Эта книга получила не совсем удачный и упрощенный заголовок «Второзаконие» из-за неверного перевода в Септуагинте древнееврейского выражения «копия закона», приводимого во Втор. 17:18. Скорее книгу следовало бы озаглавить так же, как в древнееврейском тексте, где, как обычно, для этого использовано первое слово в нем: הַדְּבָרִים daw-bawr' (слова). И в самом деле, это не просто свод законов, повторение заветов, зафиксированных в Исх. гл. 21-23, и не сухой учебник права.
Второзаконие предстает перед нами как собрание проповедей, центральными идеями которых являются любовь к божественному закону, страстность религиозного выбора, благодарение за дар земли Ханаанской - свободной родины. Как писал Н. Лохфинк, Второзаконие открывает новый день для Израиля: миновала ночь рабства, взошла утренняя заря - начало солнечного дня, который мы должны прожить с усердием и в верности Господу на земле обетованной. Поэтому книга Второзакония вложена в уста Моисея как завещание, обещающее пройденный путь к спасению, но в то же время и как предисловие к тому будущему в рамках истории спасения, которое Израилю еще предстоит.
Известно, что Второзаконие - лишь одно из серии произведений, созданных в рамках определенной теологической школы. Книга Второзакония стала первой в ряду книг, посвященных истории Израиля на земле Ханаанской. На основе переработанных архаичных традиций и был составлен цикл, включавший книги Иисуса Навина, Судей, 1, 2, 3, 4 Царств. Истоки этой школы, по всей видимости, следует искать в святилищах Северного царства Израиля в кругу левитов, оставшихся верными ягвизму, несмотря на синкретизм правителей Самарии. Эти левиты были связаны с профетическими кругами IX-VIII вв. до н. э. и, вынужденные переселиться в Южное царство после падения Самарии в 721 г., вступили в контакт с теологами иерусалимской школы. Там произошло их постепенное «обмирщение». Они поддержали религиозные реформы, подобные реформе Иосии (622 г.). Интересно отметить, что эта реформа была связана с обнаружением (сфальсифицированным?) в храме книги Закона - ср. 4 Цар. Гл. 22. Эту книгу многие ученые рассматривают как первую редакцию современного Второзакония и, следовательно, его первую «канонизацию».
«Проповедуемый закон» - такое выразительное определение дает Второзаконию Г. фон Рад. Действительно, перед нами не нейтральный текст законодательства, а катехизис закона, призванный подтолкнуть слушателя заново пересмотреть свое отношение к Завету, который связывает его с Богом. Проповедь вложена в уста Моисея, непосредственно обращающегося к Израилю на ты и на вы, чтобы все и каждый в отдельности чувствовали себя причастными к тому, о чем он говорит. Задача завоевать слушателей заставляет проповедника находить простые и ясные, непосредственно воздействующие на слушателей слова.
Проповедь должна задевать чувства людей, обращаться к их сердцам. Часто ее ритм задается повторением определенных слов-эмблем. Прежде всего это слово «сегодня», часто используемое во Второзаконии. Оно помогает проповеднику приблизить цитируемый закон к современности, чтобы сделать еще более близкой спасительную миссию Госиода и ответ на нее человека. Значимыми также являются некоторые выражения: «Слушай, Израиль!» (Втор. 5:1; Втор. 6:4; Втор. 9:1; Втор. 20:3); «Ягве твой (наш), ваш Бог» (более 300 раз); «любить Господа» (Втор. 6:5; Втор. 10:12; Втор. 11:1. и т. д.); «бояться Господа» (Втор. 4:10; Втор. 5:29; Втор. 6:2, Втор. 13:2-4 и т. д.); «народ снятый у Господа» (Втор. 7:6; Втор. 14:2; Втор. 26:19); «собственный Его народ» (Втор. 7:6; Втор. 14:2); «ходить путями Его» (Втор. 8:6; Втор. 10:12; Втор. 11:22; Втор. 19:9); «земля, в которую идти, чтобы овладеть ею» (около тридцати раз); «чтобы хорошо было» (Втор. 4:40; Втор. 5:16, 29, 33; Втор. 6:3, 18, 24 и т. д.).
