (2 Цар. 15:2-6).
Авессалом сумел осуществить свой замысел. Народ восстал. Давид босой, с непокрытой головой бежал из Иерусалима. К счастью, мятеж был подавлен, а его вдохновитель в одном из сражений убит.
Те события царь Давид хорошо запомнил. Поэтому, оставляя свой трон Соломону, он молил Всевышнего:
«Боже! Даруй царю Твой суд и сыну царя Твою правду, да судит праведно людей Твоих и нищих Твоих на суде; да принесут горы мир людям и холмы правду; да судит нищих народа, да спасет сынов убогого и смирит притеснителя… и поклонятся ему все цари; все народы будут служить ему; ибо он избавит нищего, вопиющего и угнетенного» (Пс. 71:1-4, 11-12).
С мольбой к Всевышнему обратился и Соломон, прося помочь ему различать добро и зло, чтобы судить народ (3 Цар. 3:9). И Господь внял его мольбе. За то, что Соломон не просил себе долгой жизни, богатств, смерти своим врагам, а просил помочь ему стать праведным судьей, Он дал ему «сердце мудрое и разумное» (3 Цар. 3:11-13). И «была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов востока и всей мудрости Египтян» (3 Цар. 4:30).
С первых же дней судебные решения Соломона поражали воображение современников. Как сказано в Ветхом Завете: «И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нем, чтобы производить суд» (3 Цар. 3:28).
Библия сохранила много высказываний Соломона, посвященных правосудию. Он постоянно подчеркивал, что правосудие «утверждает землю» (Притчи 29:4), что оно является одним из самых действенных средств по укреплению царской власти:
«Мерзость для царей - дело беззаконное, потому что правдою утверждается престол» (Притч. 16:12). «Если царь судит бедных по правде, то престол его навсегда утвердится» (Притчи 29:14).
Правосудие было тяжелым бременем. «Царь, сидящий на престоле суда», должен был разгонять все злое (Притч. 20:8), тщательно исследовать каждое дело (Притч. 25:2), стремиться к истине, поскольку: «Соблюдение правды и правосудия более угодно Господу, нежели жертва» (Притч. 21:3). Царь должен был говорить только правду. Ибо: «В устах царя - слово вдохновенное; уста его не должны погрешать на суде» (Притч. 16:10).
Столь же требовательным Соломон был и к народу. Он учил его: «Праведность возвышает народ, а беззаконие - бесчестие народов» (Притч. 14:34). «…Праведные будут жить на земле, и непорочные пребудут на ней; а беззаконные будут истреблены с земли, и вероломные искоренены из нее» (Притч. 2:21-22).
Он неизменно призывал своих подданных к тому, чтобы те разрешали споры в судах: «Соблюдение правосудия - радость для праведника и страх для делающих зло» (Притч. 21:15). В то же время он предостерегал от соблазна сутяжничать: «Не вступай поспешно в тяжбу: иначе что будешь делать при окончании, когда соперник твой осрамит тебя? Веди тяжбу с соперником твоим, но тайны другого не открывай, дабы не укорил тебя услышавший это; и тогда бесчестие твое не отойдет от тебя» (Притч. 25:8-10).
Соломон придавал суду огромное значение для укрепления царства. Но далеко не все в нем было благополучно. Неслучайно Екклесиаст в это же время сетовал: «Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда» (Еккл. 3:16). «Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло» (Еккл. 8:11). Вместе с тем Екклесиаст полагал, что существующая система правосудия способна восстановить справедливость. Поэтому он утверждал: «Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший… царь, заботящийся о стране» (Еккл. 5:7-8).
Однако время расцвета вскоре закончилось. После смерти Соломона в длинной череде царей было мало правителей, которые заботились о правосудии. Одним из них был Иосафат. Он, как и судьи Древнего Израиля, обходил народ и ставил судей по всем городам Иудеи. И сказал им: «Смотрите, что вы делаете, вы творите не суд человеческий, но суд Господа; и Он с вами в деле суда. Итак да будет страх Господень на вас: действуйте осмотрительно, ибо нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства. <...> И дал им повеление, говоря: так действуйте в страхе Господнем, с верностью и чистым сердцем» (2 Пар. 19:6-9).
