Ап. Иоанн вовлекает нас в круго-обращение любви. Между любовью к Богу и любовью к ближним возникает такой взаимопоток, что одно постоянно и живет через другое, и действует, и подтверждает свою истинность. Апостол помогает нам устранить все сомнения в нашей способности любить. Итак, люблю ли я своего ближнего? Безусловно, но только если я люблю Бога. Люблю ли я Бога? Да, но только если я люблю своего ближнего. Но свою полную силу этот круг обретает исключительно благодаря единству двух полюсов во Христе Иисусе: Он живет как любовью Бога-Отца к людям, так и любовью Человека к Богу-Отцу. Указанное кругообращение, следовательно, становится осмысленным лишь при условии, что я участвую во Иисусе Христе, участвую не одной лишь умственной верой, но также и своей погруженностью в порождение Отцом Сына, посланного в мир, т.е. когда моя вера становится со-исполнением жизни Христа. Об этом особенно ясно сказано в Первом соборном послании св. ап. Иоанна Богослова (1 Ин. 5:1-6).
"Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий, любящий Родившего, любит и [со-]рожденного от Него" (1 Ин. 5:1). Здесь вера во Христа сразу же понимается как вера в Рожденного от Отца. Эта вера всеобъемлюща, ибо каждый знает: Сын Божий лишь потому стал Человеком, чтобы нас включить в сопорожденность от Бога-Отца. "Всем, которые приняли Его, дал власть быть чадами Божиими... которые (подобно Ему) от Бога родились" (Ин. 1:12 и сл.). Оттого-то я, чадо Бога-Отца, в моей вере никогда не бываю одинок. Я становлюсь тем, чем являюсь на самом деле, лишь в сообществе с другими людьми, а они, подобно мне, также являются плодами вечной любви, почему и сами бесконечно заслуживают любви. Следовательно, христианская любовь к ближнему однозначно привязана к вере в тринитарное происхождение воплотившегося Сына Божия.
"Из этого (обстоятельства) мы узнаем, что мы любим (всегда) детей Божиих, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его" (1 Ин. 5:2). Предпосылкой здесь является, что дитя любит Отца, от которого оно родилось на свет, тем более что фраза обоснована христологически. Что, однако, дитя, любящее Бога, еще и заветы Его исполняет, - эта мысль должна быть истолкована в духе ап. Иоанна: заповедь, полученная Христом от Бога-Отца, состоит в том, что Он любит нас в качестве творений Божиих и этим заключает нас в число Своих детей. Так как Бог-Сын любит Бога-Отца, Он одновременно любит и Его поручение, состоящее в том, чтобы любить и нам привить эту любовь. Для Христа все это едино, а для нас, поскольку мы включаемся в кругообращение любви, должно бы быть едино (поскольку уже есть едино во Христе). "И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего" (1 Ин. 4:21). Любовь для нас - "должна быть", поскольку она вытекает из истины по вере, поскольку п истине она уже есть. Правда, суждения, в принципе являющиеся правильными и естественными, нам, склонным к эгоизму, к сожалению, кажутся заданием, поручением. Поручение это, однако, не есть завышенное требование. Оно является естественным. И об этом свидетельствует следующая цепочка рассуждений, "Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки" (1 Ин. 5:3). Тем не менее для нас, в отличие от Христа, любовь и послушание не есть одно и то же. Мы должны сначала понять эту истину и убедиться в ее справедливости. Осуществление единства любви и послушания тогда "не тяжко", когда мы осознали его теоретически и втянулись в него практически. Несомненно, оно нам покажется тяжким, если наш ближний отчужден от Бога или является отвратительной личностью; если же, однако, все-таки принять точку зрения веры, то этот ближний уже - актуально или потенциально - является творением Бога (1 Ин. 5:1), отчего его и надо любить - даже глубже, чем брата по плоти. В такой установке может быть заключено внутреннее борение, но оно, с принципиальной точки зрения, уже завершено:
"Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает (чуждый Богу) мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша" (1 Ин. 5:4). Действительно, вера наша проистекает не из нашей способности к борению, но непосредственно из победы, одержанной Христом над отчужденным от Бога миром (Ин. 16:33). Данной победе мы обязаны уже тем, что мы сами "рождены от Бога". Следовательно, если мы всерьез веруем, то нам победа в нашем борении вполне обеспечена. Об этом определенно говорит фраза, вопросительная лишь по форме. "Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий?" (1 Ин. 5:5). В ней содержится отсылка к тринитарной основе победы Иисуса Христа.
Доказательство составляет безбрежность деяний Божественной любви, явленной в вочеловечении Иисуса Христа и в Его распятии на кресте. "Сей есть Иисус Христос, пришедший водою и кровию (и Духом), не водою только, но водою и кровию; и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина" (1 Ин. 5:6). Вода - это крещение, а кровь - это отдание жизни на кресте, чем крещение единственно и получает свою действенность как порождение из Бога. Вода и кровь получают Божественную силу посредством Духа Божия, действующего и в жизни Иисуса Христа, и в Его смерти. Все три элемента, о которых ап. Иоанн сейчас свидетельствует с большой торжественностью, - все они были отданы Христом на кресте (Ин. 19:35-37). Кровь и вода истекли из пронзенных ребер. Дух же был испущен вместе с преклонением главы. Когда же Христос воскрес, он из всех трех элементов создал Себе верующую Церковь.
В Нем, следовательно, и заключается обращающийся между Богом и человеком круг любви.