1. Три этапа становления
Выше говорилось о сложности исторического происхождения предания, лежащего в основе этой части Торы. Следуя одной из самых достоверных реконструкций, попробуем выделить внутри существующего текста следы этой эволюции, происходившей в разных местах в течение веков.
Первый этап следует связывать с формированием так называемого «кодекса Второзакония», находящегося в Втор. гл. 12-26. Он повторяет основные положения «кодекса завета» (Исх. гл. 21-23) и в этом смысле может рассматриваться как «второй закон». В то же время эти положения существенно перерабатываются применительно к обществу со сложившейся политической и экономической структурой, где правам гражданина уделяется гораздо большее внимание. Очевидно при этом пророчестве и премудростное влияние: местом создания остается Северное царство, где появляются первые пророки; в то же время существуют поправки, говорящие о последующем переходе в Иерусалим. Централизация культа является выражением религиозной зрелости и в то же время отражает стремления Иудейского царства. К этому же периоду, по-видимому, относится и так называемая «вторая речь Моисея» (Втор. 4:44 - Втор. 11:31 и Втор. 26:16 - Втор. 28:68), составляющая как бы рамку самого кодекса. В этой речи снова даются формулировки основных положений десяти заповедей (Втор. гл. 5), но с некоторыми новыми интерпретациями (ср. объяснение субботы).
Ко второму этапу, по мнению многих исследователей, следует относить первое издание книги Второзакония. Это, по-видимому, произошло в Иерусалиме, сразу же после падения Самарии, во время царствования Езекии (конец VIII в. до н. э.), проводившего глубокую реформу культа. В этот период, согласно свидетельству Притч. 25:1, придворные писцы приступили к записям документов притчевой традиции. Это было время религиозного и интеллектуального воодушевления, когда шли поиски теоретических и духовных основ для реформы Езекии. Вероятно, в этой духовной атмосфере произошла первая «южная» кодификация Второзакония на основе документов, собранных на первом этапе. Если верить сообщению из 4 Цар. гл. 22, то именно эту книгу «обнаружил» Иосия после смутного времени Манассии и Аммона (687-640 гг.), использовавший ее как основу для новой реформы. В эти годы «школа», опирающаяся на эту книгу, оказывает решающее влияние на теологию и на жизнь нации в целом.
В период пленения и сразу после него происходила интенсивная духовная и литературная работа, в ходе которой древние и богатые библейские традиции были переработаны и «канонизированы». Этот этап стал также и третьим этапом в сложении Второзакония, когда были обработаны материалы «кодекса», добавлены новая речь-обещание в Втор. 1:1-4, 43 и поэтическое повествование Втор. гл. 31-34, основанное на материалах древних традиций J, E. Именно эта вторая редакция является окончательной, той, которую мы имеем сегодня.
2. Двойная структура
Прежде всего, исходя из расположения частей Второзакония, можно наметить определенную схему, как бы повторяющую форму договора между знатным господином и его вассалом. Вначале идет исторический пролог (Втор. гл. 1-11), где с теологической точки зрения упоминаются все прошлые благодеяния Господа верному Ему народу (основополагающим, без сомнения, является Исход вплоть до дарования земли обетованной). За этой преамбулой следует основной текст, свод обязанностей подданного, необходимых для получения постоянной защиты Господа (Втор. гл. 12-26). Наконец, идут благословения и проклятия в случае верности или неверности. Они скрепляют договор и все произведение в целом (Втор. гл. 27-30), поскольку Втор. гл. 31-34 - это позднейшие добавления.
Более подробный структурный анализ позволяет детальнее разработать приведенную схему. Так, например, «кодекс Второзакония» можно разделить на четыре большие части: Втор. 12:1 - Втор. 16:17 посвящены культовым и социально-культурным нормам; Втор. 16:18 - Втор. 18:22 содержат статус национальных властных структур; Втор. 19:1 - Втор. 25:19 включают уголовное, семейное, общественное законодательство; в Втор. 26:1-19 мы находим культовые нормы и заключение.