Впрочем, это был краткий миг торжества правосудия. И на смену ему вновь пришли долгие годы неправедных судов, когда судьи Иудеи были подобны «вечерним волкам», которые не оставляли до утра ни одной кости (Соф. 3:3).
Пророк Исайя с болью обличал то время: «Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а теперь - убийцы. Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою; князья твои - законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них» (Ис. 1:21-23).
Он продолжал: «Пути мира они не знают, и нет суда на стезях их; пути их искривлены, и никто, идущий по ним, не знает мира. Потому-то и далек от нас суд, и правосудие не достигает до нас; ждем света, и вот тьма, - озарения, и ходим во мраке. Осязаем, как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень, как в сумерки, между живыми - как мертвые» (Ис. 59:8-10).
С такими же обвинениями выступил пророк Иеремия, обличавший не только судей, но и весь народ с его правителями, священниками и пророками: «Сделались тучны, жирны, переступили даже всякую меру во зле, не разбирают судебных дел, дел сирот; благоденствуют, и справедливому делу нищих не дают суда. Неужели Я не накажу за это?» (Иер. 5:28-29)
С гневом писал о судьях пророк Амос: «О, вы, которые суд превращаете в отраву и правду повергаете на землю! <…> Я знаю, как многочисленны преступления ваши и как тяжки грехи ваши: вы - враги правого, берете взятки и извращаете в суде дела бедных. Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время» (Ам. 5:7, 12-13).
Пророки утверждали, что извращение правосудия - тягчайшее зло, что суд - дело Божие. Они призывали каждый день познавать пути Господни, поступать праведно, соблюдать Его законы, устанавливать суды правды, приближаясь к Богу (Ис. 58:2).
Тогда, писал пророк Исайя, Дух свыше снизойдет на народ, и пустыня сделается садом, а сад превратится в большой дивный лес. И «суд водворится в этой пустыне, и правосудие будет пребывать на плодоносном поле. И делом правды будет мир, и плодом правосудия - спокойствие и безопасность вовеки. Тогда народ мой будет жить в обители мира и в селениях безопасных, и в покоищах блаженных» (Ис. 32:15-18).
Отражения
Пройдут тысячелетия. В современном мире суды станут третьей властью. Они обретут независимость. Для них будут строить здания, напоминающие античные храмы.
Там многое будет напоминать о религии: мантии судей, ритуалы публичного и тайного отправления правосудия, сакральные формулы судебных решений.
В некоторых странах, таких как США, судей будут называть небожителями, а занимаемые ими здания - Олимпом, подчеркивая особое положение и отстраненность судов от «земных» проблем.
Но нет в них той святости, без которой нет правосудия. В дальнейшей истории будет много событий. Придут новые народы. Появятся новые государства. Изменится все, кроме правителей. Они будут возвращаться такими, какими их описал Ветхий Завет: неразумными и жестокими, циничными и капризными, подчиняющими все своим прихотям и страстям.
В современных конституциях есть множество механизмов, направленных на то, чтобы не допустить тиранию. Власть разделяется по вертикали между уровнями управления и по горизонтали между различными органами. Она ограничивается по срокам существования и по полномочиям. И тем не менее проявлений тенденций тирании не удается избежать даже в тех странах, которые, как США, имеют давние демократические традиции.
Вторая проблема заключается в том, что власть существует сама по себе. Она оторвана от общества. Вспоминают о нем, главным образом, тогда, когда начинаются выборы. Когда выборы проходят, о народе вновь забывают. Немногие правители предпринимают меры по защите слабых, искоренению общественных пороков, нравственному оздоровлению общества, исполняя тот завет, который дан на все времена:
«Разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою … и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают» (Ис. 58:6-11).
В современном праве нет пророчеств, наполненных неистовой страстью, разрывающих ткань времени, пронизывающих глубины сознания. В них нет вдохновенных слов. Вместо них - бесцветные фразы, скрывающие суть грядущих событий. А предугадывать их необходимо. Иначе право станет инструментом решения только скоротечных проблем. В праве, не освященном пророчеством, нет основной цели. Она либо утрачена, либо похоронена под ворохом ненужных и малозначительных норм. Эта цель - всеобщее благо. Все остальное в праве вторично и не имеет самостоятельного значения. В том числе демократия, правосудие, законность, права и свободы, иные «начала» и «принципы» современного права. Они лишь средства к достижению указанной цели.
В. И. Лафитский, заместитель директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
