Ключевым элементом в представлении Христа колоссянам является поэтический отрывок о Его роли в творении и примирении, который традиционно считается гимном. (О гимнах в корпусе писаний Павла см. подраздел в главе 20 выше). На тему этого гимна существует обширная библиография, большая часть имеющихся работ - на немецком языке [371], и его детальное рассмотрение выходит за рамки данной вводной работы. Однако, следует сказать о следующих моментах, чтобы познакомить читателей с существующими проблемами:
• Многие исследователи думают, что автор Кол. использовал уже существовавший христианский гимн, знакомый колоссянам и, возможно, всем общинам этой провинции, охваченной миссионерами из Эфеса. Считая, что идеи гимна могут быть полезными в борьбе с лжеучением, автор Кол. видоизменил его, добавив необходимой остроты [372].
• Структура гимна вызывает споры. Если отбросить предложения, которые перестраивают строфы в соответствии с совершенной гармонией, существуют следующие варианты деления стороф: (1) три строфы (стихи 15-16: творение; 17-18а: сохранение; 18б-20: искупление); (2) две строфы неравной длины (15-18а: творение; 18б-20: примирение) [373] или (3) две строфы приблизительно равной длины (15-16 и 18б-20), разделенные рефреном (17-18а), который, как иногда считают, соответствует прологу к гимну в стихах 13-14). Хотя эти предположения и различаются по отношению к 17-18а, они совпадают в том, что внутри данного гимна возлюбленному Божьему Сыну имеется параллелизм между описаниями в стихах 15-16а («Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано всё») и стихами 18б-19 [«Он - начаток, первенец из мертвых… ибо Он - начаток, первенец из мертвых… ибо благоугодно было (Отцу), чтобы в Нем обитала всякая полнота»].
• Насколько возвышенна христология, центром которой является перекличка идеи первородности? Если Иисус воскрес прежде всех, был ли он сотворен первым? Отвечая на этот вопрос отрицательно, многие исследователи видят здесь ссылку на уникальность Божьего Сына, первенца, Который существовал еще до творения (как в гимне в Прологе Евангелия от Иоанна). В то же время самым близким и обычно наиболее признанным источником описания в стихах 15-16а может быть ветхозаветная картина персонифицированной в женском облике Премудрости, образа Божьей благости (Прем. 7:26), посредством которой Бог основал все (Притч. 3:19). Эта Премудрость была сотворена Богом в начале (Притч. 8:22; Сир. 24:9).
• Высказывались и другие предположения о происхождении гимна, вне контекста персонифицированной Премудрости. Кеземанн видит здесь дохристианский текст, связанный с гностическим мифом о Спасителе: первый человек вторгается в царство смерти и выводит тех, кто принадлежит ему. (В то же время «начало создания Божьего» и «первенец из мертвых» - это христианская терминология в Откр. 3:14 и Откр. 1:5). Ломейер (Lohmeyer), отталкиваясь от темы «примирения» в Кол. 1:20а, понимает этот гимн в контексте еврейского дня искупления, когда Создатель примирялся с Божьим народом. (Нет ли здесь подтверждения того, что евреи того периода подчеркивали мотив творения при праздновании Йом-Кипура?) Двигаясь в том же направлении, Лионне (Lyonnet) находит в Кол. 1:20 отголоски еврейского Нового года (Рош-Хашаны). Можно сделать следующий вывод: хотя некоторые фразы гимна и отражают эллинизированное еврейское описание Премудрости, но оно также имеет параллели и с платонической, относящейся к Гермесу терминологией, а также с терминами Филона (см. главу 5). Следовательно, христология гимна, которая, как мы увидим, в корне отличается от христологии синкретических лжеучителей, на которых нацелена критика в Кол., тем не менее, она сформулирована языком, который не слишком отличается от их терминологии.
• Главная идея гимна о том, что все сотворено в Божьем Сыне (Кол. 1:16), подчеркивает превосходство Христа над начальствами и властями. Особое внимание уделяется всей plērōma («полноте») в Кол. 1:19: «ибо благоугодно было [Отцу], чтобы в Нем обитала всякая полнота». Во II веке в гностическом учении Валентина plērōma была суммой эманации, исходящих от Бога, а не Богом, стоящим над всем этим. Герметический корпус [см. главу 5 (Б)] мог говорить о Боге как о plērōma добра, а о мире - как о plērōma зла. Но ничего из этого не подразумевается в Кол., где Кол. 2:9 («вся plērōma Божества» в Христе телесно) объясняет Кол. 1:19. Божественным предопределением Бог во всей полноте пребывает во Христе. Вот почему через Него все может примириться с Богом (Кол. 1:20а) [374].