С указанной структурой, которую назовем «трактатной», соседствует в книге и другое, более глубинное деление, не столь явное, но заведомо более важное для составителя: имеются в виду три речи Моисея, накладывающие отпечаток на всю композицию. Так, в Втор. 1:1 - Втор. 4:40 помещена первая проповедь Моисея, посвященная воспоминаниям о переходе через пустыню и любви к слову Божиему. После короткой исторической справки относительно городов Заиорданья, где можно было получить убежище (Втор. 4:41-43), начинается вторая монументальная проповедь Моисея, которая включает весь кодекс Второзакония и продолжается от Втор. 4:44 вплоть до конца главы 28. В Втор. гл. 29-30 помещена третья и последняя речь Моисея, состоящая из четырех частей: воспоминание о прошлом спасении Израиля (Втор. 29:1-8), усердие в выполнении Завета - источника благословения в случае верности ему и проклятия - в случае неверности (Втор. 29:9-28); пленение как наказание за нарушение Завета и возвращение из плена как знак божественного прощения (Втор. 30:1-10); финальный призыв - быть верными Завету (Втор. 30:11-20).
3. Теологические перспективы
По своей природе Второзаконие направлено не только на реформу установлений, но прежде всего на внутреннее обращение, на то, что автор называет «обрезание сердца» (ср. Втор. 10:16). В рамках Второзакония человек постоянно стоит перед выбором (ср. Втор. 30:15), который стал возможным благодаря милости Господа (ср. Втор. 7:7-8) и стал легче после дарования слова (ср. Втор. 30:7-14). Ответ человека получает конкретное воплощение в централизации культа в Иерусалиме (ср. Втор. 12:5) и в отказе от идолопоклонства: «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим» (Втор. 5:7) Это жизненное кредо очень точно выражено в словах: «Чего требует от тебя Господь, Бог твой? Того только, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его, и любил Его, и служил Господу...» (ср. Втор. 10:12 - Втор. 11:32). Это образ жизни, суть которого мы находим в молитве Шма (ша): «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть. И люби Господа, Бога твоего всем, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими...» (Втор. 6:4).
Абсолютная любовь к Богу конкретизируется в любви к ближнему: бедному - Втор. 15:7; Втор. 23:20; рабу - Втор. 15:13-14; сироте, вдове, чужестранцу...
При таком понимании веры тема земли обетованной также обретает новые основания: дар Бога и цель, к которой стремится Израиль, земля становится мотивом (испытанием) усердия и послушания Господу и основой существования народа. Благополучие, связанное с ростом городов, с новой исторической ситуацией, может привести к забвению Бога и его дара: «помнить» и «не забывать» -становится поэтому постоянным призывом (ср. Втор. 8:2, 11, 14, 18, 19).
Наконец, значительная роль отведена Моисею, который выступает как идеальный «проповедник» Второзакония. Настоящий панегирик Моисею содержится в его своего рода итоговом «завещании» (Втор. гл. 32), в его благословении сынам Израилевым (Втор. гл. 33), в рассказе о его смерти, где в заключение сказано: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицом к лицу...» (Втор. 34:10).
По поводу молитвы Шма, состоящей из трех библейских отрывков (Втор. 6:4-9; Втор. 11:13-21; Чис. 15:37-41) и некоторого числа начальных и заключительных благословений, Е. Мунк пишет: «Шма - это исповедание веры, сопровождающее еврея с самого юного возраста до могилы, Шма остается с ним и тогда, когда он удален или изолирован от своих братьев, она помогает ему осознать свое иудейство. Шма - это основа воспитания для родителей, и в любой еврейской семье ее читают, ложась спать и вставая утром. Шма - это аксиома мышления, направляющая волю как в семейной, так и в общественной жизни. Шма была выбрана среди 4875 стихов Пятикнижия как опознавательный знак Израиля во все времена и во всех землях. Читая Шма, мученики всходили на костер и принимали страдания за Израиль и его Бога».
